— Я имел в виду, — лукаво ответил Скоу, — что художник вроде меня должен быть избавлен от раздоров, распрей и оскорблений, чтобы создать по-настоящему совершенное творение. — Квирк швырнул в него камешком.Они обменивались шутками некоторое время, потом перешли к более серьезным темам: передвижениям Приспешников, которых выслеживал Хамелеон. Керис сидела в стороне, не участвуя в разговоре. Она слушала, как Даврон перебрасывается веселыми замечаниями с Квирком и Скоу, и радовалась тому, каким жизнерадостным он кажется. Ее собственное настроение было мрачным. Почему-то сидящий у костра Даврон казался ей ужасно одиноким.Он мог смеяться, болтать, интересоваться новостями, но, по сути дела, оставался отрезанным от людей. Больше пяти лет он не прикасался к другому человеку, не обнимал женщину, не играл с ребенком… Со своей дочерью он не виделся, а сына и вовсе не знал. Керис могла его любить, но избавить от одиночества по-прежнему было не в ее силах. Девушка вздохнула, пожелала мужчинам спокойной ночи и ушла в свою палатку. А утром Даврон исчез. ГЛАВА 30 И придет в вашу новую землю предатель. Берегитесь его, ибо обрушит он на вас беды во имя Владыки Карасмы. Но и жалость питайте к нему, ибо разрушает он то, что любит. О вы, жители земли сияющей, не отчаивайтесь: хоть губит он вашу мечту, хоть топит в крови ваших детей, но в его власти и изгнать Разрушителя в Хаос. Книга Пророчеств, XXIV: 5: 12—13
Керис проснулась, когда солнечные лучи, яркие и теплые, проникли в ее палатку. Слишком яркие и теплые. Девушка вылезла из спального мешка и потянулась; удивительно — почему до сих пор никто ее не разбудил? Ведь дел так много, теперь, когда война близка, времени терять нельзя. Керис высунула голову из палатки. Никто еще не встал. Квирк, спавший у погасшего костра, натянул одеяло на лицо. Солнце стояло уже высоко.Керис огляделась, высматривая Даврона, который должен был нести стражу последним, но его нигде не было видно. Она разбудила Квирка и пошла будить Скоу; тот храпел, но и в их общей с Давроном палатке того не оказалось. Его вещи были на месте, но сам Даврон исчез. Исчезла и его переправная лошадь.Сначала они были больше озадачены, чем встревожены, но все же Керис решила взглянуть на карту тромплери. На самом краю карты были видны всадники; они вот-вот должны были исчезнуть из виду. Больше никаких движущихся фигур Керис не увидела.— Да не может это быть он, — недоверчиво сказал Скоу. — Он бы никогда не уехал с кем-то, ничего нам не сказав.Керис потянулась за лупой. То, что она теперь увидела, поразило ее. Она в ужасе повернулась к Скоу.— В чем дело? — спросил тот, встревоженный выражением ее лица.— Приспешник, — хриплым шепотом ответила девушка. — Он едет с Приспешником.— Откуда ты знаешь? — спросил Квирк. — Приспешники часто с виду ничем не отличаются от обычных людей. Керис молча протянула ему лупу.— Это он, конечно, — его лошадь я узнаю где угодно, да и посадка у него особая. — Керис сглотнула. — У него всего один спутник, он едет на каком-то меченом звере, и с ним Подручный. Это, несомненно, Подручный Приспешника — ни один нормальный человек не потерпел бы такую тварь рядом с собой. Квирк посмотрел и передал лупу Скоу.— Боюсь, она права. Жуткое чудовище — шестиногое, с рогом во лбу и острыми чешуями вдоль спины. — Квирк в ужасе переводил глаза с Керис на Скоу. — Даврона захватили в плен!Скоу в свою очередь воспользовался лупой.— Нет. Я не вижу никаких признаков того, что Даврон пленник. Да и потом, как мог единственный Приспешник, как бы ужасен ни был его Подручный, захватить в плен Даврона Сторре? Он едет по доброй воле.— Но почему?Керис, сдерживая слезы, рассказала ему о несчастье Даврона.— Ты хочешь сказать, — пробормотал Квирк, когда до него наконец дошел смысл ее слов, — что он не волен в своих поступках? Он должен служить Разрушителю? Даврон Сторре?— Да. С того момента, когда Карасма призовет его, и пока Даврон не выполнит то, что ему приказано, он такой же Приспешник, как и тот, с кем он сейчас едет.— Не может быть, — решительно заявил Квирк. По щекам Керис текли слезы.— Он стал нашим врагом. Если мы теперь его повстречаем, наш долг — остановить его.— Убить его? Но ты же его любишь! — в отчаянии воскликнул Квирк.— А я не сумел его остановить, — с горечью пробормотал Скоу. — Много же от меня оказалось проку… Мелдор бы почувствовал беду. А я просто спал! — Меченый ударил кулаком по ладони другой руки и отвернулся.— Можем мы его догнать? — спросил Квирк, присматриваясь к крошечным фигуркам на карте. Скоу огорченно покачал головой:— Они выехали по крайней мере два часа назад, так что скоро их и на карте-то не будет видно. А карты тех мест, куда они направляются, у нас нет. Бесполезно преследовать — мы никогда их не найдем. К тому же они скоро присоединятся к остальным Приспешникам — а то и повстречаются с самим Разрушителем где-нибудь в Извилистом. Проклятие! Бедный Даврон…Квирк в ужасе посмотрел на Скоу:— Но нам необходимо его остановить! Он так много знает! И о картах тромплери, и о защитных укреплениях — да обо всем! Если Разрушитель начнет его допрашивать…— Даврон ничего ему не скажет, — тихо ответил Скоу. — Квирк, все, что может сделать Карасма, — это потребовать выполнения приказания. Одного приказания — скорее всего каким-то образом уничтожить Звезду Надежды. Он не может заставить Даврона отвечать на вопросы, разве что велит своим Приспешникам его пытать. — При этих словах Керис вздрогнула. — Но я думаю, ему ни к чему изувеченный Даврон, — поспешно добавил меченый. — Чтобы выполнить дело, в чем бы оно ни заключалось, Даврон ему нужен живым и здоровым. Всего одно приказание…Скоу явно пытался приободрить спутников, но всем было ясно: станет Даврон отвечать на вопросы врагов или нет, большой разницы это не составит.— Сколько нам добираться до Шилда? — спросила Керис.— Если мы бросим припасы, если на границе сменим лошадей, к вечеру будем там, — ответил Скоу.— Тогда выезжаем немедленно. Нужно предупредить Мелдора, предупредить всех — о том, что Даврон… — Докончить фразу девушка не смогла. Она была не в силах назвать Даврона врагом. Керис с усилием попыталась взять себя в руки. Ей казалось, что она оледенела: холод распространялся откуда-то изнутри…«Я мертвая, — подумала она. — Создатель! Что-то во мне умерло, и я коченею».— Свертывайте лагерь, — сказала она Квирку и Скоу.
Этим утром Мелдора разбудил писец, Наблон, известный также как Муравей. Подобно Колибрану Сверчку, он имел антенны, но на этом сходство и кончалось. Его коротенькие антенны выдавались вперед; глаза были круглыми и черными, из щек торчали жвала (которыми было очень удобно колоть орехи или разгрызать мозговые косточки), смыкающиеся перед вполне человеческим ртом. В остальном Наблон был вполне похож на обычного человека. К несчастью, когда Наблон волновался, жвала начинали самопроизвольно щелкать; именно так и случилось этим утром.— Маркграф (щелк!)! — потряс за плечо Мелдора Наблон. — Маркграф (щелк!), проснись! Срочное сообщение…Мелдор проснулся и сразу насторожился. Он привык вставать рано, хотя обычно его пробуждение бывало более приятным: чашка чая на подносе и звуки льющейся в ванну горячей воды. Щелкающие жвала производили совсем другое впечатление.— Что случилось? — спросил он и потянулся за висевшим на спинке кровати халатом. Наблон сунул одежду ему в руки.— На нас напали, — сказал писец. — Началось! Сотни Приспешников (щелк!) с Подручными! Они лезут со всех сторон, видны на всех наших картах. Все много хуже (щелк!), чем мы ожидали. Маркграф, их тысячи!Мелдор остался спокоен.— Они где-нибудь уже подошли к границе?— Нет, еще нет, но…— А ты смотрел карты, на которых маршрут из Восьмого?— Да, конечно (щелк!).— Ну и что?— Там большой отряд, скорее даже армия.— Ах… Значит, Портрон все-таки обратился в Санхедрион. Эту новость тебе бы следовало сообщить мне первой, Наблон. Даврон еще не вернулся, я думаю?Отвечая на заданные ровным тоном вопросы Мелдора, Наблон начал успокаиваться.— Нет, маркграф.— Этого я и ожидал. Все должно было случиться именно так, — сказал Мелдор и отправился умываться. Вода была холодной. Протянув руку за полотенцем, старик добавил: — И нет смысла за ним посылать: то, что случилось, уже случилось. Пожалуйста, скажи моему слуге, чтобы пришел сюда, Наблон. И распорядись, чтобы завтрак мне подали в картографический зал.Наблон подал полотенце и пошел выполнять поручения, снова защелкав жвалами.Пока слуга помогал Мелдору одеваться, к маркграфу непрерывно приходили помощники — сообщали новости и получали распоряжения. Похоже было, что больше всего Приспешников с Подручными приближалось с востока, где границей Звезды Надежды служил Канал — ирригационное сооружение, по которому подавалась смесь леу и воды.Когда через десять минут Мелдор вошел в огромный картографический зал, он безошибочно направился к стене, на которой были развешаны карты местности вокруг Канала. При строительстве предполагалось, что помещение будет служить залом приемов; теперь же в нем установили три длинных ряда щитов, повторявшие очертания границ Звезды Надежды. К щитам были прикреплены сделанные Керис карты, образовывавшие непрерывную линию. Наблон стоял у щита с картами восточной границы; его антенны возбужденно шевелились, жвала непрерывно щелкали.— Маркграф! Там с каждой минутой ситуация ухудшается!Рядом с Наблоном стоял командир стражей — бывший Благородный, Зеферил Овертонский. Его изгнали за свободомыслие, и теперь он стал главным военным советником Мелдора, создателем оборонительных сооружений Звезды Надежды. В глазах его отражалось волнение, однако воин хорошо владел собой.— Решительное наступление, маркграф, — сказал он. — Враг приближается со всех сторон, но основные силы сконцентрированы в районе Канала. В других местах — мелкие отряды. Думаю, Карасма намерен завязать схватки по всей границе вдоль Извилистого и даже к югу от Расколотого, чтобы стражи оттуда не могли прийти на помощь тем, кто защищает Канал. Я объявил общую тревогу, как мы и договаривались на такой случай, — добавил он. — Все воины должны занять свои посты, по возможности верхом. Я отправил курьеров предупредить защитников границы, да сейчас они и сами уже наверняка знают о нападении. Маркграф, позволь мне отправиться к Каналу.— Нет. Ты должен оставаться здесь, у карт. Отсюда ты будешь видеть общую картину и сразу узнавать обо всем, что происходит. Чего еще может хотеть командующий?— Возможности участвовать в сражении, — раздраженно ответил тот. — Проклятие, отсюда до Канала полдня езды! Какой смысл отдавать приказы, которые будут выполнены только через шесть или восемь часов? — При всей своей смелости Зеферил был сейчас перепуган: он никак не ожидал, что ему придется командовать сражением против настолько превосходящих сил противника. Наблон, был шокирован тем, как непочтительно Зеферил разговаривает с Мелдором; однако воин был Благородным и не считал себя ниже простолюдина-маркграфа, а потому и не видел необходимости придержать язык, — по крайней мере до тех пор, пока Мелдор не сказал таким тоном, что возражения стали невозможны:— Ты остаешься здесь. Если ты окажешься в центре наших позиций у Канала, до любого их конца гонец не доберется скорее чем за три-четыре часа. О других частях границы я уже и не говорю. Здесь ты можешь видеть, что происходит по всей границе, и отдавать необходимые приказы. И отсюда до Канала не полдня езды, если курьеры будут иметь подставы быстрых коней — ты же давно все это организовал. А сейчас нужно сообщить всем, чтобы никто ни под каким видом не пересекал границы Звезды Надежды даже на шаг — это касается и стражей тоже. — Мелдор знаком отпустил Зеферила; тот вытянулся перед маркграфом, сделал кинезис послушания и начал отдавать приказы посыльным.Пальцы Мелдора сжали локоть Наблона.— А теперь я хочу, мой друг, чтобы ты точно описал мне все, что видишь на картах, — точно и спокойно, пожалуйста.
Даврон, которому выпало нести дозор перед рассветом, услышал какой-то шум. Тихое поскрипывание доносилось из темноты где-то ниже по склону. Даврон бесшумно вытащил из ножен один из метательных ножей (он оставался безоружным только в пределах Звезды Надежды) и пригнулся, пытаясь разглядеть, кто — или что — приближается к лагерю. Он не сразу заподозрил опасность: ночной гость совсем не таился. Шаги были равномерными и громкими. Даврону неожиданно показалось, что амулет Разрушителя стиснул его руку, и он рассеянно потер это место. Впереди что-то блеснуло, как будто звездный свет отразился от доспехов воина или лоснящейся шкуры зверя. Во всяком случае, приближался кто-то один: с таким противником он наверняка справится. Даврон снова потер руку. Он мог бы поклясться, что амулет сдвинулся с места — вещь совершенно невозможная: ведь этот знак проклятия сросся с его плотью… Даврон посмотрел на руку, внезапно окаменев от ужаса.В темноте вспыхнул багровый луч, качнулся в сторону, потом, казалось, изогнулся — и уперся в Даврона. Тот попытался скрыться в темноте, но луч потянулся следом за его рукой, и амулет обжег Даврона болью. Только тут он понял, что происходит, и рванулся в сторону лагеря, пытаясь прокричать предостережение. Он не смог ничего сделать — ни позвать на помощь, ни скрыться, ни воспротивиться — багровый луч тянул его за собой.Даврон двинулся туда, откуда луч исходил, беспомощный, как рыба на конце лески. Однако думать он все еще был способен и чувствовать тоже. Он прекрасно понимал, что и почему с ним происходит, но был совершенно бессилен что-либо предпринять.Душа Даврона беззвучно выкрикивала протест: «Нет! Не сейчас — еще не сейчас!»Однако Даврон знал: бесполезно стараться отвратить то, что должно случиться. Такова его судьба — судьба, которую он выбрал, чтобы спасти жену и дитя от проклятия Разрушителя. Он шел навстречу своей участи — такой ужасной, что разум отказывался ее себе представить. Пять лет Даврон жил, зная, что этот момент настанет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67