Лита только пожимала плечами — она отлично знала, что является красивой женщиной, но ещё, ведь, и замужней.Один парень, определённо белый чародей, даже задорно подмигнул магине и, кажется, хотел поговорить, но его вдруг окружила стайка ребятни лет пяти-семи — откуда их столько понабралось?! — и завалила различными «почему».— Мастел Селн, мастел Селн… — затараторило самое маленькое чадо.— Зелн, — страдальчески закатив глаза, вздохнул молодой мастер и позволил утащить себя прочь от Литы. Напоследок он повернулся к магине, а та осторожно тронула до серьги-капельки — традиционный гулумский жест, означающий, что даже если на пальце у женщины нет обручального кольца, она не свободна, и кто-то носит её серьгу.Парень развёл руками, будто говоря: «Жаль. Но я надеюсь, мы ещё увидимся и просто поговорим!» Лита кивнула: почему нет — с людьми интересно общаться. И погрузилась в свои мысли.Сколько вот так она просидела, магиня не знала, но пришла в себя Лита как-то резко и неожиданно. Холл вновь опустел, лишь рядом, глядя на тёмную чародейку в упор, стояла женщина. Прекрасная и отчего-то неприятная Лите, от новоприбывшей исходила мощная аура Света, но при этом женщина не являлась магиней.— Что такое? — поёжилась под пристальным взором Лита. Рядом со странной гостьей было неуютно. И виноват не Свет — например, с той же Лоран Лита ощущала всего лишь лёгкое раздражение, которое исчезало, если о нём не вспоминать.— Ты — Лилийта Хрон? — Непонятно даже, задавала ли женщина вопрос.— Да.— Я Келейта Всевидящая, божественная Уединения Ясности, — представилась дама.— Келейта? — Лита нахмурилась. — Где-то я слышала это имя… — она никак не могла вспомнить, хотя чувствовала, что знание рядом.— Вряд ли, — отрицательно качнула головой божественная. — Твой отец из презрения и гордыни не захотел делиться тобой со мной.Яд ненависти окатил юную чародейку, больно кольнул в сердце.— Что папа… — начала было Лита, подозревая отца в худшем, но осеклась. Наконец, позабытое за мучительным рождением детей вернулось к магине. — Вы моя мать?— Хм, — Келейта выгнула в показном удивлении идеальную бровь. Статуя какая-то, а не человек! И одежда подходящая: светящееся белое платье, словно сделанное из мифического фосфорного мрамора. — Он всё-таки сказал.— Зачем вы явились? — юная чародейка медленно поднялась.— За тобой, Лита. Твоё место рядом со мной.— Неужели? Почему же вы тогда бросили меня… только не лгите, что отец выкрал меня у вас! Такого не было! Вы сами меня к нему подкинули!— Ты — Хрон, девочка. Тебе требовалось научиться быть читающей… Я не могла, не смела, остаться рядом с тобой, иначе твой отец замучил бы меня. А потом — тебя! — женщина умоляюще и печально посмотрела на дочь, но та не купилась.— Папа никогда не причинит мне вреда!— Ты уверена? — вздохнула Келейта. — А ты знаешь, как умерла его сестра?— Знаю, — спокойно ответила Лита. — Но ты не должна — это его личная тайна.— Я Всевидящая — светлая сторона читающих. Я вижу всё.— Если бы ты видела всё, то знала бы, что очень ранила отца! Он почти любил тебя!— Вот и в тебе заговорил голос Всевидящей…— Нет, — перебила Лита. — Это голос дочери. И если бы ты действительно хоть что-нибудь видела, тебе было бы известно, что папа хороший человек. Пусть странный, но хороший. А ещё ты бы знала, что больше ни ему, ни мне, ни моим детям ничего не грозит! Проклятия нет!— Проклятие есть, — Келейта избавилась от ненужной маски страдающей матери. — Это ты! И лучше бы я вытравила тебя из своего чрева.Внутри Литы вскипел гнев, подстёгиваемый обидой за отца и себя, завистью к другим детям, что знали ласку матерей. Он мгновенно достиг апогея — несокрушимой великой ярости, замешанной на ненависти. Магиня призвала дар и обрушила на мать чистую, первозданную Тьму. Юная чародейка даже не заметила, что Келейта не пытается защищаться. Более того, божественная не ушла с пути силы Ночи, словно ожидая и надеясь на удар. * * * Всякая бравада Романда улетучилась ровно к тому моменту, когда юноша в сопровождении графа Яруша добрался до зала, где заседали Круг Старших и Имперский совет. Неожиданно остро захотелось, чтобы Керлик был рядом, юному магу требовалась его поддержка, но тесть явно отправился по каким-то личным, наверняка важным делам, снова оставив Романда одного. Впрочем, Зо прав — Романд должен справиться сам, иначе он всю жизнь будет мучиться из-за своего рождения.Приняв для себя решение, юноша спокойно вошёл в открытую для него дверь. Столько людей и к тому высокопоставленных персон Романд видел одновременно в первый раз. Серьёзные, оценивающие взгляды. Любопытство, расчёт. Кажется, намёки. Толика презрения. Немного страха… Н-да, по сравнению с этой встречей, экзамен на ранг Подмастерья можно смело обозвать дружескими посиделками.Маги также присутствовали, но по большей части, как и члены Совета, незнакомые — кто такой Романд, чтобы интересовать Круг Старших?.. И всё-таки юноша не удержался от беспомощного взгляда на представителей своей Гильдии, однако, единственные, кто хоть в какой-то мере мог сподобиться на поддержку — Новелль и Эфель, пялились исключительно друг на друга. Парочка влюблённых, а не великие магистры!Светлый и тёмный чародеи неожиданно прервали игру в гляделки и смерили Романда недовольными взглядами — уловили его мысли. Хотя, что улавливать? Без того всё ясно. Магистры скорчили кислые рожи и отвернулись друг от друга, словно рассорившиеся «навечно» товарищи. «И это те, кто управляет Магической гильдией!»— Держись, — шепнул на ухо граф Яруш, ободряюще сжал плечо Романда и отошёл куда-то в сторону. Род Яруш не входил в Имперский совет, только в Расширенный, Всеимперский.Теперь Романд в самом деле остался один перед сонмом холодных незнакомцев. Холодных?Юноша беглым взглядом окинул присутствующих, иногда спотыкаясь-задерживаясь о тех, с кем доводилось когда-то разговаривать или просто ненароком встречаться. Те отвечали привычными пустыми взглядами: когда стало очевидно, что Имлунд не назначит младшенького наследником, настойчивый интерес к Романду пропал, а вечные отказы герцога от брачного союза между третьим сыном и дочерью какого-нибудь высокого рода вовсе заставили позабыть о бесперспективном мальчишке.И вот он снова перед ними. Наследник престола великой империи Гулум. Или всего лишь ублюдок Нуйиты Лиххиль, оставленный в живых то ли из жалости, то ли от незнания?Романд отчётливо понял: если сейчас он во всеуслышанье откажется от короны, то путь в Главель, да и в любой мало-мальски значимый город или родовой замок, будет заказан раз и навсегда! Ему-то, Романду, всё равно, но что ждёт его детей, Литу, будущих внуков? Если бы не два страшненьких, пугающе хрупких комочка — Иванд и Вита, — юноша, не колеблясь, отослал бы всю эту высокородную братию к демонам. Но теперь приходилось решать не только за себя и для себя.И всё-таки не хотелось… но в империи имелся лишь один-единственный род, который мог без последствий и отказаться от Гулума, и вырастить меж собой ублюдка. Романд посмотрел на Имлунда Зелеша, на отца. Он ведь разрешил быть его сыном! Герцог не заметил не только взгляда, но даже самого Романда — Имлунд вперился куда-то в пол и со стороны казался неживым. Статуя, только играющие на подлокотнике кресла изящные пальцы выдавали в герцоге немертвеца.Рядом с отцом расположился Феллон. Он также не интересовался происходящим в зале: в контрасте с Имлундом брат изучал мозаику на потолке — та изображала звёздное небо, причём не родное, северное, а очень дальнего Юга.Что ж, и они правы — выбор за Романдом. Юноша мысленно кивнул и гордо воззрился на императора. Тот ответил сочувствующим и понимающим взглядом. Единственным понимающим взглядом… но от Льеэфы Л-лотая Романду не требовалось понимания. Император понял и это. Он ненавязчиво отвёл взор, словно так и надо.Свет и Тьма! Он же обязан поклониться правителю Гулума — припомнил с очевидным опозданием Романд, но слишком долго он простоял столбом, чтобы следовать этикету.— Так это и есть небезызвестный Романд Л-лотай, именовавшийся прежде Романдом Зелешем?Юноша резко обернулся на голос. Затянувшуюся до неприличия паузу «любезно» прервал дородный мужчина, судя по толстой золотой цепи, глава Гильдии купцов. Ему хами… отвечать требовалось с опаской — от купцов в государстве, да столь огромном, зависит многое. Не зря же представители Гильдии купцов входили в состав Имперского совета.— Нет, — сохраняя достоинство, возразил молодой чародей. — Я не Романд Л-лотай.— Как так? — удивился купец.— Это дело Романда, — неожиданно вмешался император. — На мой взгляд, вполне логично, что юноша не собирается принимать моё имя.— Тогда чьё же? — говорил, судя по прищёлкивающему акценту, кто-то из Дальних Графов. — Лиххиль или сразу Лоххаль? А, может, вовсе снова Зелеш?— Разве сейчас это имеет значение? — устало вздохнул Имлунд. Повернувшись к нему, Романд едва сдержал вскрик изумления — юноша наконец-то разглядел отца и что-то незнакомое в его лице. Непривычное. Непонятное.— А вы имеете право голоса, — хамовато поинтересовался всё тот же граф, — старший герцог?Зал натурально заледенел от тревоги и затих, но холодный, ровный голос Феллона безжалостно разбил мёртвое молчание.— Мой отец, Имлунд Зелеш, по-прежнему является главой рода Зелеш, — Феллон даже приподнялся. — И я не понимаю, почему должно быть иначе, граф.— Но… — стушевался тот, однако, по всей видимости, ощутив поддержку своих, воспрянул духом и продолжил. — Хорошо, герцог. Мне, и не только мне, хотелось бы узнать, отчего вы считаете этого юношу, — высокомерный кивок на Романда, — сыном Льеэфы Л-лотая.— То есть?— Нуйита Лиххиль будучи вашей женой, герцог, — пояснил возмутитель спокойствия, — понесла от другого мужчины. Где доказательства, что у неё не имелось другой связи, кроме как с вами, герцог, и с его величеством.От столь неприкрытой наглости зал снова погрузился в мертвенную тишину. Взоры всех присутствующих обратились к трём побелевшим от ярости лицам — Имлунду, Льеэфе и, как ни странно, Феллону.— Нуйита Лиххиль понесла не будучи моей женой, — процедил герцог Зелеш. — И призналась она мне до брака. Кроме Льеэфы Л-лотая у Нуйиты Лиххиль мужчин не было — это доказывается легко, достаточно обратиться к любому магу. Я думаю, магистр Новелль вряд ли окажет нам в любезности проследить материнскую линию Романда.— Да хоть жизнь Нуйиты от зачатия Романда до его рождения показать, — буркнул глава Круга Старших. — Благо два «свидетеля» присутствуют.Молодой чародей зарделся, император, надо признать, тоже выглядел несколько смущённым.— Эти маги что угодно сделают, только бы их ставленник оказался на престоле! — не сдавался граф, уже позабыв, как голосовал за Романда какие-то полторы седмицы назад.— Пригласите независимого эксперта… И он докажет, что все формальности императорского брака соблюдены, кроме собственно брака, но на то было веление Имперского совета.В этот момент стало ясно, окончательно и бесповоротно, что Имлунда Зелеша переспорить невозможно.— Думаю, дискуссия о родстве Льеэфы Л-лотая и Романда закончена, — подвёл итог Феллон.— Тем более, Романд при свидетелях, — решил помочь граф Яруш, — сумел выполнить заведомо не выполнимое обещание.Члены Совета и Круга Старших вновь обратились к Романду, а тот не мог ничего сказать, так как внезапно сердце кольнула беспощадная тревога. Юноша приложил к груди левую руку, сжал её поверх правой, зажмурился, пытаясь понять, в чём дело. Одновременно обеспокоено выпрямились Льеэфа и Имлунд, напрягся Феллон, маги заёрзали в креслах.— Что-то… — выразил общую мысль Новелль.— Лита! — охнул Романд и, как прежде, не зная, но безумно желая, применил чары переноса. Его возлюбленной грозила беда.Вслед за юношей исчез Круг Старших, чуть помедлив, к ним присоединились император и Зелеши. А уж затем и все, обладавшие амулетами ловли следа и перемещения. * * * Керлик очутился рядом с Литой точно в момент удара и кинулся было к ней, но чьи-то крепкие руки удержали чародея от смертельной глупости: с одной стороны плечо сжимал Имлунд Зелеш, с другой — Новелль Спящий. Оба отрицательно покачали головами. И магу оставалось лишь беспомощно смотреть на страшную картину.Лита, его добрая малышка, ударила… Керлик без труда узнал Келейту, эту… у него не имелось слов, чтобы… Лита ударила мать ужасной силой Ночи, после которой к людям уже не возвращаются. Но Тьма не достигала цели, на пути к оной стоял Романд: его напряжённая раскрытая ладонь ловила, впитывала чужеродную юному чародею магию. Со стороны даже казалось, что это Романд ударил по Лите Тьмой, а та прикрылась скрещенными руками.— Лита, серебряная моя! — позвал Романд, но ответа не получил. Тогда юноша осторожно, полуобернулся к Келейте. — Уходите! Слышите?! Уходите прочь!— Не могу, мальчишка. Это тебе придётся уйти.— Почему? Потому что вы ненавидите мужчин и решили наказать за это дочь?!— Ты наблюдателен, — откликнулась женщина. — Но я ненавижу мужчин именно за то, что мне пришлось родить дочь… которая обязана меня убить. Не мешай!— Зачем? — от удивления Романд едва не упустил Тьму, но вовремя спохватился.— Я — Всевидящая. Я знала. Давно знала, что на Керлике Молниеносном, если он окажется в Уединении Ясности, проклятие Хронов закончится. Восстановить его мальчиком, наследником, невозможно — только дочерью, которая, как прежде сыновья отцов, уничтожит мать.— Но к чему восстанавливать проклятие Хронов? Объясни? Я не понимаю! — юноша чувствовал, что женщина не лжёт. Она верила в то, что говорила.— Проклятие отнимало у Хронов долголетие, они всегда были юны и неопытны, одиноки… Без проклятия они превратятся во всесильных.— И что?— Ты не понимаешь! Их сила в Книге Мира. Время даст им возможность действительно научиться работать с Книгой! И Мир превратится в порядок хаоса Хронов!— Ты ошибаешься. Чтение Мира, даже истинное чтение — это всего лишь преходящий Талант. Когда-то он появился у Хронов, когда-нибудь и покинет их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75