Джилл, похоже, уже готов был согласиться, а затем прикусил губу:
— Нет, — покачал головой он. — Это не сработает.
— Что не сработает? — спросила Анжела.
— Попытка так проверить Кину Суна. Когда я разрезал Иона Баннермена, у того не текла кровь. Или текла, но только снаружи. — Они вспомнили, и Тарнболл подтвердил:
— А ведь верно? Пальцы-то у него, несомненно, походили на пальцы. Но когда ты применил его оружие и отсек главную часть его тела, а именно — ноги, чтобы лишить его подвижности...
— То там не оказалось никаких костей, — оборвал его Джилл. — Только гибкая металлическая трубка там, где полагалось быть кости. О, и примерно чашечка инопланетных соков в трубке. Но Сун потерял кисть руки, и мы все видели обрубок. Запястье его состояло из плоти, крови и костей.
— Спенсер, не надо! — Анжела отвернулась.
— Значит, он человек, — заключил Стэннерсли.
— Человек со шрамом на шее, — проворчал Тарнболл.
— Да, это нам тоже приходится учитывать, — пожал плечами Джилл. — Но шрамы есть и у меня. Так же, как у тебя и у большинства других людей.
— Давайте проголосуем, — предложила практичная, как всегда, Анжела. — Я голосую за то, чтобы мы заботились о нем — но также следили, как кот за мышью. Как только заметим что-нибудь странное, вот тогда и приглядимся к нему повнимательнее. Но... есть еще кое-что.
— О? — произнес Джилл.
Она кивнула.
— Он уже вел себя странно. Я хочу сказать, что хоть я и не претендую на понимание психологии китайцев, но Кину Сун действовал словно во сне, словно все вокруг него, ну, нечто нереальное. О, я знаю, что этому может быть простое объяснение — например, а есть ли в этом месте хоть что-то реальное, черт побери? Мы принимаем его, потому что знаем: реальное есть. Но как нам объяснить это ему? К тому же вполне вероятно, что он по-прежнему в шоке; я бы на его месте наверняка была.
— Будь ты целиком человеком, — уточнил Джилл. — Но, с другой стороны, а в достаточной ли мере он в шоке?
— Я голосую за предложение Анжелы, — заявил Стэннерсли.
— Я тоже, — поддержал Тарнболл.
И Джилл согласился.
— Ладно. — Но когда они немного расслабились, сказал:
— И потом есть еще Джордж Уэйт.
— Джордж и его зубная боль. — Джек Тарнболл этого ожидал.
— Зубная боль? — нахмурилась Анжела, а затем захлопнула рот ладонью. И миг спустя:
— Один... один случай доказывает другой! Теперь я понимаю, к чему ты клонил. Если лицо одного человека, оставшееся без кожи, может исцелиться за какую-то пару часов...
И Фред Стэннерсли закончил за нее:
— То что, черт возьми, делает Джордж Уэйт с какой-то простой зубной болью?
— Я думал об этом, — сказал Джилл. — Для того что он испытывает, нет никакого разумного объяснения. Ну, есть одно: что Миранда права и это все опухоль. То есть, проще говоря, он лишь думает — или, может, надеется? — что это зуб болит. Но ведь это же Замок, синтезатор, Дом Дверей, а Дома Дверей благотворные, сочувствующие; им полагается автоматически исцелять болезни. Допустим, с чем-то столь серьезным, как раковая опухоль, ему требуется больше времени. Не знаю... — Он покачал головой.
— Но мы знаем-таки, что его забирал тот особняк ггудднов, — напомнил ему спецагент. — Ладно, продержали его там недолго, но достаточно долго, чтобы он оказался в скверном состоянии, когда его выкинули обратно. И вообще, почему, черт возьми, отдали? Раз они, похоже, вознамерились истребить нас всех, то почему бы не избавились от бедного старины Джорджа тут же, на месте?
— Именно эти вопросы, — кивнул Джилл, — я и задавал себе.
— Так давайте выясним правду, — предложил Тарнболл. — Посмотрим на его зуб. Если дело не в нем, тогда это опухоль. И какой бы ни оказалась причина, если боль не начнет очень быстро спадать, то значит это... что-то другое. — Он почесал в затылке и нахмурился. — Это имеет смысл?
И Джилл невольно улыбнулся:
— Перестань нас разыгрывать, Джек, — предложил ему. — Мы знаем, что ты, черт возьми, намного сообразительней, чем готов признаться.
— Мы уже порядочно пробыли здесь, — забеспокоилась Анжела. — Может, нам лучше теперь вернуться.
— Еще секундочку, — остановил ее Джилл. — Но вам следует узнать и о других вещах.
— Хороших или плохих? — Стэннерсли, похоже, встревожился.
— Зависит от того, чем они обернутся, — ответил Джилл. — Но некоторые могут обернуться в нашу пользу.
Продолжать?
— В каком хочешь темпе, — заверил его Тарнболл.
— Во-первых, в то время как Сит-Баннермен действительно смотрел на нас через тот экран, он не видел того, что вне экрана. Так что, похоже, он ограничен в том, что знает о нашем местонахождении в любое конкретное время. Если нам понадобится разделиться — и нет, я не выступаю за это — ему, определенно, станет труднее засечь нас. Следующее, когда ты находился вне видимости экрана вместе с Мирандой, Джорджем и Суном, то Сит говорил о наших «трех» спутниках. Но только трех? Вас было четверо. Думаю, это была оговорка, ошибка. И такая, какую легко допустить, потому что...
— Потому что четвертый спутник — мужчина или женщина — не был нашим другом, — кивнул Стэннерсли.
— Вычеркни женщину, — отвергла Анжела. — Миранда, может, и кажется стервозной, но, поверьте мне на слово, она на сто процентов человек.
— И настоящая женщина, — добавил Тарнболл. — Ну, если дать ей шанс. — Он кашлянул и мигнул, когда заметил, что все смотрят на него. — В любом случае, она совсем не вписывается в нашу картину постороннего.
— Согласен, — кивнул Джилл. — И также, думаю, мы все здесь уверены, что и Фред не посторонний. Так что у нас остаются Кину Сун и Джордж Уэйт. Один или другой.
— Шпион? — настала очередь Анжелы задать тот же вопрос.
— Возможно, — сказал Джилл. — Если Сит не пребывал в неведении, что Кину Суна тоже забирали. А если он об этом знал, то это делает его заявление о «трех» спутниках правдой. Во всяком случае, с его точки зрения.
— Все это очень запутанно, — заметил Стэннерсли.
— Но все подлежит проверке, — сузил глаза спецагент. — Это, думаю, моя задача.
— Только когда я дам команду, — поумерил его прыть Джилл. — Но не будем пороть горячку, давай пока не станем никого «отчуждать».
— Итак, это все? — Анжела начинала нервничать.
А Джилл давным-давно научился доверять ее женской интуиции.
— Что такое, милая? — спросил он. — Что тебя беспокоит?
Она огляделась кругом, нахмурилась и ответила:
— Вероятно, все эти разговоры о шпионах. Не возникало ли у тебя такого ощущения, что за тобой кто-то следит? Словно глаза прожигают дырку у тебя в затылке?
— Ладно, — согласился Джилл, заражаясь ее нервозностью. — Давайте вернемся к остальным.
Несколько минут спустя, пока они маневрировали, пробираясь по прогнутым мосткам обратно к своему убежище в виде огромного ковша, он мельком увидел Кину Суна, явно стоящего на карауле вне ковша. И увидел ли их желтокожий или нет, но он выбрал как раз этот самый момент, чтобы нагнуться и опять скрыться из виду, нырнув в промежуток между двумя массивными стальными зубьями ковша...
* * *
Миранда и Джордж Уэйт пробудились, заслышав топанье сапог по стали. Но Сун и не притворялся, что проснулся; он стоял, медленно и осторожно снимая с лица бинты.
— Чешется, — объяснил он, когда Джилл подошел к нему. — Лицо чешется. И рука тоже. Но лицо чувствуй... хорошо? — произнес Сун с выражением неподдельного удивления.
— Дайте-ка мне, — предложил Джилл и удалил последнюю полосу бинта и вату под ним. А затем отступил на шаг и, не находя слов, молча покачал головой. А Тарнболл нашел-таки слова:
— Пластической хирургии здесь нечего делать! Кожа гладкая, как попка младенца! Даже не одной вмятины или прыщика.
— Повернитесь, — проинструктировал Джилл, направляя Кину Суна за плечо. И тот, не протестуя, медленно совершил полный оборот. Спецагент воспользовался такой возможностью и смахнул в сторону черные волосы на верху шеи Суна, а затем сказал Джиллу:
— У него почти все зажило.
Джилл знал, что имел в виду Тарнболл: не то, что у Сунна зажило лицо, а что крошечный шрам теперь почти совсем исчез.
А Сун смотрел на свою руку, на забинтованный обрубок, где раньше находилась кисть.
— Рука чесаться, — сказал он, посмотрев на Джилла.
— Ладно, — кивнул Джилл, — ее мы осмотрели следующей.
И Сун сразу же вытянул руку вперед, позволяя Джиллу размотать бинты, немного пропитать водой и удалить вату и осторожно изучить пластиковую заплатку. Пластик шелушился, забирая с собой старую кожу. Что же касалось кожи под ней, то на «ободранном» конце обрубка она была такой чистой и свежей, словно отпал старый струп.
— Забинтуй опять, — посоветовала Анжела. — Давай на всякий случай оставим ее перевязанной на всю ночь. На этот раз просто бинт. — Голос ее звучал чуть громче вздоха. Даже зная о таких возможностях, они все равно находили целительные силы Дома Дверей поразительными, внушающими трепет.
— Я знаю пару джентльменов на Харли-стрит, которые заплатили бы целое состояние за аренду этого местечка! — заметил Тарнболл. Но Джиллу прошептал еле слышно:
— Итак, мы еще не решили?
И Джилл сразу понял, что он имел в виду. Если Кину Сун не опасен — если он не опасен, — то как насчет Уэйта?
Уэйта, казалось, ничего не интересовало. Держась за челюсть, он раскачивался туда-сюда у одного из изогнутых зубьев ковша. Но Анжела заметила то, как смотрели на него Джилл с спецагентом, и догадалась, что предстоит.
— Джордж, — упредила она их. — Ты не будешь возражать, если мы взглянем на этот твой зуб?
На это он перестал раскачиваться, пошевелил на пробу челюстью, нахмурился и, наконец, озадаченно посмотрел на Анжелу. И с облегчением вздохнув, недоверчиво произнес:
— Ну, разве не всегда получается одна и та же история? Как только кто-то угрожает тебе дантистом...
— Боль тут же исчезает, — подхватил Джилл. Но он не улыбался. И добавил:
— Думаю, нам в любом случае следует посмотреть.
Возможно, Уэйта испугало, как придвигался Тарнболл, а может, выражение в глазах Джилла и Анжелы или все это вместе. Он внезапно вскочил на ноги... Но спецагент не собирался рисковать. Тут же последовал крепкий удар твердым как камень кулаком в челюсть Уэйта, и тот полетел назад, споткнулся и растянулся, упав навзничь. Отрубившись, он лежал там, где упал.
Дыша легко, но, скорчив гримасу, Тарнболл потер костяшки пальцев и бросил:
— Ай! Сожалею, но если он поврежден, то мы не знаем, насколько поврежден. Как бы там ни было, возможно, теперь мы сможем взглянуть на этот зуб, если он все еще у него во рту.
Зуб все еще оставался там. Джилл нашел его с помощью крошечного карманного фонарика из рюкзака Анжелы и сразу же понял, на что именно смотрит. Но для двойной уверенности, сосредотачивая свою машинную эмпатию, он, воспользовавшись кончиком фонарика, прозондировал серую металлическую коронку на зубе Уэйта... которая сразу же поддалась под его прикосновением и промялась, словно капля ртути, а затем вернула себе прежнюю форму.
И, выпрямившись, с мрачным лицом Джилл подтвердил подозрения:
— Металл фонов или ггудднов. Но чей бы то ни был, это наверняка «жучок»!
— Что? Что за чертовщина... — не смогла удержаться Миранда. На ее взгляд, они все обезумели — и, миг спустя, обезумели еще больше.
— Сматываемся отсюда, и немедленно! — отрубил Джилл.
— Что? — снова воскликнула Миранда. — Что?
— Здесь мы как неподвижные мишени, — уведомила ее Анжела. — Этот ублюдок Сит знает, где мы.
А Стэннерсли показал на Уэйта:
— А как насчет него?
— Он тоже отправится с нами, — крякнул Тарнболл. — Но не его зуб. — И бросил Джиллу:
— Идите. Я двинусь сразу следом за вами.
— Ты знаешь, куда мы направляемся?
— По моим предположениям, вниз, — ответил спецагент, рыща в куче утиля. В поисках «зубоврачебного» инструмента, как правильно предположил Джилл. А Тарнболл взглянул на него и поднял бровь:
— Вниз к рельсам на дне ущелья. Я прав?
Джилл кивнул.
— Нам по-прежнему нужен выход из этого места. Поскольку это, похоже, точная копия моего первоначального машинного мира, и если она работает на тот же лад...
— И если тот звук означает именно то, что я думаю, — вставила Анжела.
Они застыли, прислушиваясь. Едва-едва снизу доносилась серия глухих, отдаленных вибраций. Теперь они все его расслышали: Бум-бам! — Бум-бам! — Бум-бам!
— Поезд прибывает на платформу номер два... — гнусаво произнес Тарнболл. И иным тоном:
— Если вы хотите поспеть на него, то лучше пошевелиться! — Поглядывая на лежащего без сознания Уэйта, он счистил грязь и ржавчину с чего-то, смахивающего на крошечный шинный рычаг, и поднял его на свет, задумчиво рассматривая.
— Верно, — сказал Джилл. — Пошли.
— Вы с Супом и дамами идите, — предложил Стэннерсли. — А я останусь и помогу Джорджу. Джек все-таки не чертов пожарник, чтобы в одиночку дотащить его донизу!
Бум-бамы стали теперь немного громче, и Джилл не смел задерживаться. Пока Миранда не поняла, наконец, что не пользуется более статусом администратора, ей понадобится помощь. Что же касалось Суна, то он выглядел достаточно ловким и, вероятно, сумеет о себе позаботиться. Но фора группе Джилла все же не помешает.
— Не задерживайтесь дольше необходимого, ребята, — без надобности бросил он. — Я хочу сказать, управьтесь со всем лучше за секунды, чем за минуты, ладно? — А затем вывел остальных из ковша...
Глава девятнадцатая
— "Жучок"? — Миранда все никак не могла уразуметь.
— Да, когда Джорджа забрал Особняк, — сообщила ей Анжела, пока Джилл разведывал путь. — Сит, или кто там еще, управлял синтезатором, подсадил на него, или в него, «жучка» — в зуб. Так что, пока мы сидели там, считая себя в безопасности...
— Он мог наслать на нас еще одного из этих страшных монстров-скорпионов?
— Да, теперь до тебя доходит.
— А этот поезд, на который мы спешим?
— О нем говорилось в наших докладах, — напомнила ей Анжела.
— Боже мой! — ахнула Миранда. — Тот поезд?
— Да. Большущая безумная штука со всякого рода стрелами и перископами и тому подобным. Огромная коробка на колесах, которая катится — или грохочет и лязгает — вон по тем рельсам внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65