– А что, есть люди, у которых ее нет? – осторожно произнес Лентал.
– У меня, например, – чуть растерянно призналась девушка. – То есть не то чтобы совсем нет. Но такого, чтобы не знал никто-никто…
– Ну, тогда и я могу сказать, что Ашшарат открыты все мои тайны, – Лентал подпер голову рукой. – Как твои – Темесу.
– Не в этом дело! – с досадой перебила его Бэх. – Тут все понятно: жрец от своего божества вообще ничего скрыть не может. Но у тебя есть что-то такое, чем ты не стал бы делиться с другими?
– Опять же смотря с кем, – Лентал явно стремился обратить разговор в шутку. – Вот при тебе, к примеру, я поостерегся бы вспоминать о десятках очаровательных женщин, которые встречались на моем пути…
Бэх натянуто улыбнулась.
– …хотя большинство из них были лишь моими сестрами в Ашшарат, – выдержав паузу, закончил паладин.
И едва увернулся от полетевшей в него подушки.
– Ну тебя, – Бэх подавила желание запустить вслед за подушкой чем-нибудь более тяжелым. – Все дразнишься, а я серьезно! Тебе что, трудно ответить? Или это единственное, о чем ты не стал бы мне рассказывать?
«Определенно, с годами я становлюсь мягче и покладистей, – подумал Лентал. – Еще месяц назад я бы и от демиурга такого допроса не потерпел!»
«Неужели Темес ошибся? – замерла Бэх. – Или Лентал мне сейчас солжет?»
– Не единственное, – неожиданно согласился паладин.
Тигр был прав…
– Бэх, здесь не в доверии дело, – добавил Лентал, желая смягчить свои слова. – Ты никогда не задумывалась, что бывают ситуации, когда всего действительно лучше не знать?
Нахмурившись, Бэх дунула на непослушный локон, щекотавший ей кончик носа.
Сколько же в ее лице еще совсем детского… Слегка неправильный овал лица, чуть пухлые щеки, почти незаметная ямочка возле левого уголка губ…
Ее не назовешь красивой…
Посмотришь на иную женщину – будто статуя Ашшарат в столичном храме. Народ вслед оборачивается.
Тоска…
А Бэх… Милая? Очаровательная? Нет, все не то…
– Это ты о чем? – не дождавшись продолжения, поинтересовалась жрица. – Ну что за тайны такие могут быть у паладина Ашшарат? Даже если ты своими руками отравил с дюжину братьев… По мне, так всегда лучше заранее представлять себе, с кем имеешь дело.
– Я бы не назвал это «заранее», – тихо проговорил паладин.
Бэх почувствовала, что ей стало не по себе.
– И потом, знать все – это часто и конец всему. Если выпить бокал до дна, останутся лишь воспоминания. Кстати, вдруг пригодится: братьев я предпочитаю травить все же не руками. А вот сок пайати – весьма, должен сказать, эффективное средство.
– С тобой хоть о чем-нибудь можно говорить серьезно?!
Девушка зажмурила глаза, чтобы удержать подступающие слезы.
Паяц он, а не паладин. И ни капельки ей не доверяет!
Лентал поднялся из кресла и сделал несколько шагов по комнате.
– Бэх, позволь тогда и мне задать тебе один вопрос. Твои расспросы случайны или…
Щеки Бэх стали пунцовыми. Предупреждал же Тигр!..
– Или, – сухо ответила она. – Просто мне показалось, что тебе есть, что мне сказать. Считай, что я ошиблась.
– Да не дуйся же ты! – присев на кровать, паладин взял девушку за руку. – А если я скажу, что ты права? Просто бывают вещи, которые живут потом между людьми, и никуда от них не денешься…
Ну и пусть! Она действительно хотела знать про него все.
Спроси Лентал сейчас, что с ней происходит, Бэх и сама не сумела бы ответить. Паладин не входил в талиссу, не был одним из тех, кого она привыкла считать своей семьей: Мэтта – кем-то вроде доброго дядюшки, Макобера – младшим братишкой, а Торрера – старшим, но невероятно непутевым двоюродным братом.
И все же именно Лентал постепенно, незаметно стал тем человеком, с которым ей в первую очередь хотелось поделиться своим прошлым, радостями, бедами, всем на свете!
Но если ему этого не надо…
Бэх тоскливо посмотрела в его глаза.
В них были тревога и печаль. А еще…
Смутившись, девушка отвела взгляд. Точно увидела нечто, для нее не предназначенное.
«Со стороны я, наверно, выгляжу круглой дурой… Сама же завела этот разговор, а теперь только молчу и краснею. Даже уши уже, по-моему, стали малиновыми».
– Хорошо, – тряхнул головой паладин. – Подожди один день. До завтра.
Он обнял ее и мягко притянул к себе.
Бэх знала этого человека куда меньше, чем любого из своих друзей. Вернее сказать, совсем не знала.
Он возник на пороге домика енн'ар, как настоящий рыцарь из волшебной сказки, в ореоле могущества и власти, связанных с его саном.
Но ей уже не пять лет, чтобы верить в сказки. Пусть даже иногда этого так хочется.
Завтра… И что будет завтра?
Он посвятит ее в свою тайну? Или постарается за ночь что-нибудь придумать?
В конце концов, кто она для него? Судьба свела их вместе всего на несколько недель…
Мысли Бэх кружились, путались, сталкивались друг с другом…
Паладин ласково коснулся ее щеки.
Завтра… Неужели он не догадывается, как много зависит от этой дурацкой тайны! Если, конечно, она действительно существует!
Только… Не обманывает ли она себя? Ничего-то от этой тайны уже не зависит…
Наступила ночь, но никому из них не хотелось зажигать свечи.
Лентал медленно провел рукой по ее волосам, приподнял их и пропустил сквозь пальцы, как поток золотого света.
Полнолуние. Время, когда можно все.
Прижавшись к паладину, Бэх поняла, что именно этого ей так недоставало. Спокойствия. Уверенности, что вместе они способны преодолеть любые трудности. Бросить вызов любым богам.
Неожиданно сквозь тонкую ткань рубахи она почувствовала на предплечье паладина нечто похожее на браслет.
Боги, она же ничего о нем не знает! И даже не имеет права спросить! По крайней мере, пока.
Лентал нежно приподнял голову девушки и заглянул ей в лицо.
Совсем ребенок… Не в силах ничего скрыть, даже если от этого будет зависеть ее жизнь.
Страх, тревога, сомнение, желание…
Паладин прикоснулся губами к ее лбу. Тихо, как целуют на ночь дочь. Успокаивая, забирая страхи с собой.
И почувствовал, как девушка расслабилась, поверила ему, согласилась принять его защиту.
Сможет ли она также доверять ему завтра?
Лентал был уверен, что они все еще в Лайгаше, и не хотел даже задумываться над тем, как выглядит этот «постоялый двор» на самом деле.
Талиссе разрешили отдохнуть только потому, что Протектор должен успеть перегруппировать свои силы. И тогда завтра для них может вообще не наступить.
Паладин наклонился к дрожащим от волнения губам девушки, и те раскрылись ему навстречу.
Шум за окном заставил их насторожиться.
Резко высвободившись из объятий, Бэх подошла к окну.
Никого.
Секунду поколебавшись, Бэх повернулась к Ленталу:
– И что потом?
Паладин понял, что означает этот вопрос.
«Ты меня правда любишь?».
После того разговора о любви…
Он хотел согреть ее, заставить хотя бы на одну ночь забыть о том, что уже довелось пережить, и о том, что ждет ее впереди. Он был готов дать ей все.
Все, что мог.
– Бой, – спокойно ответил Лентал. – И не один.
Бэх горько усмехнулась. Она ожидала услышать совсем другое.
– Высшее счастье в этой жизни: умереть не от старости, а с мечом в руках, преисполненным божественной Силой? Захватить с собой в могилу дюжины две врагов? Чтобы королева посвятила тебя в рыцари (посмертно, разумеется), а барды слагали песни? И потом, века так через два, очередная девчонка, убегая из дома, назвалась бы твоим именем? Было такое…
Паладин терпеливо ждал, не мешая девушке выговориться.
– Но теперь… Знаешь, наверно, я все-таки стала взрослее.
Она бросила быстрый взгляд на Лентала, словно ожидая, что тот захочет ей возразить. Но паладин молчал.
– Так что…
– И мы, – закончил Лентал. – Понимаешь, мы.
На лице Бэх появилась одна из тех замечательных открытых улыбок, что он так любил.
Поднявшись, паладин подошел к Бэх и остановился совсем рядом, точно не решаясь прикоснуться. Потом слегка дотронулся до ее щеки. Девушка вздрогнула.
– Мы, – повторил он. – А все остальное – завтра.
Она только кивнула в ответ.
Бэх боялась этой ночи и знала, что она наступит. Торопила и оттягивала ее. Мечтала, чтобы Лентал принадлежал ей, только ей, целиком, без остатка, и проклинала Судьбу, которая свела их вместе.
Эта ночь должна была расставить все по своим местам. И если она ему не нужна…
Пальцы Лентала коснулись шеи, скользнули по тонким ключицам…
И Бэх ответила – прильнула к нему всем телом, спрятала лицо у него на груди. Он обнял ее, обнял так крепко, что у девушки перехватило дыхание.
Именно так, как она мечтала. Именно так, как ей было нужно.
Они застыли. На минуту? На четверть часа? Боясь пошевелиться, Бэх чувствовала, как стучит его сердце.
Она могла бы простоять так и час, и два. Простоять до завтра. Не торопиться…
Бэх подняла голову, сама потянулась к его губам…
Поначалу деликатные и нерешительные, они становились все более требовательными, звали, надеялись, обещали. И она отвечала, растворяясь, сливаясь, чувствуя, что Лентал уже не только паладин Ашшарат. Это и ее паладин, ее мужчина.
Мужчина… После той трактирной драки, меньше года назад, когда Терри с трудом удалось ее отбить… Она говорила с Мэттом всю ночь… Уж не считает ли ее Лентал юной, наивной девчонкой!
Отстранившись, она с вызовом взглянула ему в глаза.
Сегодня.
Нет.
Да.
И мысленно повторила, словно боясь, что он не поймет, не поверит:
Да.
Лентал провел по ее плечам, сбрасывая на пол легкую бархатную куртку.
До его прихода Бэх казалось, что в комнате холодновато, но сейчас она вся горела.
Паладин не спешил: он лишь слегка касался ее, тихо, бережно, словно стараясь запомнить эти мгновения на всю жизнь.
Изучая, узнавая…
Его пальцы дотронулись до шелковой рубашки, осторожно очертили контуры груди. Нежно, необыкновенно нежно.
Шелк мягко холодил кожу. Словно желая убедиться, что девушка не растает в воздухе, что это не сон, не сотворенная Лайгашем иллюзия, паладин на секунду сжал в руках ее талию. Откинул с ее лица непокорную прядь волос.
– Бэх, – прошептал он, и в этом было все: обретение, восхищение, обожание…
Его руки по-прежнему оставались любящими и ласковыми. И в то же время это были руки человека, привыкшего сражаться и побеждать. И когда они сомкнулись на ее спине, Бэх почувствовала, что хочет стать его добычей, его трофеем.
Запрокинув голову, девушка обвила руками шею Лентала .
Борода непривычно щекотала лицо. «Неужели так будет всегда? – улыбнулась Бэх. – Изо дня в день. Неужели он действительно принадлежит мне настолько, насколько мне кажется?»
Она не узнавала себя: ноги неожиданно ослабели, внутри поселилось странное, непривычное беспокойство…
Паладин опустился на кровать и, откинувшись, потянул ее за собой. Бэх опустилась рядом.
Если сейчас… Нет, как же она привыкла брать все на себя, заботиться обо всем от начала и до конца! Может быть, хоть теперь она сможет побыть просто Бэх, а не вечно собранной и сосредоточенной жрицей Темеса – Небесного Воина, чей меч…
При мысли о том, что Тигр может сейчас их увидеть, девушка густо покраснела. Интересно, а в самом деле, видят ли боги в темноте? Великий Воин, о чем я сейчас думаю!
В этот миг она почувствовала, как губы Лентала спускаются по ее подбородку, целуют шею…
Тихий стук в окно заставил их вздрогнуть. К стеклу прижималась обеспокоенная физиономия Макобера.
– Бэх, – шепот мессарийца был едва слышен. – Дико извиняюсь, но ты можешь меня впустить? Похоже, нам пора.

Глава XXXVII

Денетос невзлюбил виконта с первого взгляда.
И не в том дело, что того не за что было любить. Говорят, когда-то виконт слыл душой компании. Однако Протектор не сомневался, что теперь призрак наслаждается ужасом и отвращением, которые вызывает у людей.
Он и сам не испытывал к виконту ничего, кроме ужаса и отвращения, хотя из принципа старался этого не показывать. Обычно ему это удавалось.
– Садитесь, виконт, – он любезно указал на диван напротив.
– Благодарю, я не нуждаюсь в отдыхе.
В голосе бессмертного воина прозвучал сарказм. Денетос мысленно проклял себя за допущенную ошибку.
– Что ж, тогда перейдем сразу к делу. Как вы планируете справиться с этими проходимцами?
– Если позволите, Протектор, – судя по интонации, виконт не сомневался, что уж ему-то дозволено все, – я бы не пошел по пути Асдана.
– Да уж, – хмыкнул Денетос, – вряд ли кого-нибудь теперь способен привлечь его путь. Но что конкретно вы имеете в виду?
Шлем рыцаря качнулся назад, как будто воин гордо расправил плечи.
– Никаких хитростей. Никаких ловушек. Все эти штучки, которые Асдан так любит, красивы и остроумны. Признаю. Но, если не ошибаюсь, нам уже не до них.
И еще мягко сказано! Если талисса обойдет воинов виконта, дорога к сокровищнице окажется открыта. Вернее, почти открыта, но призраку об этом лучше не знать.
Протектор кивнул.
– Мы преградим им путь в той самой пещере, где был казнен Лойтос. Она достаточно просторна, чтобы мои воины не мешали друг другу. И из нее нет лишних выходов.
Пещера Лойтоса… Что ж, отлично придумано. Второй выход из пещеры надежно замаскирован, и у этих проходимцев появится полное ощущение, что они оказались в тупике.
Путь назад перекроют жрецы. Чуть поодаль, чтобы не попасться под горячую руку воинству виконта.
– Согласен, – Денетос склонил голову. – Вам нужна помощь?
Призрак издал странный звук, который при желании можно было истолковать как смех.
– Спасибо, Протектор, но поражение исключено. Вы и сами знаете, что моих ребят ничто не остановит.
Ничто. Дай-то боги, чтобы это и в самом деле было так.
И все же не к добру он помянул Лойтоса, ох, не к добру… x x x
Мэтт выдержал в одиночестве ровно десять минут. Покормив Рэппи позаимствованной со стола краюхой хлеба, он устроил ее у себя за плече, запер комнату и решительно забарабанил в дверь к Макоберу.
– Соскучился? – с понимаем подмигнул мессариец. – Заходи – гостем будешь.
– Не здорово как-то это все, – пробурчал гном, закрывая за собой дверь. – Ну, сам подумай: зачем нам семь комнат? Перережут по одному, как котят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62