На
до все делать самому. А тут эти проклятые цветочки перед глазами и поле, в
котором растут злаки. Он никогда точно не отличал рожь от пшеницы. И цветы
он тоже путал: разные там гортензии или левкои.
Или еще хризантемы.
Верочке он сказал:
Ц Принесите сюда шприц, моя дорогая, и ампулу с кофеином. Вот я выпью свой
чай и полежу, а потом вы мне впрысните кофеинчику.
Верочка принесла и то и другое и привела с собою капитана Варварушкину. Т
а спокойно села возле Левина на диван и теплыми пальцами взяла его запяс
тье. Он смотрел на нее снизу вверх близорукими без очков глазами и тихо ул
ыбался.
Ц И ничего смешного, товарищ подполковник, Ц строго сказала Варварушк
ина. Ц Я нахожу, что Шеремет был прав. Такое расходование самого себя по м
еньшей мере нерентабельно.
Левин все еще улыбался. Дверь скрипнула, вошел Баркан. За ним просунулась
Анжелика.
Ц Послушайте, убирайтесь все отсюда! Ц сказал Левин. Ц Или человек не м
ожет немного отдохнуть? Даже странно, что вы еще не вызвали начальника го
спиталя и замполита.
Попив чаю с ложечки, он снял китель и засучил рукава сорочки. Анжелика взя
ла из рук Верочки шприц и; сделала ему укол. Варварушкина подала ему очки.
Баркан, заложив руки за спину, сердито глядел на Левина кофейными зрачка
ми.
Ц Ну, можем идти, Ц сказал Александр Маркович. Ц Я отлично себя чувству
ю. Пойдемте, гвардейцы от медицины. Пойдемте, дети, вперед, и выше мы должны
смотреть, вот как!
Он открыл дверь и, напевая под нос "Отцвели уж давно хризантемы в саду", пош
ел по знакомому до мельчайших подробностей коридору к той палате, куда п
ривезли раненого истребителя. Очки его блестели. Халат Ц накрахмаленны
й и серебристый от глажения Ц приятно похрустывал. В зубах Левин держал
мундштук, и это придавало всему его облику выражение залихватской незав
исимости. Кроме летчика-истребителя, только что привезли еще стрелка-ра
диста и двух молодых парней из команды аэродромного обслуживания Ц они
оба попали под бомбежку. Баркан работал у одного операционного стола, Ле
вин у другого. И каким-то вторым зрением Александр Маркович видел, что Бар
кан действует уверенно, спокойно, сосредоточенно и умно. А Баркан чувств
овал, что подполковник Ц следит за ним, Ц и злился. Злился, еще не понимая
, какому высокому чувству подчинена вся жизнь этого крикливого, скандаль
ного, неуживчивого человека.
Ц Если я не ошибаюсь, мне сейчас был учинен в некотором смысле экзамен?
Ц спросил в коридоре Баркан.
Ц Не говорите глупости! Ц ответил Александр Маркович.
После операций был еще вечерний обход и перевязки, на которых он присутс
твовал, сидя, по обыкновению, в углу на табуретке и покрикивая оттуда карк
ающим голосом. К ночи, съев свою манную кашу и омлет из яичного порошка, он
велел себе поставить кресло в шестой палате, где лежали после операции Б
обров и капитан-истребитель. Бобров не спал Ц смотрел прямо перед собою
еще мутным, не совсем понимающим взглядом. Истребитель стонал. Дежурная
сестра поила его с ложечки водою.
Ц Дайте ему еще морфию, Ц сказал Левин, Ц а утром посмотрим. И принесите
мне сюда сегодняшние газеты, я еще не читал. Там, у меня в кабинете на столе.

Просидев еще часа два, он на всякий случай заглянул во все палаты и в корид
оре прислушался к шепоту вахтенного краснофлотца. Тот сидел у телефона с
«рцы» на рукаве бушлата и не то молился, не то произносил слова какого-то
заклинания.
Ц Вы что шепчете, Жакомбай? Ц спросил Левин. Ц Шу-шу-шу? Что за шу-шу-шу?
Краснофлотец встал, обдернул бушлат и улыбнулся доброй и сконфуженной у
лыбкой.
Ц Ну? Ц еще раз спросил Левин.
Ц Разные слова учу, Ц сказал Жакомбай.-Много слов есть красивых, а я не з
наю, как говорить по-русски. Например: "интеллигенция советская", «интелли
гент». В книжке написано.
Ц Ну и что же такое, например, "советский интеллигент"? Ц спросил Левин.
Ц Например, вы, товарищ подполковник, есть советский интеллигент. Так мн
е сказала старший сержант, и так мы все понимаем.
Казах теперь не улыбался, он смотрел на Левина серьезно.
Ц Вы есть советская интеллигенция, Ц сказал Жакомбай, Ц которая означ
ает в вашем лице, что все свои научные знания и весь свой ум, который у вас и
меется, вы до самой смерти отдаете для советских людей и ни с чем не считае
тесь, как вы! И день, и ночь, и опять день, и идти не можешь, под руки ведут, и де
лаешь!
Он внезапно перешел на «ты» и сразу заробел. Левин молчал. В тишине вдруг с
тало слышно, как щелкают ходики.
Ц Я был в морской пехоте Ц боец, Ц сказал Жакомбай, Ц наше дело было Ц
граната, штык, автомат, до самой смерти бить их, когда они сами не понимают.
А вы, товарищ подполковник… мы тоже про вас знаем. Извините меня.
Ц Ну, хорошо, спокойной ночи, Жакомбай, Ц вздохнув, сказал Левин. Ц Спат
ь пора.
И пошел к себе вниз Ц по крутым и скользким, сбитым ступенькам.
Дня через два, ночью, по своему обыкновению он наведался к Боброву. И сразу
же услышал целый монолог, который ему показался бредом.
Ц От своей судьбы не уйдешь, Ц говорил летчик, Ц и как вы от меня, товари
щ капитан, ни бежали, судьба нас вот где столкнула. Будьте ласковы, выслуша
йте до конца! Сначала я получил эту книжку сам лично у библиотекарши на Но
вой Земле. Она мне лично поверила и под честное слово дала.
В Архангельске на Ягоднике эту книжечку под названием "Война и мир", в одно
м томе все части, у меня на денек взял капитан Лаптев, потом эта книжка был
а в Свердловске Ц уже в транспортную авиацию попала. На Новой Земле я в би
блиотеке, конечно, за жулика считался. В Мурманске, на Мурмашах мне про эту
книжку сказали, что ее некто Герой Советского Союза Плотников вместе с г
орящим самолетом оставил в Норвегии в районе Финмаркена…
Ц Вам не следует говорить, Бобров, Ц сказал Левин, не совсем еще понимая,
бредит летчик или нет. Но летчик не бредил.
Ц Я осторожненько, товарищ подполковник, Ц сказал он. Ц Но, честное сло
во, все нервы мне вымотали с этой книжкой. А товарищ капитан, как меня где у
видит, так ходу. Давеча на аэродроме прямо как сквозь землю провалился.
Ц Никуда я не проваливался, Ц обиженным тенором сказал капитан.-Зашел
в капонир, а вас даже и не видел.
Ц И Финмаркен оказался ни при чем, Ц продолжал Бобров, точно не слыша сл
ов капитана, Ц книжка там действительно сгорела, только "Петр Первый" Але
ксея Толстого. А библиотекарша Мария Сергеевна мне в открытке пишет, что
ничего подобного она от меня никогда не ожидала. Теперь есть летчик один,
Фоменко, он истребителям, оказывается, эту книгу отдал, когда они перелет
к нам делали. Отдал?
Ц Ну, отдал, Ц сердито ответил капитан. Ц Мне отдал.
Ц Вот! Ц уже задыхаясь от слабости, воскликнул Бобров. Ц Вам отдал. А ку
да же вы, извините за нескромность, эту книгу дели?
Ц В Вологде какой-то черт у меня ее взял на час и не вернул, Ц мрачно сказ
ал капитан. Ц Я как раз до того места дочитал, когда Долохов кричит, чтобы
пленных не брали. Когда Петю Ростова убили.
Ц А мне неинтересно, до какого вы места дочитали, Ц совсем ослабев, сказ
ал Бобров, Ц факт тот, что опять книжки нет. С чернильным пятном была на пе
реплете?
Ц С чернильным! Ц грустно подтвердил капитан.
Бобров замолчал и закрыл глаза.

Многоуважаемый майор Натал
ия Федоровна!
Сим напоминаю Вам, что ровно тридцать лет тому назад в этот самый де
нь Вашего рождения один молодой доктор Ц не будем сейчас называть его ф
амилию Ц сделал Вам предложение. Это предложение Вы встретили грустной
и насмешливой улыбкой. Вы заявили молодому влюбленному доктору, что Вам
совершенно не в чем себя упрекнуть, так как Вы давно любите другого молод
ого доктора, которого зовут Николаем Ивановичем. Вы заявили также, что ва
м странно, как можно было всего этого не замечать. Потом Вы захохотали и см
еялись до слез, влюбленный же в Вас молодой доктор выскочил из Вашей комн
аты как ошпаренный и не появлялся у Вас ровно год.
Двадцать девять лет тому назад молодой влюбленный доктор все-таки
пришел к Вам и к Вашему молодому Николаю Ивановичу, который уже называл В
ас Тата и спрашивал, куда девались его ночные туфли и кто взял со стола оче
нь хороший, его любимый мягкий карандаш.
Впрочем, это все вздор.
Гораздо существеннее другое: проснувшись сегодня ночью и подумав
о своей старости, я вдруг решил, что у меня есть семья и я вовсе не холостяк.
У меня есть мой госпиталь, и в нем такие люди, у которых я тоже почти что мог
у спрашивать, где мои ночные туфли и мой прекрасный, главный, мягкий каран
даш. Совершенно серьезно: госпиталь давным-давно перестал быть для меня
только местом службы. Жизнь моя нынче до смешного неотделима от работы, и
со страхом думаю я о старости и о том, что наступит день, когда я выйду «на п
окой», в общем уйду, чтобы более не возвращаться.
Характер у меня плохой, и Вы должны быть счастливы, что не вышли за ме
ня замуж.
Давеча извинялся перед своей хирургической сестрой за to, что грубо
на нее накричал.
Скоро общефлотская конференция. Хотите знать, о чем я буду делать с
ообщение? Вот, пожалуйста: «О применении общего обезболивания при первич
ной хирургической обработке огнестрельных переломов бедра и голени». У
дивились? Удивляйтесь, удивляйтесь! Вы еще более удивитесь, когда узнает
е, что эту работу я начал еще в первые дни войны. Вот Вам! Ну, а как Ваши панар
иции? Все на том же месте? Пора, пора дальше двигаться, неловко столько вре
мени на одном месте торчать. Будьте здоровы. Почему Николай Иванович не п
рислал мне свою последнюю статью? Я ее в чужих руках видел.
Ваш Левин

15

Утром госпиталь осматривал генерал-майор медицинской службы Мордвино
в Ц начальник санитарного управления флота. Высокий, плечистый, с краси
вым открытым лицом, он быстро ходил по палатам, разговаривал с офицерами,
просматривал истории болезней, заглянул в аптеку, в лабораторию, побывал
на кухне, или, как тут положено было говорить, "на камбузе", потом велел собр
ать весь персонал левинского отделения и, глядя в лицо Александру Марков
ичу блестящими черными добрыми глазами, поблагодарил Левина и его помощ
ников за прекрасную работу и за образцовое состояние отделения. Подполк
овник ответил негромко и спокойно:
Ц Служим Советскому Союзу.
Ц Люблю бывать у вас, подполковник, Ц говорил Мордвинов, широко шагая п
о дороге на пирс. Ц Что-то есть в вашем отделении неуловимо правильное, о
собое, что-то характеристическое, чисто ваше. У других тоже неплохо бывае
т, и прекрасно даже бывает, и лучше, чем у вас, но не так. А у вас особый стиль.
Настолько особый, что вот повар этот новенький, длинноносый такой, хоть о
н, наверное, и не плох, а видно Ц не ваш. КамбузЦ чужой, не притерся еще к об
щему стилю. Вы несогласны?
Ц Не могу отыскать повара хорошего! Ц угрюмо ответил Левин. Ц Прислал
и Ц и хоть плачь.
Ц Да, совсем из головы вон! Ц вдруг воскликнул Мордвинов и, остановивши
сь, повернулся к Левину всем корпусом. Ц Что это вы, батенька, я слышал, сам
и собрались на спасательной машине работать?
Ц Считаю, товарищ генерал…
Ц Никуда вы летать не будете, что бы кто ни считал, Ц очень тихо, но со слу
жебным металлом в голосе перебил Мордвинов. Ц Ясно вам, товарищ подполк
овник? И не бросайте на меня убийственных взглядов, я с вами говорю сейчас
не как Мордвинов с Левиным, а как генерал с подполковником. И при-ка-зы-ваю
никуда не летать…
Ц Ну уж один-то раз я слетаю, Сергей Петрович, Ц бесстрашно и намеренно п
ереходя на имя-отчество произнес Левин, Ц один-то разок мне обязательно
надо слетать. Потом военфельдшер будет, но несколько первых раз.
Ц Прошу уточнить формулировку Ц первый раз или первые несколько раз.
Ц Первые разы, Сергей Петрович, потому что немыслимо.
Ц Вы полетите первый раз, один-единственный раз. И на этом разговор конч
ен. Ясно?
Ц Есть! Ц сказал Левин, услышав в голосе Мордвинова ту нотку, которая оз
начала, что разговор окончен.
На пирсе, за будкой, среди пассажиров, ожидающих рейсового катера, сидел н
а чемодане Шеремет и делал вид, что читает газету: Левин почувствовал на с
ебе его быстрый и недобрый взгляд.
Ц Уезжает, Ц негромко произнес Мордвинов. Ц Пришлось снять товарища.
Вчера до трех часов пополуночи бил себя в грудь и произносил покаянные р
ечи. Тяжелое было зрелище, скажу откровенно, даже жалко его стало…
Он помолчал, потом легонько вздохнул:
Ц К сожалению, совсем избавиться от него немыслимо. Есть дружок-покрови
тель, и довольно, знаете ли, номенклатурно-руководящий. Нахлебаемся мы ещ
е горя от товарища Шеремета и будем хлебать, покуда не переведутся у нас л
юбители особо подготовленных бань…
Ц А разве такие у нас есть? Ц не без ехидства спросил Левин.
Ц К сожалению Ц водятся.
Ц Но единицы же?
Мордвинов покосился на Левина умными глазами и спросил:
Ц Вы что меня разыгрываете?
Потом пожал руку Левину и на прощанье напомнил!
Ц Апеллировать к нашему начальству, то есть непосредственно к командую
щему, не рекомендую. У нас с ним насчет полетов ваших на спасательной маши
не общая точка зрения. Так что ничего, кроме неприятностей, от жалобы на ме
ня не наживете. Договорились?
Ц Договорились! Ц согласился Александр Маркович.
Ц А военфельдшера я вам дам хорошего. У меня один такой есть на примете
Ц стоящий парень и разворотливый.
Генерал легко взбежал по трапу на катер и помахал Левину рукой. У будки Ал
ександр Маркович почти столкнулся с Шереметом.
Ц Ну что, довольны? Ц спросил полковник с недоброй усмешкой.
Ц Пожалуй что да! Ц ответил Левин. Ц Хуже вас не пришлют нам начальника
, вы и сами это знаете…

16

Ц И еще пройдитесь! Ц приказал Левин. Ц Мускулатуру свободнее! Корчит
ься не надо! Я лучше знаю, как вам надо ходить! Прямее, прямее, не бойтесь, ни
чего не будет!
Бобров прошелся прямее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29