Вахтенный матрос с повязкой на рукаве ск
азал ему «слово». Путь был свободен, его никто не задержал, Анжелика, по об
ыкновению, торчала у аптекаря.
Ночь была тихая, звездная, чуть с морозцем. Над заливом негусто, с перелива
ми, гудели, то скрываясь за сопками, то снова появляясь, барражирующие ист
ребители. И Левин подумал, что уже очень давно не объявлялись в гарнизоне
тревоги и что воздушная война теперь идет там, за линией фронта, на террит
ории противника.
Опираясь на госпитальную белую палку, он дошел до командного пункта и уд
ивился безлюдию вокруг скалы, около которой раньше всегда стояло нескол
ько машин и внушительно прохаживался матрос с автоматом на шее. Теперь н
е было ни матроса, ни машин, а тропинку, которая раньше вела в скалу, вовсе з
амело снегом.
"Переехали, Ц подумал Левин, Ц вот оно что. Давно переехали. И правильно,
что переехали, это значит, война перевалила через хребет, война идет к поб
еде, времена изменились, теперь мы господствуем в воздухе, и пусть они ухо
дят под землю, а нам уже пришло время дышать и смотреть в настоящие окна".
И он опять отправился в дальний путь, к серому зданию командного пункта. Ш
таб теперь ушел из скалы, и приемная командующего была в большой комнате
с высокими потолками и окнами, в которые вставили стекла и только завеши
вали черными шторами.
Дальний переход утомил его, и он даже немножко опьянел от воздуха, но серд
це работало ровно, и когда сн сел на диван в приемной, то никакой дурноты н
е сделалось и болей тоже не было.
Ц Вы к генералу? Ц спросил адъютант в очень коротком кителе.
Александр Маркович наклонил голову.
Ц Вам назначено?
Ц Мне не назначено, Ц сказал Александр Маркович, Ц но я рассчитываю бы
ть принятым. Доложите, когда придет моя очередь, Ц подполковник медицин
ской службы Левин.
Адъютант слегка пожал плечами. Он был не лучше и не хуже других адъютанто
в, но очень боялся своего генерала и потому никогда еще никому не нагруби
л; он только слегка пожимал плечами или несколько оттопыривал нижнюю губ
у, или просто углублялся в почту.
Ц Я извиняюсь, Ц сказал адъютант, когда прошло полчаса, Ц вам по какому
делу, товарищ подполковник, как доложить?
Ц По моему личному делу, Ц медленно, как бы раздумывая, ответил Левин.
Ц Тогда придется подождать, Ц предупредил адъютант и уткнулся в почту,
читая от скуки задом наперед адреса.
Теперь в приемной никого не оставалось, кроме Левина. Последним прошел и
нтендант Недоброво. Он был у командующего долго, а когда выскочил, то неск
олько секунд неподвижно простоял в приемной, глядя на Левина выпученным
и глазами.
Ц Что, попало? Ц спросил Александр Маркович.
Ц Интенданты всегда во всем виноваты, Ц ответил Недоброво, Ц ваше сча
стье, что вы не интендант.
Ц Вы, наверное, действительно виноваты, Ц вдруг рассердившись, сказал Л
евин. Ц Мы еще с вами как-нибудь поговорим на досуге.
Он было начал переругиваться с интендантом насчет каких-то недоданных г
оспиталю вещей, но от командующего вышел адъютант и совсем другим голосо
м, чем раньше Ц даже с каким-то придыханием, Ц объявил, что генерал ждет.
Но Левин еще не доругался с Недоброво, они встречались редко, и сейчас он д
олжен был ему объяснить, что такое госпиталь и как надо относиться к госп
итальным нуждам.
Ц Товарищ подполковник, я вас очень прошу, Ц сказал адъютант и подергал
Левина за локоть.
Александр Маркович обернулся: адъютант был теперь другим человеком: на щ
еках у него горели красные пятна, аккуратные и круглые, как пятачки, глаза
более не выражали скуки, и шаг сделался торопливым, сбивающимся. "Попало, н
аверное, за меня!" Ц подумал Левин и на прощанье сказал интенданту:
Ц Еще подождите, еще вас и в звании снизят. Дождетесь!
В большом и высоком кабинете с коричневой панелью по стенам командующий
казался еще меньше ростом, чем на прежнем командном пункте "в скале". Волос
ы его в последнее время совсем поседели, а лицо немного обрюзгло, но глаза
смотрели по-прежнему подкупающе прямо, с той твердой и юношеской искрен
ностью, которую многие летчики сохраняют до глубокой старости.
Увидев Левина, он поднялся и пошел к нему навстречу, делая рукою жест, кото
рый означал, что доклады ваться не надо, потому что все равно Левин спутае
тся и все кончится, как всегда, добродушно-сконфуженней улыбкой и беспом
ощным извинением. Но Александр Маркович на этот раз нисколько не запутал
ся и договорил все до конца, подготовив себя мысленно к тому, чтобы ни в ко
ем случае не казаться генералу жалким и достойным снисхождения по болез
ни.
Ц Однако вы выглядите не слишком важно, Ц сказал командующий, когда они
сели, Ц но, с другой стороны, не так чтобы уж очень. Мне доктор Харламов зв
онил, говорил Ц язва, и режим, дескать, вам требуется. Ну, слушаю вас, доклад
ывайте. Да нет, сидите же, сидите, эк в вас военная косточка разыгралась…
И, мгновенно улыбнувшись, он тотчас же, едва Левин начал говорить, сделал с
овершенно серьезное лицо. Но вдруг перебил:
Ц Особо хотим вас поблагодарить за лейтенанта Ватрушкина. Мне сообщили
, что его выздоровление Ц целиком ваше дело. Продолжайте, пожалуйста.
И стал ходить по кабинету, покуда Александр Маркович говорил.
Ц Значит, не считаете необходимым ехать? Ц спросил он, когда ему показа
лось, что подполковник кончил докладывать. Ц Но советую подумать. Вот да
веча не поехали, а болезнь ваша себя и показала. Да и для общего самочувств
ия хорошо Ц Москва, знакомые, в театр бы сходили, ну и семью бы навестили…

Левин слегка было приподнял голову, чтобы сказать, что у него никакой сем
ьи нет, но промолчал, так как это могло показаться бьющим на жалость.
Ц Так, Ц заключил командующий, Ц ясно. Теперь второй вопрос: что слышно
насчет вашего костюма?
Левин протирал очки платком. Он ждал этого вопроса, но ответил не сразу.
Ц Недовольны? Ц спросил командующий.
Ц Нет, в общем костюм приличный, Ц сказал Александр Маркович. Ц С моей т
очки зрения, в нем все хорошо, но вот Федор Тимофеевич…
Ц Это кто же Федор Тимофеевич?
Ц А Курочка Федор Тимофеевич…
Ц Так-так. Ну и что же Федор Тимофеевич?
Ц Ему чем-то костюм не нравится. Он еще не может сформулировать свои тре
бования, но я ясно вижу, что он костюмом недоволен…
Командующий усмехнулся.
Ц Может сформулировать, Ц сказал он, Ц отлично может. Не формулирует, п
отому что вас жалеет. Перед отъездом, когда он у меня был, мы тут с начальни
ком штаба задали ему один вопрос, Ц расстроили его. Да что же поделаешь
Ц пришлось. Он нам тогда и сказал: "Я, дескать, инженер-майор Курочка, перен
есу, а вот подполковник Левин, тот очень переживать будет".
Александр Маркович молчал.
Ц Да вы не расстраивайтесь, костюм ваш вещь хорошая, полезная, только вот
скажите мне, что произойдет со мною, например, если я из самолета выброшус
ь раненым и упаду лицом вниз? А? Без сознания и лицом вниз, в воду? Ну-ка?
Левин хотел ответить, но не нашелся, и только поморгал. Он действительно р
асстроился.
Ц Ведь и в тарелке с водой можно захлебнуться, Ц сказал командующий. Ц
Что наука говорит? Наука говорит, что и в луже утонуть можно, если человек
не в силах себя заставить подняться. Так?
Ц Так, Ц грустно согласился Левин.
Ц Вот видите, и вы говорите Ц так, Ц кивнул командующий, Ц а если так, зн
ачит эту часть надобно тоже продумать серьезно, «провентилировать», как
выражается наш начальник штаба.
Александр Маркович подавленно молчал.
Ц Впрочем, это не значит, что костюм плох, Ц продолжал командующий, Ц эт
о только значит, что он не закончен. Надо работу над ним продолжать, но с уч
етом этого непременного требования. Согласны?
Ц Так ведь это еще нужно изобрести, Ц сказал Левин, Ц а я без Курочки ни
чего не могу делать. Я не изобретаю, изобретает он, я только помогаю ему, та
к сказать, в специальной области. Не знаю, как теперь быть. Испытания мы на
значили с Шереметом.
Командующий коротко и невесело улыбнулся.
Ц Это, конечно, большое дело, Ц сказал он. Ц Сам Шеремет прибыл, огромно
е событие. Ц Помолчал и добавил:Ц Испытания вы проводите, ясно? И провод
ите с полной строгостью и требовательностью, оставив в стороне один толь
ко вопрос. Вопрос этот Курочка добьет до конца, мы его хорошо знаем. Все яс
но?
Ц Все, Ц повеселев, ответил Левин.
Ц Перехожу к третьему вопросу, Ц сказал командующий, Ц он находится в
некоторой связи со вторым. Что за птица Шеремет? Только попрошу вас, товар
ищ подполковник, отвечая мне, помнить, что каждый человек, занимающий нын
че должность, не соответствующую его рабочим качествам, не просто беспол
езен, хуже Ц вреден. С этой точки зрения давайте и будем оценивать нашего
Шеремета. Отметем, знаете ли, цеховщину, либерализм, даже дружеские отнош
ения, Ц вы с ним, кажется, приятели? Он мне это давал понять…
Левин внимательно посмотрел на командующего и ответил, не торопясь и под
ыскивая наиболее точные слова:
Ц Ну… приятели мы относительные… Что же касается до работы Ц то работа
ть с ним, с Шереметом, и трудно и неинтересно. Так думаю не я один, так думают
очень многие. Впрочем, он имеет и свои несомненные достоинства, которые н
евозможно отрицать.
Ц Какие? Ц с интересом спросил командующий.
Ц Он энергичен… напорист… умеет добиваться того, что ему нужно…
Ц Ему или нам? Учтите Ц это разница.
Александр Маркович подумал и согласился, что это, действительно, разница
. Но достоинства у Шеремета, несомненно, имеются.
Ц В числе этих достоинств, например, хамское отношение к таким работник
ам, как Варварушкина? Ц неприязненно спросил командующий. Ц Так? Это ве
дь на нее он топал ногами, выясняя историю с баней. Впрочем, это вы лучше зн
аете…
Ц Знать-то знаю, Ц ответил Левин, Ц но, видимо, есть и у нас начальники, к
оторым нравится, когда им специально подготавливают баню. Шеремет не дур
ак и знает, на кого работает.
Вот в чем загвоздка. Да что баня, товарищ командующий. Баня Ц пустячок, но
символический.
Я с Шереметом на эту тему имел беседу, как вам, впрочем, известно. Есть вещи
похуже…
Ц Есть! Ц сдвинув брови и поигрывая карандашом, произнес командующий.
Ц Есть, товарищ доктор, и мы с ними боремся. Только не так это просто. Но сей
час мы с вами говорим о потатчике всей этой холуйской мерзостиЦ о Шерем
ете. Так вот, что нам с ним персонально делать?
Ц А Ц выгнать! Ц кротко улыбаясь, ответил Левин. Ц Выгнать, и дело с кон
цом. Я бы выгнал. Впрочем, может быть, это слишком сильно сказано. На аптечн
ых склянках делают наклейки: "Перед употреблением взбалтывать". Если Шер
емета взболтнуть, то есть взболтать.
Командующий курил, слегка отворотясь. И опять Александр Маркович замети
л, как обрюзг и постарел генерал и какая печать усталости лежит на всем ег
о обликеЦ и на выражении лица, и на опущенных плечах, и на повисшей вдоль
тела руке.
Ц Незачем взбалтывать, Ц сказал он сухо, Ц человек на пятом десятке до
лжен сам понимать что к чему. Впрочем, мы разберемся. А сейчас приглашаю ва
с в салон ужинать, там займемся прочими нашими делами.
Своей твердой, чеканной походкой он пошел вперед, что-то коротко, почти од
ним словом приказал вскочившему адъютанту и с маху отворил дверь в салон
, по которому размеренным шагом, негромко насвистывая, прогуливался гене
рал Петров Ц высокий, в чеплашке и серых замшевых перчатках, которые он, т
ак же как и чеплашку, никогда не снимал, потому что был тяжело изувечен и н
е считал возможным, как он выражался, "портить аппетит здоровым людям".
И лицо его тоже было изуродовано так, что никто теперь не верил, будто ныне
шний заместитель командующего по политчасти генерал Петров был когда-т
о замечательно красивым летчиком. Сохранились на лице Петрова только пр
ежние глаза, такие веселые, всегда такие полные дружелюбно-иронического
блеска, что люди, которые впервые его видели, не сразу замечали и рубцы, и ш
рамы, и бурую кожу Ц все то, что много лет тому назад наделало пламя в каби
не истребителя над Гвадалахарой. Впрочем, про Гвадалахару знали очень не
многие: Петров, посмеиваясь, объяснял, что у него взорвался примус и испор
тил ему всю красоту.
Ц А говорили, что вы при смерти, Ц сказал он, пожимая руку Левину, Ц вовс
е не при смерти, только похудели немного. Ничего, отвоюемся Ц поедете в Со
чи. Вы ведь любите Сочи, часто туда раньше ездили?
И он раскатисто засмеялся, откинувшись на стуле и тряся головой. Все в ВВС
помнили, как Александр Маркович ездил в Сочи.
Ц Не поедет Левин в Сочи, Ц сказал командующий, Ц ему теперь надо язву л
ечить, это в Железноводске, что ли, или в Кисловодске? Налить вам водки, под
полковник? Я знал одного язвенника, так он только чистым спиртом лечился,
говорил Ц прижигания очень полезны.
Что вам можно? Сыру можно? Трески жареной желаете?
Ц Нет, благодарю вас, Ц сказал Левин, Ц я лучше чаю выпью с сухариком. Мн
е это всего полезнее покуда.
Подавальщица салона Зина одобрительно взглянула на подполковника. Ей о
чень нравилось, когда гости командующего не накидывались по-хамски на з
акуски. Надо же понимать, что в салоне тоже норма и на всех этих прожорливы
х летчиков никогда не напасешься. Вот давеча был тут майор Михайлов Ц по
двинул к себе сыр гаудэ и съел сразу четыреста граммов. А этот подполковн
ик пьет себе чаек и кушает корочки Ц сразу видно, что доктор и умеет себя
держать.
За едой говорили о спасательном самолете. Левин даже нарисовал чертежик
Ц как все должно быть оборудовано, и отдельно, покрупнее, изобразил авто
матический трос, предложенный Курочкой. За этот трос должны хвататься ут
опающие.
Ц А что? Остроумно, право, остроумно, Ц сильно жуя крепкими зубами над ух
ом Левина, сказал Петров. Ц Ах, голова у Курочки, Василий Мефодиевич, удив
ительная голова. Тут что же, шарикоподшипники, что ли, подполковник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29