Ц лаконически отвечал И
оанн.
Ц Дай нам прежде поразмыслить об этом. Новгородцы решились пожертвоват
ь своей жизнью за свободу, трудно заставить их повиноваться…
Ц Ослепленные глупцы! Ц воскликнул князь. Ц Да разве они теперь свобо
дны? Разве они не в моих руках!
Феофил удалился, получив три дня на размышление.
Между тем, по наказу Иоанна, прибыло псковское войско и расположилось в с
еле Федотине и в Троицком монастыре на Варяже.
Затем он приказал своему художнику Аристотелю начать постройку моста п
од Городищем, как бы для приступа, и скоро мост этот, устроенный на судах, о
богнул собой непроходимое место.
Все содействовало успеху Иоанна.
При виде новгородцев его воины приложились к образам под знаменами и, за
играв в зурны, двинулись. Подковы коней их и колеса загремели по мосту.
Все имело вид приступа.
Но вот открылись городские ворота и из них вышел архиепископ Феофил со с
витой.
Ц Возьми, государь, с нас такую дань, какую мы будем в силах заплатить теб
е, только не требуй новгородцев к себе на службу и не поручай им оберегать
северо-западные пределы России. Молим тебя об этом униженно.
Ц Когда вы признали меня государем своим, Ц отвечал Иоанн, Ц то не може
те указывать, как править вами.
Ц Как же? Ц сказал Феофил. Ц Мы не спознали еще московского обыкновени
я.
Ц Знайте же, Ц отвечал великий князь, Ц вечевой колокол ваш замолкнет
навеки, и будет одна власть судная государева. Я буду иметь здесь волости
и села но, склонясь на мольбы народа, обещаю не выводить людей из Новгород
а, не вступаться в вотчины бояр и еще кое-что оставить по-старому.
Феофил опять вышел из ставки и еще потребовал времени на размышление.
Ему дали срок, но заявили, что это в последний раз.
Сама Марфа соглашалась на сдачу города, с условием, чтобы суд оставался п
о-старому. Это условие служило залогом ее безопасности, но, узнав непрекл
онность великого князя, снова стала восстанавливать против него народ. Г
олос ее, впрочем, потерял большую часть своей силы ввиду вражды ее с Чурчи
лой, боготворимым народом, который называл его «кормильцем Новгорода».

Однажды, под вечер, Дмитрий, шедший к Чурчиле, столкнулся с ним у его ворот.

Последний был одет по-дорожному с надвинутой шапкой и суковатой палкой
в руках.
Ц Это ты, Чурчила? Ц сказал Дмитрий. Ц Куда это?.. На богомолье, что ли, к со
ловецким отправляешься?
Ц Как-то зазорно сказать тебе правду-матку, а надобно сознаться, Ц отве
чал Чурчила. Ц Я иду не близко, к тому кудеснику, который нанялся быть у на
с на свадьбе. Он говорил мне, что у него есть старший брат, который может по
казать мне всю мою судьбу, как на ладони, а мне давно больно хочется узнать
ее.
Ц Чуден ты! Ц улыбнулся Дмитрий. Ц Люди гадают, сидя в беде, да в несчаст
ье кругом по горло, а ты выплелся из того и другого. О чем тебе-то гадать при
спичило?
Ц Мало ли дум в голове? Слышишь ли, как гудит выстрел в ущелье, как он на чь
ю-нибудь жизнь послан?.. Новгород должен пасть. Если мы решимся умереть за
него, на кого покинем женщин и детей? Эта мысль гложет мое сердце.
Ц Но не опасно ли тебе одному идти в неизвестное тебе место, к незнакомым
людям? Может, они замышляют какие-нибудь козни против тебя?
Ц Я не зову тебя с собой! Ц надменно произнес Чурчила и пошел своей доро
гой.
Ц Постой, дай еще словцо вымолвить! Ц остановил его Дмитрий. Ц Что-то с
ердце мое вещует не к добру. Послушайся совета брата своего названного, о
станься, или я пойду с тобой.
Ц Нет, не мешай мне; со мной меч. Так велено, Ц сказал Чурчила.
Выстрелы издали слышались громче и отдавались звучным эхом, можно было д
аже различать звуки голосов сражающихся.
Чурчила смело шел далее, миновал луговину, прошел лес.
Перед ним уже виднелась изба, казавшаяся черной кучей на отливе белого с
нега. Сквозь щели этого полуразрушенного жилища виднелся мерцающий ого
нек.
Чурчила подошел ближе. Кругом все было тихо, только за избушкой, показало
сь ему, что кто-то роет землю.
«Уж не мне ли готовят могилу?» Ц мелькнуло в его голове.
Его внимание привлекло открытое окно: вместо болта мотались у ставня кос
ти человеческих рук.
Он поглядел в окно.
В переднем углу, где обыкновенно у всех христиан висит лик какого-нибудь
святого, что-то было завешено белым полотенцем, запачканным кровью.
«Что бы ни было, что бы ни случилось со мной, Ц подумал Чурчила Ц а надобн
о же войти в избушку».
И лишь только хотел он схватиться за скобку двери, Ц она сама распахнула
сь перед ним с жалобным визгом ржавых железных петель.
Послышался стон, словно от лопнувшей струны или от тетивы после спущенно
й стрелы; огонь в избушке, вспыхнув, погас.
Кругом стало непроглядно темно, но Чурчила, обнажив меч и ощупав им перед
собой, двинулся дальше. Вдруг что-то, фыркнув под его ногами, бросилось к н
ему на грудь, устремив на него зеленоватые, блестящие глаза.
Чурчила ткнул его острием меча; животное издало пронзительный, отвратит
ельный звук и исчезло с хрипением.
В этот же момент около него раздалось шипение и чья-то холодная как лед ру
ка коснулась его шеи, как бы стараясь задушить его.
Чурчила, оторопев было сначала, схватил эту руку своей так сильно, что та о
тпала, будто оторванная. Почувствовав нечто около себя, он с силой отпихн
ул это в сторону, и услышал, как неведомое существо ударилось об пол и что-
то посыпалось из-за стены.
Ц Слава храброму Чурчиле! Раз уж ты выдержал испытание, развеял силу вра
жескую, теперь тебе опасаться нечего Ц ты гость мой!
В избушке снова заблистал огонь.
У ее порога стоял старик с льняной бородой и такими же волосами, падавшим
и на лицо.
Ц Садись же, дорогой гость! Я давно знаю тебя и давно ожидал к себе. Выпей-
ка моего составца: он с дорожки укрепит тебя, Ц заговорил старик, подавая
Чурчиле какую-то влагу в человеческом черепе и вперив в него свои быстры
е насмешливые глаза.
Ц Да это кровь! Ц отвечал Чурчила, рассмотрев поданное питье, и отстран
ил от себя сосуд.
Ц Меньшой брат мой, Семен, сказывал мне про тебя, что ты отважен, а ты, я виж
у, что баба трусливая, не решаешься отведать этого составца. Он для тебя на
рочно приготовлен. Это не кровь, а молоко бешеной волчицы с корнем той оси
ны, на которой удавился Иуда, Ц заметил старик, снова подавая Чурчиле сос
уд.
Ц Что это, еще, что ли, испытание? Ц воскликнул Чурчила. Ц Только я его не
хочу выдерживать, Ц и опять отпихнул сосуд так, что часть жидкости проли
лась на пол.
Ц Выпей же! Ц произнес грозно старик и подал сосуд прямо под нос Чурчил
ы.
Чурчила вспыхнул и, выхватив сосуд, бросил его на пол. Часть жидкости попа
ла на одежду хозяина, зашипела и прожгла ее. Одежда задымилась.
Ц А! Ты хотел меня зельем опоить, прислужник сатаны! Ц крикнул Чурчила.
Ц Я разгадал твое гаданье, разгадай ты теперь мое: долго ли тебе осталось
жить?
Он схватился за меч.
Старик молча погрозил ему и таинственно указал видневшиеся в избе полат
и, на которых что-то копошилось.
Чурчила взглянул пристальнее и увидел петуха, вытягивавшего шею и машущ
его крыльями. Петух издал истошный крик.
Ц Не более двух раз могу я слышать его пение, Ц проговорил старик. Ц Дер
жи, я дам тебе клык черного быка с красным ухом. Он выдержан в крови летуче
й мыши, и им можно заклясть любого врага, а самому спастись от притязаний н
ечистой силы; держи его при себе, а мне дай меч свой. Только остер ли он и гла
дко ли лезвие его?
Ц Если хочешь, подставь шею, я попробую на ней, но иначе я не отдам своего м
еча…
Ц Я вылощу его еще острей и глаже, и ты на нем прочтешь все, что желаешь зна
ть…
Старик замолчал, пытливо глядя на Чурчилу.
Тот тоже молчал.
Петух пропел в другой раз.
Ц Чу, второй раз! Третьего крика я не перенесу и прощусь с тобой, Ц отшатн
улся от Чурчилы старик. Ц А я бы мог поведать тебе многое о переменах в Но
вгороде… о Настасье.
Старик остановился, взглянув на Чурчилу исподлобья.
Ц Говори, говори, старичок, возьми меч мой, Ц стал вдруг упрашивать его т
от и отдал меч.
Жадно схватил его старик и вдруг крикнул далеко не старческим голосом:
Ц А, ненавистный человек, наконец-то, ты в моих руках!.. Теперь-то я досыта,
нет, Ц ненасытно начну пить кровь твою!
Он бросился на Чурчилу.
Юноша не растерялся и схватил его за бороду. Борода осталась в его руках. М
еч просек ему плечо, но разгоряченный юноша только встряхнулся и схватил
своего соперника за горло.
Старик яростно крикнул. На полатях послышалась возня, и четыре рослых, пл
ечистых мужика с кистенями в руках прыгнули на пол и бросились на Чурчил
у.
Последний, прижавшись в угол, отбивался от них стариком, которого продол
жал держать за горло.
Минуты Чурчилы были сочтены, но в этот миг дверь избушки от сильного удар
а распахнулась и соскочила с петель. В избу вбежал Дмитрий с ватагой и, взг
лянув на старика, крикнул ему:
Ц Павел, полно жить!
Чурчила от этого восклицания вздрогнул, но не разглядел его, так как голо
ва его противника, снесенная с плеч мечом Дмитрия, подпрыгнула, прокатил
ась по полу и укатилась в темный угол. Тело через минуту тоже рухнуло.
Петух пропел третий раз Ц предсказание убитого сбылось.
Семен с остальными злодеями лежали на полу избы в предсмертных корчах.
Дмитрий вывел Чурчилу из избы.
Названные братья обнялись.

XXIX. Свадьба среди боя

Наступил вечер 14-го января 1478 года.
На вече было решено на другой день сдать город Иоанну, если в эту ночь не п
рекратятся с его стороны неприятельские действия.
Темная ночь спустилась над Новгородом. Московские огнеметы не умолкали
и то и дело делали бреши в стенах. Бойницы, строившиеся под надзором Арист
отеля, росли с каждым днем все выше и выше перед новгородцами.
Городские стены трещали и распадались.
Чурчила был печален.
Узнав о решении народа сдать город, он напрягал все свои силы, чтобы защит
ить его: сам наводил стволы огнеметов на московитян, устраивал крепкие з
асеки или рогатки, ободрял своих, но тщетно…
Главная, противоположная бойницам московитян, стена, на которую опирали
сь все надежды новгородцев, осветилась выстрелом, и часть ее, окутанная с
изой пеленой сгустившегося дыма, с треском взлетела на воздух.
Для приступа открылась широкая дорога. Как пораженный молнией, останови
лся Чурчила невдалеке от разрушенной стены.
«Все ли кончено теперь? Ц мысленно спросил он самого себя, очнувшись. Ц
Для Новгорода Ц все, но для меня еще только начинается».
Как бы что вспомнив, он ударил себя по лбу и побежал по направлению ближай
шей церкви, в дверях которой и скрылся.
К утру 15-го января все готовилось к встрече Иоанна. Весь Новгород был в дви
жении.
В это самое время Чурчила вихрем летел к светлице Настасьи Фоминичны, ра
сталкивая всех, попадавшихся ему навстречу челядинцев.
Посадник Фома отправился прощаться с вечем. Лукерья Савишна молилась в с
воей образной; везде в доме было пусто и тихо. Девушка была одна.
Ц Милая, бесценная! Все готово, свечи горят, как наши сердца, перед иконам
и, налой освещен, едем, едем… Венцы блистают!.. Там, на чужбине, совьем мы себ
е гнездышко!.. Здесь, в Новгороде, нет нам родины, нет тебе весны, моей ласточ
ке милой, нежной…
С этими словами Чурчила взял ее в охапку и понес к выходу…
Лукерья Савишна выбежала из своей горницы и, поняв, в чем дело, поспешила з
а ними.
Ц Что вы, дети, что вы затеяли? Да слыхано ли, да видано ли венчаться так! Не
сказали мне ни слова и помчались. Что-то добрые люди скажут, что единствен
ное детище степенного посадника Фомы Ивановича, Настасья Фоминишна, пос
какала венчаться с молодцем в одних санях, в одну шубу закутавшись!..
Молодые люди не слыхали ее. Они уже катились в пошевнях далеко от ворот ро
дительского дома.
Оружие московитян гремело почти около той церкви, в которой венчали Чурч
илу с Настасьей, но они не дрожали от этих воинственных звуков, а рука об р
уку, в золотых венцах, обошли троекратно налой, и священник благословил м
олодых супругов. С чувством неизъяснимого благоговения, с немым восторг
ом, наполнявшим их души, упали они на колени и долго молились. Вдруг Чурчил
а в ужасе вскочил. Раздался звон Ц мерный, унылый. Точно хоронили кого-то
… И, действительно, хоронили… Это были похороны Новгорода, но, вместе с тем
, это был радостный звон, благовест русского самодержавия…
Чурчила крепко обнял жену свою и воскликнул голосом полным отчаяния:
Ц Радость, тоска, солнце, молния, цветы, яд Ц все это вместе. Отец святый!
Ц продолжал он со слезами в голосе, обращаясь к священнику. Ц Вот тебе в
се мое сокровище. Он опустил на руку старца бесчувственную Настасью. Ц С
охрани ее только для меня. Я вырвал ее из когтей судьбы для себя. С самой су
дьбой ратовал я и хотел хоть перед концом жизни назвать ее моею. Она моя те
перь! Кто говорит, что нет?.. Я сейчас бегу к Иоанну. Если возвращусь с добрым
и вестями Ц поставлю с себя ростом свечку угоднику Божию Николе, а если н
ет Ц не дамся в руки живой, да и Настасью живую не отдам. Если же совсем не в
озвращусь, то отслужи по мне панихиду вслед за благодарственным послебр
ачным молебном.
Чурчила дико захохотал и стремглав выбежал из церкви.
Московитяне, тщетно ожидавшие покорности новгородской, сомкнулись и по
шли на приступ, но в это время городские ворота растворились настежь и в н
их показалась процессия: архиепископ Феофил с обнаженной головой и с жив
отворящим крестом в руках шел впереди тихим ровным шагом, за ним прочее з
натное духовенство со святыми иконами и колыхающимися хоругвями. За дух
овенством шли именитые граждане и воины. Простого народа, впрочем, было н
е много Ц он от страха перед вступающими в город врагами попрятался. Нес
мотря на движение процессии, тишина была невозмутимая.
Лицо победителя Иоанна было радостно… его окружали довольные лица моск
овских бояр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31