Просто удивительно! Ц говорил он. Ц Хирургия, на
пример, вплотную подошла сейчас к стойкому излечиванию психических заб
олеваний, представляете себе? Хирургия еще экспериментально, но уже боре
тся с такими вещами, как склероз сердечной мышцы. Да, черт меня возьми, три
дцать-сорок лет назад операции по поводу аппендицита не производились,
аппендицит как заболевание не распознавался. Как хочешь: хочешь выжить
Ц живи, а нет Ц помирай. А нынче от этой болезни не умирают, понимаете? Про
сто-напросто не умирают, потому что один процент смертности это и не смер
тность даже. Да что говорить, когда мы делаем невероятные, огромные, удиви
тельные успехи…
И, заикаясь от волнения, он стал рассказывать о том, как лечили сто лет наз
ад и как лечат теперь. Он называл имена врачей-ученых; не замечая, произно
сил сложные термины, Даже притопывал ногой, как делают это настоящие заи
ки, до тех пор, пока речь его не полилась страстно, вдохновенно и даже счас
тливо. Чертя в воздухе длинным пальцем, Александр Маркович рассказывал о
последних удивительных операциях, о том, как совершенно обреченным людя
м возвращали жизнь, о том, что ждет человечество, о том, на что можно надеят
ься в ближайшие послевоенные годы, и карканье его разносилось так мощно
и так далеко по коридору, что Анжелика, сделав губы дудочкой, догнала на ле
стнице Ольгу Ивановну и сказала ей значительно:
Ц Наш-то! Самому командующему целую лекцию закатил. Кричит даже.
Командующий слушал, блестящими глазами глядя на Левина. И Курочка тоже с
лушал, слегка приопустии веки, постукивая пальцами по краю стола. Отвори
лась даерь, вошел Плотников в халате, взглядом спросил командующего, мож
но ли присутствовать, и сел на кровать.
Ц Да вот хоть бы Плотников, Ц закричал Левин и притопнул ногой, Ц пожал
уйста, прошу любить и жаловать. По всем законам старой хирургии, и не очень
старой, по всем законам мы должны были ему руку ампутировать, и совсем еще
недавно тут ничего и обсуждать не пришлось бы. А нынче доказано, что на ве
рхних конечностях, даже в случае размозжепня суставов, можно не ампутиро
вать. Статистика и наблюдения показывают, что консервативное лечение пу
тем иммобилизации, переливания крови, хирургической обработки раны в со
временном понимании обработки Ц этакое лечение достигает цели и без пр
именения ампутации. Вот мы Плотникову руку и сохранили. В локте она у него
неподвижна, но кисть работает, и хорошо работает. Плотников, покажите ком
андующему руку, он медицине из верит.
Плотников показал, хоть командующий и верил, но Левину всего этого было е
ще мало, и он опять заговорил Ц теперь про Ватрушкина.
Ц Вот вы за него нас благодарили, Ц говорил Александр Маркович, Ц и не з
ря благодарили, но только не нас, а вообще хирургию надо было благодарить.
Будь наш Ватрушкин ранен в живот с повреждением кишечника пятьдесят лет
назад, он неизбежно должен был погибнуть, а нынче мы таких раненых возвра
щаем к жизни и к работе. Ну хорошо, Ватрушкин Ц Ватрушкиным, а вот опухоли,
например, пищевода.
И он обвел всех вдруг молодыми и блестящими глазами.
Ц Опухоли пищевода, да! Я не боюсь об этом говорить, понимаете? Сейчас уже
семьдесят процентов оперированных спасаются. Семьдесят! А еще пятнадца
ть лет назад все раки пищевода заканчивались гибелью. Понимаете вы мою м
ысль? Понимаете вы, что я верю и вера моя не слепа, я верю и знаю, и всегда буд
у верить, и не боюсь верить даже в нынешние мои трудные дни. Ну? Почему вы оп
устили головы? Товарищ командующий, а помните, как вы сказали мне в сорок п
ервом, когда фашисты нас били и бомбили, помните? Вы сказали: "Военврач Лев
ин, мы их разобьем так страшно, что веками поколения будут вспоминать это
т разгром!" Вы сказали мне это, товарищ командующий?
Ц Сказал, Ц негромко ответил Василий Мефодиевич. Ц Странно было бы, ес
ли бы я сказал иначе.
Ц А не странно бы было, Ц спросил Левин, Ц если бы я, хирург, испугавшись
собственной смерти, отказался от всего того, чему посвятил жизнь? Нет, я пр
ожил свою жизнь бок о бок с летчиками, с нашими летчиками, и они меня кое-че
му тоже научили…
Он сел, побледнев. В палате было тихо. А рядом пели:

Ведь он сказал мне, что уезжа
ет,
Просил забыть он обо всем.

Отворилась дверь, Баркан просунул голову и, спросив у командующего разре
шения обратиться к Левину, вызвал его в операционную.
Ц Отвратительно так терять людей, Ц вдруг сказал командующий, Ц отвра
тительно. Если бы нам не мешали, если бы к нам не лезли, если бы мы могли все
силы отдать науке, что бы уже сделали наши люди, чего бы они добились…

27

Потом, сразу после того как перестали поступать раненые, Левин начал сла
беть. Первое время Александр Маркович не хотел замечать эту слабость, со
противлялся ей и даже стоял, опираясь на палку, тогда, когда можно было вов
се и не стоять. Но наступили такие дни, когда силы совсем оставили его, и то
гда он распорядился поставить себе кресло на террасу, чтобы "набираться
здоровья на воздухе".
Кресло ему поставили в углу, на солнце, но теперь ему часто делалось холод
но даже под двумя одеялами, даже в теплом халате и зимней шапке.
Тут он слушал последние сводки Совинформбюро и тут, в своем кресле, встре
тил День Победы. Это был удивительный день Ц с солнцем и пургою: серебрян
ые, сверкающие снежинки крутились в холодном, прозрачном воздухе, все вр
емя где-то неподалеку играли оркестры, и не террасе было много здоровых л
юдей, которые пришли к своим раненым товарищам, чтобы порадоваться вмест
е с ними. Тут, на террасе, качали Дороша, обнимались, целовались и даже пока
чали Анжелику, которая совершенно утеряла всякую власть в эти часы.
Потом сюда вдруг пришел командующий с генералом Петровым. Он посидел мол
ча на ветру в шинели и фуражке, а когда его попросили сказать что-нибудь, о
н встал и, оглядев лица молодых людей, заговорил негромким, осипшим голос
ом.
Ц Мне очень трудно нынче говорить, Ц сказал он, Ц потому что большего д
ня в моей жизни не было. И трудно собраться с мыслями, подвести итоги и ска
зать самое основное. Одно могу заявить: горжусь и до смерти буду гордитьс
я тем, что правительство и наша партия доверили мне в эти годы счастье ком
андовать такими людьми, как вы.
Он говорил долго н вспоминал трудные дни первого года, вспоминал начало
полного господства в воздухе, вспоминал великое наступление. И называл и
мена погибших, называл сражения, вошедшие в историю авиации, называл фам
илии рядовых летчиков и знаменитых героев.
Ц Вот Плотников, Ц сказал он вдруг, и все повернулись к Плотникову, кото
рый багрово покраснел и опустил голову. Ц Да ты не красней, Плотников, Ц
продолжал командующий, Ц в такой день можно и не краснеть, коли говорят о
подвиге…
Потом он говорил о Ватрушкине и стрелке-радисте Черешневе, о Курочке и Гу
рьеве, о Паторжинском и Боброве, о Левине и Ольге Ивановне. И все выздоравл
ивающие оборотились к Левину, который сидел в своем кресле, утирая пальц
ем слезы со щек, а где-то внизу за госпиталем гремели оркестры и по-прежне
му на террасу косо летели сверкающие на солнце снежинки.
После обеда снегопад кончился, и весь снег сразу растаял, стало тепло, и за
лив сделался таким сверкающим, что на него больно было глядеть.
Лора перетащила кресло Александра Марковича к самой балюстраде. Баркан
принес ему сильный бинокль, и он стал смотреть на пирс, где перед отходом н
а родину молились норвежские моряки. Их маленькие кораблики стояли у сте
нки, а ихний священник в своей кружевной мантии подымал и опускал руки на
д сотнями склонившихся голов, и мальчик-служка Ц тоже в кружевах Ц звон
ил в колокольчик и ходил зачем-то перед рядами молящихся. А за креслом Лев
ина стоял Курочка и негромко рассказывал ему о Норвегии и о том, как норве
жцы похоронили одного нашего летчика близ селения. Имя летчика осталось
неизвестным, но рыбаки видели, как он дрался над их деревней, и на могильно
м камне высекли: "Русскому спасителю нашей отчизны".
Ц Сейчас домой отправятся, Ц сказал Федор Тимофеевич, Ц а потом найду
тся люди, которые их научат забыть, как все это было…
А вечером опять слушали радио и мерный бой кремлевских часов. С террасы у
шли в ленинский уголок и сидели там почти до утра. Радио все время говорил
о, передавался репортаж, и все слушали, как празднует столица великий пра
здник. Часа в два пришел Калугин с тремя бутылками шампанского.
Ц Откуда такое богатство? Ц спросил Александр Маркович.
Ц Съездил в город и купил, Ц ответил Калугин. Ц Было шесть, но три мы по д
ороге выпили. Машина встретилась с истребителями, поздравили друг друга.

В дверь заглянул Баркан.
Ц Идите-ка сюда, майор! Ц позвал Левин.
Три бутылки разлили в семнадцать стаканов, и один стакан Александр Марко
вич протянул Баркану. Баркан принял, понимающе глядя на Левина.

28

Потом начались мирные дни.
Выздоравливающие играли неподалеку от Александра Марковича в шашки, ил
и шумно забивали "морского козла", или что-нибудь рассказывали Ц «травил
и», как говорят на флоте, Ц или с очень серьезными лицами устраивали пышн
ые шахматные турниры. Иногда же просто смотрели на залив и переговаривал
ись тихими голосами. А Левин дремал и сквозь дремоту слушал пульс своего
второго отделения. Тут все шло нормально, потому что иначе бы ему доложил
и. А если не докладывали, значит все идет хорошо.
У него часто теперь бывали гости Ц Тимохин и Лукашевич, флагманский хир
ург Алексей Алексеевич Харламов, даже Нора Викентьевна навестила его.
Но он не особенно им радовался. Они ничего не могли ему рассказать про его
отделение и про его выздоравливающих. Впрочем, когда Тимохин удалил оско
лок из головы одного левинского раненого, тогда Александр Маркович был р
ад Тимохину и приказал накормить его хорошим обедом.
Ц Но хорошим! Ц строго сказал Александр Маркович. Ц По-настоящему! Вы с
лышите меня, Анжелика?
Однажды Лора рассказала ему, что на флот «прибыл» Шеремет, и действитель
но полковник скоро навестил Левина. Он теперь курил какие-то душистые ин
остранные сигареты, у него были новые часы на широком платиновом браслет
е, и, разговаривая, в паузах он напевал, загадочно глядя на Александра Марк
овича. Глазным образом он рассказывал о загранице Ц о Вене и других горо
дах, где что-то такое инспектировал, а потом, в заключение, он произнес дли
нную фразу, смысл которой заключался в том, что у него доброе, отходчивое с
ердце и что зла, причиненного ему людьми, он не помнит.
Ц А насчет костюма нашего чего-то там пакостите? Ц оборвал его Левин.
Ц То есть как это? Ц возмутился Шеремет.
Ц Очень просто. И не прикидывайтесь овечкой Ц я ведь вас насквозь вижу.
Вот жалко Ц помирать скоро, а то бы я вас допек…
Ц Черт знает что вы говорите! Ц совсем обиделся Шеремет. Ц Я к вам по-др
ужески, а вы…
Ц А я по-вражески, потому что весь ваш облик мне противопоказан, Ц жестк
о, хоть и слабым голосом сказал Александр Маркович. Ц И статейку тоже нап
исали преподлую, и не верите вы ни в бога, ни в черта, и на новой должности за
нимаетесь угодничеством и хвостом перед начальством размахиваете. Я ду
мал, станете врачом, хоть средним, а все-таки не без пользы. Но ведь лечить-
то трудно. Прощайте, надоело…
Шеремет обиделся и встал. Но Левину показалось, что он сказал еще не все.
Ц А приехали вы сюда теперь я знаю зачем: налаживать отношения. Чтобы вра
гов не было. Нет, товарищ полковник. Они у вас есть и будут. Зря приехали.
Вконец обозлившись, Шеремет ушел.
А Левин пожаловался Лоре:
Ц Тоже явился. Нужно мне его сочувствие.
По нескольку раз в день приходил Баркан, чтобы посоветоваться с Левиным.
Он солидно сидел на стуле против Александра Марковича, по-прежнему разг
оваривал несколько сухо, но Левину было с ним нетрудно, хоть и случалось, ч
то голос Александра Марковича поднимался до прежнего сердитого каркан
ья. Бывало, он настолько нехорошо себя чувствовал, что просил Баркана при
йти попозже, и Баркан приходил. Приходила и Ольга Ивановна, и другие врачи
, и Жакомбай, и Анжелика, но больше всего он почему-то в это время привязалс
я к санитарке Лоре. Она просиживала возле него очень подолгу и непрерывн
о трещала языком, а он слушал с удовольствием, не отпускал ее и просил:
Ц Расскажите еще, Лора. Мне интересно вас слушать.
Лора облизывала острым красным языком малиновые губы, задумывалась на м
гновение и спрашивала:
Ц Да про кого рассказывать-то, крест святая икона, не знаю. Вот, например,
про военинженера товарища Курочку. Хотите? Только потом не скажите, что я
сплетница и что у меня язык без костей. Ольга Ивановна вечно меня сплетни
цей ругает. Сама мне рассказала, что очень ей нравится тут один человек и ч
то она его не может спокойно видеть, а теперь надулась, что я с Верой подел
илась. А разве я могла с Верой не поделиться, когда она самая моя лучшая по
друга? Или вы несогласны? Ну хорошо, про товарища Курочку будем говорить. У
него-то ведь жена не очень хорошо к нему относилась. И, действительно, под
умать, какая фамилия. Например, маникюрша или парикмахерша обязательно с
кажут Ц . мадам Курочка, отчего не доставить себе удовольствие, верно? Ну и
сам из себя военинженер не очень видный, хотя и чистенький и культурный м
ужчина, тут спорить невозможно. Волосики серые, личико маленькое, очкаст
ый, ну что хорошего? А она женщина красивая, представительная, говорят Ц д
о войны даже полная была. Ну, а теперь что получилось? Теперь она увидела, ч
то не в красоте дело. Наверное Ц это я не для сплетни, товарищ подполковни
к, а просто делюсь с вами, Ц наверное, я так думаю, предполагаю так, наверно
е, у нее даже увлечения были. Знаете, в тыл кто ни приедет с фронта Ц всякий
герой, хоть нашего кого возьмите, скажет про себя Ц я матрос, и всех делов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29