Покончив с этим делом, он спрыгнул на землю, и охранники ремнями прикрепили к бортам обтягивающий повозку тент. Его затянули со всех сторон, и мы оказались в полной темноте, отрезанные от внешнего мира.— Хи-иии! — донесся до нас пронзительный окрик кучера, и мы почувствовали, как наш фургон качнулся и медленно двинулся вперед.Началось наше путешествие в Ар.Фургон за фургоном караван Тарго медленно продвигался по переулку к улице Степных Ворот, ведущей к южным воротам города.Мы не могли позволить себе двигаться так быстро, как нам бы хотелось. Несмотря на столь ранний час, улицы города были заполнены толпами народа. Даже сидя внутри плотно обтянутого фургона, мы поняли, что в Ко-ро-ба какой-то праздник. Отовсюду доносились радостные возгласы и крики.— Что там такое? — спросила я у Инги.— Не знаю, — ответила она.Мы слышали, как наш кучер ругался и поминутно щелкал кнутом, но это нисколько не помогало нам двигаться быстрее.Нашему фургону, как и повозкам других торговцев — принадлежащих главным образом крестьянам, — не давала развернуться запрудившая улицы толпа народу.Наконец нам кое-как удалось выбраться на улицу Полевых Ворот. Здесь, судя по всему, дело обстояло не лучше.Сидя внутри темного фургона, сквозь плотный тент которого начали пробиваться первые лучи солнца, мы с девушками обменивались удивленными взглядами. Все были взволнованы.— Что же там такое? — снова не выдержала я.— Не знаю! — раздраженно отмахнулась от меня сидящая рядом Инга.Я проклинала нашу повозку, откуда ничего нельзя было увидеть.Издалека донеслись звуки музыки — труб, барабанов и цимбал, и это только подогрело наше с девушками любопытство. Неизвестность становилась просто невыносимой.— Примите в сторону и остановитесь! — неожиданно прозвучал совсем рядом чей-то властный, начальственный голос.Наш фургон свернул вправо и, проехав еще несколько шагов, остановился.Мы чувствовали, как снаружи на повозку напирает людская толпа. Звуки музыки стали громче так же, как и голоса окружавших нашу повозку людей.— Это трофеи Марленуса! — крикнул совсем рядом кто-то из зрителей.Сердце у меня подпрыгнуло.Я быстро перевернулась на живот и, не раздумывая, осторожно вытащила из-под широкого, обтягивающего повозку ремня край тента.Музыка теперь раздавалась совсем близко.Я потихоньку подняла край материи и выглянула наружу.Впереди колонны посередине широкой дороги верхом на громадном тарларионе ехал человек в одеянии охотника. Со спины у него свешивалась шкура лесной пантеры, мертвая голова которой с застывшим взглядом желтых глаз и оскаленной пастью покоилась на опущенном на лоб человека капюшоне. На шее охотника виднелось ожерелье из клыков и когтей. Через плечо был перекинут колчан со стрелами, а с правой стороны седла был приторочен тугой лук.За ним следовали музыканты с трубами, барабанами и цимбалами, также в одеяниях из шкур и с головами пантер поверх охотничьих капюшонов.Позади музыкантов тянулась длинная вереница влекомых тарларионами поставленных на колеса мощных клеток. Некоторые клетки были забиты злобно рычащими слинами, из других на зрителей бросали хищные взгляды стройные и грациозные лесные пантеры. По обеим сторонам повозок шагали охотники, державшие в руках длинные шесты, с которых свешивались шкуры и головы слинов и пантер. В одной из клеток, покачивая плоской головой в такт движению повозки, толстыми кольцами свернулся на полу громадный хисс — болотный удав, житель северных лесов. Охотники Марленуса, должно быть, заходили довольно далеко, раз им удалось добыть экземпляр этого редко встречающегося животного.Повсюду между повозками под присмотром охотников шли толпы скованных цепями рабов-мужчин — очевидно, выловленных Марленусом разбойников, промышлявших в лесу. Пленники несли на плечах корзины с фруктами, лесными плодами и орехами либо были обвешаны связками дичи и плюмажами из ярких перьев лесных птиц. На всех разбойниках были короткие шерстяные грубой выделки туники. Их длинные волосы, как правило, стягивал на затылке тонкий кожаный шнурок.Девушки, выглядывавшие рядом со мной из-под покрытия, следили за процессией с любопытством.— Разве такие мужчины могут оставить женщину спокойной? — кивнула на пленников одна из девушек.— Бесстыдница, — цыкнула я на нее.— Глупая, — окинула она меня презрительным взглядом. — Ничего, может, тебе еще посчастливится пройти спаривание с одним из них!Я чуть не набросилась на нее с кулаками. Я была вне себя от злости. Тогда мне даже в голову не могло прийти, что в ее словах есть доля правды. По желанию хозяина меня, конечно, могли спарить с любым рабом. Это происходит так же просто, как плановое спаривание босков или домашних слинов, но тогда я об этом еще не знала.— Посмотрите на охотников! — с восхищением воскликнула Лана.В этот момент один из поравнявшихся с нами охотников бросил взгляд в нашу сторону и, увидев наши высунувшиеся из-под тента лица, широко усмехнулся.— Как бы мне хотелось, чтобы такой мужчина поохотился на меня, — проводила его глазами Лана.— Мне тоже, — поддержала ее Рена; она казалась взволнованной не меньше других.Чему удивляться: бывшая госпожа из Лидиса была такой же скованной цепями рабыней, как и все мы в этом фургоне. Ей тоже было уготовано судьбой всю жизнь добиваться внимания и расположения хозяина.Я еще раз с удовлетворением отметила про себя, что лишена подобных женских слабостей, и продолжила наблюдать за проезжающей мимо процессией.На улице появлялись все новые клетки со слинами и пантерами, рядом с которыми нескончаемым потоком шагали охотники и рабы. Какими гордыми казались охотники, окруженные пленными разбойниками. Какими величественными и неустрашимыми выглядели они в своих наброшенных на плечи шкурах лесных пантер. Они не несли никакого груза; они вели пленников, нагруженных трофеями. Их широкие плечи, открытые строгие лица и повелительный взгляд наполняли трепетом мое сердце. Они были хозяевами! Они подчиняли себе, превращали в рабов даже крепких мужчин. Что же они смогут сделать со слабой женщиной?Как я их сейчас ненавидела! Ненавидела!— Как бы тебе понравился такой хозяин, а, Юта? — поинтересовалась Инга.— Я рабыня, — ответила Юта. — Я бы старалась служить ему хорошо.— Ты все еще не можешь забыть своего прежнего хозяина, который тебя продал, — понимающе вздохнула Инга.Юта опустила глаза.— Ну, а ты, Эли-нор? — насмешливо обратилась ко мне Инга, эта костлявая девчонка из касты каких-то там книжников.— Я их всех ненавижу, — вскинула я голову.— Но прислуживать-то ты все равно будешь ему хорошо, — усмехнулась Инга. — Иначе себя вести он тебе не позволит.Я промолчала.Инга снова выглянула в щель между тентом и бортом повозки.— А я бы хотела принадлежать такому мужчине, — вполголоса произнесла она. — Да, хотела!— Ну, еще бы! — фыркнула я. — Ты ведь из книжников. Тебе непременно нужно быть у кого-то в услужении.— Я рабыня, — обернулась она ко мне. — Такая же, как и ты, — добавила она, глядя мне в глаза. — Рабыня!Я бросилась на нее, но она ловко схватила меня за волосы и прижала к полу. Я не могла ни дотянуться до ее волос, ни схватить ее за руки. В таком положении я оказалась совершенно беспомощной. От боли у меня даже слезы выступили из глаз.— А ну, отвечай, — потребовала Инга, — кто самая последняя, самая ничтожная рабыня в нашем фургоне?Я обливалась слезами, тщетно пытаясь оторвать ее руки от своих волос.— Кто самая последняя рабыня в фургоне? — с неожиданной злобой повторила Инга.Она снова резко дернула меня за волосы, прижимая лицом к жесткому полу. Я не могла даже пошевелиться.— Отвечай! — требовала Инга.— Эли-нор, — прошептала я.— А ну, громче, — не унималась Инга. — Так, чтобы это слышали все в нашем фургоне!— Эли-нор! — закричала я, рыдая от боли и унижения. — Эли-нор!Она отпустила мои волосы, и я отодвинулась от нее подальше. У меня не было желания еще с ней драться. Она оказалась сильнее меня. Я лишь подняла глаза и с ненавистью посмотрела на нее. На лице у Инги было победное выражение. Она еще не остыла и снова рвалась в бой. Очевидно, она долго ждала этой минуты. Ей нужен был только повод, чтобы выместить на мне все свои обиды. Я поняла, что с этого мгновения я уже не смогу больше издеваться над нею.— Ну что — подеремся еще? — кипя злобой, предложила Инга.— Нет, — покачала я головой.Прежде я считала себя более крепкой, чем Инга. Теперь я убедилась, что это не так. Мне всегда казалось, что я без труда могу ее одолеть, и вдруг она так просто, в одну минуту одержала надо мной полную победу.Я опустила глаза. Время моего притеснения этой девушки подошло к концу. Я почувствовала страх перед ней. Вся моя уверенность в собственном превосходстве над Ингой улетучилась в один миг. Теперь она в любой момент могла снова меня побить. Я внезапно ощутила, что утратила свое положение среди девушек нашего фургона, что мой рейтинг упал; теперь Инга занимает более высокое положение, а я отошла в тень. В одно мгновение Инга приобрела уважение к себе, а я, ее притеснительница и всеми признанный авторитет, наоборот, его утратила. С этой минуты никто из девушек — и в первую очередь сама Инга — не будет оказывать мне прежнего уважения, если вообще станет со мной считаться.Это привело меня в ярость.Тут доносящаяся снаружи музыка снова стала громче — к нам приближались музыканты, идущие в хвосте колонны. Еще одна девушка бесцеремонно протиснулась между мной и Ютой и стала глазеть в щель.— А ну, иди отсюда! — крикнула я на нее.— Заткнись! — в тон мне ответила она, чего прежде никогда бы себе не позволила.— Смотрите! — воскликнула Юта.Снаружи донеслось звонкое щелканье бичей. Толпа разразилась возбужденными криками.Я плотнее приникла к щели между тентом и деревянным бортом фургона и принялась наблюдать.Мимо еще тянулись клетки со слинами и лесными пантерами, шагали охотники, ведущие перед собой пленных разбойников.Снова послышалось щелканье бичей.— Смотрите! — закричала Инга.И тут я увидела то, что их так взволновало.С нами поравнялась повозка, окруженная двойным рядом воинов. По углам повозки были укреплены четыре толстых бруса высотой в человеческий рост, на которые сверху по диагонали были положены еще две такие же балки. В месте, где они пересекались, к балкам был привязан вертикально установленный длинный шест, нижним концом укрепленный в днище повозки. У шеста стояла пленница со связанными за спиной руками. Ее светлые, почти белые волосы были стянуты на затылке узлом и тоже привязаны к шесту так, что она не могла даже пошевелиться. У ног девушки лежало ее одеяние из шкур лесных пантер и сломанное оружие. Едва взглянув на лицо пленницы, я с первого взгляда узнала в ней одну из разбойниц Вьерны. Следом катились еще четыре повозки, и на них также стояло по одной связанной подобным образом женщине-пантере, причем каждая из них казалась красивее предыдущих.У меня вырвался радостный крик.Музыканты играли бравурные марши. Мужчины приветствовали процессию громогласными здравицами. Женщины слали разбойницам проклятия и грозили им кулаками. Дети бросали в них гнилыми фруктами. Несколько рабынь выскочили из охваченной возбуждением толпы и принялись бросать в пленниц камни, другие пытались достать их розгами или палками.Женщины-пантеры вызывали к себе всеобщую ненависть. Мне тоже хотелось подбежать к ним и хорошенько их отдубасить. Время от времени шагающие рядом с повозками воины звонко щелкали в воздухе бичами, отгоняя наиболее рьяно проявляющих ненависть рабынь и расчищая проход для дальнейшего продвижения колонны. Испуганные хорошо знакомым им звуком щелкающего бича, рабыни немедленно отходили в сторону, но, даже стоя у обочины, продолжали бросать в пленниц камни и слать лесным разбойницам свои проклятия.— Все рабыни такие жестокие, — с сожалением заметила Юта.Повозки с пленницами не спеша следовали одна за другой.— Смотрите! — внезапно воскликнула Инга.Мы снова услышали щелканье бича, но по звуку определили, что на этот раз он опускается на спину невольницы.— Вот это да! — с удовлетворением протянула Лана.В поле нашего зрения появился охотник, державший в руке кожаную плеть и тащивший за собой караван из пяти лесных разбойниц. Руки девушек были связаны. Длинный кожаный ремень через равные промежутки тугими петлями был наброшен им на шеи, а его конец держал в руке идущий сзади второй охотник. Все разбойницы шли обнаженными, а одеяние из шкур пантер болталось у них за спиной.Пленницы брели с понурым видом, и идущий за ними охотник время от времени подгонял их плетью.Я увидела, как плеть опустилась на спину светловолосой разбойницы, которая в свое время тащила меня за собой по ночному лесу и выказывала по отношению ко мне особую жестокость. Видя, во что она теперь превратилась, как она извивается под плетью сопровождающего ее охранника, я удовлетворенно рассмеялась.За первой партией идущих пешком разбойниц следовала вторая группа из пяти пленниц, которую так же тащили за собой два охотника.Я чувствовала полное удовлетворение. Вся банда Вьерны, все пятнадцать ее разбойниц оказались в руках у Марленуса! Чего еще можно было желать!По рядам зрителей прокатился новый крик восхищения. Я еще ближе подалась к просвету между приподнятым тентом и бортом фургона.Внезапно толпа замерла.Приближалась последняя повозка. Глаза всех присутствующих устремились к ней. Стало так тихо, что я услышала грохот колес по мостовой прежде, чем увидела саму повозку.На ней стояла Вьерна.Неповторимая в своей дикой, варварской красоте Вьерна — предводительница лесных разбойниц!У нее не забрали ничего, кроме ее оружия. На ней все так же было одеяние из шкур пантер, а на шее и на руках — знакомые мне золотые украшения.Она ехала в установленной на плоское днище повозки круглой клетке диаметром чуть больше ярда, толстые железные прутья которой куполообразно сходились у пленницы над головой.Она была закована в цепи. Длинная цепь опоясывала ее руки и соединялась с ввинченным в днище повозки железным кольцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56