Полученная информация была настолько важной, что требовалось доставить ее немедленно. И это не считая того, что находится в сумке. "Надувашка", тем временем, уже была поднята на палубу и "сдута". Матросы как раз занимались проталкиванием ее в рубочный люк, офицеры на мостике молча уставились на командира, а командир — на радиотелеграфиста.
— Мошкин, никого поблизости?
— Никого, Ваше высокоблагородие. Обычные шумы.
— Все, сворачивай свое хозяйство, уходим…
Запустив дизеля, "Косатка" развернулась и стала уходить. Теперь надо было быстро исчезнуть, причем так, чтобы не попасться никому на глаза. Отойдя на пару миль от берега, лодка погрузилась и дальше следовала в подводном положении, пока линия дозоров японских миноносцев не осталась за кормой. После этого Михаил приказал всплыть и уходить дальше в море. Нужно срочно устанавливать связь. Отряд Рейценштейна должен быть неподалеку. Быстро растянули антенну, и радист скрылся в радиорубке. Сразу же отозвался "Новик". Согласовав место встречи, "Косатка" помчалась на север, навстречу отряду крейсеров.
— Ну что, Василий Иванович, никого?
— Пока никого, Михаил Рудольфович. Да и по времени еще рановато. Договорились же после рассвета встретиться…
Михаил вместе со старшим офицером стояли на мостике и вглядывались в темноту ночи. "Косатка" уже прибыла в точку рандеву и легла в дрейф, поджидая отряд Рейценштейна. Ветра почти не было, и лодка мерно покачивалась на небольшой волне. Вокруг тишина, нарушаемая иногда только плеском воды возле борта. Дизеля остановлены и "Косатка" притаилась в ночи, как хищник, выслеживающий добычу. В целях безопасности решили не рисковать и встретиться, когда рассветет, чтобы не ошибиться в темноте. Все равно, лишняя пара часов уже ничего не решит.
Радиотелеграфист Мошкин снова настроил свою "поисковую аппаратуру", стараясь определить наличие посторонних поблизости. Какое-то время было тихо, но через полчаса он доложил.
— Что-то есть, Ваше высокоблагородие. Какие-то корабли прослушиваются, но не миноносцы, покрупнее. Может быть, наши крейсера.
— Слушай, братец, слушай. Интересно, как далеко мы их сможем обнаружить.
Радиотелеграфист продолжал прослушивать море, а вахтенные сигнальщики вглядывались в ночную тьму, но тщетно. Визуально ничего обнаружить так и не удалось, не смотря на то, что самодельный шумопеленгатор предупреждал о наличии целей. И только когда забрезжил рассвет, в сумерках, на фоне посветлевшей части горизонта, проступили характерные силуэты трех кораблей, в которых сразу же безошибочно определили "Аскольд", "Новик" и "Боярин". Крейсера следовали малым ходом и с них, очевидно, не видели "Косатку". И только когда на мостике лодки замигал переносной прожектор, запрашивая разрешение подойти к борту, крейсера изменили курс и пошли на сближение. На мостике "Новика" замигали вспышки ратьера. Сигнальщик принял сообщение и удивленно повернулся к Михаилу.
— Ваше высокоблагородие, сообщение с "Новика". "Прошу подойти к борту".
— Хм-м… А почему с "Новика", а не с "Аскольда"? Ведь Рейценштейн прикипел к "Аскольду" и уходить с него не хотел. Странно… Ладно, сейчас узнаем…
"Косатка" запустила дизеля и дала ход. Крейсера находились не далее, чем в пяти милях. Пока корабли шли на сближение друг с другом, уже достаточно рассвело и стало понятно такое поведение "Новика". Крейсер шел под адмиральским флагом. Значит, Макаров не устоял перед искушением узнать данные разведки как можно раньше и лично отправился навстречу "Косатке", перейдя на самый быстроходный крейсер эскадры. Такое он проделывал и раньше, в прежней жизни, не изменил своим привычкам и теперь. Убавив ход и развернувшись, "Косатка" подошла почти вплотную к правому борту "Новика", на крыле мостика которого уже стояли Макаров и командир крейсера Эссен. Михаил начал доклад по всей форме, но был прерван Макаровым на полуслове.
— Михаил Рудольфович, голубчик, не томите! С возвращением вас! Привезли? Как все прошло?
— Так точно, Ваше превосходительство, привезли! Все прошло тихо.
— Слава богу! Быстренько давайте сюда. Ох, и устроили вы переполох! Что возле Нагасаки, что в Токийском заливе! Англия и Япония в панике, долго рассказывать. Вернемся в Артур, прошу сразу ко мне. Как у вас с запасами, как состояние корабля?
— Корабль в полном порядке. По воде и продовольствию — хватит на три недели. По топливу — экономическим ходом дойдем до Сингапура и обратно. По боезапасу: мин Шварцкопфа осталось две штуки, мины заграждения Степанова — Налетова выставили все. Запас снарядов к орудию почти полный.
— Отлично! Все, Михаил Рудольфович, позже поговорим, давайте посылку. А сами отойдите на пару кабельтовых, следуйте параллельным курсом. Как понадобитесь, я вас позову.
Передав сумку с разведывательными материалами, "Косатка" отошла в сторону и следовала самым малым ходом параллельным курсом с "Новиком". Сзади дымили "Аскольд" и "Боярин". Все гадали, что же предпримет беспокойный адмирал. То, что он задумал какую-то каверзу, несомненно. И в ней определенная роль отводится "Косатке", иначе он бы уже дал ей какое-то задание и отпустил. Ведь не зря он примчался сюда лично, задействовав самые быстроходные крейсера Порт-Артурской эскадры. Даже "Баян" брать с собой не стал, чтобы иметь на пару-тройку узлов эскадренного хода больше. А сейчас, скорее всего, знакомится с результатами разведки и принимает окончательное решение. Все это обсуждалось на мостике и в отсеках лодки, пока через час не было получено очередное распоряжение с "Новика" подойти к борту.
Когда "Косатка" снова подошла под борт крейсера, Макаров уже стоял на крыле мостика. Погода благоприятствовала, и можно было спокойно поговорить. Михаил кратко описал обстоятельства похода. О визите к берегам Кореи и похождениях возле Нагасаки рассказывать не стал, уж очень много людей на палубе "Новика" это слышит, а сосредоточился на обстоятельствах встречи с Владивостокским отрядом и рейда к восточным берегам Японии, в чем никаких секретов не было. Сообщил также то, что агент передал на словах, не упоминая источника, откуда эти сведения получены. Макаров все прекрасно понимал, поэтому и не уточнял, а только слушал. Когда Михаил закончил, адмирал довольно усмехнулся в бороду.
— Михаил Рудольфович, а Вы знаете, как удачно три английских крейсера на минах подорвались? И еще двоих японские миноносцы утопили, приняв за противника? Об этом писали все газеты. А ваш рейд в Токийский залив — это выше всякого понимания. До сих пор японцы и англичане в себя прийти не могут. Вы сделали огромное дело. Позже подробно поговорим. Сейчас направляйтесь в район Цинампо, но близко к берегу не приближайтесь. Следите за ситуацией и за всеми перемещениями японцев и англичан, если таковые будут. Но ни в коем случае не дайте себя обнаружить. Какие бы привлекательные цели не появлялись, игнорируйте всех, и не выдавайте своего присутствия. Ваша задача — исключительно наблюдение. Если появится что-то важное и потребуется передать это по радио, всплывите и выходите на связь, но только подальше от берега, чтобы вас не обнаружили. Если ничего интересного после вашего прихода не произойдет и никакой активности японцы и англичане проявлять не будут, оставайтесь на месте и продолжайте наблюдать. Скоро мы нанесем визит в Цинампо, не перепутайте нас в темноте с японцами. После завершения нашего визита оставайтесь на позиции еще двое суток, проследите за обстановкой. Но, опять-таки, избегая обнаружения. После этого возвращайтесь в Артур, а по прибытию — сразу ко мне. Задача ясна?
— Так точно, Ваше превосходительство! Вопрос. После вашего ухода из Цинампо может кто-нибудь там подорваться н о ч ь ю на минах?
— Вот Вы право, Михаил Рудольфович…. М о ж е т! Но только, если н о ч ь ю!
— Есть, Ваше превосходительство! Разрешите выполнять?
— С богом, Михаил Рудольфович! Давайте полный ход и идите быстрее к Цинампо. Мины на "Косатку" перегружать некогда…
Глядя вслед "Новику", быстро уходящему в сторону Порт-Артура, Михаил подумал, что война с Японией вступила в новую фазу. "Аскольд" и "Боярин" займут позиции в море между Порт-Артуром и Цинампо для обеспечения радиосвязи между "Косаткой" и главными силами, выполняя роль своеобразных ретрансляторов. А то, вдруг дальности действия радиостанции "Косатки" не хватит. В случае возникновения опасности, они легко уйдут от противника, воспользовавшись превосходством в скорости. Нет никаких сомнений, что Макаров задумал что-то нестандартное. Такое, чего еще не было. Впрочем, оно и не удивительно, так как ситуация все больше скатывалась к открытому противостоянию Англии и России. А Япония все больше и больше скатывается к роли статиста в этом кровавом спектакле, разыгранном Англией. Роли, которая по большому счету, ничего не решает. Если бы не помощь Англии, то японские войска уже воевали бы одними штыками и самурайскими мечами. Но к войне с Англией Россия не готова. И где же новоявленные "Гебен" и "Бреслау" в английском варианте? По логике событий, они бы уже должны появиться. Неизвестно, как они будут называться в этой истории, но то, что они об я з а т е л ь н о появятся, в этом нет никаких сомнений…
— Что, Михаил Рудольфович, гадаете, что командующий задумал?
Голос Кроуна оторвал Михаила от размышлений. Как оказалось, все офицеры, находившиеся на мостике, думали об одном и том же.
— Да, Николай Александрович. Думаю, что нам предстоит стать свидетелями такого, чего еще никогда не было. Англия заигралась. Ведь она открыто провоцирует нас и создается впечатление, что в Лондоне уверены — мы просто обязаны пойти на попятную. Так, как уже было не раз. Уж очень много англичане вложили в эту авантюру, а признавать свое поражение — это не в их правилах. Вот поэтому и ведут себя так нагло. Потому, что уверены в нашем нежелании с ними связываться.
— И как думаете, что будет?
— Не знаю… Давайте подождем дальнейшее развитие событий. Тем более, ждать осталось недолго. Через день, самое большее через два, что-то должно произойти. Иначе бы наш беспокойный адмирал так не торопился. Не зря же он лично на встречу с нами прибыл, да еще и "Баян" с собой брать не стал, чтобы побыстрее обернуться. А нам пока предстоит роль кошки возле мышиной норы. То есть, сидеть тихо, наблюдать и ждать…
Вокруг тихая ночь, ветра почти нет, и звездное небо раскинулось над головой. "Косатка" лежит в дрейфе, покачиваясь на поверхности, и только иногда небольшая волна с шипением накатывается на палубу. Дизеля остановлены и в отсеках царит тишина. Свободные от вахты спят, используя спокойный момент. Противника поблизости нет. На мостике радиотелеграфист Мошкин снова "прослушивает море", сунув в воду микрофон на длинной штанге. Но на вопросительный взгляд командира отрицательно качает головой.
— Нет, Ваше высокоблагородие, никого.
— Жаль, что не удалось днем конвой прослушать, всплывать было нельзя. Ничего, Мошкин, вернемся в Артур, так и быть, будем в прочном корпусе дырку сверлить, чтобы кабель наружу вывести. Главное мы узнали — твой шумопеленгатор работает. Цели обнаруживает на большом расстоянии, позволяет их в какой-то степени идентифицировать и даже пеленг определяет. Хоть и с точностью "два лаптя вправо", но определяет. Будешь теперь море на глубине прослушивать. И ты знаешь, что-то мне подсказывает, что на глубине двадцати — тридцати метров слышно будет еще лучше, чем с поверхности.
— Эх, скорей бы, Ваше высокоблагородие… Ведь тогда ни один япошка от нас не спрячется!
— Вот и я о том же. Ладно, сворачивай все свое хозяйство. А то, вдруг срочно нырять придется.
— Ваше высокоблагородие, разрешите доложить?
— Что, братец?
— Я тут посидел, покумекал… В общем, нарисовал схему подводной антенны, как ее лучше сделать, чтобы пеленг на звук точнее определять. И чтобы вода на глубине нигде не просочилась. Да и в самом аппарате тоже можно кое-что улучшить. Не изволите ли взглянуть?
— Ну-ка, ну-ка, пойдем! Показывай свое изобретение!
Когда они оба зашли в радиорубку и Михаил взял в руки несколько тетрадных листов с карандашными эскизами, то поначалу лишился дара речи. Перед ним был прообраз акустического пеленгатора немецкой подводной лодки конца тридцатых годов. Конечно, кое-что было нанесено схематично, но мысль никому не известного унтер-офицера российского флота работала в верном направлении!
— Мошкин, ты знаешь, а это очень интересно! Давай, пробуй! Напиши список всего, что необходимо. Вернемся в Артур, постараюсь достать. Что-то мне подсказывает, что у этого аппарата большое будущее. И надо тебе учиться, Мошкин. Не зарывай свой талант в землю.
— Да куда же мне учиться, Ваше высокоблагородие? Война ведь. Да и деньги где на учебу взять?
— Ничего, не будет же эта война бесконечной. Когда-нибудь да закончится. А насчет денег не волнуйся. Уж если я "Косатку" на свои деньги построил для русского флота, то одного толкового инженера для него как-нибудь выучу.
— Ваше…
— И не спорь! России мощный подводный флот нужен, братец. И его считай, что с нуля создавать надо. И нужны для этого грамотные инженеры, способные мыслить нестандартно. Так что, дерзай. Сразу могу сказать — ты мыслишь в верном направлении. Все, что непонятно, спрашивай. Говори, что требуется. Чем смогу — помогу. А пока давай вот этот узел рассмотрим. Как ты думаешь наружную антенну на корпусе расположить?
Когда много лет спустя, на церемонии награждения выдающегося конструктора гидроакустических систем, генерал-лейтенанта корпуса корабельных инженеров Мошкина спросили, с чего же началась его научная и конструкторская деятельность, то он ответил, что с пяти тетрадных листков бумаги с карандашными набросками. Но эти наброски, на его счастье, увидел сам Корф, бывший тогда командиром легендарной "Косатки". И под командой которого он имел честь служить…
Вернувшись в каюту и рухнув на койку, Михаил снова прокрутил в голове сложившуюся ситуацию. "Косатка" лежала в дрейфе на некотором удалении от берега, внимательно наблюдая за окружающей обстановкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146