Правильно? Теперь что же н
асчет идей?
Ц Придумано толково, возражать не приходится, Ц ответил наконец летчи
к, Ц но многое будет зависеть от качества пилота. Надежный пилот Ц будет
ет работать нормально; несортный пилот Ц накроетесь в два счета. Учтите
Ц посадка и взлет в районе действий истребителей противника.
Ц Э, Ц воскликнул Левин, Ц в районе действий истребителей противника!
А наши истребители? Разве они не будут нас прикрывать? Смотрите вперед и в
ыше, старик, больше оптимизма!
Умывая руки, он пел "Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц".
Потом пришел сонный и небритый военврач Баркан. Он был очень недоволен т
ем, что Левин приказал его разбудить, и нарочно показывал, как он хочет спа
ть, как переутомлен и измучен.
Ц Та-та-та-тра-та-та-та-та-та, Ц напевал Левин, обходя кругом голого Боб
рова и тыкая пальцем то в ключицу, то в лопатку, то в живот, Ц тра-та-та…
Отрывистым голосом он что-то сказал небритому по-латыни, но Баркан не сог
ласился, и с этого мгновения стал прекословить, но не прямо, а как-то вбок. Н
апример, если Александр Маркович что-нибудь утверждал, Баркан не оспари
вал, но отвечал вопросом:
Ц Допустим. И что же?
Для того чтобы что-то доказать военврачу Баркану, Левин приказал Бобров
у ходить взад и вперед по ординаторской. Летчик ходил нахмурившись, сжав
зубы, злился.
Ц Ну? Ц спросил Александр Маркович.
Ц Могу ответить таким же вопросительным «ну», Ц сказал Баркан. Ц Вы, ка
к всегда, алогичны, Александр Маркович.
Ц Я алогичен? Я? Ц спросил Левин. Ц Нет, в вас нынче засел бес противореч
ия. В конце концов я не отвечаю за то, что вы не в духе.
Ц Зато у вас сегодня необычайно приподнятое настроение, Ц ответил Бар
кан. Ц Разрешите идти?
Левин кивнул и велел Боброву одеваться.
Ц Видали? Ц спросил он, когда Баркан ушел. Ц Недурной человек, и врач, на
которого вполне можно положиться. Но что-то у меня с ним не выходит. Не у не
го со мной, а у меня с ним. И виноват мой характер, моя болтливость, вечный шу
м, который я устраиваю, пустяки, которые выводят меня из себя. Даю вам слов
о, что были случаи, когда я его обижал совершенно зря. И теперь не получает
ся контакт. Я ему неприятен, нам трудно вместе. свинство, когда идет война.
Вы меня осуждаете?
Бобров пробурчал нечто среднее между "все бывает" и "постороннему тут не р
азобраться". Впрочем, он невнимательно слушал Левина. Допустит к полетам
или нет Ц вот ради чего он тут сидел. И в конце концов это произошло.
Ц Смотрите вперед и выше, старина, Ц сказал Александр Маркович. Ц Ваше
дело в шляпе. Я считаю, что вас можно допустить к исполнению служебных обя
занностей.
Летчик еще сильнее сжал зубы: вот оно, наступает его день.
Ц Вы в хорошей форме, Ц продолжал военврач, Ц вы в форме почти идеально
й для вашей специальности. Теперь второй вопрос Ц наша идея. Вы бы пошли п
илотом на такую машину?
Ц На какую? Ц спросил Бобров, чтобы оттянуть время и не сразу огорчить Л
евина.
Ц ; Я же вам говорил о нашей идее. Речь идет о спасательной машине. Или мне р
ассказать все с самого начала?
Ц Я хочу воевать! Ц сказал Бобров. Ц Я должен воевать, товарищ военврач
…
Ц Ну и воюйте! Ц вдруг грустно и негромко ответил Левин. Ц Воюйте на здо
ровье. Конечно, вы воюете, а я нам предлагаю эвакуацию в Ташкент. Разумеетс
я, вы солдат и храбрец, а мы тут бьем баклуши и отсиживаемся от всяких непр
едвиденных случайностей. Вытащить из ледяной воды двух-трех обреченных
парней Ц это дли товарища Боброва штатская работа. Вернуть к жизнии, спа
сти своих товарищей Ц это несерьезно. Нет, нет, лучше теперь молчите. В да
нном вопросе интересно то, что некто Бобов сам сказал, будто несортный пи
лот погубит все начинание, а когда дошло до дела, то этот же Бобров предпоч
ел отказаться. Я больше ничего не имею сказать. Привет, товарищ Бобров…
Летчик молчал, косо и задумчиво глядя на Левина. Тот сидел за своим столом
, горестно подпершись руками, и было видно, что он в самом деле глубоко оби
жен и оскорблен.
Ц Все едино это вроде отчисления от боевой авиации, Ц глухо и упрямо пр
оизнес Бобров. Ц Тут никакие рассуждения не помогут, хотя вы и правы как
военврач. Конечно, без команд аэродромного обслуживания мы работать не м
ожем, и правильно роль этих команд начальство поднимает, но коли вопрос ж
естко поставят, я лучше и пехоту подамся, чем в аэродромную команду.
Левин молчал.
Ц Еще направят на бензозаправщик шофером и тоже скажут Ц боевая работ
а, Ц ворчливо добавил Бобров, Ц а я бомбардировщик, театр знаю, пользу пр
иношу.
Ц Идите, идите, Ц почти крикнул Левин, Ц я же вас не прошу и не уговарива
ю. Идите в бомбардировочную, идите. А мне пришлют мальчика двадцатого год
а рождения, и нас срежут на первом же взлете. Черт с ним, с этим старым Левин
ым. Но идея, идея, прекрасная идея тоже будет срезана раз навсегда. До свид
ания, спокойной ночи, приятных сновидений.
И он открыл перед Бобровым дверь в полутемный госпитальный коридор.
Потом Левин немного постоял в ординаторской, раздумывая, и принял соды: е
го мучила изжога. К ночи с дальнего поста привезли на катере краснофлотц
а Ц пришлось оперировать. Потом у старшины стрелка-радиста началось об
ильное, изнуряющее кровотечение из раны бедра.
Ц Ничего не понимаю! Ц ежась и вздрагивая, сказала Ольга Ивановна. Она в
сегда пугалась за своих раненых, и Александр Маркович сердился за это на
нее и часто говорил ей, что так нельзя, что она должна держать себя в руках,
что это, в конце концов, война.
Ц Чего же тут не понимать? Вторичное кровотечение! Ц сказал он и пошел м
ыть руки. Анжелика побежала перед ним готовить операционную.
К часу ночи он перевязал старшине бедренную артерию, и когда из операцио
нной его привезли в палату, Александр Маркович сел с ним рядом и заговори
л:
Ц Теперь все в полном порядке, старик. Еще немного, и вы пойдете гулять. У в
ас железные легкие и блиндированное сердце. С вашим здоровьем человек ни
когда не умирает. Верочка, приготовьте для этого летающего Мафусаила кал
ьций. И вам не стыдно, старик? Это, кажется, вы часа два тому назад просили ме
ня написать прощальное письмо на родину? Смотрите, ему смешно!
Наконец, когда все затихло, Левин отправился по осклизлым каменным ступе
ням вниз, в свою комнату, рядом с прачечной, отдыхать. Здесь круглые сутки
слышался шум воды, глухо и печально пели прачки, скрипел моечный барабан,
а если близко падала бомба, то обязательно лопались трубы и жилье доктор
а заливало водою.
Он разулся, вздохнул и сел на койку. Кителя он не снимал: мало ли что могло с
лучиться со стрелком-радистом.

Дорогая Наталия Федоровна!

Так я к Вам и не приехал. Опять не вышло. И не то чтобы меня не пустили
Ц наоборот, очень даже пускали и гнали, но по свойству своего характера
Ц не смог. Кстати, не помните ли Вы такого ученика Н. И., по фамилии Белых? Эт
о необыкновенно способный хирург, Н. И. очень его когда-то нахваливал и во
дил к вам в дом, где вышеупомянутый Белых, краснея и стесняясь, съедал огро
мное количество хлеба, стараясь поменьше мазать маслом. Вспоминаете? Зва
ли Вы его Петечкой, и нянька, покойница Анастасия Семеновна, всегда его ещ
е отдельно кормила в кухне гороховым супом, который он страшно любил. Так
вот этот Белых ехал к нам и попал под бомбежку. Подлецы фашисты и бомбили и
обстреливали состав. Белых вытаскивал из вагона какого-то раненого май
ора, фашист сверху дал пулеметную очередь, и теперь у нашего Петечки прос
трелены кисти обеих рук. Представляете, какое это ужасное несчастье для
хирурга. Наш начсанупр флота приказал круглосуточно дежурить возле нег
о Ц страшимся мы психической травмы. Э, да что писать…
Но дело есть дело: Белых, по всей вероятности (об этом был специальны
й разговор), удастся эвакуировать в те районы, где командует наш Н. И. Пусть
Н. И. вспомнит своего ученика, отыщет его, и, так сказать, в общем, Вы понимае
те. Учтите еще, что этот сибиряк страшно самолюбив и именно поэтому не пот
ерпит никакого особого с собой обращения. Я ездил к нему. Он сказал: «Живем
-живем и привыкаем Ц все Н. И. да Н. И., а ведь Н. И. великий хирург». Приятно Вам
быть женой великого хирурга?
Ох, милая Наталия Федоровна, как быстро летит время. Пишу Вам и вспом
инаю Киев, Н. И., Вас и Виктора, когда он только что родился и у Вас сделалась
грудница. Помните, как мы все трое испугались и позвали фельдшера Егора И
вановича Опанасенку, а потом я побежал в аптеку и на обратном пути вывихн
ул себе ногу. И Ваш муж вместе с Опанасенкой вправили вывих, когда меня при
волокли какие-то добрые киевские дядьки.
Передайте, пожалуйста, Н. И., что у меня с госпитале два дня тому назад
был казус во время операции на почке, совершенно в стиле раритетов, котор
ые интересуют Вашего благоверного для той его давнишней работы.
Остаюсь Вашим постоянным доверенным лицом
А. Левин

6

Ц Ну? Ц спросил Левин.
Военинженер Курочка лежал в воде залива на спине. Холодная луна светила
прямо в его маленькое белое лицо.
Ц Все в порядке? Ц крикнул Александр Маркович, и гребцам-краснофлотцам
показалось, что над заливом каркнула ворона. Ц Удобно лежать?
Шлюпка едва покачивалась.
Широкой лентой по черной воде плыли шарики лимонов. Про эти лимоны расск
азывали, будто бы какая-то союзная «коробка» напоролась на камни, разодр
ала себе днище и теперь команда пьянствует на берегу в «Интуристе», а лим
оны вода вымывает и несет по заливу. Каждый такой лимон покрылся корочко
й льда и там, под скорлупой, сохранил и свой аромат и вкус.
В шесть часов утра первое испытание закончили. Краснофлотцы вытащили Ку
рочку в шлюпку Ц спасательный костюм блеснул, точно рыбья чешуя, и тотча
с же обледенел. Левин налил из фляги коньяку, но Курочка пить не стал.
Ц Спать хочу, Ц сказал он, зевая.
Ц Я все-таки повезу вас в госпиталь, Ц строго решил Александр Маркович.
Ц Там и выспитесь. Так или иначе, даже в том случае, если наш костюм будет п
ринят на вооружение и летчики будут его применять, после падения в воду н
ужен медицинский уход.
Ц Я не падал, я испытывал в спокойных условиях, Ц ответил Курочка.
И попробовал обмерзшую ткань на слом.
Ц Ага? Ц сказал Левин. Ц Не ломается? Вечно вы ничего не верите. Я же замо
раживал и кусочками и большим куском. Ничего ей не делается Ц этой нашей
великолепной ткани.
Ц Не нравится мне что-то в нашем костюмчике, Ц вяло ответил Курочка, Ц
а что Ц не могу понять. Чего-то в нем не хватает.
Ц Ох, надоели вы мне с вашим пессимизмом, Ц сердился Левин. Ц Если не хв
атает, тогда скажите, чего именно не хватает…
Ц А знаете, чем отличается пессимист от оптимиста? Ц вдруг, хитро прищу
рившись, спросил Курочка. Ц Тем, что пессимист говорит Ц хуже быть не мо
жет, а оптимист утверждает Ц нет, может быть еще гораздо хуже. Так вот я оп
тимист, и утверждаю, что с костюмом не все в порядке…
С пирса они приехали в госпиталь. Пока Левин записывал все фазисы прохож
дения испытаний, инженера купали в ванне и кормили сытной и горячей едой.
Потом он стал засыпать. И с этим бороться было уже безнадежно.
Ц Послушайте, старик, еще пять минут, не больше, Ц умолял его Левин, Ц вы
мне только расскажите, как работала химическая грелка…
Ц Оптимист… могла бы работать лучше, Ц говорил, засыпая, инженер. Ц Все
всегда можно сделать лучше, чем мы делаем…
Он уже спал. Маленькое личико его осунулось еще больше за эту ночь. И Левин
вдруг понял, что с Курочкой нужно быть осторожнее, потому что этот челове
к вообще устал до предела: устал от своей военной работы, от непорядков с ж
еной где-то в далеком тылу, от вечного, словно съедающего напряжения мысл
и, всегда устремленной куда-то в далекое будущее. Когда инженер уснул, в о
рдинаторскую пришел его приятель, высокий, сердитый Калугин, и сказал, чт
о это форменное безобразие Ц так мучить Курочку.
Ц Вы не знаете, какие мозги у этого товарища, Ц произнес он, кивнув на див
ан, Ц ваш рентген еще не умеет определять, из кого может произойти настоя
щий гений. И если на то пошло, если это правда необходимо, давайте я буду ис
пытывать ваш спасательный костюм. У меня настоящее здоровье, меня не умо
ришь каким-либо гриппом или ангиной…
Ц Дело не в ангине, Ц со вздохом сказал Левин. Ц Дело том, что он ждет и не
получает писем. Я не жду, а вот он ждет…
Ц А зачем он ей? Ц со злобой в голосе негромко спросил Калугин. Ц Зачем
ей человек, который имеет броню и служит здесь? Вы-то ее не знаете, а я ее зн
аю Ц эту даму. Это особая дама, удивительная дама. И он все понимает и тем н
е менее мучается ужасно. От этого еще не изобрели капель?
Ц Нет, не изобрели! Ц печально ответил Левин.
Ц Ну, тогда и шут с ней Ц с этой дамой. Калугин сел в кресло, налил себе из ф
ляжки коньяку и сказал:
Ц Моя специальность Ц строительство аэровокзалов. Кончится война, и я
буду строить грандиозные аэровокзалы в Ташкенте, в Алма-Ате, в Сочи, в Арх
ангельске. Давайте мне каких-нибудь порошочков, доктор, чтобы не думать о
своих проектах. На данном этапе это ни к чему. Впрочем, это я пошутил насче
т того, что буду строить. Может быть, и не буду. Может быть, мои проекты гроша
ломаного не стоят. Может быть, я маньяк. А, доктор? Впрочем, это все пустяки.
Лучше скажите мне чем кончились нынче ваши испытания.
Ц Они еще не кончились, Ц сказал Левин.
Ц Это жалко, Ц сказал Калугин. Ц Тем более, что завтра, то есть даже сего
дня, Курочка вам не помощник. Мы с ним уезжаем.
Левин молчал. Лицо у него делалось все более и более сердитым.
Калугин громко высасывал лимон. Левин сморщился.
Ц У-у, Ц сказал он, Ц такая кислятина! Даже смотреть страшно.
Когда Калугин ушел, доктор пододвинул к себе чернильницу, почесал вставо
чкой переносицу под дужкой очков и размашисто написал: "Протокол…" Потом
еще подумал, засопел и, зачеркнув «Протокол», написал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29