Двое одержимых появились из лестничной клетки в дальнем конце коридора. Они были одеты наподобие римских легионеров, но вооружены стальными арбалетами. Агент разведки флота нагнулся и открыл огонь из автомата. За пулями сквозь потоки воды следовали вспышки молний. Легионеры споткнулись, когда пули ударили прямо в их бронзовые нагрудники. Но им удалось устоять на ногах, хотя ноги и у них дрожали. Один из них поднял арбалет и выстрелил. Огненный разряд ударил агенту в колено, повредив нижнюю часть ноги. Из раны хлынула кровь, агент склонился на один бок, приведенный болью в ступор.
Иванов повернулся к Луизе:
– Уходите! – заревел он. – Выбирайтесь отсюда!
Он грубо пихнул ее одной рукой и протянул трубку антипамяти, которую сжимал в другой руке, вдоль коридора. Вспыхнул яркий луч и ударил по приближающимся легионерам.
Луиза ухватилась за край пожарной лестницы, глядя прямо на раструб скользкой ткани у ее верха. Сама мысль о том, чтобы туда прыгнуть, ужасала. Позади нее раздался еще один крик. Она ухватилась за ручку на верхушке лестницы и просунула вперед ноги, протиснув их в отверстие. И прыгнула.
Флетчер освободил одну ногу Брента, когда трое одержимых кинулись на него из второй двери на лестничную клетку. Он машинально протянул к ним руки, белое пламя устремилось с кончиков его пальцев. Они заметались в ползущем пламени, сосредоточив собственную энергию, чтобы оно скользнуло по их коже, не причинив вреда.
Длинная узкая лента обвилась вокруг торса Флетчера. Он вынужден был ослабить свою атаку, чтобы бороться с ней. Красный хлыст луча антипамяти засверкал в водяных каплях в каком-то дюйме от его носа, когда Иванов попытался открыть прикрывающий огонь. Один из одержимых упал.
Иванов прицеливался, когда огонь арбалета вгрызся ему в предплечье и оторвал пугающе длинную полосу плоти, обнажив кость. Локтевой сустав, лишенный мускулов и сухожилий, бесполезно повис, и ладонь раскрылась, роняя компактный автомат. Кровь хлынула на металл оружия.
Когда он взглянул вверх, стряхивая с глаз воду и боль, он увидел, как Флетчер извивается в центре между пятью вилками молний, направленными на него несколькими одержимыми. У его ног скорчившийся Брент, тяжело и болезненно дыша, поднял автомат, неистово паля вокруг, не разбирая, в кого попадет. И ни признака Декстера. Ни малейшего.
Он мог бы попытаться догнать Луизу, решил Чарли.
Иванов так и не был уверен, что распоряжается его телом в данную минуту. Но он сделал два нетвердых шага назад, и кран пожарной лестницы ударил его как раз под почки. Тогда он выполнил неслыханное, хорошо скоординированное сальто и исчез на лестнице головой вперед.
Флетчер наклонился на один бок, когда Брент снова начал стрелять. Одержимые стали пробираться в укрытие, двое из них нырнули сквозь стену. И тут ниоткуда возник хорошо нацеленный шар белого огня и обрушился на левую глазницу Брента, и тогда замолчал автомат. Два копья белого огня немедленно возобновили атаку на Флетчера. Он болезненно извивался под ударами, размахивая рукой в том направлении, откуда появилось одно из копий, он был близок к тому, чтобы выпустить свой огонь. Тонкая металлическая лента плотно обвилась вокруг его горла, электрический ток обрушился на него. Последние запасы сил ушли на то, чтобы помешать причиняющей острую боль энергии проникнуть, точно горячей кислоте, в его мозг. Мысль стала невозможной, у него остался только инстинкт. Он опустился на колени, запах поджаривающейся кожи ударил в ноздри. Цилиндрик антипамяти выпал из онемевших пальцев.
– Хватит.
Ток отключили. Мышцы Флетчера утратили жесткость, превратив его тело в дергающуюся бесформенную кучу живых тканей. Было тяжело обрести дыхание, при том что неумолимый металлический ошейник вгрызался ему в адамово яблоко. Пальцы слабо заскребли по воротнику.
– Лучше прекрати, ублюдок, не то я опять начну в тебя стрелять.
Флетчер заморгал от водяного душа, все еще брызгающего, как из пульверизатора, сосредоточившись на длинном шесте, отходившем от его ворота. На другом конце его был молодой парень, неодержимый.
– Опусти руки, давай, парень, руки вниз!
Флетчер убрал руки с воротника.
– Сла-а-авный мальчик, – оскалился молодой человек. – Эй, Квинн, я его для тебя приготовил. Он немного повопил, но он готов.
Квинн Декстер материализовался рядом с Билли-Джо. Несмотря на потоп, вода не коснулась его одеяния.
– Хорошо сработано. За этого я должен тебе по крайней мере графиню и классическую актрису.
Билли– Джо откинул голову назад и взвыл от радости:
– Да, сэр. Прямо помереть можно, если так долго трахаться.
– Какой позор, что моя старая подружка Луиза улизнула.
– Нет, она не улизнула, – взволнованно крикнул Билли-Джо. – Он сунул освободившийся шест от ошейника в руки вздрогнувшего Френкеля, который машинально за него схватился. – Я тебе ее достану, Квинн. Увидишь.
– Не надо, – сказал Квинн.
Но Билли– Джо уже бежал к пожарной лестнице.
– Билли-Джо! – тон был угрожающий.
Билли– Джо ответил придурковатой улыбкой и нырнул прямо в пожарную лестницу.
– Ах ты, мать твою! – воскликнул Квинн.
Он подчеркивал, как ему не хватало Луизы Кавана, когда он вел одержимых в башню. А Билли-Джо, при всей его преданности, был слишком туп, чтобы оценить простую стратегию.
Квинн не мог сам отправиться преследовать девушку. Флетчер разглядывал его с расчетливой яростью. Захваченный, но едва ли покорившийся. И было слишком много вопросов, на них он сосредоточил бездушные тела, которые теперь безвольно слонялись по коридору. Квинн щелкнул пальцами на двоих одержимых из хемпстедской группы.
– Вы двое, спуститесь туда и помогите ему.
Если бы у нее только хватило времени прочитать инструкции и пиктограммы сбоку пожарной лестницы, Луиза могла бы не так перепугаться. Спуск был старой идеей, модернизированной употреблением современной ткани, так что им можно было пользоваться почти с любой высоты. На первые четыре этажа она соскользнула с небольшим напряжением, потом ткань начала обвиваться вокруг нее, мягко тормозя падение. Ее спроектировали так, что она была эластичной только в одном направлении, с уверенностью, что ее длина остается постоянной. Конец свободно повиснет в одном метре над мостовой и так и останется, сколько бы народу ни оказалось внутри кокона.
Луиза мягко спрыгнула с этого конца, ей даже не пришлось сгибать колени, когда ноги коснулись земли. Ее нейросеть подключилась, а программа, подавляющая адреналин, быстро справилась с дрожью. Луиза сделала несколько нетвердых шагов в сторону от башни, затем посмотрела вверх. Слабые звуки боя разносились из открытого окна много выше. Какая-то выпуклость спускалась по шлангу, приводя ей на ум сравнение с морской свинкой, проглоченной змеей.
У нее не было времени искать укрытие, пока человек в шланге приблизится. Луиза пустым взглядом посмотрела на цилиндрик антипамяти, который держала в руке, затем прицелилась в конец кишки.
Оттуда высунулась голова, что ее удивило. Она ожидала, что это будут ноги.
Иванов сжал зубы от оглушающей боли в плече, а его нейросеть медленно налаживалась при спуске с высоты. Когда он выскользнул из шланга, блок обезболивания пришел в порядок, перерезая все импульсы от колотой раны. Большей трудностью был психологический шок.
Имея для манипуляции только одну руку, он неуклюже выбрался из шланга, когда кокон развернулся. Луиза бросилась на помощь, но у нее перехватило дыхание, когда она увидела состояние его окровавленной руки.
– Не надо, – простонал Иванов. Он скатился на колени, крепко сжав длинную рану, пытаясь унять кровь. – Уходите.
– Но вы ранены.
– Неважно. Уходите. Ну!
– Я… – она в отчаянии оглядела пустынные улицы. – Идти некуда.
Выражение лица Иванова изменилось:
– Есть Чарли. Бегите, Луиза. Сейчас же бегите. И продолжайте бежать. Для начала двигайтесь к Хеллоуэй-роуд, в этом направлении одержимых не так много. Стреляйте в каждого, кого увидите. То есть не задавайте вопросов, сразу стреляйте. Как только окажетесь в безопасности, найдите где-нибудь убежище, чтобы переждать. Обещаю, что сделаю все, чтобы спасти Лондон. Вы это знаете, Луиза. – Он посмотрел вверх. По шлангу спускалось новое утолщение, оно было уже на полпути к земле. – А теперь бегите. Быстрей! Давайте, давайте. Я здесь о них позабочусь. Они долгое время не будут вас преследовать.
Иванов подмигнул. Луиза поняла, что это он, не Чарли. Она кивнула и повернулась к нему спиной.
– Спасибо.
И исчезла в быстром беге к Хеллоуэй-роуд.
Позади нее Иванов повернулся лицом к шлангу. Он перестал заниматься раненой рукой, давая крови свободно стекать. Здоровая рука поднесла цилиндрик с антипамятью к краю шланга, как раз когда оттуда высунулась голова Билли-Джо.

26

– Узнаю эту поверхность, – в голосе Ионы слышалось столько волнения, сколько позволяли ей выражать ее биотехнические нейроны.
Стенки трубы были сделаны из того же губчатого материала, какой использовали тиратка в камере ноль-тау на «Танжунтике-РИ». Перчатки из вооружения сержантов как раз подходили под регулярно проходящие отверстия, позволяя обоим пробираться по трубе вслед за моздва.
– Совпадений не бывает, – сказал Джошуа.
– Шлюз впереди устроен по другому плану, – сообщила Иона. – Он не похож на те, что на «Танжунтике-РИ», но не напоминает и те, через которые мы прошли здесь.
Люк в центре перегородки представлял собой толстый квадрат из титана с большими затворами по краям и с похожими на поршни петлями. В поперечнике он достигал трех метров. Инфракрасные сенсоры Ионы показывали, что он гораздо теплее, чем стены трубы.
Моздва остановились возле перегородки, чтобы приложить к металлу маленькие датчики.
– Следующая секция обитаема, – объявил Квантук-ЛОУ. – Сейчас я хотел бы избежать контакта. Мы выйдем наружу.
Кусок окостеневшей губки отковыряли со стены при помощи инструмента с сильным зарядом энергии, обнажив гладкую внутреннюю поверхность, разрезали ее лазером и вышли.
Иона настроила датчики своего шлема на инфракрасный спектр. Они находились глубоко в изогнутом спиралью узле. Она не могла найти никакой логики или определенной схемы, трубы пересекались в пространстве, оставляя небольшие нерегулярные отверстия, огороженные толстыми распорками, и таким образом образовывали вокруг нее подобие птичьего гнезда. Блестящие красные нити оказались тепловыми проводами, проходящими снаружи трубы, а магнитные сенсоры показывали полупрозрачные изумрудные линии силовых кабелей.
– Здесь масса активности, – сказала Иона, – но каждая труба твердая и светонепроницаемая. Не могу пока ничего разобрать.
– А как насчет того, куда вы идете? – спросил Джошуа. – Есть идеи?
– Нет возможности. Слишком все перепутано, чтобы видеть дальше, чем на сто метров в любом направлении.
Вдоль каждой трубы были проложены толстые полосы губки, давая им возможность продвигаться легко. Моздва суетливо возглавляли шествие. Блоки-проводники Ионы показывали ей, что они еще сильнее углубляются в узел.
Через двести метров хаос в расположении труб закончился. Центр узла представлял собой полость более двух километров шириной. Самую середину занимал цилиндр диаметром в восемьсот метров, его ступицы, прикрепленные к окружающим трубам, с тяжелыми магнитными опорами, позволяли ему медленно вращаться. Двадцать процентов поверхности до самого торца покрывала лента из правильных треугольников. Инфракрасные датчики Ионы показали, что эта лента светится мягким розовым, что она гораздо теплее, чем большая часть оболочки. Радиатор, распределяющий внутреннее тепло цилиндра. Это означало, что внутренние системы функционировали.
– Что же, – сказала Иона. – Поглядим. Кто-то все еще получает удовольствие от того, чтобы жить в гравитационном поле.
Она просканировала окружающее пространство датчиками. Полость вокруг цилиндра напоминала вспомогательный участок космопорта: из окружающих переборок торчали краны и балки, увешанные кабелями и шлангами. Они закапчивались прочно закрепленными кольцами, из которых тянулись длинные отростки, инертные и загибающиеся внутрь, как у отмершей морской актинии. Большинство были пустыми, хотя в некоторых зажаты куски черного камня. Они были похожи на алмазы, разрезанные на сотни сверкающих граней. Тут отсутствовали стандартная форма или одинаковый размер. Один кусок был настолько крупный, что потребовался десяток лебедок, чтобы удержать его на месте; его поверхность повторяла все изгибы центрального цилиндра. Большинству требовалось два или три зажима, а находились и такие обломки, которые были насажены на единственный штырь. Различные агрегаты прилегали к скале, такой темной и холодной, что они могли бы дополнить картину причудливо обнаженных пород. За исключением одной машины посередине самой большой глыбы, которая от внутреннего тепла светилась розовым, точно рыба из семейства лососевых.
– Какой-то завод или фабрика, – догадалась Иона. – Наверное, большая часть этой скалы – каменноугольная шахта.
Ее датчики продолжали работать, и она уловила несколько сильных электромагнитных полей. Оборудование, генерирующее их, стояло на неуклюжих возвышениях, которые окружали цилиндр. Они были похожи на трубы атомных двигателей.
– Кто же здесь живет? – спросила Иона у Квантука-ЛОУ. – Ведь это тиратка, правда?
– Это Лаларин-МГ. Это предназначенное для них место жительства. Я недоволен, что они еще, оказывается, живы.
– Но вы их ненавидите, они для вас – бывшие ваши рабовладельцы. Я считала, что их всех перебили. Вы же это подразумевали.
– Те, кто остались и дожили до конца времени перемен, сгруппировались на своих территориях. Их стало трудно вытеснить. Просто не стоило сражаться с их оборонительными силами. Мы исключили их из контактов с новообразовавшимися доминионами и позволили им вырождаться в изоляции. Только те, что были наиболее многочисленными, существуют и теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94