Должен же был хозяин особняка кормить своих собак. Но и на заборе у обычного человека шансы пробраться внутрь равнялись нулю. Как раз по причине колючки, обильно оснащавшей верх забора. В таком же положении мог оказаться и Кир, если бы не вспомнил о комплекте одежды, любезно подаренной ему Надзирающим за Закатом. Это одеяние шелтов обладало уникальным свойством — страшная колючка была ему нипочем, и шипы лишь скользили по гладкой коже, не причиняя никакого вреда.
Вот Кир и расположился на одной из стен, выходящей на противоположную от площади улицу, терпеливо ожидая момента, когда хозяин особняка окажется в пределах досягаемости выстрела из арбалета. Над ним светили крупные южные звезды, а еле видимые в ночи зубчатые вершины Мокрых гор на востоке начинали одеваться во все более наливающуюся зеленоватым свечением корону предвещавшую скорый восход одной из лун. Это было очень плохо. После луны до восхода Сиба оставалось совсем мало, а значит, и времени на то, чтобы скрыться, столько же. Если не меньше. Но ничего не поделаешь: иных вариантов достать начальника пограничной стражи не было. Во всяком случае, ни Кир, ни Инга не смогли придумать ничего лучшего. А голова здешнего имперского чиновника зачем-то была позарез нужна Дереку. И дело тут не в контрабандистах, что-то не поделивших с местным главой стражников. Если бы все было так, Киру и Инге не пришлось бы тащиться в здешние места. Подтверждением этой мысли являлось то, что нужно было убрать и одного из кредиторов прошлой неудачной операции Кира. А именно Бар Алазара, ставшего главарем клана подпольных торговцев. Интересно, какой смысл в операции, которую никто не оплачивает, да еще два агента подвергаются опасности быть схваченными? Кир все больше убеждался, что убийства в разных частях империи имеют не только (или не столько) коммерческую основу, а далеко идущие последствия, которых он, надо честно признаться, понять не в состоянии.
Небо все больше светлело. Луна обычно в это время очень яркая, и скоро на улицах не то что скрыться, можно будет, не напрягая зрения, собирать медные гроши, оброненные рассеянными шаальцами и приезжими. Хоть бы у Инги все вышло! Иначе придется рыскать по здешним клоакам, пытаясь вычислить главаря контрабандистов. И одновременно их будут выслеживать все ищейки портового города. А этот тип из особняка явно держит своих цепных кобелей впроголодь. Вон как они мечутся по двору, вынюхивая каждую щель! Кира буквально захлестывал поток голодной злобы, идущий снизу. Какие из них сторожа?.. Разве что сожрать бедного вора, осмелившегося нарушить покой жителей дома. Кир уже было решил, что сегодня ничего не получится и придется лежать среди колючки до вечера, ожидая цель, как вдруг свора радостно взвыла и бросилась к дверям. На пороге появился высокий позевывающий мужчина в одном исподнем. Он нес внушительных размеров ведро, судя по напрягшимся мускулам — полное. Отпихнув ногами наиболее нетерпеливых псов, мужчина направился в угол двора, где темнело большое корыто. Повизгивающая в нетерпении свора ринулась за ним.
Кир на мгновение замешкался. А вдруг это был не тот, кто ему нужен? Может, чиновник поручил кормить собак какому-нибудь слуге? Но тогда он должен быть полным идиотом. Тауланские псы, живущие под боком, опаснее любого грабителя. Если, конечно, они не знают своего хозяина. Слуга в этой роли?.. Да нет, не может быть! Вдруг лакей завтра в чем-нибудь провинится и его выгонят? После этого псов останется только перестрелять. Кормящий степных волкодавов должен быть только хозяином особняка!
Убедив самого себя, Кир повел вслед за беспечно посвистывающим мужчиной арбалетом и мягко нажал на спуск. Чмокающий удар болта о живую плоть застал его уже по другую сторону забора. Теперь быстро к городской стене! И помоги Харг Инге выбраться незамеченной из кабака, куда любил забрести вечерком Бар Алазар, чтобы пропустить стаканчик-другой на сон грядущий!
Кир добрался до стены как раз в тот момент, когда первая луна выкатилась из-за зубчатых вершин. Переулок был пуст. Кир в панике огляделся. Если у Инги что-то не заладилось и она застряла в том злосчастном кабаке, все операция имела хороший шанс быть проваленной. Убиенного Киром начальника пограничной стражи должны были вот-вот обнаружить. Вряд ли он надолго задерживался за кормлением псов...
— Ты что-то потерял? — раздался за спиной знакомый Низкий голос, и на плечо Кира легла ладонь.
— Слава Вседержителю! — облегченно выдохнул Кир, разворачиваясь.
На него смотрела, насмешливо улыбаясь, Инга. Где она могла прятаться?! Кир мог поклясться, что мгновение назад переулок был безлюден, как в первый день Творения.
— Все нормально? — спросила девушка.
— Да, — кивнул он. — А у тебя?
— Больше этот тип не будет осквернять мир ликом своей изуродованной рожи, — хмыкнула Инга. — Интересно, кто это его так приложил?
— Тогда полезли. — Кир не стал объяснять, что авторами шедевра были он и его сапог. — Ты первая, а я подстрахую.
Девушка подпрыгнула и, ухватившись за трещину в кладке, подтянулась. На мгновение перед Киром мелькнули соблазнительные ножки и видение растаяло в вышине. Он огляделся. Вокруг было тихо. Пока. Кир поплевал на руки и полез вслед за девушкой.
Выбрались наружу они безо всяких проблем. Городская верхушка давненько не уделяла должного внимания опоясывающим город фортификационным сооружениям, и перебраться через осыпающуюся, потрескавшуюся городскую стену смог бы даже ребенок. Соответственно руководству к охране городского периметра относилась и стража. Если в районе ворот они еще маячили на стене, то в такое глухое место, выходящее на берег Южного моря, стражников могло занести, наверное, в совсем уж невменяемом состоянии. Если, конечно, они раньше не навернулись бы где-нибудь с этих «укреплений».
Лошади, с вечера выведенные за ворота и спрятанные среди изрезанного скалами песчаного берега, мирно жевали овес, дожидаясь своих хозяев.
— Нам не туда, — остановил Кир Ингу, пустившую свою белую кобылу по направлению к дороге на перевал.
— А куда? — недоуменно повернулась к нему девушка. — Насколько я знаю, отсюда только одна дорога?
— И именно по ней сегодня за нами бросится погоня, и даже не одна. Или ты забыла, что мы этой ночью сильно разворошили местный муравейник?
— Пока же никого нет? — возразила Инга.
— Вот именно, пока. А с заводными лошадьми нас догонят еще до того, как мы выберемся на перевал.
— Что-то я тебя не пойму. Вчера ты утверждал, что в городе нам оставаться ни в коем случае нельзя, сегодня — по единственной дороге тоже нельзя...
— Мы с тобой поедем во-он туда. — Кир махнул рукой на восток. — По берегу моря. В этой стороне нас точно искать никто не будет.
— А потом? Там же тупик, скалы Танг-Юр. Нам все равно придется возвращаться.
— Ну, насчет тупика и возвращения ты сильно преувеличиваешь, — улыбнулся Кир. — Сдается мне, возвращаться мы будем несколько иным путем... а заодно я тебя познакомлю с хорошими людьми.
Инга некоторое время с сомнением глядела на улыбающегося напарника, потом молча пожала плечами и пришпорила лошадь, направляя ее по узенькой полоске песчаного пляжа на восток. Вороной Кира, не дожидаясь команды хозяина, двинулся за белой кобылой, и очень скоро два всадника затерялись в предрассветной дымке.
Южный берег
Казалось, судьба опять к ним благоволила. Оба давно перестали гнать коней и двигались неспешным шагом по линии прибоя. Волны с тихим шипением накатывались на берег, смывая с мокрого песка следы двух всадников. В здешних краях о Холодном Сезоне знали, наверное, только понаслышке. Сверкающее мелкой золотистой рябью под лучами жаркого Сиба теплое ласковое море, торопливо убегающие боком из-под копыт? Зеленоватые крабы, крики белых чаек, выписывающих замысловатые зигзаги в высоком темно-синем небе, нависающие слева ноздреватые, изъеденные временем и морем желтые скалы, увитые диким виноградом и плющом, редкие кустики можжевельника, чудом укоренившиеся в трещинах, и этот терпкий воздух, от которого легкие увеличивались, казалось, далеко за пределы грудной клетки. Настолько легко дышалось в этих местах.
Инга опять превратилась в ту беззаботную шаловливую девушку, которую Киру довелось наблюдать, когда они путешествовали по северным отрогам Мокрых гор. Она сбросила с себя почти всю одежду, перегрузив тюк с припасами на жеребца Кира, и резвилась, с разгона направляя лошадь в море. Когда Инга вылетала оттуда на своей белой Уне в пене и мириадах искрящихся брызг, у Кира от этой волшебной картины перехватывало дыхание и он был готов поверить в существование морских богинь, как несколько раньше уверовал в хранительниц ручьев и духов деревьев.
Они останавливались у какого-нибудь из родников, во множестве стекающих по склонам (именно здесь Кир понял, почему горы назвали Мокрыми), пили ледяную воду, от которой ломило зубы, разжигали костер из сухого плавника и наперегонки бросались в море. Скалы в здешних местах были буквально усеяны плоскими черно-бурыми съедобными раковинами, достигавшими нередко размеров с кулак взрослого мужчины, и эти морские дары в печеном и сыром виде служили изысканным десертом к походным супам и кашам. Купались они еще раз на закате, когда Сиб становился багрово-красным и величаво опускался в морскую пучину. Засыпали они в наступающих сумерках под баюкающий шелест прибоя и неумолчный треск цикад.
На третий день путешествия впереди появились черные неприступные утесы плато Танг-Юр, и Инга, с беспокойством посматривающая то на скалы, то на своего беззаботного спутника, в конце концов не выдержала:
— Ну и где твой иной путь? К вечеру мы упремся в эти непроходимые столбы...
— Зачем же в них упираться? — усмехнулся Кир. — Мы же умные люди, а умный в гору не пойдет, умный гору...
— Знаю, знаю, — нетерпеливо перебила его Инга. — Умный гору обойдет. Вот только где ты ее собираешься обходить?
— Здесь. — Кир указал на внушительных размеров провал, почти перегородивший песчаную полосу пляжа.
— Здесь? — недоверчиво хмыкнула девушка.
— Именно, — подтвердил Кир. — Вот только придется лошадей вести в поводу. Так что одевайся, красавица. Дальше потопаем ножками.
Когда Кир отсиживался в хижине Вага, Мира как-то приятно удивила его свежей жареной рыбой. Хотя Кир не заметил поблизости достаточных размеров водоема, где могла бы водиться рыба таких размеров.
— Ха! — засмеялся довольный произведенным эффектом Ваг. — Ты что думаешь, мы питаемся одним овечьим сыром да виноградом?
— Да нет, — покачал головой Кир. — Мясо я уже пробовал и очень даже неплохо приготовленное. — Он отвесил почтительный поклон в сторону зарумянившейся от похвалы Миры. — Но никак не ожидал увидеть на вашем столе рыбу. Значит, торговцы из долины все-таки здесь бывают?
— Еще чего! — возмутился Ваг. — Это мои мальчики. Только благодаря их стараниям ты имеешь возможность полакомиться свежей рыбой.
— Но где?
— Что где?
— Где они ее поймали?
Сыновья Миры и Вага, доселе лишь внимательно прислушивавшиеся к разговору взрослых, заулыбались.
— Тари! — Ваг повернулся к одному из парней. — Покажешь этому горожанину после ужина, где вы ловите рыбу.
Место, где братья рыбачили, поразило Кира. Тари долго вел его в гору по еле заметной тропе и, обогнув одну из скал, произнес:
— Вот. Мы пришли.
Кир шагнул вслед за пареньком и его взору открылась необозримая сине-зеленая гладь Южного моря. Слева высились угрюмые кручи плоскогорья Танг-Юр. А прямо перед ними вниз шел довольно широкий распадок, поросший арчевником.
— Здесь есть тропа, — пояснил Тари изумленному гостю. — Она ведет до самого берега. А там мы ставим морды и раз в два-три дня проверяем их. Рыбаки из Шаала в этих местах не бывают...
Вот по этой-то самой тропе Кир и вел недовольно пыхтящую Ингу и тревожно всхрапывающих лошадей. Единственное, чего опасался Кир по дороге в эти края, — неприспособленной для лошадей тропы. Однако тревога оказалась напрасной. Подъем был довольно крут, но кобыла и жеребец пройти могли. И вот они лезли вверх по разогретому лучами Сиба распадку. Ветерок, приносивший хоть какую-то прохладу, остался далеко внизу, и в раскаленном недвижимом воздухе, одуряюще пахнущем хвоей, гудели лишь вездесущие крупные слепни, заставляющие испуганно вздрагивать лошадей, да иногда бросались прочь из-под ног желто-пятнистые ящерицы. Однако довольно скоро путники поднялись достаточно высоко, и с моря опять подул освежающий прохладный ветер, унесший всю кровососущую дрянь прочь. А потом и тропа стала настолько широкой, что Инга немедля уселась на свою кобылу и ее настроение заметно улучшилось. Чего нельзя было сказать о лошади.
Ваг и Мира, как всегда во время нечастых приездов Кира, были приветливы и гостеприимны. Хозяин блистал остроумием, рассказывая всевозможные истории, приключавшиеся с ним и его семьей во время долгих странствий по дорогам империи. Мира и сыновья поправляли и спорили со своим главой в тех местах повествования, где рассказчика уж очень заносило. Но Вага, подогретого то ли вином с собственного виноградника, то ли изумленными глазами Инги, разглядывающей знакомцев Кира, то ли и тем и другим одновременно, продолжало нести по кочкам и ухабам повествования. В конце концов Мира махнула рукой на разгоряченного супруга и увела Ингу из хижины. Вскоре за женщинами последовали и братья, которым надоело спорить с отцом.
— Ну, как я? — после ухода семейства и гостьи осведомился Ваг, глядя на Кира.
— Ты неподражаем, — усмехнулся Кир. — Сказителем раньше не доводилось подрабатывать?
— Мне гораздо легче перечислить, кем я не был. — Ваг извлек очередной бурдюк с вином. — Давай-ка выпьем. Этого вина тебе еще не доводилось пробовать.
— А не много будет? — с некоторой тревогой в голосе осведомился Кир, протягивая чашу. — Мы уже, по-моему, две такие емкости уговорили...
— Да? — хмыкнул Ваг, разливая густое красное вино. — Ты же не зангарскую жженку пьешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49