«Прекрасно, — думал он, — этот камень мягок, словно масло. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь он постоянно впитывает в себя влагу. Несколько часов работы — и я выдерну этот злосчастный прут. Если Фауста не станет торопиться с открытием шлюза, все обойдется как нельзя лучше».
В самом деле: работа шла быстро и не требовала особых усилий. Через несколько часов железные концы обнажились, и Пардальян без труда вынул их из стены. Отметим лишь, что хотя шевалье казалось, что он работал не больше трех часов, на самом деле он посвятил этому занятию почти всю ночь.
Наверху уже совсем рассвело, когда Пардальян протиснулся в туннель. Забыв об усталости, он решил немедленно выяснить, куда же выведет его эта каменная тропа. Согнувшись в три погибели, он начал свой путь, прихватив с собой на всякий случай извлеченный им из стены железный прут, который вполне можно было использовать в качестве палицы или рычага. Вскоре он уперся в маленькую дверь из толстого листового железа, испещренную отверстиями размером с экю. Прищурившись, он взглянул в одно из отверстий.
— Господи Боже мой! — воскликнул он. — Я же говорил: вот и река, она мирно плещется меж своих крутых берегов. Там, внизу, напротив меня, раскинулись луга Пре-о-Клер… Налево от меня — Нельская башня. Однако почему я все так хорошо вижу?.. Ого!.. Да ведь уже белый день!.. Значит, я всю ночь выковыривал эти чертовы железки?.. Ах, дьявол, теперь понятно, отчего я так устал!..
Но, несмотря на эти жалобы, Пардальян и не думал отдыхать. Он только позволил себе немного подышать свежим воздухом, проникавшим в дверные отверстия. Вместе с воздухом в них также проникал и свет, поэтому по сравнению с подвалом в подземном коридоре было относительно светло. Шевалье принялся исследовать железную дверь.
Обнаружив, что она заперта на засов, на котором висит огромный замок, он принялся трясти его. Дверь скрежетала, но не открывалась. Он попытался потянуть засов на себя, но и эти труды были напрасны. Тогда он понял, что есть только два способа открыть дверь: либо сбить замок, либо взломать ее, втиснув рычаг между железом и кирпичной кладкой, к которой крепился засов.
В руках Пардальяна был железный прут, предусмотрительно захваченный им из подвала. Но он был слишком толст, и шевалье даже не стал пытаться просунуть его между стеной и дверью. Он попробовал воспользоваться им как молотом и попробовать сбить им замок. Он бил изо всей силы, однако замок даже не шелохнулся, словно составлял с засовом единое целое.
«Пожалуй, мне нужно орудие потяжелее, только вот какое? — подумал Пардальян. — Что ж, поищем».
И он принялся искать. Поиски его были недолгими. Нагнувшись, он услышал, как под полом грозно зашумела вода.
«Черт побери, — сообразил он. — Фауста решила затопить темницу. Постараемся же, чтобы наводнение не застало нас врасплох. Вернемся и посмотрим, как обстоят дела в подвале».
Он вернулся к началу туннеля, ведущего в подземелье. Вода тоненькими фонтанчиками вырывалась из продырявленного камня и капала на пол темницы. Однако не это привлекло внимание Пардальяна.
«Это что еще такое?» — спрашивал он себя, изумленно вглядываясь в полумрак.
Предметом, столь заинтересовавшим Пардальяна, был горящий фонарь — тот самый, который выпал из рук Вальвера и который Фауста не сочла нужным поднять. Падая, он, к счастью, не успел потухнуть. Его слабый свет позволил Пардальяну различить лежащего на полу человека. Вальвер лежал ничком, поэтому шевалье не узнал его.
«Значит, чтобы я не скучал, Фауста решила прислать мне приятеля! — подумал Пардальян. — Однако этот несчастный даже не шевелится… Неужели он мертв? Черт возьми, тут нужно самому во всем убедиться».
Он протиснулся в отверстие, нащупал ногой спинку кресла и ловко соскочил на землю. Несмотря на всю свою ловкость, он изрядно намок: вода лилась сверху, и ему не удалось избежать холодного душа. Впрочем, Пардальян не обратил на такую мелочь ни малейшего внимания. Схватив фонарь, он перевернул лежащего человека, осветил его и узнал Вальвера.
— Одэ! — вырвался из его груди душераздирающий крик.
Вслед за ним громовой голос Пардальяна сотряс стены подземелья:
— О! Адское создание! Берегись! Горе тебе, если ты убила моего мальчика!..
Опустившись на колени, шевалье приподнял голову раненого Вальвера и тщательно обследовал его. Убедившись, что молодой человек всего лишь в глубоком обмороке, наш герой успокоился. Теперь все усилия его были направлены на то, чтобы привести юношу в сознание. Оказывая Вальверу посильную помощь, то есть делая все, что можно было сделать в столь неуютной обстановке, шевалье размышлял:
«Кажется, я начинаю понимать, что произошло: этот юнец, которого я люблю как собственного сына, узнал, что со мной случилось несчастье. Он поспешил к Фаусте, стал кричать, требовать, угрожать… Фауста же сначала напустила на него своих головорезов, а затем отправила его следом за мной… Черт возьми, я же говорил ему, чтобы он сидел тихо!.. Ах, горячая голова…»
И Пардальян улыбнулся своей неподражаемой улыбкой:
— Однако, надо признать, что, в сущности, он поступил правильно!..
Наконец благодаря заботам Пардальяна Одэ де Вальвер пришел в себя.
— Господин де Пардальян! — удивленно воскликнул он, увидев, что пребывает в объятиях шевалье.
— Итак, мой бедный граф, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Пардальян тем безразличным тоном, каким он говорил всегда, когда хотел скрыть свое волнение.
— Так хорошо, как только возможно после того, как тебе на череп обрушили фунтов сто свинца, — мужественно пошутил Вальвер.
— Тогда, — улыбнулся Пардальян, — слава Богу, все в порядке. Через час вы уже забудете об этом досадном происшествии.
— Но послушайте, — с любопытством озирая подземелье, произнес Вальвер, — не находимся ли мы в той самой темнице, куда вас предательски заманила госпожа Фауста?
— Именно там мы и находимся.
— Вот так чудеса! Только что я входил сюда вместе с Фаустой, но вас тут не было… Во всяком случае, мы вас не увидели… Ах, сударь, неужели вы придумали способ, как становиться невидимым?..
Вальвер задал свой вопрос вполне серьезным тоном, и если бы Пардальян ответил на него утвердительно, то юноша без колебаний поверил бы ему. Но Пардальян лишь тихо рассмеялся в ответ.
— Нет, — ответил он, — я не нашел способа превращаться в невидимку… Зато я нашел способ, как выйти из этого подвала. Можете мне поверить, мы здесь надолго не задержимся… ибо вода уже доходит нам до щиколоток, а это, согласитесь, не очень-то приятно.
— Черт побери, вы совершенно правы! Я вижу, госпожа Фауста не теряет времени!
— Да, это весьма расторопная особа, — желчно улыбнулся Пардальян.
С помощью Пардальяна Вальвер поднялся на ноги и удовлетворенно констатировал:
— Я очень рад, что вы не ошиблись: я ничего не сломал, все кости остались целы, вот только слабость…
И неподражаемым тоном, который непременно заставил бы призадуматься сеньора д'Альбарана, окажись он сейчас здесь, юноша произнес:
— Однако идальго д'Альбаран дорого заплатит мне за свой предательский удар… и с немалыми процентами.
Пардальян и Вальвер приступили к действиям. Заливаемые потоками воды, они взобрались на кресло и проникли в туннель. Отряхнувшись, они двинулись вперед. Пардальян шел первым и держал в руке фонарь, который он все это время бережно укрывал плащом, чтобы на него не попала вода. Шевалье довел молодого человека до конца коридора, до двери, выходящей на реку. Свежий воздух, проникавший сквозь отверстия, помог Вальверу окончательно оправиться от полученного удара.
Пардальян чувствовал настоятельную потребность поскорее выбраться из подземного хода наружу. Еще бы: вода прибывала все быстрее и быстрее, и, судя по всему, подвал был затоплен уже более чем наполовину. Если вода и дальше будет поступать столь же быстро, она вскоре затопит и их убежище. Однако теперь Пардальян был спокоен. Благодаря фонарю он, возвращаясь, заметил огромный камень, упавший с потолка подземной галереи; с его помощью они наверняка смогут сбить замок. О том, что поднять такую глыбу дано далеко не каждому, он даже не подумал.
Уверенный в том, что теперь они смогут выбраться, когда только пожелают, Пардальян решил дать Вальверу возможность немного отдохнуть. Как ни быстро прибывала вода; она дойдет до коридора не ранее, чем через час, поэтому пока он чувствовал себя в полной безопасности.
Оставив Вальвера возле двери дышать свежим воздухом, он отправился за примеченным им камнем. Принеся эту глыбу, он бросил ее перед дверью и сказал:
— Садитесь, Одэ, и прежде чем выбраться наружу, давайте с четверть часа передохнем.
— Вы правы, сударь, немного отдыха мне не помешает. Голова у меня все еще болит, — признался Вальвер, садясь на камень.
— Обещаю вам, что скоро мы будем на свободе, — заверил юношу Пардальян.
Шевалье прильнул к отверстию и принялся оглядывать окрестности.
— Я верю вам, сударь, и мне не терпится выбраться отсюда, — признался Вальвер.
Покинув свой наблюдательный пост, Пардальян расстелил на земле плащ, спокойно уселся на него и удобно прислонился к стене.
— Раз у нас есть еще несколько минут, — молвил он, — расскажите мне, как случилось, что я нашел вас без сознания в этой темнице, откуда я уже почти бежал. Ведь это чудо, что мне удалось вовремя прийти к вам на помощь.
Одэ де Вальвер рассказал Пардальяну все, что с ним произошло с той минуты, как они расстались, до того момента, как он, получив удар по голове, упал на дно подземного колодца. Шевалье внимательно слушал повествование и время от времени ободряюще улыбался Вальверу. Иногда он жестом прерывал графа и сквозь отверстие принимался оглядывать окрестности, а то и прикладывал к двери ухо и прислушивался.
Молодой человек умолк, и Пардальян безмолвно кивнул. Его охватило глубочайшее волнение — так было всегда, когда он сталкивался с мужественным поступком, совершенным исключительно ради него. Насмешливо улыбаясь, словно подшучивая над самим собой, он нежно, как если бы Вальвер и впрямь доводился ему сыном, произнес:
— Итак, мой бедный Одэ, из-за меня и ради меня вы стали смертельным врагом Фаусты?..
— Пустяки! — небрежно бросил Вальвер. — Рано или поздно я бы все равно им стал.
— Но почему?
— Но сударь, разве вы не слышали, что у этой женщины были на меня особые виды?
— Разумеется, слышал.
— В таком случае, сударь, нам обоим известно, чего она от меня хотела. Так что сами понимаете, в тот день, когда она сообщила бы мне о своих намерениях, наши отношения непременно бы ухудшились. Этот день настал несколько раньше, вот и все.
— Да, это справедливо, — признал Пардальян. — Но что вас так забавляет, Вальвер?
— Я смеюсь, сударь, потому что со вчерашнего дня, то есть с нашей с вами встречи, я чувствовал, что готов на все, чтобы спасти вас, ни одно препятствие не пугало меня… А оказалось, что это вы спасли мне жизнь… ведь если бы не вы, я бы непременно захлебнулся в том погребе, откуда вы меня вытащили… Это еще один долг, который привязывает меня к вам. Я никогда не забуду об этом, сударь.
Пардальян лукаво подмигнул юноше, но не стал напоминать ему, что тот ринулся в пасть к тигрице, желая помочь шевалье, а посему ничем не обязан последнему.
Вальвер же продолжал:
— Я должен сообщить вам хорошую новость, сударь: я нашел дочь моего кузена Жеана, маленькую Лоизу.
— Вы уверены? — живо спросил Пардальян.
— Совершенно уверен, сударь. Я видел чепчик, который был на ребенке, когда его украли: на нем вышит герб Сожи. Так что сомнений нет.
— Вот уж поистине счастливое известие. Где же вы нашли девочку?.. Как вам это удалось?.. И как она себя чувствует? Где она была все эти годы? Хорошо ли с ней обращаются?..
Хотя Пардальян старался задавать свои вопросы достаточно бесстрастным тоном, Вальвер понял, что участь внучки интересует его гораздо больше, чем он старался это показать.
— Малышка чувствует себя прекрасно, — заверил Вальвер. — Она счастлива, ибо девушка, взявшая ее на воспитание, любит ее, как собственную дочь, и балует, словно маленькую королеву.
— Будьте столь любезны, Вальвер, и расскажите мне все подробно.
Вальвер собрался было удовлетворить законное любопытство Пардальяна, поведав ему все, что узнал от Мюгетты-Ландыш, однако в который уже раз ему это не удалось. (Как мы помним, накануне вечером в гостинице «Золотой ключ» ему сказали, что Пардальян уехал в Сожи и еще не вернулся; когда же он встретил шевалье в доме Фаусты, У него не было времени поделиться с ним этой радостью.) Но и сейчас, едва он раскрыл рот, как Пардальян прервал его глухим возгласом:
— Черт побери! Я же чувствую, что там кто-то есть!..
И, устремившись к двери, он прильнул к отверстию и прислушался. Одэ де Вальвер последовал его примеру. Однако как ни вглядывались они в водную гладь, им не удалось заметить ничего подозрительного. И тем не менее слух подсказал им, что река отнюдь не пустынна. Вальвер прошептал на ухо Пардальяну:
— Похоже, что внизу, как раз под этой дверью, вдоль берега плавает лодка.
— Вам тоже так кажется? Значит, я не ошибся, — тихо ответил ему Пардальян.
Затем, саркастически улыбаясь, он добавил:
— А так как эта лодка здесь уже давно, и люди, что в ней сидят, тщательно избегают середины реки, где мы могли бы их заметить, я делаю вывод, что они находятся здесь из-за нас — на тот случай, если нам вдруг удастся выбраться из этой дыры.
— Черт возьми, вы правы! — согласился Вальвер.
И, в свою очередь, уточнил:
— Фауста была безмерно удивлена вашим исчезновением. Я прекрасно видел, что она ничего не понимала. Затем после долгих размышлений она решила, что вы, вероятно, каким-то чудом сумели попасть в галерею, выход откуда вам преградила вот эта стальная дверь. И она отдала приказ затопить подвал вместе с галереей. Но эта женщина понимает, что две меры предосторожности надежнее одной. Она сказала себе, что человек, сумевший вырвать из стены железную решетку, вполне может найти способ открыть или взломать железную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59