Я смотрю, чтобы печаль просветлела, влюблённые не разминулись, радость не исчезла. Полезное дело.— Наверное, — пожал плечами Угрюмец.Ему деятельность старика, хоть тот и объяснил свою позицию, казалась гадкой. Если всё так, как говорит смотритель, то выходит он — свидетель душевных порывов, слабости чародеев — вроде бы сильных Мира сего. Чем не повод для шантажа?— А Романда вы встречали?— Романда? — нахмурился старичок.— Романда Зелеша. Худой такой, бледный, глазастый… — Угрюмец попытался описать героя Гулума.— Ох! Тебе только в Тайной страже служить! — хозяин задумчиво посмотрел в «окошко». Мимо калитки, нисколько оной не интересуясь, прошёл Глава Чёрного Круга Гильдии. Маг явно спешил. — Под твои приметы и его величество поставить можно, благо повелитель наш в парк почитай с мятежа старого, как батюшку, прежнего императора убили, и не заглядывает.— А как же?.. — начал было Угрюмец, но прикусил язык.О покушении конечно объявили, но подробностями граждан не баловали. Уже хотя бы поэтому странным казался тот факт, что Имперский совет необычайно быстро и единодушно поверил в виновность несчастного Романда. По всему выходит, кто-то влиятельный сумел воспользоваться непонятным отсутствием, а после невмешательством, как её высочества Руники Спасающей, так и герцога Зелеша.— Вот же! Ну и болтливый народ чароплёты — что ученики, что мастера! А со стороны и не подумаешь! — воскликнул смотритель. Он заметил досадную оговорку, но объяснил по-своему. Всё свалил на неосторожность расследующей преступление группы. — Меня в тот день на месте не было — отпросился у начальства правнуков навестить.— А что же другие смотрители? Или вы — единственный?— Как можно! Достаточно нас, но вот же незадача — у тех двоих, что за моим участком приглядывали, окошки из строя неожиданно вышли. Пока их чинили, беда нагрянула… Ох, слава Свету и Тьме! Госпожа Руника рядом оказалась — и подмогу вызвала, и оборонить императора сумела. Потрясающая женщина! После похода в Орлиные горы вернулась больной, а брата младшенького всё едино спасать кинулась!Н-да, брата. Младшенького.Вот тебе и победитель мастера!— Госпожа Руника тоже через мою калитку ходит. Она, хоть и маг Воды, предпочитает во владениях Земли отдыхать, у Каменного сада. Придёт туда, застынет на месте, будто сама скульптура. Но живая. Наша принцесса прекрасна. Хочешь, покажу? В этом нет ничего… — смотритель осёкся, замер, неотрывно глядя на окошко, а затем с силой хлопнул себя по лбу. — Старый дурак! Совсем мозги растерял! Я же Око на сохранение поставил!Он кинулся всё к тому же буфету, вытащил из нижнего ящика амулет. Со стороны тот походил на потёкшую по оттепели сосульку. Зажав её меж ладоней, старичок скороговоркой зашептал заклятье. В следующий миг оконце почернело, затем вспыхнуло.Глазам зрителей предстала кленовая аллея. По ней, злобно пиная редкие камушки, брёл мальчик лет десяти. Угрюмец с трудом, но признал новичка с Отделения Духа — там неофиты были почти такой же редкостью, как и на Белом отделении. Дух — неустойчивая стихия. Многие из его магов не успевали попасть в Школу — сходили с ума.— Тий-эль, — смотритель досадливо зацокал. — Опять с роднёй поссорился.Угрюмец скривился — очередной высокородный.— Двоюродный человеческий брат Ивелейн Златой, эльфийской принцессы.Ага! Не просто высокородный, а высокородный отпрыск остроухих, но при этом человек. Гадость!Мальчик в окошке не донёс ногу до очередного, тщательно отобранного для удара булыжника, замер. Его явно что-то беспокоило. И вдруг сорвался с места.Око вновь вспыхнуло. Тёмное пятно-страшилка ельничка. Вспышка. Три тоненьких рябины вокруг пустующей уютной лавочки. Они залиты кровью пока несъедобных горьких ягод — только зимой, после первых морозов она превращается в простое, но изумительное лакомство. Вспышка. Знакомые осины. Вспышка — Око проскочило место преступления. На переднем плане пирамидка из трёх положенных друг на друга камешков. Рядом — сотни похожих конструкций. Поляна желаний в Каменном саду. Ещё одна вспышка. Опять осины, но под другим углом.…Отброшенная шагов на семь принцесса падает прямо на кусты акации. Длинные роскошные волосы и ночное — рано же высокородные укладываются в постельку! солнце ещё не село! — платье запутались в переплетении тонких веточек, но женщина не обращает внимания на цепкие объятья. Одежда трещит, на голове гнездо для некапризной вороны. Магиня скачком перемещается к брату. Поздно.Узкий стилет мягко вошёл в сердце императора. Удовлетворённый убийца — вроде бы мужчина — обращается в облачко пара и исчезает. Руника не идёт по следу — она плетёт странное заклятье. Брат и сестра дёрнулись, словно каждый поймал небесную молнию. Магиня упала. Женщина не обессилела в спасительном обмороке, а упустила дух, но сумела сделать главное — император, всё ещё умирающий, дышал.Вот и ответ, отчего она не защитила Романда. Возможно, она до сих пор вне сознания. Тело дремлет без ушедшего духа.— Э-эх, не разобрать! — смотритель вернул Око в прежний режим. — В этой одёжи убийца и на тебя, сынок, похож. Да, то не наша забота — чароплёты не даром же хлеб едят!— Верно, — согласился Угрюмец.Добрый старичок, пожалуй, не понял, что уже умер. С Оком пришлось повозиться. * * * Мужчина в белом плаще, проводив усталым взглядом молодого ассасина, двинулся прямиком в Императорский дворец. Сегодня заседал Совет.Сборище баранов! Во всём послушное кнуту пастуха и тявканью овчарок!Хозяин белого плаща носил гордый титул графа, что формально всего на ступень ниже герцога и на две императора, но знал толк в подобных сравнениях. Его земли в первую очередь славились острым овечьим сыром и отличной шерстью, по качеству немногим уступающей шуршевой. Покойный батюшка графа считал, что господину не зазорно узнать технологию производства столь известного и востребованного продукта. Опять же, работникам труднее обмануть хозяина. Графу пришлось побывать в роли и пастуха, и сыровара. К счастью, не долго — батюшка вовремя помер. Но репутацию графа это не спасло.Гелундо Скотовод.Как какой-то низкородный крестьянин!Навеки!Не Сверкающий, не Душевный, не Спасающий! Не Жадный, не Рыдающий… Глава Гильдии купцов — торгашей! — и тот Бедный. А у него, графа не в первом и даже не в десятом поколении, в роду, существующем более трёх веков, имя — Скотовод!Ничего, ещё наступит его время.После проигрыша мятежников он сумел выжить и оказаться вне подозрений, хотя и ценой некоторых необратимых изменений в теле — глава Круга Старших Магической гильдии не поскупился ради императора. Теперь граф постоянно мёрз, потому и носил зачарованный плащ шурша. Лекари-маги, правда, утверждали, что это — воздействие стихии Пси и холода на самом деле нет, но всё-таки соглашались, что организм Гелундо подвергся изменению. Смертельному. Однако графу повезло — в районе Духов имеется замечательная лавочка. Услуги её владельцев стоят недёшево, зато они эффективны, и хозяевам района нет дела до подозрительного магазинчика.Он выжил и он найдёт способ отомстить. Собственно, уже нашёл. Точнее — нашли его.Гелундо прекрасно понимал, что для него уже всё кончено. В отличие от предыдущего раза, теперь на кону была не власть.В действительности, граф уже плевал на то, что он Скотовод. Он перестал возмущаться тем фактом, что с его родовым именем всё ещё не сочетается титул герцога. Уже забыл, как мечтал отобрать у Гулума, созданного Змеиным королевством Офидией, своё королевство! На корону поглощённого империей Овиса Гелундо вообще-то прав не имел, но капля королевской крови облагородила его, Змеи же всех прямых наследников старательно повывели — где прикончили, где роднёй сделали. Всё это ушло, осталось другим — у него была только месть.Имперский совет мщению не помеха. Но путь преграждает пастух. Их пастух — нет, не император, — герцог Зелеш. Против него борются не один год и даже не одно десятилетие. Его пытались подкупить — целой империей, но, как оказалось, она и без того у его ног. Попробовали убить, но он умел обороняться. Усыпить бдительность тоже не получилось. Единственный способ устранить Первого советника — отвлечь.Женитьба на годящейся в дочери девушке — неплохое средство. Но не надёжное — молодая жена слишком быстро понесла и умерла в родах. Дети были послушны — не воспользуешься. И вот, наконец, случай преподнёс иномирное вторжение. Во время оного, конечно, Зелеша убирать не стали — глупо, но кое-какие дела за его спиной провернуть успели.Затем почти удавшееся (бзо!) покушение на императора, ложное обвинение младшего сына и неподчинение мальчишки родителю… Эх! Какая идеальная фигура этот Романд Зелеш — оставалось только найти щенка и воспользоваться. Граф не сомневался, что геройчик будет его — житьё в глухомани, среди крестьян, герцогскому сыночку скоро наскучит, а про оправдание ему никто не скажет. Но сначала следует выяснить, кто и почему собрался мальчишку убрать.Впрочем, с тех пор, как жизнь свела Гелундо с герцогом Зелешем, граф допускал, что в его, Гелундо, действия может закрасться ошибка. Поэтому он велел ассасину дожидаться Романда в Школе Магической гильдии. * * * В Чёрном замке царили тишь да гладь медового месяца. В смысле, Керлик и Марго на радостях (хозяин, возможно, и с горя) упились отменной медовухой и распевали похабные песни. Если прислушаться, то молодожёны наверняка узнали бы множество полезных вещей, но Романду отчего-то икалось. Ему это до крайности надоело — попробуй поцеловать жену в подобном состоянии! Хотя икота лечится задержкой дыхания… Однажды на лицо новоиспечённого мужа вползла коварная улыбка.Чёрный замок по достоинству оценил странную конструкцию, центром которой являлось ведро с ключевой водицей. Единственное, что расстроило замок, — это недолговечность художественной мысли «коллекционного» мага. Глава 5Экзамены, или Красоты столицы Зима, словно предчувствуя скорую кончину, свирепствовала сверх всякой меры: вьюги и метели не прекращались которую седмицу, набирали силу: сугробы за ночь наметало — дверь не откроешь. От мороза трещало дерево, а камень стал хрупче льда. Волки и волколаки забыли об унылых гимнах богине-луне и жались к человеческим жилищам что собаки, преданно глядя в глаза, виляя хвостами.В деревнях и баронских замках, что поменьше, скотину переместили из хлева прямо к людям — всё теплее. Без счёту жгли лес — случались сильные пожары: в городах выгорали целые кварталы. Однако за высокими каменными стенами и во множестве жилось лучше и много безопасней, нежели в уединённых хуторах и небольших деревеньках.Перемещаться на большие расстояния могли лишь чародеи и те, кто был способен оплатить их услуги, а также владельцы шуршей, скакунов с дальнего юга. Внешне шурши походили на стройных серых медведей, передвигались ласковой кошачьей походкой и отличались добрым нравом.
На улицах Главели Серебристой снега почти не было — маги ставили защитные купола. Теплее от этого не становилось, лишь иногда — жарче, ибо в столицу со всех концов и краёв Мира съезжались юные чародеи.Последний месяц зимы в Школе при Магической гильдии также называли Лютым, но вовсе не по той причине, что крестьяне и горожане, а потому, что ученики сдавали экзамены на ранг Подмастерья. Редко кому удавалось совершить этот великий подвиг без длительной подготовки, то есть не имея за плечами двух-трёх попыток. Однако жаждущих получить пояс и жезл подмастерья с каждым годом не уменьшалось.В дни сессии под крышу Гильдии, под её родимое крыло возвращались многие: учителя приводили учеников, заслуженные преподаватели готовились принимать (или наоборот) экзамены, мастера и магистры искали себе достойную смену.Гостиница при Школе и общежитие для студиозов мгновенно переполнялись, по коридорам, спотыкаясь о брошенные тут и там вещи, бледными призраками бродили смельчаки-одиночки. В библиотеке, залах, комнатах побольше и даже во дворе собирались компании либо из одногодков, либо (что много чаще) по принадлежности к той или иной природной Стихии. Особняком группировались зазнайки — белые и чёрные маги.Шуршала бумага, таинственно поскрипывал пергамент, позвякивали склянки с зельями и шелестели просыпанные травы. Взрывались огненные шары, появлялись и исчезали диковинные, несуществующие животные, внезапные порывы шквального ветра натыкались на водяные стены, неизвестно откуда взявшийся песок сам собою собирался в круги, поверх которых невидимые палочки чертили иероглифы и руны. Доносился дробный перестук копыт мелких демонов и бесов, замогильные голоса вещали о великих бедах. Иногда проползал зомби, но их быстро сжигали — некромантия не поощрялась даже среди чёрных магов.Но главное — шёпот. Тысячи тысяч голосов. Они повторялись, дробились, множились. В коридорах, комнатах, переходах, учебных аудиториях, просто щелях, дымоходах и вентиляционных шахтах. Казалось, шёпот всегда здесь, живёт своей жизнью, незаметной, тихой. И просыпается в последние дни зимы. Новый экзаменующийся вплетал свой голос в общий хор, оставляя частичку себя Школе навечно. * * * Рыско и Белей заметили Романда первыми.— Смотри-ка, и этот задохлик приполз, — угрюмо проследив очумелые взгляды, подивился Зелн, Старший ученик на Белом отделении Школы.«Задохлик», светившийся здоровьем и, определённо, денежным достатком, с видимым интересом рассматривал личные расписания экзаменов. Хотя он в нём и значился, никто не верил, что отказник осмелится явиться. Какова наглость! Особенно притом, что его бывший учитель в этом году в составе Экзаменационной комиссии!— Кто это? — мгновенно вклинился в разговор любопытный Крука. Он поступил в Школу с месяц назад, потому на ранг Подмастерья пока не претендовал, но считал своим долгом сунуть нос в любое дело.— Романд Зелеш, — снизошёл до разъяснений Зелн. — Хотя какой он теперь Зелеш — отец лишил его имени.— Это тот самый, которого обвинили в покушении на его величество?— Нет, — не выдержал Рыско, обычно молчаливый высокий парень, которого часто путали с чёрными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75