Орудие — оно и есть орудие.
— Тогда, слушайте свою задачу. Высаживаетесь вместе с досмотровой партией на "японца". Находите кранцы первых выстрелов. Заряжаете все орудия, какие возможно, и ведете тщательное наблюдение за морем. В случае появления японских миноносцев подпускаете их как можно ближе. Помните, вы должны попасть с первого же выстрела. Японский фугасный снаряд с шимозой в корпус миноносца — этого ему хватит, чтобы лишился хода. Если никто не появится, наше счастье. Если появится, Андрей Андреевич, постарайтесь уйти быстро и без шума. Если без шума не получится, то подпускайте японцев как можно ближе и стреляйте. Помните, времени на второй выстрел у вас может не быть. Поэтому, права на промах у вас нет.
— А если крейсер появится, Михаил Рудольфович? Что мы ему сделаем?
— Не появится. Не станут японцы рисковать крупными кораблями, зная о присутствии "Косатки" в этом районе. А миноносцы нас не боятся. Я удивляюсь, почему эти сбежали. Ведь до них еще не должна была дойти информация о том, что они больше не являются для нас чем-то малопривлекательным. Поэтому, ночью можно ожидать появление только миноносцев. Мы будем находиться несколько в стороне, чтобы не выдавать своего присутствия. В любом случае, японцы сначала пойдут к своим судам.
— А как же наше орудие, Ваше высокоблагородие? Ведь можно и из него по японцу ударить!
— Можно. И мы сразу откроем наше местоположение, а артиллерийская дуэль для нас очень невыгодна. Своего же корабля японцы не боятся и подойдут без опаски. Тем более, вас всего двое настоящих артиллеристов. Остальные вряд ли смогут попасть с первого раза по миноносцу, да еще ночью.
— Почему, Михаил Рудольфович? Мы постараемся.
Михаил удивленно оглянулся. Кроун, Колчак и Лондон, которые до этого шушукались в сторонке в полголоса, теперь молча смотрели на него.
— Простите, Николай Александрович, Вы о чем?
— Да вот обо всем этом, Михаил Рудольфович. Может, задействуете нас с Александром Васильевичем и мистером Лондоном в этой операции? Все равно, мы на борту "Косатки" — балласт. А так можем пользу принести, мы английские орудия хорошо знаем. Наши комендоры могли бы на "Косатке" остаться и наше орудие, в случае чего, задействовать, а мы — в абордажную команду. Андрей Андреевич, Вам при абордаже вражеского галеона два толковых канонира пригодятся? С Вашего позволения конечно, Михаил Рудольфович.
— Право не знаю, Николай Александрович. Приказывать вам идти на такое я не могу.
— Да что Вы, Михаил Рудольфович, какие приказы?! Мы оба вызываемся охотниками в абордажную команду Андрея Андреевича в качестве канониров. И если появятся японские миноносцы, то не волнуйтесь, встретим. Хоть какая-то от нас польза на "Косатке" будет. Мистер Лондон тоже просит разрешить принять в этом участие, нам возле орудий поможет.
— Добро, Николай Александрович. Только, все равно, возьмите с собой оружие. Мало ли что…
И вот, последние приготовления сделаны, "абордажники" проинструктированы, условные сигналы для связи оговорены. Команда на всплытие, и "Косатка" с шумом появляется на поверхности, стряхивая с палубы потоки воды. Михаил со старшим офицером и сигнальщиками выбираются на мостик и вглядываются в ночную темень. Но море пустынно. Кроме двух сильно поврежденных японских судов поблизости никого нет. Осторожно маневрируя электромоторами, "Косатка" подходит к оставленной японцами шлюпке. Благо, ночь лунная и удалось не потерять ее из виду. Боцман Евсеев с двумя матросами уже суетятся на палубе, стараясь поймать шлюпку баграми. На мостике, на всякий случай, уже установлен пулемет и дежурят матросы с карабинами. Но опасения напрасны. Вот шлюпка уже под бортом и вскоре раздается довольный возглас боцмана.
— Все в порядке, Ваше высокоблагородие! Шлюпка цела и даже весла и фалини на месте!
— Добро, Иван Сидорович. Закрепите фалини на палубе, подойдем поближе к японцу. А то, грести долго придется.
"Косатка" очень медленно, с соблюдением всех мер предосторожности приближается к вспомогательному крейсеру, неподвижно лежащему в дрейфе. Орудие, на всякий случай, заряжено и наведено на цель. Но пока все тихо. На палубе полузатопленного корабля не видно никакого движения. Несколько в стороне дрейфует покинутое судно-ловушка. Там тоже тишина и спокойствие. Очевидно, японцы на самом деле ушли, посчитав гибель вспомогательного крейсера неизбежной. Только плеск воды за бортом нарушает тишину. На всякий случай, Михаил решил подойти на электродвигателях. Они практически бесшумные и их невозможно услышать даже на небольшом расстоянии. И вот теперь "Косатка" тихо подкрадывалась к своей добыче.
Впереди приближался темный силуэт. В лунном свете хорошо видно, что вспомогательный крейсер по-прежнему стоит с заметным креном на левый борт и дифферентом на корму. Когда до него осталось порядка сотни метров, "Косатка" остановилась и "абордажники" заняли места в шлюпке. Минута, и под мерные всплески весел шлюпка исчезает в ночи.
Все, кто стоит на мостике лодки, вглядываются и вслушиваются в ночную тьму. Ради этого даже не стали запускать дизеля. Но все тихо. На палубе японского судна уже несколько раз мелькнули огни — условным световым сигналом "абордажники" сообщили, что высадка прошла успешно. "Косатка" медленно кружит неподалеку, готовая в любой момент оказать помощь, но вокруг по-прежнему тишина. Плещет вода за бортом, лодка слегка покачивается на небольшой волне, поверхность моря освещена лунным светом, придающим ореол таинственности всему происходящему. Японские суда, как два безмолвных призрака, темнеют в ночи. "Косатка" же почти невидима, едва возвышаясь над поверхностью. Немирович-Данченко, стоящий рядом, не выдерживает и спрашивает вполголоса, чтобы не нарушать тишину.
— Михаил Рудольфович, а не может этот пароход внезапно утонуть? Как тогда наши спасаться будут?
— Не думаю, Василий Иванович. Если он не утонул до сих пор, то значит переборки держат воду и внезапно он не утонет. Несколько минут у наших "абордажников" все равно будет. Тем более, им дан категорический приказ — под палубу не лезть. Ни в машинное отделение, ни в трюма. Да и делать там нечего. Все, что нас интересует, находится на мостике и рядом с ним. Обычным мародерством мы заниматься не будем, нам нужны только документы.
— А не могли японцы их уничтожить до того, как покинули судно?
— В принципе, могли. Но только какие-то секретные бумаги, да и то сомневаюсь. Уж очень быстро все произошло и они были уверены, что судно утонет. Но там в любом случае должны остаться японские карты, лоции, книга свода сигналов японского флота. Если очень повезет, можем найти шифры в радиорубке. Для нас это тоже представляет интерес. А может, и еще что интересное попадется.
— Да-а-а… Как все-таки эта война не похожа на последнюю русско-турецкую войну. Ни на суше, ни на море. Тогда наша армия громила турок, а флота, можно сказать, не было вообще. Теперь армия отступает, а на море хозяйничает настоящий русский "Наутилус", уничтоживший в одиночку практически весь флот противника.
— Война не похожа, Василий Иванович. Но ситуация очень похожа. И я опасаюсь повторения варианта семьдесят восьмого года.
— Вы думаете, Англия снова вмешается?
— Она уже вмешалась. Английский конвой — яркое тому подтверждение. Неизвестно только, как далеко она собирается зайти в своих намерениях. Либо все ограничится бряцанием оружия, как в семьдесят восьмом году, либо, если джентльмены из Лондона вообще потеряют чувство реальности — аналогом Крымской войны. Но это было бы уже слишком. Англия сама воевать не любит. Предпочитает, чтобы за ее интересы воевали другие. Как Франция и Турция в Крымской войне. Натравить Францию на нас сейчас не получится. А вот Турция… Тут, как говорится, возможны различные варианты. Турки грезят о возрождении Османской империи и вполне могут решиться на подобную авантюру. Тем более, если англичане пообещают помощь. Да плюс активизация внутренних врагов — различных подрывных организаций вроде эсэров и им подобных. Англичане не пожалеют никаких денег для того, чтобы они начали усиленно расшатывать страну изнутри.
— Вы говорите страшные вещи, Михаил Рудольфович. У Вас есть конкретная информация об этом?
— Нет, это обычные логические умозаключения. Я был бы очень рад, если ошибался. Но зная породу англичан, в этом ошибиться трудно. Поэтому, какой-то пакости от них ждать все равно надо. Думаю, по приходу в Порт-Артур что-то уже будет известно…
Переговариваясь с корреспондентом, Михаил не забывал смотреть по сторонам. То же самое делали и старший офицер с сигнальщиками, но вокруг по-прежнему была безмятежная тишина. Группа из двух полузатопленных судов и подводной лодки дрейфовала в полном одиночестве. Наконец, возле борта вспомогательного крейсера замигал фонарь и на мостике "Косатки" все облегченно вздохнули.
— Слава богу, наши возвращаются.
— Интересно, как там все прошло?
— А вот сейчас и узнаем…
Переговариваясь, все следили за приближающейся шлюпкой. На мостике лодки на короткое время включали небольшой фонарь, чтобы "абордажной команде" было проще найти дорогу обратно. Но вот, послышался скрип уключин и всплески весел, и шлюпка вынырнула из темноты. На палубу летят фалини, и вскоре она замирает возле борта "Косатки". Часть людей перебирается на палубу, а остальные начинают передавать из шлюпки доставленную "добычу". Пока идет перегрузка, на мостик поднимаются Померанцев, Кроун, Колчак и Лондон. Все довольно улыбаются, но неожиданно Померанцев вытягивается по стойке "смирно" и рапортует.
— Господин капитан второго ранга, разрешите доложить! Задание выполнено. Японский вспомогательный крейсер взят на абордаж. Захвачены богатые трофеи. А это — прошу Вас принять в знак победы над врагом!
И он торжественно протянул своему командиру… самурайский меч. Михаил сначала не понял причины столь официального доклада второго офицера, и только сейчас до него дошло, что "абордажники" решили сделать ему подарок. Вынув клинок из ножен, он залюбовался полированной сталью, блеснувшей в лунном свете. В темноте было трудно разобрать, но будучи хорошо знакомым с восточным холодным оружием, он сразу заподозрил, что ему в руки попал настоящий раритет, а не современная массовая поделка. Древняя катана — оружие самурая.
— Спасибо, Андрей Андреевич. И вам спасибо, господа. Где же вы такую красоту взяли?
— В командирской каюте. Самурай так быстро удирал, что даже свое оружие бросил. Видно, что меч очень старый. Наверное, брал с собой на войну, как реликвию. Вот мы его и прихватили, жалко было оставлять. Всей абордажной командой решили Вам вручить. А вообще заметно, что корабль покидали в большой спешке.
— А еще что интересного удалось найти?
— Большое количество японских карт, лоции, свод сигналов, вахтенный журнал и еще целый мешок бумаг. Какие-то бумаги из радиорубки. Возможно — шифры. Но все на японском языке, сами ничего не смогли прочесть. Привезли сейф из каюты командира. Хорошо, что инструменты с собой захватили, просто срубили заклепки, которыми он крепился. Сняли радиотелеграфный аппарат "Телефункен" — нам на запчасти пойдет. Нашли также газеты. Часть на японском, часть на английском. В общем, привезли все бумаги, какие только нашли. "Поплавок" брать будем, Михаил Рудольфович? Абордажная команда готова!
— Будем, Андрей Андреевич. Но только не сейчас, подойдем поближе. Николай Александрович, что на японце за артиллерия?
— С каждого борта по четыре шестидюймовки английского производства. Орудия стоят так, что замаскировать их трудно. Это не судно-ловушка. Зато, сектора обстрела удобные. Четыре орудия противоминного калибра. Зарядили все, что можно и ждали неприятеля. Но, обошлось.
— И слава богу. Господа, на ловушке надо проделать то же самое. Пока наши "абордажники" будут заниматься грабежом этого "галеона", побудьте еще в роли канониров.
— Не волнуйтесь, Михаил Рудольфович, сделаем. Заодно саму систему скрытной установки орудий осмотрим. На будущее пригодится. Чувствую, что эта ловушка далеко не последняя…
Между тем, все добытые трофеи уже были перенесены внутрь лодки, и "Косатка", осторожно маневрируя, подошла к судну-ловушке, ведя шлюпку под бортом. Снова лодка ложится в дрейф, и абордажная команда занимает места в шлюпке. Все воодушевлены предыдущим успехом и предвкушают очередную добычу. Несколько взмахов весел, и шлюпка направляется в сторону темного силуэта судна-ловушки. "Косатка" тоже дает ход и удаляется в сторонку, вахтенные на мостике по-прежнему внимательно наблюдают за морем. Кто их знает, этих японцев, что им на ум взбредет.
Михаил смотрел вслед ушедшей шлюпке и думал, что совершил глупость. Тоже поддался этой всеобщей эйфории. Поживились на вспомогательном крейсере неплохо, вот и надо было на этом заканчивать. На судне-ловушке такого все равно не будет, так как японцы покидали его не торопясь. Вполне могли забрать все секретные документы. Но теперь уже поздно, абордажная команда высадилась на второй "галеон". Успокаивает только то, что на воде он держится надежно, тонуть не собирается. Да и японцы так до сих пор и не появились. Дай бог, пронесет. А вот предчувствие не отпускает… С момента, как только шлюпка еще собиралась отходить… Нехорошее предчувствие. Совсем как тогда, перед атакой английского "Либерейтора", когда он неожиданно вывалился из облаков…
— Фокин, будь готов. Огонь открывать только по моей команде. Не торопись, целься в корпус в районе дымовых труб. Там котлы. Если они взорвутся, японцам уже не до боя будет.
— Слушаюсь, Ваше высокоблагородие! Только… а где же японцы?
— Я на всякий случай говорю, братец. Мало ли что.
— Слушаюсь, Ваше высокоблагородие!
Разговор с комендором не укрылся от остальных на мостике. Сигнальщики навострили уши, а старший офицер все же поинтересовался.
— Михаил Рудольфович, думаете, появятся все-таки японцы?
— Предчувствие нехорошее, Василий Иванович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146