Макаров обрисовал ситуацию в целом, а Рейценштейн подробно рассказал для всех, что именно случилось. "Аскольд" и "Новик" патрулировали в районе подходов к Цинампо, приглядывая за запертым отрядом англичан. Вскоре появился второй крейсерский отряд, в котором сразу опознали новый броненосный крейсер типа "Гуд Хоуп", и два бронепалубных. При дальнейшем сближении удалось определить, что это "Кинг Альфред", "Виндиктив" и "Гладиатор". Корабли приближались со стороны моря строем фронта и явно намеревались перекрыть русским крейсерам пути отхода, прижав к отмелям. Рейценштейн решил не рисковать, так как силы были слишком неравны, и приказал отходить полным ходом, пока мышеловка не захлопнулась. Англичане до последнего момента не проявляли своих намерений, очевидно пытаясь подойти как можно ближе. Но увидев, что добыча ускользает, открыли огонь. Перед самым открытием огня английские флаги упали вниз, а вместо них на гафели взвилось "солнце с лучами" — военно-морской флаг Японии. Это было настолько неожиданно, что удивило всех даже больше, чем сама стрельба. Но "Аскольд" и "Новик" успели выскочить из ловушки. Англичане бросились в погоню, ведя непрерывный обстрел. Бронепалубные крейсера начали потихоньку отставать, а вот "Кинг Альфред" очень долго висел на хвосте, посылая снаряды вдогонку "Аскольду". "Новик", как более быстроходный, раньше вышел из-под огня и повреждений не получил, а вот "Аскольд" все же "поймал" три тяжелых снаряда. Хоть он и сохранил ход, но нуждался в ремонте, поэтому участия в предстоящей операции принять не мог. Едва только англичане открыли огонь, Рейценштейн сразу связался с "Баяном" и "Боярином", которые находились севернее и проводили разведку побережья. Англичане, тем временем, хоть и сильно отстали, прекратив огонь, но не прекратили преследование, проводив русских до самого Порт-Артура. Правда, увидев спешившие на соединение с беглецами еще два крейсера, один из которых броненосный, поубавили прыти и только наблюдали издали, следуя по пятам. Поэтому, к Порт-Артуру обе группы кораблей подошли с небольшим разрывом во времени. Русские крейсера прошли на рейд, а английские остались в море, вне досягаемости береговых батарей. Но никуда не уходили, держа рейд и выход из бухты под наблюдением. Полученная информация вызвала бурю возмущения, но Макаров сразу всех утихомирил, изложив разработанный накануне план. Вместе с остальными командирами кораблей был вызван также и командир минного транспорта "Амур", хоть его участие в операции и не предполагалось. Но командир "Амура", капитан второго ранга Иванов, подробно описал район минных постановок и все ориентиры, чтобы исключить возможность случайного подрыва на своих же минах. Эта информация особо была нужна "Косатке", которой предстояло подбираться к минным заграждениям чуть ли не вплотную. Иначе, запаса хода торпед могло не хватить до стоящих на якорях английских кораблей. Но появилась новая проблема — неподалеку от Порт-Артура находились английские крейсера. Нет никаких сомнений, что едва только русская эскадра выйдет в море, это сразу же станет известно. И очень скоро можно будет повстречать броненосцы из Вэйхайвэя. Командир "Баяна", капитан первого ранга Вирен, предложил выйти сначала одному крейсерскому отряду и отогнать англичан, но Макаров не согласился. "Баян" и "Кинг Альфред" могут изуродовать друг друга, и тогда в составе артурской эскадры не останется ни одного сильного и быстроходного крейсера. "Аскольд" нуждается в ремонте, "Диана" довольно таки тихоходна для бронепалубного крейсера, а небольшие "Новик" и "Боярин" при высокой скорости хода имеют слабое вооружение, и опасны только для миноносцев. Такой размен англичанам очень выгоден. И тут слово взял Михаил. Он предложил всей эскадре оставаться на рейде, а "Косатка" выйдет ночью в море одна и попытается атаковать англичан. Если удастся утопить хотя бы одного, то остальные могут покинуть опасный район. А если удастся атаковать "Кинг Альфред", то вообще хорошо. Тогда "Баян" и "Диана" могут пощипать очень сильно два оставшихся небольших бронепалубника. Разумеется, при поддержке "Новика", "Боярина" и миноносцев. В целом план понравился Макарову, единственная сложность — проход через минные заграждения ночью. Но выход нашелся. Маяки и створные огни этой ночью будут работать, а "Косатку" выведут в море миноносцы "Страшный" и "Скорый", командиры которых очень хорошо изучили прилегающую акваторию. После прохода минных заграждений миноносцы остаются в море, но никак себя не проявляют, чтобы не сорвать охоту "Косатке". Как только будет подорван первый английский корабль, действуют по обстановке. Либо атакуют, добивая уползающего "подранка", либо остаются на месте, если первая цель будет уничтожена, либо лишится хода, а два уцелевших англичанина сразу постараются удрать. Выводить в море большую группу миноносцев для торпедной атаки нет смысла — ожидается тихая погода и ясная лунная ночь, при которой подобраться незамеченным к цели невозможно, а можно только спугнуть англичан. В самом конце военного совета, когда все вопросы были уже решены, и командиры собрались покинуть борт "Петропавловска", Макаров неожиданно задержал Михаила. И когда они остались одни, задал вопрос, не дававший ему покоя.
— Михаил Рудольфович, мне непонятен один момент в этой ситуации. Как Вы думаете, почему англичане так безбоязненно крутятся неподалеку от Порт-Артура? Да, в случае появления наших крейсеров и миноносцев они сбегут. Но ведь они знают, что тут сейчас находится "Косатка". Неужели, не боятся? Ведь запросто могут нарваться на атаку из-под воды.
— Не знаю, Степан Осипович. Возможно, этими кораблями командуют люди, не знающие местных реалий? И они просто не воспринимают "Косатку" всерьез? Считают, что темнота ночью и скорость днем надежно защищают их от атаки подводной лодки?
— Возможно, возможно… Михаил Рудольфович, голубчик, постарайтесь всадить хотя бы одну мину именно в "Кинг Альфред". Пусть даже он не утонет, но от наших миноносцев уже не убежит. А остальные в этой группе — мелочь. Если сразу не сбегут, то утром "Баян" с "Дианой" их отсюда быстро наладят…
Снова вокруг чернота ночи и тихо плещет вода за бортом. Впереди заметен силуэт "Скорого" с единственным кильватерным огнем. Головным, на большом расстоянии, идет "Страшный", ведя разведку. Три низких тени медленно скользят по воде, пробираясь на выход в море. Над головой ясное звездное небо, тихая лунная ночь. Это плохо, тени на поверхности моря хорошо заметны. Именно поэтому вскоре путь продолжит только одна из них. Вахтенные на мостике вглядываются в ночь, стараясь обнаружить цели, но пока вокруг разливается удивительная тишина, нарушаемая только плеском воды возле бортов и урчащими на малых оборотах дизелями.
— Михаил Рудольфович, крадемся, аки тать ночной… Возможно, даже удастся вплотную к этим псевдо-японцам подойти?
Новым членам экипажа "Косатки", мичману Власьеву, и капитану первого ранга Щенсновичу, изъявившим желание стать подводниками и прибывшим на лодку перед самым отходом, не терпится увидеть работу "Косатки" в действии…
По приходу в Порт-Артур у Михаила был долгий разговор с Макаровым по поводу следующих кандидатов в подводники. Кроун и Колчак уже изучили азы подводного плавания и были готовы отправиться в Петербург, в первую флотилию подводных лодок Российского флота, над строительством которой уже трудились не покладая рук Бубнов и Беклемишев. Как Беклемишев ни рвался прибыть на "Косатку" в Порт-Артур, но его все же убедили, что в Петербурге он нужнее. Сам Михаил думал выехать через пару недель вместе со старшим механиком, чтобы не спеша ввести своего старшего офицера в курс дела. Предварительное согласие о назначении штабс-капитана по Адмиралтейству Василия Коваленко командиром подводного крейсера "Косатка" было уже получено. Перед отъездом Кроун и Колчак вместе с Михаилом прибыли на "Петропавловск", где Макаров лично беседовал с ними, подчеркивая важность предстоящей задачи. Они направляются не в тыл. Они направляются для создания мощного подводного флота, какого еще не знала история. Российского подводного флота, который должен утвердить Андреевский флаг во всех океанах. Независимо от того, что это может очень многим не понравиться. Россия — великая держава, а великая держава должна прочно стоять на берегах морей, которые ее омывают. И любой враг, вздумавший посягнуть на Россию, должен знать, что в любом уголке мирового океана он не будет в безопасности. Что даже на огромном расстоянии от российских берегов поверхность моря может вспенить бурун от перископа, и враг не уйдет от русских торпед.
Но в Порт-Артуре были еще два человека, которые р а н ь ш е внесли огромный вклад в создание подводного флота России — командир броненосца "Ретвизан" капитан первого ранга Щенснович и мичман Власьев. Оба сразу подали рапорта о переводе в подводный флот, но если рапорт Власьева был удовлетворен, и он просто ждал своей очереди на стажировку на "Косатке", то Щенсновича Макаров сначала категорически отказался отпускать с "Ретвизана". Заменить во время войны хорошего командира броненосца трудно. Да и возраст тоже сыграл не последнюю роль. Но "Ретвизан" погиб в результате диверсии. Михаил упросил Макарова употребить все свое влияние, но не дать сделать крайними командиров броненосцев, ставших жертвой обстоятельств. Ведь на их месте мог оказаться, кто угодно. Щенснович получил легкое ранение при взрыве, но уже вышел из госпиталя и в очередной раз подал рапорт с просьбой о переводе в подводный флот. И неожиданно получил согласие! Последнее тоже было сделано с подачи Михаила, ставшего уже "серым кардиналом" при Макарове. Кто и как проявил себя в т о й истории, он знал прекрасно. Для себя он уже давно решил. Если ему суждено стать командующим вновь создаваемым подводным флотом, то младшими флагманами у него однозначно будут Щенснович и Беклемишев.

— Вплотную не удастся, Эдуард Николаевич. Ночь лунная и ясная, погода тихая. А в таких условиях наш силуэт будет хорошо различим на поверхности моря. Особенно, если попадем на лунную дорожку. Но и цели нам обнаружить гораздо легче. Поэтому, придется атаковать из подводного положения…
Воспользовавшись спокойным моментом, Михаил вводил новичков в курс дела, так сказать, без отрыва от службы. Причем, и седой каперанг и юный мичман внимали его словам, как будто действительно перед ними был человек, открывший тайны если не всей вселенной, то уж, по крайней мере, все тайны царства Нептуна. До сих пор им приходилось довольствоваться лишь слухами о странном немце русского происхождения, совершившего то, что сравнимо с ломкой линейной тактики великим гением прошлого — адмиралом Ушаковым. И вот теперь этот человек стоял рядом с ними на открытом мостике субмарины и разговаривал, как с равными. Ясное звездное небо над головой, плеск воды за бортом, притаившаяся впереди опасность и голос человека, сумевшего заглянуть за горизонт, создавали ощущение фантазии, неожиданно ставшей реальностью…
Михаил за своей лекцией не забывал также и поглядывать по сторонам, стараясь обнаружить противника. Но море было пустынным. Ярко светилась лунная дорожка, уходя до самого горизонта, и лунный свет играл бликами на воде. Очевидно, англичане отошли мористее и соблюдали светомаскировку, опасаясь возможной атаки русских миноносцев. Наконец, минные заграждения пройдены. "Скорый" подает условный сигнал фонарем и отходит в сторону. "Страшный" уже лежит в дрейфе неподалеку и ждет подхода своего собрата. Они останутся в этом районе, удалившись от минного заграждения, и будут тихо ждать, стараясь не привлекать внимания. "Косатка" вышла на охоту, и не стоит ей мешать…
Прикинув предполагаемое местонахождение англичан, Михаил направился туда, и вскоре вызвал на мостик радиотелеграфиста. К этому времени "Косатка" уже удалилась от места, где рассталась со "Страшным" и "Скорым", на несколько миль, и перешла в позиционное положение, чтобы уменьшить силуэт над водой и иметь возможность быстрее погрузиться. Радиотелеграфист был готов и уже ожидал в центральном посту со своей "выносной аппаратурой". За время стоянки ему удалось кое-что улучшить в шумопеленгаторе, и вот теперь не терпелось проверить результат модернизации в действии.
— Все, прибыли. Стоп машина. Соблюдать тишину, слушать в отсеках. Мошкин, готов?
— Так точно, готов, Ваше высокоблагородие!
— Начинай.
Дизеля остановлены и "Косатка" ложится в дрейф. Вокруг сразу разливается удивительная тишина, нарушаемая иногда только плеском воды, перекатывающейся через палубу. Сейчас Мошкин взял себе в помощники одного матроса, который держит штангу с микрофоном за бортом, а него в руках небольшой выносной пульт, связанный кабелем с основным прибором, находящимся внутри лодки. По команде микрофон поворачивают в разные стороны и в наушниках хорошо слышен голос моря. Но вот, к естественным природным звукам примешивается что-то постороннее…
— Есть контакт! Слева по носу. Судя по тону — крупные корабли.
— Отлично, братец. Вытаскивай пока микрофон из воды. Электромоторами самый малый вперед.
"Косатка" медленно двигается вперед, временами останавливаясь и снова прослушивая море. Щенснович и Власьев, впервые попавшие в такую непривычную обстановку, смотрят на это, как на некий неведомый ритуал, совершаемый жрецами подводного мира, для которых все окружающее ясно и понятно. Но оба понимают, что с расспросами сейчас лучше не лезть. На мостике, окруженном со всех сторон водой и не так уж высоко возвышающимся над поверхностью моря, каждый занят своим делом. И вот, наконец, долгожданный доклад сигнальщика.
— Цель слева сорок пять. Идет на сближение.
— По местам стоять, к погружению!
Быстро пустеет мостик и вскоре темный силуэт над водой начинает уменьшаться, а потом и вовсе исчезает. "Косатка" медленно подкрадывается к добыче, идущей прямо на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146