Наша задача — спасти корабль любой ценой. Их не так много у нас осталось…
Отпустив стармеха, Ёсимацу задумался. То, что экипаж делает все возможное и невозможное для спасения корабля, он знал. Но не все зависит от людей. Проклятая субмарина русских может кружить поблизости, выбирая подходящий момент. Хоть остальные и надеялись, что она ушла, отказавшись от повторной атаки. Скорее всего, погналась за японской эскадрой, плюнув на поврежденный крейсер. Русские прекрасно понимают, что «Токива» больше не боец, вот и надо заняться «Сикисимой» и остальными. Но Мотаро не обольщался на этот счет. В памяти постоянно всплывали «Якумо» и «Иосино». Сейчас ситуацию повторялась почти один к одному. С той только разницей, что в его распоряжении находились пять миноносцев, пока что успешно играющих роль сторожевых псов. Надо признать, что их хаотичное перемещение вокруг «Токивы» должно создать большие неудобства «Косатке», если она решится атаковать. А «Сума» бегает дальше, вокруг всего отряда. Поскольку, ничего не происходило, Мотаро стал надеяться, что пронесет. Ведь «Косатка», в конце концов, могла просто потерять их в темноте. Поэтому, надлежит сосредоточиться на борьбе с водой. Ход упал до шести узлов и скоро упадет еще больше. За отведенные старшим механиком двенадцать часов они не дойдут ни до одного порта. Значит, придется выбрасывать корабль на берег. Возможно, потом и удастся спасти его. Заделать кое-как пробоину, откачать воду и отвести на буксире в Японию для ремонта…
Грохот взрыва неожиданно привлек его внимание. А через несколько секунд — второй. Не смотря на то, что была ночь, удалось рассмотреть два столба воды, поднявшиеся над крейсером «Сума» находившимся в этот момент как раз на траверзе справа. Все встало на свои места. «Косатка» не стала гнаться за эскадрой. Она осталась возле своей добычи и желает заполучить ее во что бы то ни стало. Она давно могла бы уничтожить «Токиву», но командир русской субмарины захотел выжать максимум полезного из создавшейся ситуации. Он просто усыпил их бдительность, создав видимость кажущейся безопасности. И ждал подходящий момент, чтобы поймать «Суму». И он его все-таки поймал. Даже двух торпед не пожалел, подстраховался. Знает, что такой верткий и быстроходный противник для него — очень сложная цель. Не то, что еле ковыляющий «Токива». И теперь для него расправиться с «Токивой» проще простого…
Два миноносца сразу бросились к торпедированному «Суме», а остальные снова стали маневрировать рядом. Но Ёсимацу понимал, что это начало конца. Даже если командир субмарины и не решится подходить сейчас на дистанцию торпедного выстрела, то это не сможет продолжаться до бесконечности. Запас угля на миноносцах не такой уж и большой. И вскоре поневоле придется прекращать эту беготню, а то придется снабжать миноносцы углем прямо в море. На радость «Косатке»…
Но, как это ни странно, остаток ночи прошел спокойно. Командир так и не покинул мостик, не сомкнув глаз. Всем мерещилась в темноте неуловимая и грозная «Косатка». И все были в некоторой степени удивлены, когда после гибели «Сумы» повторного нападения субмарины не последовало. После того, как забрезжил рассвет, у всех отлегло от сердца. При дневном свете опасность, грозящая из-под воды, уже не казалась такой страшной. Да и перископ можно было заметить в таких условиях на поверхности воды заранее. Так же, как и след от торпеды. Миноносцы уже порядком израсходовали запасы бункера и шли рядом параллельным курсом, экономя уголь. Уже окончательно рассвело, и по левому борту хорошо был виден берег Кореи. Даже если они и не смогут дотянуть до порта, то эти несколько миль до мелководья «Токива» как-нибудь преодолеет. Ёсимацу облегченно вздохнул и решил пойти отдохнуть. Если «Косатка» никак не проявила себя за ночь, то, возможно, она ушла? Что-то ей помешало? Но это было бы слишком хорошо для правды…
Неожиданно на мостике показался старший механик. По его виду командир понял, что дела плохи. На вопрос о состоянии корабля стармех не стал темнить.
— Мы тонем. Помпы не справляются. Большая часть топок залита водой, а остальные котлы не могут обеспечить больший ход. Если все останется, как есть, то через три — четыре часа все топки будут залиты, и мы лишимся хода.
— Значит, надежды нет?
— Увы, господин капитан первого ранга, нет. Если только не произойдет чудо. Я и так удивлен, что кораблю удалось продержаться столько времени.
— Значит, придется выбрасываться на берег. До него не более трех миль. Выберем место получше, чтобы можно было потом снять крейсер с мели после ремонта и отбуксировать в Японию…
Командир подошел к карте и стал выбирать место на побережье, укрытое от штормов и с ровными глубинами без скал. Если выбросить корабль на песок, то он особо и не пострадает. И тут по его нервам ударил истошный крик сигнальщика.
— Торпеда с правого борта!!!
— Лево на борт!!!
Тут же последовала команда вахтенного офицера. Но все понимали, что это бессмысленно. Набравший сотни тонн воды крейсер, едва передвигающийся со скоростью в три узла, представлял для русской субмарины практически неподвижную мишень. Выскочив на крыло, Ёсимацу увидел пенистый след на поверхности воды, быстро приближающийся к борту корабля. Не смотря на переложенный на борт руль, крейсер реагировал очень медленно. И было ясно, что вскоре торпеда ударит в борт в районе носовой башни…
В носовой части «Токивы» проснулся вулкан. Вспышка пламени и клубы дыма окутали крейсер. Огненный смерч пробил палубу и устремился в небо. Носовую восьмидюймовую башню главного калибра сорвало с погона и сбросило в воду, как пустую бочку. Взрыв торпеды вызвал детонацию носовых погребов. Нестабильные шимозные снаряды нашли очередную жертву…
Взрыв полностью разворотил носовую часть крейсера, и он быстро погружался. Пострадал также один из миноносцев, оказавшийся очень близко от носа «Токивы». Очевидно, он тоже заметил торпеду и попытался ее перехватить, подставив свой собственный корпус, но торпеда прошла у него под килем и поразила крейсер. Близкий взрыв снес с миноносца мачту, трубы и мостик, разворотив корпус. «Токива» быстро погружался носом вперед, одновременно заваливаясь на правый борт. Корабль, уже и так набравший до этого порядочное количество воды, недолго продержался на поверхности. Оставшиеся четыре миноносца бросились к нему, в надежде спасти людей. Но «Токива» погружался и переворачивался так быстро, что мало кто из его экипажа успел выбраться на палубу. Когда крейсер исчез с поверхности моря, миноносцы подобрали из воды только двадцать восемь человек. В основном тех, кто находился в момент взрыва на верхней палубе…
«Косатка», тем временем, уже отошла на безопасное расстояние и осторожно всплыла на перископную глубину. Приподняв перископ невысоко над водой, Михаил, внимательно осмотрел поверхность моря. «Токивы» уже не было. Один миноносец стоял без труб и мачты, глубоко осев в воду. К нему подошел другой. Три оставшихся миноносца кружили на одном месте и подбирали людей из воды. Больше до самого горизонта не было видно ни одного дымка. Корейский берег тоже выглядел пустынным.
— Вот, господа, полюбуйтесь на результат нашей работы. «Токива» уже утонул. Взрыв его погребов повредил один из миноносцев, очевидно оказавшийся слишком близко. Судя по его виду, он уже никуда не уйдет. Прошу!
Старший офицер, Кроун, Колчак и оба корреспондента с интересом прильнули к перископу. Когда любопытство всех было удовлетворено, Михаил убрал перископ и подвел итог.
— Истрачено шесть мин. В цель попали четыре. Уничтожены один броненосный крейсер и один бронепалубный крейсер. Тяжело поврежден один миноносец. Правда, в этом нашей заслуги нет. Бедняга просто оказался в неподходящий момент в неподходящем месте. И думаю, если он не утонет, то японцы добьют его сами. Хотя, они такие упертые, что могут попытаться увести его на буксире. Иными словами, господа, за эту ночь «Косатка» добилась неплохих результатов…
— Неплохих?! Михаил Рудольфович, Вы шутите?! Да о таких результатах за одну ночь ни один миноносец, или крейсер даже мечтать не может!!!
— Ну, «Косатка» — то, не миноносец. И не совсем крейсер. Но, в общем-то, вы правы. Радует то, что мы хоть в чем-то смогли помочь нашему флоту. Интересно, как там у Макарова все прошло?
— А дальше что делать будем, Михаил Рудольфович?
— Нужно всплыть и срочно связаться с Макаровым. Сообщить ему последнюю информацию и сказать, что флот микадо уменьшился на два крейсера. Может быть, и мы что-то интересное от него узнаем. Но пока всплывать нельзя, японские миноносцы рядом. Подождем, когда они уйдут.
— А этого «контуженного» добивать не будем? Ведь он, вроде бы, ход потерял, и увернуться от мины не сможет.
— Можно, конечно. Хоть и мину на него жалко. Но что-то мне подсказывает, что японцы его сами добьют, если не утонет…
Как предполагал Михаил, так оно и получилось. «Косатка» уходила самым малым ходом в сторону моря, приподнимая временами перископ и осматривая поверхность. Один японский миноносец попытался завести буксир на своего тяжело поврежденного собрата, но из буксировки ничего не получилось. Миноносец тонул. Японцы сняли с него остатки экипажа и добили артиллерией. Когда миноносец скрылся под водой, остальные дали ход и направились вдоль берега на юг. Больше им тут было нечего делать.
А «Косатка», оставаясь на перископной глубине, никем не замеченная, уходила все дальше и дальше на запад, в открытое море. До тех пор, пока побережье Кореи не превратилось в полоску на горизонте, а дымы уходящих японских миноносцев исчезли вдали. И только после этого снова забурлила поверхность моря и в белой пене показалась серо-полосатая морская хищница. Она одержала очередную победу в этой ненужной России войне. И сколько таких побед у нее еще впереди? Чуждая этому времени, она всколыхнула своим появлением весь мир и уже направила Историю по другому пути. По какому именно, пока не ясно. Но то, что именно по д р у г о м у, не подлежит сомнению…
Часть 4
Глава 1. У чужих берегов
Открыв рубочный люк, Михаил выбрался на мостик и с удовольствием вдохнул свежий морской воздух. Хоть "Косатка" сейчас и недолго пробыла под водой, но все равно, каждое всплытие и первый выход на мостик давали необъяснимое чувство эйфории. Следом выбрался вахтенный офицер — прапорщик Емельянов и двое сигнальщиков. Сигнальщики сразу стали осматривать каждый свой сектор горизонта, а Михаил долго смотрел в направлении, куда ушли японские миноносцы.
— Вот так, Петр Ефимович. Еще один щелчок по носу адмиралу Камимуре. Сейчас растягиваем антенну и попробуем установить связь.
— А если миноносцы вернутся, Михаил Рудольфович?
— А что им тут делать? Людей они подобрали, кто уцелел. И хорошо знают, что ничего сделать нам, когда мы под водой, не могут. Даже если и надумают вернуться, то мы всегда успеем убрать антенну и погрузиться.
Следующие несколько минут трое матросов устанавливали антенну под руководством радиотелеграфиста, и вот он скрылся в радиорубке. Михаил терпеливо ждал на мостике, оглядывая горизонт. Погода была тихая, волнение отсутствовало практически полностью. Легкий ветерок тянул со стороны корейского берега, видневшегося на горизонте, и небо очистилось от туч. Начинался новый весенний день. Какие новости принесет он "Косатке"? Все надеялись, что будет получена какая-то информация от Макарова. "Косатка" следовала на юг вдоль берега самым малым ходом на одной машине и пока никуда не торопилась. Возможно, она срочно понадобится командующему, и тогда придется идти полным ходом на север, вдогонку за японским флотом. Михаил, как и все остальные, не сомневался, что флоты двух противников встретились. Либо этой ночью, либо рано утром. Камимура шел как раз в направлении Чемульпо, где должны были находиться русские корабли. Как там все получилось? Удалось ли заблокировать Чемульпо? И была ли уже встреча с главными силами Камимуры? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Между тем, из люка высунулась голова Кроуна.
— Разрешите нам всем составом, Михаил Рудольфович?
— Прошу, прошу, Николай Александрович. Поднимайтесь.
Кроун, Колчак и оба корреспондента поднялись на мостик, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Первая подводная атака дала всем массу впечатлений. Корреспондентов интересовали подробности, ведь они не видели в перископ самого момента, предшествующего пуску торпеды, поэтому пристали с расспросами. Пришлось популярно объяснять, но Михаил специально немного исказил информацию. Немирович-Данченко свой, а вот мистеру Лондону знать все подробности совершенно необязательно. Перемешивая русскую речь с английской, Михаил с улыбкой предупредил на русском, чтобы не воспринимали сейчас его слова буквально. То, что не предназначено для ушей мистера Лондона, он им потом подробно объяснит. А пока пусть слушает "морские рассказы".
За "морскими рассказами" прошло около часа, и Михаил стал уже беспокоиться. Наконец, из люка показался унтер-офицер Мошкин.
— Ваше высокоблагородие, нет связи с эскадрой. Всех по очереди вызывал, но никто не отвечает.
— А вообще в эфире что-нибудь слышно?
— Есть работа чужих аппаратов, видимо — японцы. Передают каким-то шифром. Наших не слышно.
— Жаль… Хорошо, братец, слушай дальше. Антенну пока убирать не будем. Появятся японцы, тогда уберем. Вот и все, господа, здесь нам больше делать нечего. Поэтому, сменим район охоты. Сейчас мы тут никого не поймаем.
— И куда же теперь, Михаил Рудольфович?
— В Корейский пролив. Наши крейсера оттуда ушли, поэтому сейчас там очень много непуганой дичи. Вот мы и должны эту несуразность устранить…
"Косатка" увеличила ход, взяв курс в сторону Корейского пролива. Горизонт был пустынен. Японские главные силы остались где-то позади. Но без связи со своей эскадрой придется блуждать по морю наугад без всякой гарантии обнаружить корабли противника. А если даже и удастся обнаружить, то не факт, что удастся их атаковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146