— На Каир, где египетские власти сообщили об одной из самых странных загадок со времен первых пирамид, о самой таинственной истории, какую мы когда-либо слышали. Что же это? Гигантский розыгрыш? Мираж? Образы четырехтысячелетней давности, зафиксированные в недрах планеты и только теперь спроецированные на поверхность сейсмическими конвульсиями в глубине земной коры?
Уф! О чем я болтаю? Ну, одна картинка стоит тысячи слов, или так мне, во всяком случае, говорили, и поэтому я покажу вам несколько более ранних материалов египетского телевидения и предоставлю решать вам самим...
Итак, с вами Дэн Ладука и хроника, снятая вчерашним утром на Ниле...
Образ Ладуки уменьшился и переместился в окошко в углу экрана. Вдруг диктор так и подскочил, увидя что-то за кадром, затем нахмурился и, извиняясь, пожал плечами, когда на экране появилась вовсе не та картинка, какую он обещал. Слегка запинаясь, он продолжил комментировать:
— Извините, ребята! Это просто одна из тех технических накладок, какие иногда случаются. Но и данные кадры в чем-то связаны с нашей историей, поэтому мы можем на данный момент оставить этот материал. Вы видите... э-э-э... профессора Гарри Цорна, советника по вопросам геологии при проекте «Новая Мохоскважина» в... э-э-э... Каттарской впадине.
Во время вышеописанной импровизации журналиста профессор Цорн что-то безучастно говорил в микрофон некоего неизвестного репортера, но звук отсутствовал.
А на заднем плане огромная вышка бесшумно бурила скважину в прокаленной солнцем, растрескавшейся поверхности, где, правда, имелся оазис с пальмами, верблюдами, обливающимися потом рабочими и их парусиновыми палатками. Образ Ладуки вдруг мигнул и пропал, после этого проявился звук, и Цорн произнес:
— Якобы это произошло из-за нашего бурения здесь.
Но об этом и речи быть не может. Я хочу сказать, ведь эта проклятая чертова дыра — Каттарская впадина — эта площадка проекта «Новая Мохоскважина», где мы сейчас и стоим, находится в целых ста восьмидесяти милях от места в дельте Нила с этим вашим так называемым «пирамидным феноменом»! Да вы ведь можете с таким же успехом винить большую эфиопскую впадину, верно?
Цорн снял рубашку цвета хаки, выжал из нее пот и набросил на загоревшие до черноты плечи. Затем, сдвинув на затылок «стетсоновскую» шляпу с поникшими полями, он смыл пот с лица и сплюнул на песок.
— Ну да, полагаю, это возможно, — рассудительно ответил корреспондент. — Вот только так уж случилось, что бурением здесь занимаетесь только вы. Профессор Цорн, а вы уверены, что ваши действия не потревожили какие-то подземные силы... ну... нечто из самого земного ядра?
— Черт, — Цорн ругался с чисто техасским акцентом, — да до ядра Земли четыре тысячи миль! А мы еще и кору-то не пробурили! Именно к этому и сводится весь проект «Новой Мохоскважины»: всего лишь пробурить кору. Так что поверь мне, сынок, ваш пирамидный мираж в Каире не имеет никакого, на хрен, отношения к тому, чем мы занимаемся здесь. Нет, сэр. — И снова сплюнул.
— Ну, большое спасибо, профессор Цорн! — хмыкнул Тарнболл. Но Джилл тут же приложил палец к губам и кивнул на экран. Ладука все-таки вернулся в свое угловое окошко, но основная картинка сменилась и показывала теперь вид некой пирамиды, хотя и довольно странной.
— Ну ладно. Айсберг это одно, — хрипло произнес Джилл. — Гигантская, почти лишенная особенностей глыба льда. К тому же, если судить по тем снимкам с воздуха, Айсберг этот очень даже вещественный. Но эти кадры с Пирамидой отсняли вчера, на ранних ее стадиях, следовательно, до того, как она сгустилась вокруг своей узловой точки. И теперь вы, возможно, припомните, что Замок на склоне Бен-Лоэрса прошел именно через такую фазу, прежде чем затвердел. Поэтому, посмотри-ка сейчас на эту картинку, ладно, Джек? — Он кивнул на экран. Он выглядел бледным, щеки ввалились.
Агент произнес, понизив голос:
— Насчет нее-то — никаких сомнений, верно?
Джилл кивнул:
— Я надеялся, что это может оказаться какой-то ошибкой, но игры в «угадайку» закончились. Это, несомненно, очередной Дом Дверей. А следовательно, и другие тоже. Вся беда в том, что я просто не могу себе представить, зачем они здесь!
Но, помолчав с миг, добавил:
— Или, скорее, вся беда в том, что как раз могу...
Глава пятая
Пирамида на экране выглядела какой-то смазанной.
Но виной тому были не плохо сфокусированные камеры, так как фоновые детали выглядели четкими во всех отношениях: дельта Нила, искрящиеся отблески солнца на воде, лавирующая на утреннем бризе фелюга под треугольными латинскими парусами.
Дэн Ладука продолжил свой комментарий:
— А вот и обещанные мной материалы. Это, по всей видимости, всего лишь еще одна египетская пирамида... — сказал он, бросив взгляд за рамки кадра из своего «окошка» в правом верхнем углу экрана, как будто Землю уже усеивало с дюжину подобных. — Но эта — иная! По словам местных жителей, за ночь до съемки ее не было и в помине! Прошу простить за качество картинки: тепловое марево или что-то в этом духе, а может быть, — это те самые «потревоженные подземные силы», существование которых, как вы слышали, всего несколько минут назад начисто отметал профессор Цорн.
Как бы там все ни происходило, заслуживает упоминания еще одно обстоятельство, связанное с этой пирамидой.
— Всего-то одно обстоятельство? — удивился вслух Джилл.
Шла не очень-то умелая воздушная съемка, когда кадры приходилось подравнивать, чтобы убрать брак киношников с вертолета. Наконец можно было по-настоящему оценить размеры этой штуки. Это действительно была пирамида!
«Ну и громадина, совсем как настоящая», — подумал Джилл, все внимание которого было приковано к экрану. Но вслух он лишь тихо произнес:
— Тепловое марево? Вы когда-нибудь слышали подобную бессмыслицу? А что до воздействия на земное ядро — так это полнейшая ерунда!
Анжела негромко продолжила незаконченную мысль диктора:
— Это... творение непохоже на земное. Оно... смахивает на плохую имитацию...
Тарнболл кивнул:
— Да, есть, по крайней мере, два обстоятельства, которые Дэн Ладука, кажется, упустил из виду.
— Или он говорит лишь то, что дозволено, — предположил Джилл.
— Ты так думаешь? — взглянул на него Тарнболл.
— А ты помнишь, сколько всего пришлось скрывать определенным службам после нашего маленького приключения в Шотландии? Ведь по первому Дому Дверей собирались шарахнуть атомной бомбой!
— А после объявили, что производились военные маневры, — потер подбородок Тарнболл. — Сценарий атомной войны; эвакуация в массовых масштабах, но не из крупного города, а из сельского захолустья Шотландии.
Местному населению выдали в порядке компенсации немного наличных, что, конечно же, всегда сработает:
— и на этом все и кончилось. Помню ли я? Еще как помню!
Черт, я же вел себя как дурак, там, на склоне той горы, крича, как сумасшедший, в их камеры, пока они не остановили обратный отсчет!
— Но правительство-то, конечно, знало правду, — кивнул Джилл. — Все мировые правительства знали правду, и все скрывали. О, они умеют это делать: скрывать то, что нам вредно знать! Паника, массовая истерия — всех подобных осложнений удалось избежать. Да, это так. Но с тех пор я лично всегда ощущал где-то пару глаз, приглядывающих за мной.
— Так вот в чем дело? — охнула Анжела. — Спенсер, мы все это время находились под колпаком?
— Поставь себя на их место, — пожал плечами он. — Мы побывали в Доме Дверей и были единственными людьми, которые гостили там. К тому же мы путешествовали там достаточно долго. Мы оказались похищены неким пришельцем, или пришельцами. А что, по-твоему, Анжела, делает правительство, когда солдаты попадают в руки какой-то иностранной державы? В первую очередь, их проверяют: не промыли ли им мозги, не перешли ли они на другую сторону. Но фоны не просто какая-то иностранная держава, они — сверхдержава, плюс с иной планеты.
Конечно же, за нами следили, и очень внимательно. Наш первоначальный «разбор полетов»... ну, он был всего лишь первоначальным. Но все те бесконечные месяцы проверок являлись только началом. И, по словам этого... этого лакея из министерства обороны, Уэйта, они лишь совсем недавно поставили на нас наконец печать «неопасный» и освободили от опеки, то есть, если ему можно верить!
— А теперь, как гром среди ясного неба, это новое дело, — хмыкнул Тарнболл. — Дело, показывающее все происшедшее тогда в ином свете. «Кому позвонить? Охотникам за жуками!».
Лицо Джилла мрачнело все больше и больше.
— А вы заметили, что журналисты пока еще не связали с последними событиями наш Замок? А может, и связали, да им заткнули рты? Ведь так всегда: что бы ни случилось — Бермудский треугольник, зеленые человечки в пригородах Москвы, пропавшая без вести эскадрилья истребителей или летающие тарелки в Нью-Мексико — всегда тот же сценарий! Главное — не подымать шума!
Сообщай людям как можно меньше, а еще лучше — вообще ничего не говори. Во всяком случае, пока узнаешь мнение специалистов. А если оно не очень-то тебе по душе — продолжай и дальше хранить молчание.
— Хорошо, но нам-то сейчас что делать?! — поинтересовалась Анжела, и мужчины почувствовали в ее голосе сдерживаемую ярость. Откликнуться на призыв? Подписаться на еще одну дозу Бог-знает-чего и снова пройти через все это?
— Да, нам предлагается снова быть героями, — согласился Джилл. А затем нахмурился:
— Но почему это ты говоришь о «нас»? Мы с Джеком — это одно дело, такая уж у нас работа. Но...
— Никаких «но»! — отрубила Анжела. — Когда речь идет о Доме Дверей, Спенсер Джилл, или даже о Домах Дверей — одних я вас никуда не отпущу!
— Прекратить огонь, — коротко скомандовал Тарнболл. — Гляньте-ка на это.
Экран дал новую картинку, и Дэн Ладука говорил:
— ..Вот мы с вами и на борту «Осло Стар», и я передаю слово нашему европейскому корреспонденту Стиву Ричардсу. Стив, вы меня слышите? Вы в эфире. Что у вас есть для наших зрителей?
— Мы тебя слышим, Дэн, — с лондонским акцентом ответил высокий, тепло одетый мужчина в наушниках и с микрофоном. Он стоял прямо перед тарелкой спутниковой связи. — Что касается того, что мы вам покажем... придется вам самим судить. Рядом со мной находится старший помощник капитана, поэтому, пока связь работает прилично, я передаю слово ему.
— Очень хорошо, — сказал Ладука и добавил:
— А я на пару минут исчезаю, ребята.
Угловое окошечко диктора мигнуло и пропало.
А на экране Стив Ричардс, легко держась одной рукой за поручни корабля, другой поманил к себе кого-то за кадром. Но старпом не торопился показываться, и журналист продолжил:
— Ну, надо признаться, и скоро вы сами в этом убедитесь, это совсем не то, чего вы ожидали. О, айсберг-то будет... — Камера развернулась на девяносто градусов, и зрители могли лицезреть часть левого борта судна, а за ним, ярдах так в восьмидесяти от кормы, — возвышался могучий голубой клин зубчатого ледяного утеса. — Но вот воды вы не увидите. — И при этих словах камера наклонилась вниз, фокусируясь на том, чему полагалось быть поверхностью океана... но что не было ею.
Тут же последовало разъяснение:
— Это водоросли! — заявил Стив Ричардс. — Морские водоросли. Но необычные, таких мы никогда раньше не встречали. Гигантский плот из водорослей, который представляется нам почти столь же завораживающим, как и сам айсберг. А сейчас перед вами выступит старший помощник, мистер Харальд Кристиан, и поделится своей точкой зрения на происходящее. Что вы об этом думаете, Харальд?
Водоросли росли очень густо — но это еще мягко сказано. Настолько густо, что было трудно заметить сквозь них хоть какие-то признаки океана. С виду они походили на гибрид гигантской бурой водоросли и фукуса, разросшийся до непропорционально огромных масштабов.
Мальчишкой Джилл, бывало, любил «пострелять» фукусом, когда проводил каникулы у моря. У этого типа водорослей плоские коричневые ласты окружены каймой и" вспученных, громко лопающихся пузырей. Но тогда, в детстве, Джилл мог «выстрелить» таким пузырем, просто сжав его двумя пальцами, здесь же ему потребовалось бы топтать их ногами. Более того, эти растения двигались: они перемещались волнообразно и, казалось, совершенно самостоятельно, как живые; слепо рыщущие усики постукивали о борт корабля, отскакивали и погружались в воду, а на их место приходили другие.
Конечно, этот эффект «оживших водорослей» объяснялся просто волнением океана под ними, и все же картина представлялась Джиллу фантастической. Этот таинственный плот ассоциировался у него с колышущимися джунглями, неизвестно чьей волей попавшими в воду. А может, это были инопланетные джунгли?
— Плевать, что там думает об этом старпом, — хмыкнул Тарнболл, тоже завороженный зрелищем. — Что думаешь об этом ты. Спенсер?
Озадаченный, пока еще не готовый высказывать какие-то предположения, Джилл мог лишь покачать головой:
— Давай все же послушаем мнение мистера Кристиана, если он, конечно, еще не взбунтовался и действительно появится перед нами.
Это была неуклюжая попытка пошутить, и остальные никак на нее не отреагировали, тем более что камера все еще показывала колышущуюся «живую» массу. Через пару секунд на экране вновь показалась палуба «Осло Стар», а на ней старпом собственной персоной. Харальд Кристиан представлял собой утрированный, даже карикатурный тип норвежского моряка: в комплект входили и шкиперская бородка, и полная оснастка на случай штормовой погоды. Стив Ричардс прикрепил крошечный микрофон на шейный ремешок зюйдвестки старшего помощника и встал рядом, выглядя карликом рядом с возвышающимся над ним могучим потомком викингов.
Но на этом шарж не заканчивался, поскольку, хотя Кристиан и говорил на английском (весьма посредственном), но речь его наполнял ритм его отечества, огонь и сила бесстрашных суровых предков. И голос его, как и лицо, был таким же каменным и прямым, как фьорд:
— Эта водоросли, — крякнул он. — Вонючие водоросли. Мы видеть раньше, но не такой. Эта как саргассы, понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65