Была среда,
и работающие люди, которым больше всего нужна была бы хорошая погода, не
имели возможности ей насладиться. Но для сестры Терезы Кармелы, осторож-
но обвивающей новый побег плюща вокруг его более старых собратьев, хоро-
шая погода была божественным даром, независимо от дня неделя.
Сорок лет назад, когда Орден послал ее в миссию, основанную здесь, в
Ист Энде, сестра Тереза начала царапать мотыжкой сцементированную грязь
во дворе. Тяжелые бронзовые кресты, прибитые к парадной двери, давно уже
исчезли- украдены лет двадцать назад, когда появилось новое поколение
заблудших душ. Теперь здесь все по-другому. Парадные двери сделаны из
стали, окна спальни забраны стальными прутьями. Эти прутья- последнее,
что сестра Тереза видела каждый вечер перед тем, как заснуть. Она была
одновременно благодарна им за защиту и расстроена необходимостью их ус-
тановки.
Но садик сестры Терезы расцветал. Почва под дебрями Готама была жива;
она просто спала в ожидании нежной, умелой руки. И вот уже распустились
десятки крокусов и нарциссов, за ними поднималась волна тюльпанов. Лилии
наливались цветом. И розы- сестра Тереза осторожно переступила с одного
замшелого булыжника на другой, наклонилась и проверила почву своими
большими узловатыми руками- все розы пережили зиму.
Еще вчера они были безжизненны, а сегодня на них показались малиновые
росточки. Это была роза Мира, ее любимая. Она позволила себе неслыханную
роскошь- вспомнить ту юную девушку, которой она была, когда молодой че-
ловек подарил ей одну единственную розу Мира с бриллиантовым колечком на
стебле. Годы смягчили боль, остался только вкус счастья, ощущение тепла,
словно весеннее солнце упало на траурную вуаль.
Она была окружена воспоминаниями и светом, но не затерялась в них.
Она слышала чириканье воробьев и отдаленный звон металла о металл, кото-
рый говорил о том, что кто-то вошел в часовню, где она сейчас должна бы-
ла находиться. Когда сестра Тереза вытерла руки и зашагала к часовне, в
ней на мгновение проглянула та своевольная романтичная девушка с розой
Мира в руках.
В часовне перед алтарем преклонила колени молодая женщина. Подбородок
почти касался груди, длинные светлые волосы падали небрежными завитками
на опущенные плечи. Даже на расстоянии сестре Терезе была слышна ее ры-
дающая молитва. Пожилая женщина вновь вспомнила себя в молодости. Не
исключено, что эта девочка тоже потеряла своего любимого на войне-
здесь, в Ист Энде, войны не прекращались.
Решительно расправив накидку, сестра Тереза выбросила из головы свои
воспоминания. Преисполнившись сострадания, она прошла по проходу между
стульями и приготовилась выслушать худшее.
-Могу ли я помочь тебе, дитя?
Молодая женщина зарыдала с новым взрывом отчаяния, но не обернулась.
Сестра Тереза рассматривала ее профиль. На щеке девушки виднелся свежий
кровоподтек. Еще один, давнишний и темный, украшал лоб, на губах темнели
полузатянувшиеся трещины. Монахине приходилось видеть и сильнее избитых
людей, но от этого было не легче. Она опустилась на скамью и взяла де-
вушку за руку.
-Расскажи мне, что случилось. Мы ведь здесь хотим тебе добра. Добра
для тела и добра для души.
Женщина прижала руки к животу. Новые потоки слез заструились по ще-
кам, стекая на и без того мокрый свитер. Она уставилась вниз, словно хо-
тела разглядеть что-то глубоко под полом, и не поднимала головы. Когда
сестра Тереза взяла ее за руку, девушка вся съежилась.
-Расскажи мне всё, дитя,- сказала сестра Тереза строгим голосом.
Большинство из тех, кто приходил в часовню, были убеждены, что монахини
состоят на службе у неких божественных властей, что их нужно слушаться,
и что они сначала выносят приговор, а уж потом проявляют сострадание.
Выдумка, конечно, но иногда ей можно воспользоваться.- Ты пришла сюда,
чтобы поговорить со мной, и ты должна это сделать.
-Сестра Тереза?..
Молодая женщина медленно подняла голову. Когда их взгляды встрети-
лись, и монахиня узнала ее, избитая девушка потеряла последние останки
самообладания. Скуля, как собака, она уткнулась лицом в плечо сестры Те-
резы.
-Роза...Роза...- сестра Тереза гладила грязные светлые волосы.-
Роза, что случилось? Как это случилось?- У нее самой по морщинистым ще-
кам потекли слезы.- Роза, почему ты так долго ждала? Ты не должна была
этого терпеть. Здесь для тебя всегда есть место. Всегда.
Девушка не ответила. Она не могла ответить. Звук голоса сестры Тере-
зы- его почти забытая сила- дали ей почувствовать себя в безопасности,
но ей казалось, что иллюзия развеется, стоит только пошевелиться. Поше-
велишься- и придется думать. Вновь нахлынут ужас и боль, которые приг-
нали ее в это священное место. И нужно будет отвечать на вопросы сестры
Терезы.
Сестра Тереза почувствовала, как бездумное отчаяние сменяется отка-
зом. Ей слишком хорошо был знаком этот процесс, чтобы не распознать его.
Она еще несколько раз провела рукой по волосам Розы- просто из сенти-
ментальности- затем вздохнула и отодвинулась от девушки.
-Расскажи мне все, Роза. Все с начала. Ничего не утаивай. Наш небес-
ный Отец знает, что эти старые уши не могут услышать ничего такого, чего
бы не слышали раньше.
Роза поникла, как марионетка без веревочек. Она зажмурила глаза, за-
тем широко открыла. Слез уже не было. Чувствовалось, что ее захлестывает
тяжелая волна стыда.
-Роза...
Блестящие капельки пота выступили на лбу вокруг ссадины. Руки дрожа-
ли, хотя она и стискивала их изо всех сил. Все это тоже было знакомо
сестре Терезе.
-Что ты сейчас принимаешь? Когда это было последний раз?
-Это не наркотики,- хрипло прошептала Роза,- я не употребляю нар-
котики. Никогда.- Она попыталась сглотнуть, но поперхнулась и разрази-
лась кашлем.
Сестра Тереза сжала кулаки так, что коротко остриженные ногти вонзи-
лись в ладонь.- Но что тогда? Посмотри на себя! Волосы грязные. Одежда
грязная. Выглядишь так, будто спала под забором. Что это, если не нарко-
тики?- Монахиня подождала минуту и сама ответила:- Это мужчина? Мужчи-
ны? Да, Роза?
Роза молча выразительно раскачивалась из стороны в сторону.
Монахиня откинулась на спинку скамьи. Она подняла глаза вверх на рас-
пятие- простое, из раскрашенного гипса, но все же прикрученное к стене
болтами, чтобы нельзя было легко украсть,- затем снова повернулась к
Розе.
Четыре года назад Роза д'Онофрео пришла в миссию, сбежав от повсед-
невного ужаса жизни средней семьи Ист Энда. Самым простым было вылечить
ее подорванное здоровье. Регулярное питание и спокойный сон совершили
настоящее чудо. Но сестрам казалось, что они должны сотворить нечто еще
более чудесное- вылечить Розину душу. Она вернулась в школу, потом
окончила секретарские курсы. Получила хорошую работу у выходца из Ист
Энда, который, процветая, не забывал, откуда он родом. Сестры решили,
что их усилия не пропали даром.
Чтобы Роза чувствовала, что у нее есть семья, сестры сложили свои ми-
зерные пособия, купили золотую розу на тонкой цепочке и преподнесли ей
накануне того дня, когда она должна была начать новую жизнь. Уходя Роза
сияла улыбкой и надеждой, но потом так ни разу и не пришла навестить
своих спасительниц. Сестры не сердились на нее: зачем ей возвращаться?
Порядочная молодая женщина не должна ходить по этим улицам ни днем, ни
ночью. Сестры были мастерицы глотать обиды.
Сестра Тереза все искала глазами цепочку на шее, пока не поняла нако-
нец, что цепочки нет. Она разглядывала Розин свитер и видела, что он
слишком узкий для девушки, работающей в офисе, и в то же время чересчур
дорогой для девушки, зарабатывающей на жизнь на улицах. То же самое мож-
но было сказать о коротенькой юбке и кружевныхколготках. В глубине души
сестра Тереза не одобряла моду с тех самых пор, как сама надела монашес-
кое одеяние,- но она безошибочно отличала дорогие вещи от дешевых улич-
ных подделок. Розина одежда стоила столько, что на эти деньги можно было
целую неделю содержать миссию. Сестра Тереза непроизвольно передернула
плечами.
-Где ты пропадала? Чем ты занималась? Где работала? Где жила?..
Роза скорчилась, продолжая раскачиваться. "Я... я старалась..."- вы-
давила она перед новым взрывом слез.
Слабый стук открываемой двери разнесся по часовне. Другой ветеран
этих маленьких войн заспешил по проходу, и сестра Тереза прижала палец к
губам.
-Роза?- одними губами произнесла подошедшая монахиня, не в силах
скрыть своего изумления.
Сестра Тереза кивнула и подвинулась. Но сестра Агнесса опустилась на
колени, обнявбезутешную девушку. Роза увидела передсобой еще одно тем-
ное, обеспокоенное лицо.
Зачем она сюда пришла? Что дало ей повод думать, будто эти женщины-
Христовы невесты- поймут ее мысли? Лучше былоне приходить сюда. Ей за-
хотелось вновь очутиться в ванне, нагишом, разглядывая взеркале избитую
незнакомку. Синяки- далеко не самое страшное. Разве они этого не видят?
Разве не видят они нависшей надней тени, гораздо темнее, чем кровопод-
теки. Ей казалось, что здесь тень должна быть видна. Что святые сестры
осенятее крестным знамением и прогонят тень. Но они смотрели на ее ли-
цо, не на тень. Здесь она не найдет помощи. Не найдет надежды.
Роза вцепилась в собственные волосы. Несколько прядей осталось в сжа-
тых кулаках, и слезы вновь полились из глаз.
Сестра Агнесса в ужасе отшатнулась.- Что с ней такое?
-Она была у алтаря, когда я вошла. Я спросила, что с ней. Но так ни-
чего и не добилась.
-Она избита! Может, вызвать врача?- спросила сестра Агнесса.
-Не синяки ее мучают. Ее и прежде били- Господи спаси- но она к
нам не приходила. Нет... что-то ранило ее сердце. И до сих пор ранит.
Роза услышала то, что жаждала услышать, слова, подтверждавшие ее худ-
шие опасения, ее стыд. Богом ей данная совесть хотела исповедаться во
всем, но, когда Роза открыла рот, раздался один лишь нечеловеческий
крик.
Две монахини быстро перекрестились, взглянули на распятие, затем друг
на друга.
Сестра Тереза нетвердо поднялась на ноги. "В сад". Она подхватила Ро-
зу под мышки и мигнула сестре Агнессе, чтобы та сделала то же самое.
Стены миссии уже гудели от шагов других монахинь, прослышавших о случив-
шемся.
Свежий воздух и солнышко оказались весьма кстати, но вид незнакомых
лиц пробудил в Розе инстинкт самосохранения. Она пригладила волосы и
привычными движениями оправила одежду. Она смотрела на всех и ни на ко-
го.
-Я... я... я не знаю, что это на меня нашло,- голос, вначале неуве-
ренный, к концу фразы стал непроницаемо ровным.
Монахини обменивались понимающими взглядами. И это было знакомо, и
этого ждали. Жители Ист Энда могли в мгновение ока спрятать самое глубо-
кое отчаяние; это был их спасительный камуфляж. Их умению мог позавидо-
вать профессиональный актер. Однако Розино представление могло сработать
на улице, на сцене, но публику в этом маленьком садике оно не обмануло.
И Роза это знала.
-Мне было как-то не по себе последние дни,- неубедительно продолжи-
ла она, потирая лоб, словно проверяя свою температуру.- Я, наверное,
подцепила грипп. А от гриппа даже с ума иногда сходят. Правда... правда,
я на прошлой неделе по телевизору видела...
-Роза.
Этот новый голос заставил всех присутствующих- и Розу, и собравшихся
сестер- быстренько проверить, все ли у них в порядке снаружи и внутри.
По ступенькам медленно спускалась мать Жозефа. Она проводила целые дни у
телефона, общаясь с неким болотом под названием Готамский департамент
социального обеспечения, выколачивая из него дотации на поддержание мис-
сии. Она редко покидала свой офис при свете дня, и ничего хорошего это
обычно не предвещало.
-Что здесь происходит? То в часовне какие-то предсмертные вопли, то
в саду столпотворение.
-Роза вернулась,- тихонько сообщила сестра Тереза.
Мать Жозефа скрестила руки на груди. Она отличалась терпением святой,
или, может быть, камня, и по упрямому наклону ее головы Роза поняла, что
она готова, если понадобится, ждать объяснений до второго пришествия.
Розу захлестнула волна стыда и раскаяния. Она почувствовала себя на-
гой и никому не нужной- но к этому ей было не привыкать. "Я ошиблась,-
сказала она невыразительно.- Мне не стоило сюда приходить".
Невозможно лгать, когда стоишь нагишом, но на свете столько разных
истин. Передернув плечами, Роза направилась к воротам. Но не прошла она
и двух шагов, как Вельзевул, прижившийся в миссии кот-вояка, бросился ей
наперерез. Любой другой на ее месте вздрогнул бы от неожиданности.
Кое-кто, наверное, вскрикнул бы от удивления. Но Роза, белая как мел,
буквально окаменела от ужаса.
Вельзевул мяукнул и растянулся на солнышке, поглядывая на мир, будто
ничего не произошло. Сестра Тереза почувствовала, что кто-то смотрит ей
в спину. Она повернулась и встретилась взглядом с матерью Жозефой. После
стольких лет, проведенных вместе, ветераны понимали друг друга без слов.
Выражение лица настоятельницы, легкое движение правой бровью заключали в
себе точные и ясные приказы.
Сестра Тереза ласково, но крепко обняла Розу за талию. Молодая женщи-
на моргнула, но взгляд оставался неподвижным.
-Ты ведь не забыла нашего крикуна-полуночника, а?
Роза закрыла глаза. Острый припадок паники миновал; ее начала коло-
тить дрожь. "Я хочу домой",- прошептала она.
Сестра Тереза почувствовала сквозь одежду, как отчаянно бьется сердце
Розы. "Тебе бы посидеть на солнышке, да перевести дух",- она попыталась
повернуть девушку, но ничего не получилось.
-Нет. Я хочу... я себя лучше чувствую там, где мое место.
Слегка нахмурившись и крепко вцепившись в корсаж Розиной юбки, сестра
Тереза тянула ее назад. "Мы вызовем тебе такси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48