Любящий отец уделял много времени устро
йству хорошего брака, чтобы дочь его жила в комфорте; жадный просто подыс
кивал богатого зятя ради упрочения собственного общественного и финан
сового положения.
Девушку могли выдать замуж в двенадцать лет, хотя, судя по церковным запи
сям, чаще всего брак заключался в пятнадцать.
Анонимный поэт того времени написал циничный стишок, намекающий на нема
лые познания невест в любви:

Одиннадцать стукнет, мечтае
шь о браке.
В двенадцать огнем загоришься;
В тринадцать вся воспламенишься.
Девичья головка безумно кружится,
Захочешь тайком с пареньком подружиться.
А минет пятнадцать, тогда уж, плутовка,
Совсем потеряешь девичью головку.

Сельских тружеников можно было пожалеть: они не могли надеяться на выгод
ный брак. Приходилось рассчитывать найти партнера по любви, что считалос
ь грубым и весьма прискорбным обычаем непривилегированных классов.
Влюбленность, безрассудная страсть, эмоциональные переживания, наконе
ц, женитьба Ц все это считалось свойственным людям, неспособным сдержат
ь инстинкты. Когда нечто подобное происходило в более или менее благопол
учных семействах, влюбленный считался достойным презрения и насмешек.

Но не имеющий ни гроша молодой деревенский парень не придавал никакого з
начения общественным условностям и запретам. Он сам выбирал девушку, уха
живал за ней, найдя, как правило, в высшей степени благосклонную слушател
ьницу, так как, кроме замужества, ей могла выпасть лишь роль домашней прис
луги. Достигнув взаимного понимания, парень зачесывал прядь волос на одн
у сторону, чтобы она свисала на щеку, зимой и летом вплетая в нее цветок.
Впрочем, путь от ухаживания до брака был долгим, и поведение простонарод
ья на публичных празднествах и в Майский день
Майский день Ц народный п
раздник, который отмечается в первое воскресенье мая танцами вокруг Май
ского дерева и коронованием Королевы Мая.
подвергалось гневному осуждению.
Непорядок заключался в «принуждении и соблазне девушек, особенно сирот,
а также несовершеннолетних детей добрых горожан на совершение тайных и
незаконных деяний».
Джон Конгрев, обвиненный судом графства в том, что оставил некую Маргаре
т Морли с ребенком, возмущенно взорвался: «Будь я неладен! Может мужчина с
делать ребенка стоя? Я ведь с ней просто стоял!»
Лили Лили Дж
он (1553-1606) Ц драматург, автор повести «Эвфуэс, или Анатомия ума», от названия
которой произошел термин «эвфуизм», т. е. напыщенный, риторический стиль
речи.
в своей повести ужасается тому, что страсть стала теперь достояние
м низших классов.
«Нынче все влюблены, Ц восклицает он, Ц ремесленник, клоун и нищий. Како
ва причина появления этих влюбленных червей? Только праздность».
Брак был простым делом. На протяжении большей части XVII в. он мог заключатьс
я и в церкви, и дома, в любой день, в любое время.
Если когда-нибудь существовала Веселая Англия, то исключительно на дере
венских свадьбах. Символом свадьбы служил розмарин. Вскоре после рассве
та девушки доставляли жениху огромную охапку веток. Розмарин несли пере
д невестой, покидавшей родительский дом. У каждого была веточка розмарин
а, брачное ложе сильно благоухало от рассыпанных под простынями листьев
и приколотых в ногах и в изголовье бутонов.
Новобрачные непременно шли в церковь под музыку, для бедных пар собирали
деньги, на которые молодожены могли купить необходимые в домашнем хозяй
стве вещи. Общественный свадебный подарок составлял для сельской пары к
рупнейшую в жизни сумму.
По контрасту с этой идиллической картиной любви и брака более состоятел
ьные особы довольствовались практичной процедурой.
Джон Обри в «Кратких жизнеописаниях» приводит пример деловых перегово
ров, которые вел сэр Томас Мор, автор «Утопии», выдавая дочь за сэра Уильям
а Роджера.
«Дочери милорда в тот момент спали на низкой кровати в спальне своего от
ца, Ц пишет он. Ц Он привел сэра Уильяма в спальню, схватил уголок покрыв
ала и неожиданно сдернул. Они лежали на спине в высоко задранных ночных р
убашках, а проснувшись, тут же перевернулись на живот. Роджер хлопнул по я
годицам избранницу со словами: «Эта моя». Вот и все сватовство».
Впрочем, были и другие способы найти жену. Есть свидетельства, что ни зако
ны, ни стремление обрести положение и богатство не могли заставить отказ
аться от женитьбы на желанной девушке.
Сэмюэл Пипе, автор известного дневника, принадлежал к среднему классу, ж
ил в пуританскую эпоху, возмужал в Содружестве, вечно выискивая возможно
сть для продвижения и служа превосходным примером расчетливого, бездуш
ного и ограниченного мужа.
Фактически он женился на девушке очень красивой, но не обладавшей особым
общественным и финансовым положением. Он женился по любви, писал, что цен
ит красоту превыше всего, имея в виду женскую красоту.
Он относился к жене как к товарищу и хозяйке дома, а также страшно ее ревно
вал, о чем свидетельствует отрывок из дневника.
«15 мая 1663. …дома я уже почти вечером обнаружил, что моя жена и учитель танцев
беседуют наедине, а не танцуют. Преисполнившись смертельной ревности, я
так сильно страдал умом и сердцем, что ничего не мог делать… смертельно г
лупо и тягостно доводить себя до такой ревности… Но стыдно подумать, что
я решился на следующий поступок Ц лег на пол проверить, надеты ли, как все
гда, нынче на моей жене панталоны…»
Хотя Пипса заботила нравственность его жены, он сам постоянно изменял ей
, никогда не упуская возможности пофлиртовать, потискать, пристать к каж
дой хорошенькой девушке, замеченной им в пивной, среди прислуги королевс
кого дворца, даже в церкви.
Короче, Пипе был типичным мужчиной эпохи Содружества и Реставрации. Он с
мотрел на секс гораздо шире, чем требовали пуритане, и намного уже, чем тип
ичный для Реставрации распущенный взгляд, который она поощряла и с котор
ым мирилась.
Последнее слово о женщинах эпохи Реставрации принадлежит блистательно
й герцогине Ньюкасл, скончавшейся в 1673 г. в возрасте 57 лет:
«Мужчин заставляют нами восхищаться, любить и желать, но не обладать нам
и, не радовать нас. Они отдают в наше распоряжение себя, свою силу, личност
ь, жизнь, становятся рабами нашей воли и прихотей. Мы для них святые, котор
ых они обожают и почитают. Чего нам остается желать, став тиранами, госпож
ами и богинями мужчин?»

Глава 8
ВЕК ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ

Из всех периодов, на которые делится история Англии, XVIII в. был самым восхит
ительным и живописным. Общественная жизнь приобретала индивидуальный
характер, набирал силу средний класс, общественное сознание постепенно
осознавало горести и несправедливость, переживаемые беднотой.
Но то был век грубости, силы, жестокости. На Тайберне и в Ньюгейте по-прежн
ему совершались чудовищные публичные зрелища; устраивалась отвратител
ьная травля быков и медведей, публичные осмотры Бедлама
Тайберн Ц с начала XII в. и до
1783 г. место публичных казней в Лондоне; Ньюгейт Ц тюрьма, перед которой вп
лоть до XIX в. публично вешали осужденных; Бедлам Ц просторечное название
королевской Вифлеемской психиатрической лечебницы, основанной в 1247 г. в Л
ондоне.
привлекали огромные толпы, хохотавшие над безумием умалишенных.

Порочные удовольствия в Лондоне стали более организованными, проститу
ток насчитывалось больше прежнего. Этому во многом способствовали «либ
ертены», объединенные в многочисленных клубах. Самих либертенов можно н
азвать предшественниками современных стиляг.
Щеголи и франты рыскали по улицам, избивая стражников, пугая стариков, ко
лотя стекла и занимаясь насилием. В «Клубе хулиганов» изобрели забаву по
д названием «ущипни льва за нос». При этом следовало задрать жертве нос, о
дновременно ткнув в глаза пальцами.
Либертены хватали женщин, сажали в тачку и сталкивали вниз с Ладгейт-хил
л.
Члены «Клуба деканов» после выпивки слушали длинные лекции о «театраль
ных распутниках, бездельниках с Хеймаркет
Хеймаркет Ц улица в центр
альной части Лондона, где раньше находился сенной рынок.
или придворной куртизанке». Описывались ее «пышные, точно сдобные
булочки, ягодицы, соблазнительные сочные губы, отвислые груди, все внешн
ие признаки, подтверждавшие, что ее прелестная светлость Ц неутомимая к
омпаньонка в постели».
Затем члены Клуба отправлялись «атаковать дам в масках, которые слоняли
сь возле театра в купленных из вторых рук меховых накидках, готовые откр
ыть сад любви любому храброму спортсмену, любителю приключений, желающе
му устроить своему щенку пробежку».
Отношение либертенов к женщинам было откровенно сексуальным, основанн
ым на ненависти и вражде. Фактически секс, точно так же, как в римский пери
од, был связан с насилием. В XVIII в. отмечается мания «обесчещения девственни
ц», страсть к несовершеннолетним девочкам, бичевание.
Все эти пороки олицетворял сэр Фрэнсис Дашвуд. В «Клубе адского пламени»
утверждали, что он «далеко превзошел всех распутников, известных со вре
мен Карла II».
Общество «Медменхем» устраивало сатанинские оргии, которые происходил
и сперва в одноименном аббатстве, а потом в известковых пещерах парка Ве
ст-Уикомб. «Монашками» были шлюхи, местные девушки, леди из общества. Вот
что о них говорится:
«Не оставалось порока, о котором он (сэр Фрэнсис) не позаботился бы. В подв
алах хранились запасы самых изысканных вин, деликатесы из всех климатич
еских поясов».
Как только все было готово к банкету, слугам позволяли устроиться в нижн
ем конце стола, где они «соперничали друг с другом в громких песнях, весьм
а непристойных и смелых рассуждениях…».
После еды, прежде чем предаться наслаждениям, возносили торжественные х
валы сатане, которому поклонялись.
Довольно простые помещения были «оснащены для всех мыслимых способов у
довлетворения похоти, имелись для этого и соответствующие объекты».
Сэру Фрэнсису принадлежал пай в публичном доме миссис Стэнхоуп близ Дру
ри-Лейн. У либертенов было принято вкладывать деньги в бордели, которые о
ни частенько посещали.
Современный тип борделя пришел в Лондон из Парижа в 1750 г. Первый открыла ми
ссис Годби на Бервик-стрит в Сохо. Дом был роскошно меблирован, девушки ве
ликолепно одеты. Поскольку на их обучение и гардероб уходили немалые ден
ьги, содержанки практически превращались в заключенных и перед поступл
ением в дом от девушки требовалось согласие на беспрекословное повинов
ение.
Миссис Годби сколотила большой капитал на своем «доме изящных любовных
развлечений» и через несколько лет ушла на покой в собственное сельское
имение. Ее успех вдохновил десятки последовательниц, известнейшей из ко
торых была Шарлотт Хейес, содержательница «Клуатра» на Пэлл-Мэлл. Ее дев
ушки изображали поклонниц какой-то неизвестной религии и именовались «
монашками». Всех их очень тщательно подбирала сама миссис Хейес, опытная
куртизанка.
Судя по сохранившейся расчетной книге дома, взималась фантастически вы
сокая плата. Цены варьировались от десяти до двадцати гиней Ц по соврем
енным меркам сумму надо умножить на десять. Миссис Хейес, любившая приве
тствовать избранных клиентов, переодевшись таитянской королевой Обере
ей, отошла от дел, скопив двадцать тысяч фунтов.
В ее книге пару раз записаны женщины-клиентки, которым предоставляли му
жчин-компаньонов. Эта тенденция медленно возникала в лондонских бордел
ях XVIII в. В некоторых местах женщинам разрешалось появляться в публичных з
алах лишь в масках, чтобы свести к минимуму шокирующую возможность встре
чи мужа с женой, явившихся в одно место в один и тот же вечер.
Описывая английского любовника, Тэн, французский философ, отмечает его «
непоколебимую гордость, желание всех себе подчинить, провокационную лю
бовь к дракам, жажду власти».
Сводни всецело учитывали эти особенности, предоставляя клиентам девст
венниц, несовершеннолетних и жертв для бичевания. Как обычно в истории, п
оследнее извращение распространялось со скоростью эпидемии.
Королевой бичевания стала миссис Тереза Беркли, создавшая корпорацию п
од названием «Беркли-Хорс» Ц «Лошадки Беркли». Заведение располагалос
ь в доме 28 на Шарлотт-стрит в Портленд-Плейс, и его хозяйка за восемь лет за
работала десять тысяч фунтов.
Согласно одному свидетельству, «она предоставляла арсенал орудий, кото
рый был неизмеримо богаче, чем у любой другой хозяйки… в ее заведении люб
ой располагающий достаточной суммой может испытать бичевание палками,
плетьми, кнутами, ремнем; его будут колоть иглами, скрести разными жестки
ми щетками и скребницами, пускать кровь и мучить до полного удовлетворен
ия».
XVIII век породил нескольких знаменитых английских куртизанок, прославивш
ихся остроумием и красотой. В отличие от Нелл Гвин, Джейн Шор, Элис Перрерс
и прочих, главным образом получивших известность как любовницы короля,
эти женщины тщательно берегли независимость, оказывая благосклонность
исключительно за наличные.
Китти Фишер, одна из самых примечательных в свое время, брала за ночь 100 гин
ей. Эта сумма в четыре-пять раз превышала годовой заработок девушки ее кл
асса, честно выполнявшей работу горничной.
Герцог Йоркский однажды провел с ней ночь, а утром расплатился банкнотом
в 50 фунтов, больше ничего при себе не имея. Китти в полную силу продемонстр
ировала свой знаменитый характер, предупредив, чтобы он никогда больше к
ней не приближался. В знак презрения она отослала банкнот кондитеру, при
казала запечь его в торт и съела его за завтраком.
Если женщины того времени могли стать Венерой, богиней любви, за деньги и
ли бесплатно, весьма немногих мужчин можно с ними сравнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27