Акции, доставка мгновенная
он никак не мог собраться с мыслями.
– А вы что скажете? – пробормотал он.
– Я нутром чувствую, что Хейд не добралась до Шотландии, – ответила Минерва. – И этот локон очень похож на ее волосы.
Баррет тут же закивал:
– Да-да, милорд, мне тоже так кажется. Тристан снова посмотрел на стоявшую перед ним женщину.
– Что ж, хорошо, я поверю тебе и приготовлюсь к битве. Но запомни… – Он вырвал рыжий локон из руки Женевьевы. – Запомни, если ты лжешь, если из-за тебя на теле Хейд появится хоть одна царапина, то я сам убью тебя и сделаю это медленно, чтобы продлить твои мучения.
Женевьева кивнула; в глазах ее не было ни малейшего страха.
– Я все понимаю, Тристан. Мои люди в твоем распоряжении, и они ждут твоего приказа.
Повернувшись к Минерве, Тристан сказал:
– Вы с баронессой останетесь в Гринли, чтобы утешить леди Солейберт, когда она проснется. Кроме того, надо позаботиться об Эллоре. Если, конечно, она еще не сбежала, – добавил он, выразительно взглянув на Баррета.
– Нет-нет, милорд, – пробормотал шериф, густо покраснев.
Тут Женевьева вновь заговорила:
– Тристан, а может быть, лучше подождать немного, чтобы потом…
– Нет. – Он решительно покачал головой. – Я не хочу попусту терять время, поэтому отправлюсь в Сикрест немедленно. И запомни еще вот что… – Глаза Тристана полыхали, синим пламенем. – Даже если Хейд действительно окажется в Сикресте и нам удастся ее спасти… Не смей к ней приближаться, понятно?
– Да, хорошо, – кивнула Женевьева. – Но будь осторожен, Тристан. Найджел очень хитер и коварен. К тому же он в отчаянном положении…
– Не беспокойся за меня, милая матушка. – Тристан криво усмехнулся. – Уж тебе-то известно: мне случалось терпеть и более подлое предательство. И, как видишь, я справился.
Резко развернувшись, Тристан направился к лестнице и на ходу бросил:
– Поднимай людей, Баррет! – Внезапно он остановился и, повернувшись к Минерве, сказал: – Если ты приютишь у себя баронессу, я буду тебе благодарен. Она пока что не заслужила права находиться в моем доме.
Старуха кивнула, а Тристан стал подниматься по лестнице. Минерва же приблизилась к Женевьеве и, осторожно прикоснувшись к ее плечу, тихо сказала:
– Пойдемте, миледи. Мне надо задать вам множество вопросов.
Хейд снова блуждала по безмолвному лугу своих грез. Ей казалось, что она провела здесь уже много дней, блуждая под неизменно синим небом, и бесконечно взывая к Тристану. Грезы и реальность сливались в ее сознании, и мысли теперь походили на многоцветные стекляшки в стрельчатых витражных окнах. Руки у нее ужасно болели и, обессиленные, висели, точно плети. Каждый ее шаг отдавался болью в ступнях, а в ушах что-то звенело, гудело и стучало.
Но куда же она идет? На север? Где, в какой стороне находится Шотландия?
И где сейчас Тристан? Конечно, он должен быть здесь, должен искать ее. Может, снова его позвать?
– Тристан, я здесь!
От собственного крика у нее еще сильнее заболела голова, и она, тихонько застонав, сжала ладонями виски.
Где же он, где Три…
И тут ее осенило: Хейд вдруг вспомнила, что в тот раз, когда она впервые оказалась на этом лугу, звучал только голос темнокожего человека… Голос Фаро. Может быть, он?..
– Фаро, ты слышишь меня?!
Хейд медленно поворачивалась, оглядывая раскинувшийся перед ней безмолвный луг. Наконец поднесла к губам ладони и снова закричала:
– Фаро, мне нужна твоя помощь!
Она уже потеряла надежду на то, что хоть кто-нибудь услышит ее, но тут вдруг трава и небо над головой замерцали, а дерево рядом с ней словно ожило, и его засыхавшие ветви внезапно покрылись сочными зелеными листьями. В следующее мгновение она увидела под деревом человеческую фигуру в длинных белых одеждах.
– Здравствуй, Хейд, – сказал Фаро, однако губы темнокожего человека не шевелились, и Хейд казалось, что голос его исходит как бы из ее собственной головы. – Леди, почему ты звала меня сюда?
– Потому что ты единственный, кто меня слышит, – ответила Хейд, хотя не знала, произносит ли она эти слова или же говорит с Фаро мысленно (впрочем, сейчас это, наверное, не имело значения). – Видишь ли, мне надо найти Тристана. Помоги мне, пожалуйста.
Фаро улыбнулся и пожал плечами.
– Здесь ты не нуждаешься в моей помощи, Хейд.
– Не нуждаюсь? Но я на этом лугу будто в ловушке.
– Тебе только кажется, что ты в ловушке.
Фаро грациозно опустился на траву и подал знак Хейд, чтобы она последовала его примеру. Когда девушка села, он продолжал:
– Видишь ли, это место, этот луг, как ты его называешь… – Фаро указал на окружавшую их со всех сторон траву. – Все это существует лишь в твоем воображении. Возможно, ты здесь была много лет назад.
– Нет-нет. – Хейд покачала головой. – Только один раз, когда говорила с тобой несколько недель назад.
– Ты просто забыла. – Фаро протянул руку к ее виску. – Разреши?
– Да, пожалуйста.
Фаро осторожно прикоснулся ко лбу девушки, а другой рукой указал куда-то в сторону. И тотчас же, к величайшему изумлению Хейд, картина перед ее глазами изменилась. Теперь на лугу появилось множество деревьев, и задул легкий ветерок, игриво пробегавший по траве, точно резвый веселый щенок. А потом из своего тайного убежища за горизонтом выкатилось ослепительно сиявшее солнце. Прошло еще несколько мгновений, и в поле зрения появились мужчина и маленькая девочка, шагавшие по высокой траве.
Глаза Хейд наполнились слезами – на нее нахлынули воспоминания. Перед ней шли, о чем-то беседуя, ее отец лорд Джеймс и она сама, тогда еще совсем маленькая.
– О Боже… – прошептала Хейд. – О Боже… Фаро выпустил ее руку, но видение не исчезло – Хейд удерживала его памятью. Вскоре над лугом прокатились раскаты грома, и сверкнула молния, на мгновение ослепившая Хейд. А затем перед ее глазами возник Сикрест, и она увидела, как маленькая Хейд бросилась к замку.
Хейд понимала, что тогда, будучи маленькой девочкой, она сделала это по приказу отца.
Потом рядом с Джеймсом возникла фигура Коринны, и они оба с грустью наблюдали, как из поля зрения исчезала их дочь. А через некоторое время исчезли и они.
Повернувшись к Фаро, Хейд пробормотала:
– Мне кажется, я все еще не понимаю…
Фаро внимательно смотрел на нее, обдумывая ответ. Наконец проговорил:
– Ты создала это место в своем воображении, будучи еще маленькой девочкой. Создала, потому что нуждалась в утешении, возможно, ради общения с отцом. А за его гибелью последовали и другие несчастья, когда ты вернулась в замок после встречи с ним, верно?
Хейд молча кивнула, не в силах описывать подробности того, что происходило в зале замка много лет назад. Очнувшись, Хейд поняла, что лежит в луже крови, рядом с Коринной, чье тело пронзили мечом. В зале раздавались крики ужаса и боли, а Эллора с Берти, крепко связанные, рыдали в углу. Минерва же лежала рядом с ними, бесчувственная, но живая.
И повсюду расхаживали огромные норманнские воины и наёмники с окровавленным оружием в руках.
– Сикрест был почти уничтожен, – прошептала Хейд.
– Теперь понятно, – кивнул Фаро. – В детстве ты связывала свой дар прозрения с произошедшей трагедией, а это место навсегда запечатлелось в твоей памяти как символ смерти и печали. – Немного помолчав, Фаро спросил: – Ты ведь отвергаешь этот свой дар, не так ли?
– Во всяком случае, раньше отвергала, – прошептала Хейд. – И теперь я понимаю, по какой причине. Ведь столько горя, столько смертей… И возможно, я чувствовала себя виноватой.
– Наверное, чувство вины и мешало тебе все эти годы пользоваться своей силой, – заметил Фаро. – И оно же побудило тебя взять на себя ответственность за все происходящее вокруг.
– Да, вероятно, – согласилась Хейд. – А ты, кажется, предупреждал меня, говорил, что я не в ответе за то, чего не могу изменить.
Фаро молча кивнул.
Хейд с вздохом пробормотала:
– Но почему же я снова и снова возвращаюсь в то место, которое так меня пугает?
– Потому что таким способом ты, сама того не сознавая, пытаешься постичь свой дар, постичь то древнее знание, которое заперла в тайниках своей души еще в детстве.
– Похоже, я забыла, как пользоваться своим даром, – призналась Хейд. – И меня это пугает.
Фаро улыбнулся и поднялся на ноги.
– Куда ты? – спросила Хейд.
– Ты уже получила ответы на свои вопросы, поэтому больше во мне не нуждаешься. Я ухожу.
И тотчас же фигура Фаро стала мерцающей, похожей на призрак.
– Мы скоро снова встретимся, Хейд.
– Постой, но как же я…
– Ты уже знаешь ответы… Уже знаешь… – Голос Фаро становился все слабее, его удалявшаяся фигура делалась все меньше, и вскоре Хейд осталась одна под деревом.
Но теперь, даже оставшись в одиночестве, она уже не чувствовала себя слабой и беспомощной. Руки и ноги все еще болели, но в то же время возникало ощущение, что все ее тело наполняется силой и энергией. И по мере того как она наливалась этой энергией, трава становилась все зеленее, а солнце – все более ласковым.
Поднявшись на ноги, Хейд выпрямилась во весь рост и осмотрелась. И тотчас же поняла, что сумеет справиться со всеми трудностями, потому что они уже не казались непреодолимыми. Да, она непременно справится…
«Тристан, любовь моя», – мысленно прошептала Хейд.
И в тот же миг глаза ее закрылись, и душа ее возвратилась в тело.
Она очнулась внезапно – будто ее сбросили с огромной высоты. И в то же мгновение из горла ее вырвался стон, потому что боль вернулась. Все тело ужасно ныло и болело. И еще сильнее болела голова.
– Миледи… – послышался вдруг тихий женский голос. – Миледи, вы меня слышите? Вы уже проснулись?
– Где я? – Хейд с усилием открыла глаза и увидела перед собой два незнакомых женских лица. – Кто вы такие?
– Вы в Сикрест-Мэноре, миледи. А мы – служанки баронессы Крейн, – сказала одна из незнакомок. – Меня зовут Тилли, а это – Роуз.
Хейд снова застонала и немного приподнялась. Окинув взглядом комнату, она поняла, что находится в Сикресте, в своей бывшей детской.
– Баронесса Крейн?.. – переспросила Хейд.
Но прежде чем служанки успели ответить, раздался ужасающий гул, и Хейд почудилось, что от этого гула задрожали стены замка. «Может, это у меня в ушах так гудит?» – подумала Хейд. И тут же спросила:
– А где Найджел?
– Мы не знаем, миледи, – ответила Роуз. – Но думаем, что замок осаждают. А наша госпожа еще не вернулась!
Тут снова раздался удар в стены, и служанки громко вскрикнули. Хейд же с невозмутимым видом проговорила:
– Мы должны выбираться отсюда. Помогите мне встать.
– О нет, миледи, – задыхаясь, прошептала Тилли. – Вы спали с прошлого вечера, и вам еще нельзя вставать. Баронесса сказала, что ради вашей же безопасности вы не должны выходить из комнаты.
Роуз закивала и воскликнула:
– Да-да, миледи!.. К тому же мы не знаем, кто осаждает замок. Должно быть, какие-то варвары!
– Единственный варвар в Сикресте – лорд Найджел, – заявила Хейд, с трудом поднимаясь на ноги. – А тот, кто осаждает замок, не опасен для нас. Я хорошо знаю все коридоры и переходы, и мы сможем незаметно ускользнуть.
Служанки в нерешительности переглядывались. Наконец Тилли сказала:
– Мы боимся, миледи… Да и баронесса запретила нам уходить.
– Что ж, оставайтесь, если хотите. А я не знаю вашу баронессу, поэтому не стану подчиняться ей.
С трудом удержавшись от стона, Хейд заковыляла к двери. Ноги так болели, будто она ступала по осколкам стекла. Повернувшись к дрожавшим от страха служанкам, Хейд спросила:
– Где мои башмаки?
Роуз указала на кожаные ремешки на полу.
– Вот, миледи… Баронессе пришлось разрезать их, чтобы снять с ваших ног.
Хейд вздохнула и посмотрела на свои ноги – повязки нисколько не помогали от боли. И кто же такая эта баронесса?
Снова посмотрев на служанок, Хейд сказала:
– Оставайтесь в этой комнате. Запритесь на задвижку, наложите на дверь болт и сидите тихо. Я пришлю за вами кого-нибудь, но клянусь, что это не будет лорд Найджел. А если он попытается выманить вас отсюда, то знайте: он очень жесток.
– Не беспокойтесь, миледи. – Тилли извлекла из-за пояса кинжал весьма угрожающего вида. – Наша госпожа позаботилась о том, чтобы мы не остались безоружными.
Молча кивнув, Хейд приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Хотя ужасные удары следовали один за другим, а снизу доносились крики, коридор наверху был пуст. Выскользнув из комнаты, Хейд направилась к черной лестнице. Она уже спустилась на несколько ступенек, когда услышала шаги. Девушка попыталась идти быстрее. Она уже спустилась вниз и приближалась к двери зала, когда из-за угла выскочил Дональд. Обрубком руки он прижал Хейд к стене, а ладонью другой зажал ей рот. Его смрадное дыхание ударило ей в нос, и тут же послышался зловещий шепот кузнеца:
– Рад вас видеть, миледи. Лорд Найджел послал меня за вами. Похоже, у нас гости.
Глава 28
Тристан со своими людьми, а также воины Женевьевы, дожидались темноты на лесистом холме неподалеку от Сикреста. Напряжение с каждым часом нарастало, и даже воины Тристана немного нервничали, хотя и привыкли сохранять спокойствие и проявлять выдержку накануне битвы. Сам же Тристан то и дело поглядывал на замок, и губы его кривились в усмешке. Высокие замковые ворота были надежно заперты, а на стенах через равные промежутки размещались часовые. Следовательно, Найджел ожидал нападения, а это, в свою очередь, могло означать только одно: Хейд и в самом деле находилась в замке.
Тристан вспомнил о матери, но тотчас же попытался выбросить ее из головы. «Сейчас не время о ней думать, – говорил он себе. – К тому же не следует забывать о том, что она когда-то отвергла меня, – пусть даже сейчас она и не солгала…»
Тут к нему подъехал Баррет. Взглянув на замок, шериф спросил:
– Может, уже настало время, милорд?
– Да, Баррет, почти настало. Как только мы проникнем за ворота, я поведу половину нашего отряда в зал, а ты со всеми остальными будешь отбивать атаки людей Найджела. А потом вы должны окружить центральную башню замка, чтобы никто из сторонников этого мерзавца не выскользнул и не увез с собой Хейд.
– Да, милорд, но если…
Тут откуда-то с запада донесся топот копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– А вы что скажете? – пробормотал он.
– Я нутром чувствую, что Хейд не добралась до Шотландии, – ответила Минерва. – И этот локон очень похож на ее волосы.
Баррет тут же закивал:
– Да-да, милорд, мне тоже так кажется. Тристан снова посмотрел на стоявшую перед ним женщину.
– Что ж, хорошо, я поверю тебе и приготовлюсь к битве. Но запомни… – Он вырвал рыжий локон из руки Женевьевы. – Запомни, если ты лжешь, если из-за тебя на теле Хейд появится хоть одна царапина, то я сам убью тебя и сделаю это медленно, чтобы продлить твои мучения.
Женевьева кивнула; в глазах ее не было ни малейшего страха.
– Я все понимаю, Тристан. Мои люди в твоем распоряжении, и они ждут твоего приказа.
Повернувшись к Минерве, Тристан сказал:
– Вы с баронессой останетесь в Гринли, чтобы утешить леди Солейберт, когда она проснется. Кроме того, надо позаботиться об Эллоре. Если, конечно, она еще не сбежала, – добавил он, выразительно взглянув на Баррета.
– Нет-нет, милорд, – пробормотал шериф, густо покраснев.
Тут Женевьева вновь заговорила:
– Тристан, а может быть, лучше подождать немного, чтобы потом…
– Нет. – Он решительно покачал головой. – Я не хочу попусту терять время, поэтому отправлюсь в Сикрест немедленно. И запомни еще вот что… – Глаза Тристана полыхали, синим пламенем. – Даже если Хейд действительно окажется в Сикресте и нам удастся ее спасти… Не смей к ней приближаться, понятно?
– Да, хорошо, – кивнула Женевьева. – Но будь осторожен, Тристан. Найджел очень хитер и коварен. К тому же он в отчаянном положении…
– Не беспокойся за меня, милая матушка. – Тристан криво усмехнулся. – Уж тебе-то известно: мне случалось терпеть и более подлое предательство. И, как видишь, я справился.
Резко развернувшись, Тристан направился к лестнице и на ходу бросил:
– Поднимай людей, Баррет! – Внезапно он остановился и, повернувшись к Минерве, сказал: – Если ты приютишь у себя баронессу, я буду тебе благодарен. Она пока что не заслужила права находиться в моем доме.
Старуха кивнула, а Тристан стал подниматься по лестнице. Минерва же приблизилась к Женевьеве и, осторожно прикоснувшись к ее плечу, тихо сказала:
– Пойдемте, миледи. Мне надо задать вам множество вопросов.
Хейд снова блуждала по безмолвному лугу своих грез. Ей казалось, что она провела здесь уже много дней, блуждая под неизменно синим небом, и бесконечно взывая к Тристану. Грезы и реальность сливались в ее сознании, и мысли теперь походили на многоцветные стекляшки в стрельчатых витражных окнах. Руки у нее ужасно болели и, обессиленные, висели, точно плети. Каждый ее шаг отдавался болью в ступнях, а в ушах что-то звенело, гудело и стучало.
Но куда же она идет? На север? Где, в какой стороне находится Шотландия?
И где сейчас Тристан? Конечно, он должен быть здесь, должен искать ее. Может, снова его позвать?
– Тристан, я здесь!
От собственного крика у нее еще сильнее заболела голова, и она, тихонько застонав, сжала ладонями виски.
Где же он, где Три…
И тут ее осенило: Хейд вдруг вспомнила, что в тот раз, когда она впервые оказалась на этом лугу, звучал только голос темнокожего человека… Голос Фаро. Может быть, он?..
– Фаро, ты слышишь меня?!
Хейд медленно поворачивалась, оглядывая раскинувшийся перед ней безмолвный луг. Наконец поднесла к губам ладони и снова закричала:
– Фаро, мне нужна твоя помощь!
Она уже потеряла надежду на то, что хоть кто-нибудь услышит ее, но тут вдруг трава и небо над головой замерцали, а дерево рядом с ней словно ожило, и его засыхавшие ветви внезапно покрылись сочными зелеными листьями. В следующее мгновение она увидела под деревом человеческую фигуру в длинных белых одеждах.
– Здравствуй, Хейд, – сказал Фаро, однако губы темнокожего человека не шевелились, и Хейд казалось, что голос его исходит как бы из ее собственной головы. – Леди, почему ты звала меня сюда?
– Потому что ты единственный, кто меня слышит, – ответила Хейд, хотя не знала, произносит ли она эти слова или же говорит с Фаро мысленно (впрочем, сейчас это, наверное, не имело значения). – Видишь ли, мне надо найти Тристана. Помоги мне, пожалуйста.
Фаро улыбнулся и пожал плечами.
– Здесь ты не нуждаешься в моей помощи, Хейд.
– Не нуждаюсь? Но я на этом лугу будто в ловушке.
– Тебе только кажется, что ты в ловушке.
Фаро грациозно опустился на траву и подал знак Хейд, чтобы она последовала его примеру. Когда девушка села, он продолжал:
– Видишь ли, это место, этот луг, как ты его называешь… – Фаро указал на окружавшую их со всех сторон траву. – Все это существует лишь в твоем воображении. Возможно, ты здесь была много лет назад.
– Нет-нет. – Хейд покачала головой. – Только один раз, когда говорила с тобой несколько недель назад.
– Ты просто забыла. – Фаро протянул руку к ее виску. – Разреши?
– Да, пожалуйста.
Фаро осторожно прикоснулся ко лбу девушки, а другой рукой указал куда-то в сторону. И тотчас же, к величайшему изумлению Хейд, картина перед ее глазами изменилась. Теперь на лугу появилось множество деревьев, и задул легкий ветерок, игриво пробегавший по траве, точно резвый веселый щенок. А потом из своего тайного убежища за горизонтом выкатилось ослепительно сиявшее солнце. Прошло еще несколько мгновений, и в поле зрения появились мужчина и маленькая девочка, шагавшие по высокой траве.
Глаза Хейд наполнились слезами – на нее нахлынули воспоминания. Перед ней шли, о чем-то беседуя, ее отец лорд Джеймс и она сама, тогда еще совсем маленькая.
– О Боже… – прошептала Хейд. – О Боже… Фаро выпустил ее руку, но видение не исчезло – Хейд удерживала его памятью. Вскоре над лугом прокатились раскаты грома, и сверкнула молния, на мгновение ослепившая Хейд. А затем перед ее глазами возник Сикрест, и она увидела, как маленькая Хейд бросилась к замку.
Хейд понимала, что тогда, будучи маленькой девочкой, она сделала это по приказу отца.
Потом рядом с Джеймсом возникла фигура Коринны, и они оба с грустью наблюдали, как из поля зрения исчезала их дочь. А через некоторое время исчезли и они.
Повернувшись к Фаро, Хейд пробормотала:
– Мне кажется, я все еще не понимаю…
Фаро внимательно смотрел на нее, обдумывая ответ. Наконец проговорил:
– Ты создала это место в своем воображении, будучи еще маленькой девочкой. Создала, потому что нуждалась в утешении, возможно, ради общения с отцом. А за его гибелью последовали и другие несчастья, когда ты вернулась в замок после встречи с ним, верно?
Хейд молча кивнула, не в силах описывать подробности того, что происходило в зале замка много лет назад. Очнувшись, Хейд поняла, что лежит в луже крови, рядом с Коринной, чье тело пронзили мечом. В зале раздавались крики ужаса и боли, а Эллора с Берти, крепко связанные, рыдали в углу. Минерва же лежала рядом с ними, бесчувственная, но живая.
И повсюду расхаживали огромные норманнские воины и наёмники с окровавленным оружием в руках.
– Сикрест был почти уничтожен, – прошептала Хейд.
– Теперь понятно, – кивнул Фаро. – В детстве ты связывала свой дар прозрения с произошедшей трагедией, а это место навсегда запечатлелось в твоей памяти как символ смерти и печали. – Немного помолчав, Фаро спросил: – Ты ведь отвергаешь этот свой дар, не так ли?
– Во всяком случае, раньше отвергала, – прошептала Хейд. – И теперь я понимаю, по какой причине. Ведь столько горя, столько смертей… И возможно, я чувствовала себя виноватой.
– Наверное, чувство вины и мешало тебе все эти годы пользоваться своей силой, – заметил Фаро. – И оно же побудило тебя взять на себя ответственность за все происходящее вокруг.
– Да, вероятно, – согласилась Хейд. – А ты, кажется, предупреждал меня, говорил, что я не в ответе за то, чего не могу изменить.
Фаро молча кивнул.
Хейд с вздохом пробормотала:
– Но почему же я снова и снова возвращаюсь в то место, которое так меня пугает?
– Потому что таким способом ты, сама того не сознавая, пытаешься постичь свой дар, постичь то древнее знание, которое заперла в тайниках своей души еще в детстве.
– Похоже, я забыла, как пользоваться своим даром, – призналась Хейд. – И меня это пугает.
Фаро улыбнулся и поднялся на ноги.
– Куда ты? – спросила Хейд.
– Ты уже получила ответы на свои вопросы, поэтому больше во мне не нуждаешься. Я ухожу.
И тотчас же фигура Фаро стала мерцающей, похожей на призрак.
– Мы скоро снова встретимся, Хейд.
– Постой, но как же я…
– Ты уже знаешь ответы… Уже знаешь… – Голос Фаро становился все слабее, его удалявшаяся фигура делалась все меньше, и вскоре Хейд осталась одна под деревом.
Но теперь, даже оставшись в одиночестве, она уже не чувствовала себя слабой и беспомощной. Руки и ноги все еще болели, но в то же время возникало ощущение, что все ее тело наполняется силой и энергией. И по мере того как она наливалась этой энергией, трава становилась все зеленее, а солнце – все более ласковым.
Поднявшись на ноги, Хейд выпрямилась во весь рост и осмотрелась. И тотчас же поняла, что сумеет справиться со всеми трудностями, потому что они уже не казались непреодолимыми. Да, она непременно справится…
«Тристан, любовь моя», – мысленно прошептала Хейд.
И в тот же миг глаза ее закрылись, и душа ее возвратилась в тело.
Она очнулась внезапно – будто ее сбросили с огромной высоты. И в то же мгновение из горла ее вырвался стон, потому что боль вернулась. Все тело ужасно ныло и болело. И еще сильнее болела голова.
– Миледи… – послышался вдруг тихий женский голос. – Миледи, вы меня слышите? Вы уже проснулись?
– Где я? – Хейд с усилием открыла глаза и увидела перед собой два незнакомых женских лица. – Кто вы такие?
– Вы в Сикрест-Мэноре, миледи. А мы – служанки баронессы Крейн, – сказала одна из незнакомок. – Меня зовут Тилли, а это – Роуз.
Хейд снова застонала и немного приподнялась. Окинув взглядом комнату, она поняла, что находится в Сикресте, в своей бывшей детской.
– Баронесса Крейн?.. – переспросила Хейд.
Но прежде чем служанки успели ответить, раздался ужасающий гул, и Хейд почудилось, что от этого гула задрожали стены замка. «Может, это у меня в ушах так гудит?» – подумала Хейд. И тут же спросила:
– А где Найджел?
– Мы не знаем, миледи, – ответила Роуз. – Но думаем, что замок осаждают. А наша госпожа еще не вернулась!
Тут снова раздался удар в стены, и служанки громко вскрикнули. Хейд же с невозмутимым видом проговорила:
– Мы должны выбираться отсюда. Помогите мне встать.
– О нет, миледи, – задыхаясь, прошептала Тилли. – Вы спали с прошлого вечера, и вам еще нельзя вставать. Баронесса сказала, что ради вашей же безопасности вы не должны выходить из комнаты.
Роуз закивала и воскликнула:
– Да-да, миледи!.. К тому же мы не знаем, кто осаждает замок. Должно быть, какие-то варвары!
– Единственный варвар в Сикресте – лорд Найджел, – заявила Хейд, с трудом поднимаясь на ноги. – А тот, кто осаждает замок, не опасен для нас. Я хорошо знаю все коридоры и переходы, и мы сможем незаметно ускользнуть.
Служанки в нерешительности переглядывались. Наконец Тилли сказала:
– Мы боимся, миледи… Да и баронесса запретила нам уходить.
– Что ж, оставайтесь, если хотите. А я не знаю вашу баронессу, поэтому не стану подчиняться ей.
С трудом удержавшись от стона, Хейд заковыляла к двери. Ноги так болели, будто она ступала по осколкам стекла. Повернувшись к дрожавшим от страха служанкам, Хейд спросила:
– Где мои башмаки?
Роуз указала на кожаные ремешки на полу.
– Вот, миледи… Баронессе пришлось разрезать их, чтобы снять с ваших ног.
Хейд вздохнула и посмотрела на свои ноги – повязки нисколько не помогали от боли. И кто же такая эта баронесса?
Снова посмотрев на служанок, Хейд сказала:
– Оставайтесь в этой комнате. Запритесь на задвижку, наложите на дверь болт и сидите тихо. Я пришлю за вами кого-нибудь, но клянусь, что это не будет лорд Найджел. А если он попытается выманить вас отсюда, то знайте: он очень жесток.
– Не беспокойтесь, миледи. – Тилли извлекла из-за пояса кинжал весьма угрожающего вида. – Наша госпожа позаботилась о том, чтобы мы не остались безоружными.
Молча кивнув, Хейд приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Хотя ужасные удары следовали один за другим, а снизу доносились крики, коридор наверху был пуст. Выскользнув из комнаты, Хейд направилась к черной лестнице. Она уже спустилась на несколько ступенек, когда услышала шаги. Девушка попыталась идти быстрее. Она уже спустилась вниз и приближалась к двери зала, когда из-за угла выскочил Дональд. Обрубком руки он прижал Хейд к стене, а ладонью другой зажал ей рот. Его смрадное дыхание ударило ей в нос, и тут же послышался зловещий шепот кузнеца:
– Рад вас видеть, миледи. Лорд Найджел послал меня за вами. Похоже, у нас гости.
Глава 28
Тристан со своими людьми, а также воины Женевьевы, дожидались темноты на лесистом холме неподалеку от Сикреста. Напряжение с каждым часом нарастало, и даже воины Тристана немного нервничали, хотя и привыкли сохранять спокойствие и проявлять выдержку накануне битвы. Сам же Тристан то и дело поглядывал на замок, и губы его кривились в усмешке. Высокие замковые ворота были надежно заперты, а на стенах через равные промежутки размещались часовые. Следовательно, Найджел ожидал нападения, а это, в свою очередь, могло означать только одно: Хейд и в самом деле находилась в замке.
Тристан вспомнил о матери, но тотчас же попытался выбросить ее из головы. «Сейчас не время о ней думать, – говорил он себе. – К тому же не следует забывать о том, что она когда-то отвергла меня, – пусть даже сейчас она и не солгала…»
Тут к нему подъехал Баррет. Взглянув на замок, шериф спросил:
– Может, уже настало время, милорд?
– Да, Баррет, почти настало. Как только мы проникнем за ворота, я поведу половину нашего отряда в зал, а ты со всеми остальными будешь отбивать атаки людей Найджела. А потом вы должны окружить центральную башню замка, чтобы никто из сторонников этого мерзавца не выскользнул и не увез с собой Хейд.
– Да, милорд, но если…
Тут откуда-то с запада донесся топот копыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33