— Но я же случайно, Зо, — хлюпнул носом Романд. — Что произошло?— Ты мне замок чуть не развалил, — через силу фыркнул Керлик, поднялся, потащил за собой зятя. — Говорил же тебе: стой на месте!.. Хорошо, что ты не послушался! Благодарю тебя!
…Ударил колокол. Набат, возвещение об опасности. Но Керлик ещё не осознал случившегося. Он тупо пялился на пустые ладони, на место, где только что лежало тело. Всё так и было. Керлик подло, предательски убил отца — иначе не справился бы, а тот расхохотался и на последнем издыхании не преминул объяснить дорогому сыну и наследнику произошедшее.Новый Хрон пришёл к власти! Никакой жалости, никакой любви! Только ненависть к Миру, что сам ненавидит своих детей. Теперь следует отомстить за те взгляды, какими слуги вознаграждали его, наследника. Господина. Хозяина Хрона!Керлик гордо выпрямился и шагнул было вперёд к новой жизни, предназначению, судьбе… когда пол явственно закачало. Маг упал — по телу, как и по родному дому, прокатилась волна колющей боли. В Замке Путей царило тёмное чародейство, но кто-то наглый до глупости и глупый до наглости воспользовался светлым. Чуждым здесь, опасным. Убийственным!Боль заполнила каждую клеточку, каждую малую часть беззащитного тела, а замок не помогал, не спасал, сам разрушаемый, не в силах противостоять чужому напору. Кто-то ударил по корням, обрезая связь ростка-чародея с землёй-источником. Обессиливал. Уничтожал.И вдруг всё резко закончилось. Связь с корнями не исчезла, даже не истончилась. Керлик по-прежнему ощущал себя всесильным и всемогущим в родных владениях, но что-то неуловимо изменилось. В силе, исходящей от источника чувствовалась… чистота, проясняющая сознание, заставляющая думать. И вспоминать.Да, четырнадцатилетний Керлик в отчаянье, в горе от потери любимой сестры без расчётов, без предварительных планов просто подошёл к отцу и ударил в спину. Подло, но не жестоко — правда, убить сразу не смог. Никто не учил его убивать. Отец успел заговорить, и ненависть схлынула, оставив лишь жалость и даже вину.— Спасибо, сынок, — с трудом прошептали бескровные губы. И вина пропала — его простили, поблагодарили. — Ты прав — так надо. Только не делай так больше, ладно?.. И… Когда-нибудь ты вернёшься к Книге — в первый раз прочти лишь одну страницу… Это время… Время!.. Прощай, никогда не вернусь. Запомни это.Он предупреждал сына! Искренне, от всего сердца! Чтобы тот не повторил отцовской ошибки. А сын всё забыл, но, к счастью, обзавёлся замечательнейшим зятем — кто же ещё осмелился бы такое учинить? Кто же ещё, кроме Романда, может сотворить пакость — в обители чёрного со всей дури ударить неизвестно куда и зачем белой магией?Керлик снова прижал к себе мальчишку. Молодец Лита, молодец девочка! Ты умеешь выбирать!— Господин! Что произошло? — осмелился Голик.— Проклятие рода Хрон исчезло, — просто ответил чародей.— Но как? — поразился старичок. Романд отстранился и тоже заинтересованно посмотрел на тестя.— Просто, как и всё сложное, — улыбнулся Керлик. — В Замке Путей находились две привязки корней: одна — семейный источник рода Хронов, а вторая — подпитка родового проклятия. Вот это чудо, — чародей кивнул в сторону зятя, — сумело уничтожить второй источник. Я даже догадываюсь, каким образом.— Проклинал белый маг! — сообразил Романд. — Значит, в основе заклятья (а проклятье — ведь тоже заклятье, да?) белые заклинания, и все последующие поколения Хронов просто не могли увидеть чары! И эти скульптуры-маги…— Их сила, — уточнил Керлик. — Это не сами чародеи, а их сила — чистый, первозданный Свет. Мы сами, уничтожая на протяжении веков белых магов, лишь укрепляли проклятие, полагая, что используем в целом враждебную нам силу на своё же благо. На деле, мы подпитывали источник Ненависти. Он увеличивался и вместе с тем росли наши возможности.— А что же сделал я? — Романд недоумённо хлопнул глазами, зачем-то обернулся к Голику, но тот вряд ли что-либо и сам понимал.— Ты сотворил какое-то заклятье, требующее постоянного вливания силы. Ближайшая и родственная к тебе какая? Правильно — Свет. А вокруг его да задарма — вот ты всё себе и забрал, ничего не оставив Ненависти. Жадный.— Но это не означает, что я уничтожил проклятие! — возразил юноша. — Всего лишь хапнул силу, а само заклятье как было, так и осталось.— Конечно. Но ты дал мне время — необходимое и с толком использованное. Спасибо, дитя!— Да случайно я!— Верно, — Керлик расхохотался в голос. От искреннего восторга он запрокинул голову к небесам. — А ещё ты случайно за мной увязался. Случайно не послушался и устроил себе экскурсию. Случайно сотворил белую магию, случайно же замаскировав её под обыкновенную стихийную — ни я, ни замок, ни проклятие не обратили на тебя внимания. Подозреваю, ты и себя убедил, что это обычный Огонь. Случайно! — чародей всмотрелся в зятя. — Ну и что?! Случайно, специально, какая разница, если ты хотел этого, рад произошедшему? Ты спас мне жизнь и душу! И не только мне! Поэтому спасибо! От всего сердца, спасибо!Романд покраснел, потупился — не привык он к похвалам.— Господин? — позвал Голик.— Да?— Он же использовал белую магию?— Именно, — Керлик в недоумении обратился к старику, Романд последовал примеру тестя.— Но… то есть, он — белый маг?— Белее не бывает, — согласился чародей.— Но как же так? Вы отец белого мага?!— Я?!— Он?! — Романд с воплем отскочил от тестя. — С ума сошёл?! Это я, — юноша стукнул себя кулаком в грудь. — Это я отец его внука!Керлик от стыда за выходку зятя прикрыл лицо рукой и удручённо покачал головой.— Как так?— Просто, — хмыкнул старший чародей. — Ты наверняка человек семейный и знаешь, как это бывает. То дочурка твоя пешком под стол ходит да интересуется, что это за штучка у тебя между ног болтается и почему такой штучки нет у неё. То отвернёшься на миг, а она уже в подоле «подарок» принесла.— Она у тебя спрашивала? — скривился багровый Романд.— Ну, бабы в замке селиться начали недавно, — отчего-то принялся оправдываться Керлик. — И у кого ей данным вопросом интересоваться, как не у отца?.. Впрочем, по первой она спрашивала у стражников и Марго, затерроризировала бедных, пока те не догадались ко мне любознательное дитё отослать. А я что? Они, между прочим, могли бы под деревьями да кустами не пристраиваться. Да и в уборную дверь не плохо бы закрывать!.. И вообще, когда у самого дочь появится, посмотрим, как ты запоёшь!Невольного свидетеля инцидента да и его участников вдруг неожиданно скрутило от хохота — только спасали души и Мир, а теперь за перебранку и выяснение личных отношений принялись…* * *Романд уронил меч, что не удивительно — размахивать оглоблей, словно мельницей себя воображать, и висеть на канате. Трудно не уронить. Зато как метко получилось! Рукояткой и Марго по лбу.— Бзо! Поганец! Уродский кролик! — взревел капитан, выдёргивая Керлика из воспоминаний. — Живо слезай!!!Теперь юноша уронил и себя, причём с тем же результатом — опять пострадала голова стражника.— Ах ты, сучий потрох! Трижды змеёныш!! Поди сюда!!!Романд правильно расценил состояние наставника и сиганул прочь, Марго за ним. Керлик не вмешивался — ничего плохого юнцу не будет, а ругался капитан всегда изощрённо и не для детских ушей, да Лита с зятьком уж давно всё слышали и знали.Трижды змеёныш… В первый раз всё казалось простым, несложно объяснялось. Трижды змеёныш — третий сын герцога Зелеша. Но даже тогда Керлика не покидало ощущение неправильности, не стыковались части. И явная нелюбовь Имлунда к младшему ребёнку, и отказ в материнском имени, желание отправить дитятко в Уединение, фактически лишая мальчишку возможности завести собственных детей. Будто герцог отлично ведал о Пророчестве или… В «или» Керлик убедился довольно-таки быстро.Романд после памятного хождения в Замок Путей и ознакомления с его озером Грёз решительно взялся за изучение иллюзий, мороков и прочих галлюцинаций. Главным источником миражей служит мозг, на мозг же чары и воздействуют — страхи, желания, воспоминания. Юноша воссоздал портрет матери…Конечно, дети часто не похожи на обоих родителей, однако здесь различие было особенно ярким — Романд, хоть кое-какие черты унаследовал от матери, в целом пошёл в отца, но не в Имлунда Зелеша. Теперь поведение герцога объяснялось однозначно: раз дал родиться, то уж изволь вырастить и воспитать, однако речь об имени матери просто не могла зайти. Если бы Романд стал Лиххилем, то Имлунду скрыть позор не удалось бы.Однако такое положение дел отрицало Пророчество. Романд — не трижды змеёныш, но совпадения-то никуда не делись. Снова вопросы.— Марго, оставь это сокровище! Пойдём, ты мне нужен в делах! — Керлик встал. Зять определённо поправился, умирать не собирался, так что без пригляда обойдётся, а работы много. — Романд, отрабатывай удары самостоятельно! Лита приглядишь за муженьком?— Нет, — устало улыбнулась дочь. — Мне что-то не по себе — пойду полежу.— Иди. Романд, ничего с твоей женой не случилось — дай Лите отдохнуть. На ней висит моё Око Охранения, — пояснил маг. И на тебе тоже — добавил мысленно.Семейство Хрон разбрелось — у каждого имелись свои дела.
Счета, счета, счета, счета. Вот, чем приходится заниматься уважаемым грозным чародеям и иногда капитанам стражников.— Эх, надо бы завести профессионального казначея, — посетовал Керлик, отодвигая стопку дорогой бумаги. Он и Марго расположились в кабинете. Тихо и думается хорошо. — До обеда, наверное, не успеем.— Тогда, можно, я пойду, господин?— Предатель…— Нет, господин, я как твой стражник, должен иметь крепкую нервную систему — это великим магам можно быть сумасшедшими! — возразил Марго. — А разбор счетов ведёт лишь к психическим расстройствам!— Благодарю, — хмыкнул Керлик. — Ладно, вали отсюда… Хотя нет, постой! Скажи-ка мне, друг, почему ты обозвал Романд трижды змеёнышем?— В сердцах. Ты только ему не говори, — потупился стражник. — Обидится же! А обиженный маг и герцогский сынок…— Что это такое? — нахмурился чародей.— Буквальный перевод с драконьего ругательства «Ши-ш-шу».— Да, я что-то подобное слышал от Си-х-Ха. Что это означает?— Бастард. Точнее — ублюдок… В общем…— Незаконнорождённый, — закончил Керлик и устало откинулся на спинку кресла.Пророчество выкручивается. Пророчество не собирается рассыпаться… На этом «жизнеутверждающем» выводе раздался грохот. Снова кто-то стоял за входными вратами и стремился попасть в Чёрный замок.Чародей по уже сложившейся традиции встал и отправился вниз, однако, наученный горьким опытом, открывать не собирался. Но в замке обитало несколько поколений. Как только старшее поумнело, младшее принялось совершать те же ошибки. Керлик только выполз во внутренний двор, а Романд и Лита уже радушно распахнули входную калитку. И как успели-то опередить? Один еле тащится после вчерашнего и сегодняшних тренировок, другая с трудом ходит!..На пороге высилась фигура в серебристом плаще. Лицо гостя скрывал глубокий капюшон. У ног незнакомца пристроилась чёрная тень — пантера спасителей Мира и папочка Белобрыськиных деточек.* * *За покрытым чёрным бархатом столом сидел мужчина и раскладывал карты.Хороший стол, удобный, большой. На нём расположились в ряд изящные хрустальные чернильницы-непроливайки — по парам или по тройкам в композиции, в них чёрные и красные, имелись даже дорогие синие чернила. По краям столешницы, в специальных лотках лежали пергаментные свитки и листы бумаги, как исписанные, так и девственно чистые. Особнячком пристроились три толстенные книги, обитые кожей, на замках, и резной ларец орехового дерева, видимо для важных и, возможно, секретных документов.Слева, несколько смазывая впечатление о строгости и деловой серьёзности хозяина, на столе высилась волшебная лампа — обнажённая дева, шествующая по крупным камням. Они стискивали, душили маленький, звенящий ручеёк, а дева, подняв высоко над головою фонарик, с таинственной улыбкой всматривалась в исчезающую в неравной борьбе с валунами воду. Красивая беломраморная статуэтка смотрелась на столе неуместно, безвкусно, как и чёрный бархат, однако хозяин не убирал её из личных соображений. Впрочем, по прямому назначению — светить, когда темно, — он её тоже не использовал. Не любил хозяин волшебной дребедени и по вечерам предпочитал зажигать качественные восковые свечи.Хозяину довольно-таки часто приходилось работать с наступлением темноты — за минувший день ему редко удавалось выполнить задуманное и, более того, нужное.— А ведь многие почитают меня за бездельника и прожигателя жизни, — вздохнул хозяин, выкладывая на очищенный от бумаг и писчих принадлежностей центр стола очередную карту размером со свою ладонь. — Хотя нет, я не прав — таких всё меньше и меньше. Верно, Жесть?Он посмотрел на пантеру, лежащую на подоконнике настежь распахнутого, несмотря на лютую зиму, окна. Та раздражённо шлёпнула себя хвостом по лоснящемуся боку — сердится. Мало погуляли и с любимчиком своим, Романдом, Жесть не пообщался.— Что поделать, Жесть. Что поделать… — хозяин тряхнул головой — чёрные волосы встали на миг дыбом и осели в идеальную причёску.Человек за столом, что бы ни случилось, выглядел ухоженным и красивым. Даже тогда, когда на его глазах убили отца и чуть было не надругались над сестрой, когда он знал, что то же ожидает и его, он светился великолепием. Его так воспитали, он не умел иначе… хотя одновременно не умел многое и многое, необходимое для банального выживания… Тогда, не сейчас.Человек выложил карты крестом, рубашками вверх — Игральный крестовик.— Ну, судьба! Что там у тебя на уме? — хозяин перевернул северную карту.Он ни в коем случае не являлся чародеем или гадателем, но людские пасьянсы получались у человека отменно. Вероятность исполнения велика, впрочем, по картам многое не предскажешь: встреча-разлука, деньги-разорение, иной раз любовь… Так, всякая мелочь, ерунда, но в делах помогает.Оруженосец Меча. Слабая Атака. Несколько неожиданно, учитывая, на кого и что гадал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75