Эсминцы, которые доставили им массу неприятностей, ушли его догонять. Гнаться за конвоем с четырьмя торпедами и с мизерным запасом топлива нет смысла. Придется возвращаться. Глядишь, кто — нибудь по дороге попадется. Михель еще раз осмотрел в перископ море и небо, но все было спокойно. Дождавшись, когда полностью стемнеет, он дал команду всплывать.
Поверхность воды забурлила, и из глубин показалась рубка субмарины. С дифферентом на корму U — 177 вынырнула на поверхность. Заработали дизеля, и в лодку хлынул свежий живительный воздух. Дождавшись, когда давление внутри лодки сравняется с атмосферным, Михель открыл люк и выбрался на мостик, оглядываясь вокруг. Следом выскочили расчеты зенитных установок, и тут по нервам командира ударил истошный крик.
— Герр капитан, бомба!!!
— Какая бомба?!
— Здесь, возле зенитки!!!
Поняв, что случилось что-то из ряда вон выходящее, Михель прошел к кормовой зенитке, установленной на мостике, и внимательно присмотрелся. И его седые волосы под фуражкой встали дыбом. С левого борта, между леерным ограждением и станиной зенитного автомата, лежала неразорвавшаяся глубинная бомба. Если бы было светло, то он бы и сам заметил ее, когда выбрался на мостик. Но это дело не меняло. Им выпал редчайший случай остаться в живых. Из люка выглянуло любопытное лицо лейтенанта Штера, их третьего вахтенного офицера.
— Герр капитан, что — то случилось? Кто так кричал?
— Английский сюрприз, лейтенант. На мостике неразорвавшаяся глубинная бомба.
Михелю показалось, что он даже в темноте увидел, как побледнел лейтенант. Поскольку угрозы с воздуха не было, зенитчики покинули мостик и на него поднялись четверо сигнальщиков и вахтенный офицер — лейтенант Штер. Новость уже распространилась по лодке и сейчас пять пар глаз смотрели на притаившуюся смерть. Михель постарался сгладить ситуацию.
— Все, камрады, поглядели и хватит. Следить за морем и воздухом. Лейтенант, курс строго по волне, чтобы не было бортовой качки. Вызовите на мостик первого офицера, главмеха и Герлаха.
Очень скоро первый офицер обер — лейтенант Генрих Тимм, главный механик Шефлер и старшина команды торпедистов унтер — офицер Отто Герлах появились на мостике и уставились на «сюрприз», свалившийся сверху. Предусмотрительный главмех захватил фонарь, но Михель пока не разрешил его включить.
— Видели, господа? Что делать будем?
— Надо разминировать, герр капитан. Рвануть может в любой момент. Очевидно, дефектный взрыватель. Но нет никакой гарантии, что при следующей бомбежке бомба не детонирует.
— Я это понимаю. Отто, ты когда — нибудь это делал?
— С нашими бомбами да. А вот с английскими нет… Можно попытаться вывернуть взрыватель. Тогда бомба сможет детонировать только при очень близком разрыве. Хотя, если удалить взрыватель, то можно попытаться выкинуть ее за борт. Отпилить ножовкой часть леерного ограждения, чтобы не мешало. А пока ее надо зафиксировать, чтобы не болталась.
— А вы, господа, с таким сталкивались?
— Давно, герр капитан…
— Значит, будем разминировать. Отто, неси все, что нужно. Когда мы будем работать, всем лишним покинуть мостик. Герр обер — лейтенант, если что, примете командование лодкой и действуйте по обстоятельствам. Вместе с главмехом уйдите подальше — в кормовой торпедный отсек. Вы оба нужны лодке. Живые.
— Герр капитан, а Вы?!
— А я останусь здесь и помогу Отто. Когда — то этим занимался.
— Герр капитан, но я тоже имел дело с глубинными бомбами!!! Правда, давно…
— Обер — лейтенант, Вам сколько лет?
— Двадцать четыре.
— А мне шестьдесят два. Уважайте старшего по возрасту и по званию. Нам двоим тут делать нечего. Мы с Отто справимся сами. Если бомба все же рванет, то она разрушит только рубку. Корпус может и пострадает, но торпеды не детонируют. И тогда Вы единственный, кто сможет принять командование лодкой. Второй и третий офицеры еще зеленые. Повреждения будут таковы, что погрузиться, скорее всего, вы уже не сможете. Поэтому, постарайтесь достичь Азорских островов. Они принадлежат Португалии и это ближайшая нейтральная территория. Добраться до Лорьяна, или других французских портов не пытайтесь. Английская авиация обнаружит и утопит вас очень быстро. Лодку интернируете у португальцев на Азорах. Нейтралы вас не выдадут англичанам. К испанским берегам в Гибралтарском проливе тоже не ходите, там полно кораблей и авиации противника. Думаю, никто здесь не хочет угодить в плен. Все, господа. Нам надо работать…
Отто вернулся с инструментами, а первый офицер с главмехом покинули мостик. Командир с торпедистом склонились над бомбой.
— Английская МК-VII. Сто тридцать шесть килограммов взрывчатки, если мне не изменяет память. И если эта бочка ахнет, всем тошно будет…
— Герр капитан… А зачем Вы сказали, чтобы если что… шли к Азорским островам? Ведь если рванет, могут уже никуда не дойти…
— Нельзя отнимать у людей надежду, Отто… Все сейчас на взводе. Не хватало, чтобы у кого-нибудь истерика началась. А там и до паники недалеко. Если хотим выжить, надо собрать всю волю в кулак и действовать, как на учениях.
— Герр капитан, простите, можно еще один вопрос? А то… Вдруг, потом не смогу…
— Можно, Отто. Сейчас все можно.
— Герр капитан, а это правда, что Вы русский? И воевали в прошлую войну против Германии?
— Правда, Отто. Только, не совсем русский. Мать русская, а отец немец. Потомок тех, кто приехал в Россию еще во времена Петра Великого. И в прошлую войну я воевал против Германии, так как был офицером Российского Императорского флота и присягал своему императору. И не пожелал присягать большевикам после октябрьского переворота в семнадцатом году. И за это вся моя семья была уничтожена комиссарами, а я сам чудом уцелел. Это чтобы тебе было понятнее, почему я здесь.
— Простите, герр капитан…
— Ладно, Отто… Что ворошить прошлое… Давай лучше английским «гостинцем» займемся…
Время шло, мерно стучали дизеля, и лодка двигалась в ночной темноте. Сигнальщики напрягали зрение, вглядываясь в ночную темень, но океан был пустынен. Волны догоняли лодку, приподнимали ее на гребень и уходили вперед. Небо было ясным, над горизонтом взошла Луна и осветила все вокруг призрачным светом. Одинокая «волчица» скользила по поверхности, все дальше и дальше удаляясь от того места, где ее очередная охота чуть не стала последней. Вахтенный офицер поглядывал время от времени на командира и старшину торпедистов, возившихся возле бомбы, но не лез с вопросами и советами. Он, как и все остальные на лодке, верил, что Старик обязательно справится и с этой проблемой. Потому, что иначе просто не может быть…
Шумела вода за бортом. Лунный свет придавал какую — то нереальность всему происходящему. Блестели гребни волн, вода накатывалась на палубу и лодка, как призрак, вынырнувший из морских глубин, неслась вперед. Курс строго по волне избавил от заметной бортовой качки, но работа все равно не двигалась. Бомба лежала в довольно неудобном положении. Утешало только то, что это все-таки не мина, где можно нарваться на какой-нибудь сюрприз, специально установленный для затруднения разминирования. В глубинных бомбах устанавливать подобные вещи нет смысла. Провозившись больше часа, Отто развел руками.
— Нет, герр капитан, ничего не получается. Чтобы добраться до взрывателя, надо развернуть бомбу. А трогать ее опасно.
— Ясно. Значит, будем действовать русским способом.
— Это как?
— Ломом и кувалдой.
— Герр капитан, Вы что?!
— Шучу, Отто, шучу. Давай, неси ножовку, нож и хороший крепкий трос. Растительный, разумеется. Диаметр не меньше двадцати миллиметров. Захвати еще двоих человек. И пусть принесут десяток спасательных жилетов.
Когда Отто вернулся с подмогой, командир разъяснил план действий.
— Слушайте внимательно, камрады. Сейчас обвязываем бомбу тросом. Делаем из жилетов подобие поплавка и привязываем к бомбе. Черт его знает, что там случилось с взрывателем. Обносим трос вокруг станины зенитки. Отпиливаем участки леера, которые держат бомбу. После этого вы двое спускаетесь на палубу, а мы вываливаем бомбу с мостика и начинаем осторожно потравливать трос. Ваша задача — придерживать бомбу руками и не давать ей биться о рубку. Когда она будет на уровне палубы, направить ее за борт. Только пристегнитесь к леерам на рубке, чтобы за борт не смыло. Задача ясна?
— Так точно, герр капитан!
— Вперед. Теперь Ваша задача, лейтенант. Предупредите машину, чтобы были готовы дать полный ход. Перед сбросом бомбы стоп машина и только удерживать лодку строго по волне, чтобы не было сильной бортовой качки. Задача ясна?
— Так точно, герр капитан!
— Выполняйте. Ну а мы давайте снова займемся нашим гостинцем…
Как ни странно, но этот способ сработал. Когда Отто отпилил часть леера, и бомба пошевелилась, она была уже прочно обвязана манильским тросом и к ней надежно прикреплены спасательные жилеты. Михель сам держал конец троса, обнесенный вокруг станины зенитки, а Отто, взяв в помощники еше двух сигнальщиков, находившихся здесь же, осторожно вывалил бомбу за пределы мостика. Потравливая трос, бомбу опускали все ниже. Двое матросов, стоящих на палубе возле рубки, придерживали опасный «подарок» руками, не давая ему раскачиваться. Вахтенный офицер уже остановил машины и только небольшими толчками вперед удерживал лодку на курсе, не давая ей развернуться бортом к волне. Вот бомба коснулась палубы и пошла дальше, скользя по округлому корпусу субмарины. Все, кто находился наверху, замерли. Наконец, бомба вошла в воду. Жилеты, связанные вместе, и выполняющие роль понтона, почти полностью скрылись под водой, но не дали бомбе утонуть.
— Лейтенант, внимание! Отто, обрезать трос!
— Готово!!!
Поплавок из жилетов с бомбой внизу начал смещаться вдоль борта в сторону кормы.
— Лево на борт!!! Правая машина полный вперед!!!
Правый дизель, глухо ворчавший до этого момента, взревел на максимальных оборотах. Корма U-177 рванулась вправо, стремясь как можно быстрее уйти от такого опасного соседства. Поплавок из жилетов отошел от борта и вскоре исчез в темноте.
— Прямо руль! Левая машина полный вперед!
Михель стоял на мостике и глядел за корму, отсчитывая секунды. Время шло, но взрыва не было. Значит, им действительно сказочно повезло. Скорее всего, взрыватель бомбы, попавшей прямо в лодку, имел какой-то дефект. Командир знал, что порядка полутора процентов бомб этого типа не срабатывали. Значит, им удалось нарваться именно на эти полтора процента. Есть все-таки военное счастье на свете. Не обманули его сорок лет назад…
— Все… Лейтенант, сбавляйте обороты до экономического хода. Курс на Лорьян. Камрады, благодарю всех за проделанную работу. Свободным от вахты отдыхать…
Спустившись вниз, командир первым делом составил радиограмму и отдал радисту. Хочешь, не хочешь, а сообщить об инциденте придется. Правда, во второй флотилии «Зальцведель», к которой имела честь быть приписана U — 177, за ней уже давно закрепилась репутация удачливой лодки, которая выпутывается из самых безнадежных ситуаций. Так же, как и репутация счастливчика за ее командиром, Михелем Корфом, бывшим чем — то вроде местной достопримечательности. Рядом с другими командирами лодок, не говоря о прочих офицерах, он выглядел настоящим реликтом, свидетелем ушедшей эпохи. Те, кто видел его впервые, ничего особого не замечали, но когда узнавали, что седому, но подтянутому и подвижному, как электрон на орбите атома, корветтен — капитану больше шестидесяти лет и он успешно командует субмариной, то впадали в ступор. Михель, правда, относился ко всему спокойно, нос не задирал и со всеми старался поддерживать дружеские отношения.
Этому также способствовало то, что на подводных лодках Кригсмарине [4], в отличие от надводных военных кораблей, нравы были более либеральные, но ни о какой расхлябанности речь не шла. Просто дисциплина в экипажах подводных лодок держалась, в основном, на самодисциплине самих подводников. И новички понимали это очень быстро, так как из-за одного разгильдяя могли погибнуть все. С командиром флотилии, корветтен-капитаном Виктором Шютце, у Михеля тоже сложились нормальные деловые отношения.
Не смотря на то, что командир флотилии был значительно моложе его и находился в одинаковом звании, Михель сразу дал понять — он во флотилии простой командир лодки, как и все остальные. Не более того. И вести интриги за его спиной не собирается.
Закончив с делами, Михель отправился в каюту. Пока есть возможность, надо поспать. А то неизвестно, что будет завтра. Этот район Атлантики находится за пределами радиуса действия английской авиации, но сейчас они направляются к берегам Франции, где опасность быть обнаруженным возрастает многократно. Много подводных лодок с начала войны уже отправилось на дно. И кто бы мог подумать, что авиация может стать таким эффективным инструментом в борьбе с субмаринами. Даже если самолет и не уничтожит лодку атакой бомбами, то сообщит о ее местонахождении и наведет военные корабли. Ладно, учтем…
— Михель, можно к тебе? — в переборку постучал главмех. И по его физиономии командир понял, что друг пришел не с пустыми руками.
— Заходи, Фридрих. Ты по делу, или как?
— Считай, что по делу. Со вторым днем рождения тебя, командир. Да и всех нас заодно. Если бы не ты…
— Ладно, ладно. Давай, доставай. Вижу же по твоей физиономии, что не с пустым карманом пришел.
— Ну, герр капитан, ничего от тебя не скроешь! Доставай рюмки…
Главмех извлек из кармана плоскую флягу и водрузил на стол, на котором уже стояла пара маленьких серебряных стаканчиков, вполне успешно игравших роль коньячных рюмок. Держать стеклянную посуду было опасно, после первой же бомбежки она рисковала разлететься вдребезги. Хоть на борту лодки выпивка и не одобрялась, но на небольшие дозы, в пределах разумного, Михель закрывал глаза. За что главмех был ему благодарен. И они иногда пропускали по несколько рюмок хорошего французского коньяка. Особенно, если был соответствующий случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146