Барбаций. Чтобы весь целиком прославился вместе со Христом тот, кто здесь целиком был унижен и сокрушен ради Христа.Авл. Что означает это прибавление: «И в жизнь вечную»?Барбаций. Оно сделано, чтобы никто не заподозрил, будто мы оживем так, как оживают по весне лягушки, которым снова предстоит умереть. Наша смерть двоякого рода: мы умираем телом — и добрые и дурные одинаково — и душою; и смерть души — это грех. Но после воскресения благочестивые будут жить вечно и телом и душою. И тело уже не будет подвластно ни болезням, ни староста, ни голоду, ни жажде, ни боли, ни утомлению, ни смерти, ни любым иным тяготам, но станет духовным и движимым лишь силою духа. И душу уже не омрачат никакие недуги, никакие скорби — она будет беспредельно наслаждаться высшим благом, которое есть бог. И напротив, нечестивые умрут навеки и телом и душою: и тело их станет бессмертным для вечных мук, и душа, неисцелимо изъязвленная грехами, лишенная надежды на прощение.Авл. Ты веруешь в это искренне и до конца?Барбаций. Больше, чем в то, что ты со мною разговариваешь.Авл. Я был в Риме и нахожу, что там не все веруют так чисто.Барбаций. Если потрясти, то и в других местах найдешь многих, не столь твердых в вере.Авл. Ежели по стольким трудным вопросам ты с нами заодно, что мешает тебе быть вполне нашим?Барбаций. Это я от тебя хочу услышать. Сам себе я кажусь правоверным, и если жизнь свою за образец не выставляю, то, во всяком случае, стараюсь, чтобы она отвечала исповеданию.Авл. Откуда ж такая война меж вами и правоверными?Барбаций. Попробуй выяснить. Однако же, господин врач, если ты доволен этим вступлением, давай позавтракаем вместе, а после завтрака, на досуге, продолжишь свои расспросы Эразм предполагал написать вторую часть «Исследования веры», но не исполнил своего намерения — «из-за неслыханно мерзких времен».

. Я предоставлю для осмотра обе руки. Ты сможешь исследовать выделения, как твердые, так и жидкие. И, наконец, если пожелаешь, произведешь полное рассечение груди, чтобы вернее обо мне судить.Авл. Но сидеть с тобою за одним столом — тяжкий грех!Барбаций. Но это в обычае у врачей — чтобы лучше определить, чего желают больные и в чем их заблуждения.Авл. Но боюсь, как бы не сказали, что я мирволю еретикам.Барбаций. Но нет ничего более святого, как мирволить еретикам!Авл. Как это?Барбаций. Разве Павел не мечтал подвергнуться отлучению ради иудеев, а они были намного хуже еретиков? И разве не мирволит тот, кто старается, чтобы человек из дурного сделался хорошим, из мертвого — живым?Авл. Разумеется.Барбаций. Так вот и ты мирволи и ничего не опасайся.Авл. Никогда не слыхал, чтобы больной отвечал разумнее. Ладно! Веди меня завтракать!Барбаций. Ты будешь принят, как подобает врачу, который явился к больному. Мы ублажим тело пищею, но лишь настолько, чтобы дух был по-прежнему способен к рассуждению.Авл. Да будет так, и птицы да возвестят нам удачу.Барбаций. Скорее рыбы: ты, наверно, забыл, что сегодня пятница.Авл. Ну, это уж за пределами нашего Символа. ΓΕΡΟΝΤΟΛΟΓΙΑ, или ΟΧΗΜΑ Разговор стариков, или Повозка (греч.).


Евсевий. Пампир. Полигам. Гликион Все три имени значимы, и значение их связано с содержанием диалога: Пампир — по-гречески «все испытавший», Полигам — «многоженец», Гликион — «сладкий, приятный». О значении имени Евсевий уже говорилось в начале примечаний к «Благочестивому застолью».

[Возчики: Хуго и Хендрик] Евсевий. Это еще что за птички? Если ни душа, ни глаза меня не обманывают, — значит, это старинные мои собутыльники — Пампир, Полигам и Гликион. Ну да, они самые, сидят друг подле дружки!Пампир. Эй, что уставился стеклянными глазами, колдун, — смотри не сглазь! Ну, подойди поближе, Евсевий!Полигам. Здравствуй, ненаглядный мой Евсевий!Гликион. Прими наилучшие пожелания, достойнейший!Евсевий. Здравствуйте и вы, все разом, потому что всех вас люблю одинаково! Какой бог нас соединил или какой случай, еще более благосклонный, чем бог? Ведь мы не встречались ни все вместе, ни по отдельности, по-моему, уже добрых сорок лет. Сам Меркурий своим кадуцеем Кадуцей — жезл бога Гермеса (Меркурия), трость с обвившимися вокруг нее двумя змеями.

не мог бы свести нас удачнее! Что вы здесь делаете?Πампир. Сидим.Евсевий. Вижу. Но зачем?Πолигам. Дожидаемся повозки, чтобы ехать в Антверпен.Евсевий. На ярмарку?Πолигам. Конечно. Но скорее поглазеть, чем по делам. Впрочем, есть у каждого и свое дело.Евсевий. И я туда же. Но что вам помехою, почему не едете?Полигам. С возчиками никак не сговоримся.Евсевий. Да, у этих людей нрав нелегкий. А хотите, проведем их?Полигам. Конечно, если возможно.Евсевий. Прикинемся, будто сейчас все уйдем пешком.Полигам. Скорее они поверят, что раки полетят, чем нам, старикам, будто мы пустимся пешие в такой долгий путь.Гликион. Хотите послушать верное предложение?Полигам. Еще бы!Гликион. Сейчас они пьют, и чем дольше будут пить, тем больше риска, что где-нибудь по дороге вывалят нас в грязь.Полигам. Если желаешь нанять трезвого возчика, надо прийти чуть свет.Гликион. Чтобы поскорее добраться до Антверпена, сговорим-ка для нас четверых целую повозку. Расход, я думаю, не такой уже страшный. А что потеряем в деньгах, выгадаем в удобствах: будем сидеть свободнее и за общею беседою очень приятно скоротаем время.Полигам. Гликион правильно советует; добрый попутчик сокращает путь. Да и разговор пойдет откровеннее, почти по греческой пословице Во время празднеств в честь Диониса в Афинах по улицам разъезжали повозки, с которых острословы высмеивали и бранили всех подряд, невзирая на лица и положения; отсюда пословица о полной откровенности.

, с одною лишь разницей: говорить будем не с воза, а на возу.Гликион. Уговорился, садитесь. Ах, какая радость, какое удовольствие — после такой долгой разлуки снова довелось свидеться со старыми и самыми близкими когда-то приятелями!Евсевий. И мне чудится, будто я снова помолодел.Полигам. Сколько лет прошло, как мы вместе жили в Париже?Евсевий. Если я не сбился со счета, не меньше сорока двух.Πампир. Тогда мы все выглядели ровесниками.Евсевий. Да мы примерно и были в одних годах, а если и была разница, то самая незначительная.Πампир. А теперь какое различие! Гликион совсем не состарился, зато Полигама можно принять за его дедушку!Евсевий. Да, так оно и есть. В чем же дело?Πампир. В чем дело? Либо один остановил колесницу и стоял на месте, либо другой вырвался далеко вперед.Евсевий. Ну нет, — как бы люди ни медлили, годы бегут без остановки.Полигам. Скажи по совести, Гликион, сколько лет у тебя за плечами?Гликион. Больше, чем дукатов в кошельке. Полигам.Сколько все-таки?Гликион. Шестьдесят шесть.Евсевий. Поистине Τιθωνου γήρας Тифонова старость (греч.). Тифон — легендарный царь Троады, возлюбленный богини Зари (Эос), которая выпросила для него у Зевса бессмертие, но вечную молодость выпросить не догадалась·

, как говорится!Полигам. Но какими же средствами ты задержал старость? Ни седины нет, ни морщин, глаза блестят, все зубы целы, лицо свежее, тело как налитое!Гликион. Я открою свои средства, но при одном условии — чтобы и ты открыл свои, которыми пришпорил старость.Полигам. Хорошо, согласен. Итак, из Парижа ты куда направился?Гликион. Прямо на родину. С год побездельничал, а после задумался, какой образ жизни для себя избрать. От этого выбора, я уверен, зависит очень многое. И вот я приглядывался, что приносит людям удачу, а что нет.Полигам. Сколько в тебе разума оказалось — прямо удивительно! Ведь в Париже не было никого ветренее тебя.Гликион. Тогда возраст позволял. И вдобавок, мой дорогой, не без чужой помощи принялся я дома за дела.Полигам. То-то я подивился.Гликион. Прежде чем к чему бы то ни было приступить, я советовался с одним из наших горожан, человеком пожилым и многоопытным, безупречно честным, по единодушному свидетельству всего города, а по моему мнению — и на редкость счастливым.Полигам. Умница!Гликион. По его совету я женился.Полигам. Взял с хорошим приданым?Гликион. Нет, не очень богатую и в точности по пословице — την κατ'εμαυτον Себе ровню (греч.).

: я тоже был небогат. Все вышло как раз так, как мне хотелось.Полигам. Сколько лет тебе было?Гликион. Около двадцати двух.Полигам. Счастливец!Гликион. Не думай, однако ж, будто я целиком в долгу у счастливого случая.Полигам. То есть как?Гликион. Сейчас объясню. Другие, кого полюбят, ту и выберут, а я сперва выбрал по здравому размышлению, а потом уж полюбил, да и женился не ради удовольствия, а ради потомства. Жили мы с нею душа в душу, но прожили лет восемь, не больше.Полигам. И ты остался бобылем?Гликион. Какой там — с четверкою ребятишек: двое сыновей и две дочери.Полигам. Исполняешь ли какую-нибудь должность или в общих делах не участвуешь?Гликион. Общественная должность у меня есть. Могла быть и поважнее, но я выбрал такую, чтобы придавала мне весу лишь настолько, насколько необходимо, зато и хлопот бы доставляла как можно меньше. Таким образом, никто не может меня упрекнуть, что я живу только для себя; а случается, что и помощь могу оказать друзьям. Этим я довольствуюсь и ничего большего никогда не искал. А должность свою всегда исправлял так, чтобы прибавить ей весу и значения. На мой взгляд, это куда пристойнее, чем придавать себе весу за счет высокой должности.Евсевий. Совершенно справедливо!Гликион. Так я и состарился среди своих земляков, окруженный общею любовью.Εвсевий. Это до крайности трудно, если только не попусту сказано: «У кого нет врагов, у того и друга быть не может». И еще: «Зависть — всегдашняя спутница удачи».Гликион. Зависть обычно сопутствует крупной удаче, умеренность всегда в безопасности. И потом я постоянно заботился, чтобы моя выгода не была следствием чужой невыгоды. Я всегда ценил то, что греки называют απραξιαν Досуг (греч.)

. Никогда не вмешивался ни в какие хлопоты, но особенно сторонился таких, которые нельзя было принять на себя без обиды для многих. И если нужно помочь другу, я помогаю так, чтобы никто по этой причине не сделался моим недругом. А если возникнет вражда, я либо утишаю ее извинениями, либо гашу услугами, либо делаю вид, что ничего не замечаю, и жду, пока она сама захиреет. От спора всегда уклоняюсь: если случается спор, предпочитаю жертвовать имуществом, но не дружбою. И вообще играю роль некоего Митиона-Миролюбца Митион (от латинского mitis — «мягкий») — вместо Микион: так зовется в комедии Теренция «Адельфы» снисходительный и мягкосердечный старик

: никого не браню, всем улыбаюсь, всех ласково приветствую, ничьим намерениям не противоречу, ничьих правил или поступков не осуждаю, ни перед кем не чванюсь, согласен, что каждому всего краше свое. Что хочу сохранить в молчании, того не доверяю никому. В чужие тайны проникнуть не стараюсь, а если что узнаю случайно, никогда не выболтаю. Об отсутствующих либо молчу, либо говорю дружелюбно и вежливо: большая часть раздоров между людьми рождается от невоздержности на язык. Чужих ссор не возбуждаю и не раздуваю, но, если только открывается случай, мирю врагов или хотя бы смягчаю их вражду. Такими приемами я до сих пор избегал ненависти сограждан и поддерживал их благоволение.Πампир. А без жены не тяжко?Гликион. За всю жизнь не было у меня потери горше, чем смерть супруги. Я бы так хотел, чтобы мы состарились вместе и вместе радовались, глядя на наших детей. Но раз вышние боги определили по-иному, я решил, что так оно лучше для нас обоих; незачем, рассудил я, терзать себя пустою печалью, тем более что усопшей от этого пользы никакой.Полигам. И никогда не приступало желание попытать счастья еще раз, тем более что первый брак был такой счастливый?Гликион. Приступало, но ради детей я женился и не женился тоже ради них.Полигам. Но ведь это жалости достойно — лежать в постели одному все ночи подряд!Гликион. При желании ничто не трудно. А потом сочти, сколько выгод в одиночестве. Есть люди, которые во всем отыскивают одни неудобства, таков, по-видимому, был и Кратет, которому приписывается эпиграмма Кратет Фиванский (вторая половина IV в. до н. э.) был философом кинической школы, учеником знаменитого Диогена. Эпиграмма, о которой здесь идет речь, принадлежит не ему, а поэту IV—III вв. до н. э. Посидиппу. Так как взгляды Гликиона — это весьма важное изложение положительной программы Эразма, мы приведем полностью и стихотворение Посидиппа, и ответ на него поэта Метродора (IV в. н. э.).
Посидипп:
О жизни. В жизни какую избрать нам дорогу? В общественном месте —
Тяжбы да спор о делах; дома — своя суета; Сельская жизнь многотрудна; тревоги полно мореходство.
Страшно в чужих нам краях, если имеем мы что, Если же нет ничего, — много горя; женатым заботы
Не миновать, холостым — дни одиноко влачить; Дети — обуза, бездетная жизнь неполна; в молодежи
Благоразумия нет, старость седая слаба. Право, одно лишь из двух остается нам, смертным, на выбор:
Иль не родиться совсем, или скорей умереть.
Метродор:
О жизни. В жизни любая годится дорога. В общественном месте —
Слава и мудрость в делах; дома — покой от трудов; В селах — природы благие дары, в мореплаванье — прибыль,
В крае чужом нам почет, если имеем мы что, Если же нет ничего, мы одни это знаем; женитьба
Красит очаг, холостым — более легкая жизнь. Дети — отрада, бездетная жизнь — без забот. Молодежи
Сила дана, старики благочестивы душой. Вовсе не нужно одно нам из двух выбирать — не родиться
Или скорей умереть; всякая доля блага.
Перевод А. В. Блуменау

, исчисляющая житейские бедствия; не мудрено, это этим людям по сердцу его слова: «Самое лучшее — не родиться вовсе». Мне ближе и милее Метродор, выискивающий повсюду, что есть хорошего: так жизнь слаще. Вот и я тоже так настроил душу, чтобы ничего слишком не домогаться, ни к чему не питать слишком горячей неприязни. Тогда если что случается доброго, я не зазнаюсь и не чванюсь, а если что ускользнет из рук, не очень страдаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82