Электродвигатели остановились, и на лодке наступила тишина. И сразу же стал слышен непонятный звук за бортом. Он был еле различим, но в полной тишине слышен довольно отчетливо. И было ясно, что этот звук имеет искусственное происхождение. Михаил довольно улыбнулся. Богатый опыт подводника Кригсмарине не подвел его.
— Все ясно, господа. То, о чем я говорил. Нас здесь ждут. Слышите этот звук?
— Но что это, Михаил Рудольфович?
— Такой звук издают работающие динамо-машины. Конвой уже далеко. На брошенном транспорте пар стравлен из котлов, поэтому динамо-машина работать не может. Значит, поблизости находится кто-то еще. И он лежит в дрейфе, так как иначе мы бы услышали шум винтов и машин. Когда военный корабль, или транспорт имеет ход, то их машины издают несколько другой звук. Это же — работа динамок. Они работают постоянно, даже когда корабль лежит в дрейфе.
— Михаил Рудольфович!!!.. Откуда Вы все это знаете?!
— Слушал просто, господа, когда лодка была под водой. И у меня возникла мысль создать что-то вроде слухового прибора. Ведь в воде звук распространяется намного лучше, чем в воздухе. И имея такой прибор на лодке, можно прослушивать обстановку за бортом, даже не всплывая под перископ. И даже определять примерный пеленг на источник звука. По крайней мере, на сегодняшний день мне удалось выяснить, что различные типы кораблей и судов имеют различный "голос". И можно точно определить по звуку, идет ли это миноносец с высокооборотными машинами, или транспорт, где обычно устанавливается низкооборотная паровая машина. Хотя, конечно, тут еще непочатый край для исследований.
Старший офицер, находившийся в рубке, старательно играл на публику, изображая удивление со всеми остальными. Хотя, с основами гидроакустики Михаил успел его ознакомить. Остальные же открывали для себя очередную "америку". И Михаил понял, что если сейчас скажет, будто бы владеет секретом получения философского камня, или чего-то подобного, то ему поверят. Потому, что подобное просто не укладывалось в сознании. Чтобы один человек смог добиться таких успехов за ничтожно малый промежуток времени, да еще и в различных областях… Но он понимал, что рано, или поздно, все равно придется открывать все новые и новые "открытия". Потому, что прогресс не стоит на месте. И надо сделать так, чтобы Россия имела приоритет во всех этих исследованиях. Ну, а ближайшая задача лежит чисто в практической плоскости. Рядом кто-то притаился. И считает, что в темноте его обнаружить невозможно. Вот и пусть так считает…
"Косатка" начала кружить вокруг неподвижного транспорта, давая ход электродвигателями на короткое время. Постепенно удалось определить примерное направление на источник звука, и теперь лодка осторожно подкрадывалась на перископной глубине. Михаил внимательно наблюдал в "ночной" перископ и скоро его старания были вознаграждены. Луна снова выглянула из-за туч, осветив притихшую поверхность моря, и неподалеку удалось рассмотреть силуэты двух миноносцев. На них не было ни огонька, оба лежали в дрейфе, стараясь ничем себя не обнаруживать, но работающие динамо-машины предательски выдавали их присутствие. Неслышимые в воздушной среде, под водой они создавали заметный шум. "Косатка" стала разворачиваться кормой на ближайшую цель. Михаил решил отбить охоту у японцев к подобным экспериментам, истратив одну торпеду на малоценную, но крайне опасную для лодки цель. Миноносцы продолжали сохранять неподвижность и до сих пор не смогли обнаружить "Косатку". Оценив ситуацию, командир уступил место у перископа старшему офицеру.
— Действуйте, Василий Иванович. Цель неподвижна, обращена к нам левым бортом и угол встречи мины с целью близок к прямому. Глубина хода — один метр. Глубже нельзя, иначе она может пройти под килем. Стреляйте из кормового аппарата. Прицел — в район мостика. Даже если миноносец обнаружит мину и даст ход, то все равно уклониться не успеет. Работайте. Как закончите прицеливание, скажете. Пусть остальные посмотрят.
Старший офицер снова занимает место у перископа и начинает наводить лодку кормой на цель. Но вот, прицеливание закончено. Все офицеры по очереди посмотрели в перископ. Михаил хотел дать максимум информации будущим командирам лодок. Поскольку учиться приходится в реальном бою, а не на полигоне, где есть возможность учиться на своих ошибках. На войне можно учиться только на ошибках других…
Старший офицер смотрит в перископ. Вертикальная линия визира лежит на мостике миноносца, который по-прежнему неподвижен и сохраняет режим светомаскировки. Он считает себя охотником. И в этом его главная ошибка. Потому, что сейчас не он охотник. Он — д о б ы ч а…
Толчок, и торпеда выходит из аппарата. "Косатка" сразу дает ход и удерживает рулями глубину. Старший офицер не убирает перископ, а держит его невысоко над водой, внимательно следя за целью, до которой не больше трех кабельтовых. Михаил не препятствует, понимая, что сейчас для его друга важный момент в жизни. Первая атака из-под воды. Пусть и по неподвижной цели, не имеющей большой ценности и недостойной торпеды. Но тем не менее — это е г о п е р в а я подводная атака. А перископ заметить ночью над водой невозможно, поэтому лодке ничего не грозит. Сам же следит за стрелкой секундомера. Торпеда мчится на небольшой глубине, направляясь в борт миноносца…
Взрыв раскалывает ночную тишину и в небо взлетает столб воды. Миноносец до последнего момента так и не смог обнаружить несущуюся под водой смерть. Во всяком случае, никакой попытки уклонения он не предпринял и сейчас быстро уходил под воду с развороченным бортом. Торпеда для миноносца постройки начала двадцатого века — это слишком много. Снова "Ура!!!" гремит в отсеках и в рубке. Весь экипаж знает, какую именно цель атаковала "Косатка". И знает, что охотник сам стал добычей.
— Вот и все, господа. Охота на "лису" из засады закончилась неудачно. Второй "охотник" удирает?
— Еще как удирает, Михаил Рудольфович!!! Сразу ход дал, уже и не видно в темноте!
— А ну-ка, позвольте полюбопытствовать…
Михаил приник к окулярам перископа. Миноносец, получивший торпеду в борт, тонул. На палубе мелькали какие-то огни, экипаж пытался спастись. Неожиданно раздался глухой удар, и тонущий корабль окутался паром. Очевидно, взорвались котлы. Вода подступила к топкам, а вахтенные в кочегарке либо в панике забыли, либо не успели сбросить давление, стравив пар. Второй миноносец бежал, не став подбирать экипаж своего неудачливого собрата. Так как резонно рассудил — он следующий. Быстро учатся японцы…
— Отлично, господа. Один горе-охотник удрал, второй уже почти утонул. Тот, что удрал, расскажет остальным, что отныне период безнаказанного мельтешения перед носом у "Косатки" для миноносцев закончился. Теперь она не брезгует ничем, даже миноносцами. И это многим поубавит прыти.
— Но как они могли рассчитывать на подобную ловушку, Михаил Рудольфович? А вдруг бы не было этого столкновения? Или, они его специально подстроили? А если бы транспорт быстро утонул? Как рассчитать все с ювелирной точностью и ждать, что мы клюнем на такую приманку?
— Скорее всего, это случайность. Столкновение японцы не планировали и просто попытались воспользоваться сложившейся ситуацией. Что и говорить, задумано неплохо, хоть и экспромтом. И если бы мы пожалели мину, а решили добить пароход из орудия, то сами могли бы попасть под обстрел и попытку тарана. Быстро учатся японцы, очень быстро. Ничего не скажешь…
— А сейчас что, Михаил Рудольфович?
— Добиваем "инвалида" и догоняем конвой. А то, японцы что-то тут совсем разбаловались.
Но брошенный транспорт добивать не пришлось. Когда "Косатка" еще маневрировала, занимая позицию для стрельбы, корма парохода стала медленно погружаться. Через несколько минут он уже встал вертикально, задрав нос в небо, и с сильным шумом ушел под воду. Снова остановив электродвигатели и соблюдая режим тишины, прослушали обстановку за бортом. Но больше никаких подозрительных звуков не было. Осмотревшись в перископ и убедившись, что поблизости больше никого нет, Михаил дал команду всплывать.
Снова всколыхнулась поверхность моря, и огромное чудовище поднялось из морских глубин, с шумом стряхивая с себя потоки воды. Если бы кто увидел это в ночи, то у него не возникло бы других ассоциаций. Но тут же открылся люк, заработали дизеля и "Косатка" рванулась вперед. Вслед за едва видимыми искорками на далеком горизонте. Конвой торопился уйти как можно дальше, надеясь оторваться от морского демона, который снова вышел на охоту. Поэтому, кочегары старались вовсю. Но это только демаскировало суда конвоя и давало хороший ориентир для бросившейся в погоню лодки. И очень скоро в ночи появились силуэты концевых судов. Михаил внимательно рассматривал цели в бинокль, стараясь выделить наиболее предпочтительные. На "Косатке" осталось всего три торпеды в носовых аппаратах и надо истратить их с максимальной пользой. Но как он ни вглядывался в ночную тьму, перед ним были только небольшие грузовые пароходики, на которые было просто жалко тратить торпеды. Неудобства добавляло то, что поблизости от судов конвоя продолжали крутиться миноносцы. Поэтому, применить орудие не получится. Эти сторожевые псы сразу набросятся на лодку, и дай бог успеть нырнуть. А дать возможность конвою уйти — тоже не дело. Если японцы все время будут одну мелюзгу через пролив посылать, что же их, вообще не трогать? Нет, крейсера здесь необходимы для наведения порядка. Ну, а пока придется размениваться на всякую мелочь. В конце концов, эта мелочь тоже везет грузы для японской армии…
Обойдя конвой с левого борта, "Косатка" устремилась вперед. По мере того, как она обгоняла суда противника, чтобы занять позицию впереди, Михаил внимательно рассматривал цели, надеясь найти среди них что-нибудь более-менее заслуживающее внимания, и убедился, что конвой очень сильно растянулся. Наиболее быстроходные суда ушли вперед, наплевав на порядок в ордере и стараясь побыстрее достичь корейского берега, а группа тихоходов плелась сзади. Миноносцы носились то вперед, то назад, но навести порядок в этом стаде уже не могли. Ситуация складывалась довольно благоприятная. По генеральному курсу было ясно, что конвой идет в сторону Фузана. Значит, японцы решили не рисковать везти грузы морем поближе к фронту, а стараются побыстрее перебросить их через пролив, понимая, что на суше русский флот перехватить их уже не сможет. Хоть это сильно увеличит сроки доставки грузов, но иначе их можно вообще не довезти. Упертый все же народ японцы…
Наконец "Косатка" обогнала конвой. В головной группе удалось обнаружить один крупный транспорт, его то и выбрали первоочередной целью. Внимательно осмотревшись, Михаил убедился, что ни одного миноносца поблизости нет, все остались в хвосте конвоя. Очевидно, все же опасаются нападения "Косатки" и считают, что она атакует ближайшие цели, как только их обнаружит. Да-а-а… Сейчас не 1942 год…
— Отлично, господа. Весь эскорт остался в хвосте конвоя и нам никто не помешает. Основная цель — самый крупный транспорт. Запасная — следующий за ним. Если все сложится удачно, то достанем обоих. Работаем из надводного положения…
Снова бросок вперед и снова лодка замирает, развернувшись поперек курса приближающихся судов. Эскорт поблизости отсутствует, группа из трех самых быстроходных транспортов быстро приближается. Основная цель идет первой. Ни одного огонька на ней нет, и только снопы искр вырываются временами из трубы, демаскируя судно. Дистанция не более трех кабельтовых. Транспорт следует постоянным курсом и его движение легко прогнозируемо. На нем еще тоже не знают, что такое противолодочный зигзаг…
Толчок, и торпеда выходит из аппарата. Лодка до сих пор не обнаружена. Вторая цель движется сравнительно недалеко и можно попытаться торпедировать и ее, немного развернув лодку. Вторая торпеда устремляется к цели. Третья цель пока еще далеко и находится вне зоны поражения. Все, стоящие на мостике, замерли и ждут результата атаки. И вот гремит первый взрыв. Столб воды взлетает возле борта головного транспорта впереди надстройки. Вскоре гремит второй взрыв, вторая цель тоже поражена. Но торпеда попала в самую корму. На головном транспорте вспыхивают огни на палубе, и начинается суета. Хорошо видно, что шлюпки заранее вывалены за борт и их остается только спустить. Очевидно, экипаж заблаговременно подгготовился к покиданию судна. Что же, нельзя винить людей за это. В сложившейся ситуации для них это лучший выбор. Все равно, спасти судно с такими повреждениями невозможно. Похоже, что взрыв разрушил переборку между двумя носовыми трюмами и вода затапливает сразу оба трюма, так как пароход очень быстро погружается носом в воду, а в этом случае он обречен. Ни одно грузовое судно не рассчитано на затопление двух трюмов сразу, даже если все остальные переборки устоят. Второй пароход тоже зажег огни на шлюпочной палубе, и экипаж тоже бросился к шлюпкам. Значит, тут проблем не предвидится. Даже если вторая цель не утонет после оставления ее экипажем, можно будет вернуться и добить ее чуть позже. А сейчас — срочно уходить. Третий пароход развернулся к лодке кормой и удирает, а издалека уже мчатся миноносцы. Все, больше здесь пока нечего делать. Полный вперед и уход в сторону, подальше от конвоя. Пусть сторожевые псы ловят рыжую плутовку там, где ее уже давно нет…
— Вот и все, господа. Осталась одна мина, а с ней мы много не навоюем. Если не удастся связаться с нашими крейсерами для пополнения боезапаса, то придется возвращаться в Артур. Если японцы окончательно и бесповоротно перейдут к системе охраняемых конвоев, то вступать в артиллерийскую дуэль с миноносцами и вспомогательными крейсерами для нас крайне нежелательно. А в охране конвоя могут быть еще и "собачки", что для нас вообще неприемлемо. Одно попадание — и мы не сможем погрузиться. После чего добить нас нетрудно. От "собачки" мы не убежим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146