— Ты уверена, что не пытаешься в некотором роде еще раз выиграть спор с Люком?
— Ты это о чем?
— Ну, если йеветы хотят существовать в уединении, подобно отшельникам, их не интересует, что мы об этом думаем. Пока, конечно, мы не начнем думать о выкручивании рук.
Лейя сердито сказала:
— Я и не собиралась думать ни о чем подобном.
Хэн, оправдываясь, сказал:
— Я просто пытаюсь понять, почему это дело так много значит для тебя.
— Возможно, потому, что я одна веду переговоры, и он один. И больше никто не может сделать этого, кроме нас. Какая-то часть меня пытается доказать, что мое место здесь.
— Никто и не думает иначе.
— К сожалению, это не так, Хэн. Я могла бы составить список из сотен сенаторов, которые были бы рады, если бы я ушла из политики.
— Конечно, нельзя нравиться всем. Если ты всем нравишься, значит, либо еще не успел ничего сделать, либо уже мертв.
— Иногда я и сама себя спрашиваю: действительно ли мое место здесь?
Хэн покачал головой.
— Свихнуться можно.
— Я никогда раньше не думала, как много сделала Мон Мотма, и как это было трудно. Эта работа очень тяжела. Все постоянно тебя дергают, всем ты нужна здесь и сейчас. Нужно быть чем-то особенным, чтобы успеть все и уметь договориться со всеми.
Хэн улыбнулся.
— Ты и есть что-то особенное, моя принцесса.
Лейя встряхнула головой.
— Иногда мне так не кажется. Я думаю, что Бен-Кил-Нам был бы прекрасным президентом. У него есть опыт, политическая интуиция, терпение — он больше тридцати лет в политике. А я — нечто вроде исторической случайности. Что было бы, если бы вам с Люком не пришло в голову меня спасти? Хлоп — и нет принцессы Лейи. Я могла бы погибнуть на Звезде Смерти. Не сомневаюсь, что мой отец убил бы меня, чтобы получить то, что хотел Таркин.
— Ты никогда не говорила об этом.
— Мне противно даже думать об этом, не то, что говорить.
— Он не знал, что ты — его дочь.
Лейя печально улыбнулась.
— Не думаю, что это многое изменило бы. Я, кажется, начинаю говорить как Люк. Поэтому я ненавижу оглядываться назад. Ничего хорошего от этого не бывает.
— Так зачем же ты оглядываешься?
— Потому, что ты спросил, что эти переговоры значат для меня. Впрочем, нет, я просто боюсь заснуть.
— Ты опять думаешь об Альдераане, Лейя?
Лейя тихо сказала:
— Да, я до сих пор вижу тот взрыв. И иногда я не могу отделаться от мысли, что они умерли из-за меня. Почему я осталась в живых, когда погибли все?
— Глупости. Они погибли из-за Таркина.
Лейя покачала головой и закрыла глаза.
— Я кое-что поняла, Хэн. Это ответ на вопрос, почему для меня так много значат эти переговоры. Мой отец сделал так много, чтобы разъединить Галактику. Я чувствую, что должна что-то сделать, чтобы объединить ее.
— Ты не можешь взять на себя все это.
— Но не могу и не взять. Эта работа вытягивает из меня все силы, но я хочу ее делать, понимаешь, Хэн?
Хэн погладил ее руку.
— Возможно, ты права. Но ты же можешь взять себе отпуск, если чувствуешь, что больше не выдержишь. Пусть кто-нибудь принимает все эти делегации и ведет переговоры.
Лейя печально сказала:
— Нет, они приходят сюда, чтобы видеть президента. Это мой долг, Хэн.
— Вице-король, перед тем как мы сделаем перерыв — я была бы очень рада, если бы вы помогли мне внести ясность в одном историческом вопросе.
Найл Спаар слегка поклонился.
— Если смогу, принцесса. Я ведь не историк.
— Это новейшая история, можно сказать, та самая, которую делали мы с вами.
Найл Спаар улыбнулся.
— Не знаю, известен ли мне ответ на ваш вопрос, но постараюсь помочь.
— Когда Империя оккупировала миры Лиги, они строили там какие-нибудь верфи?
— Да, этот исторический вопрос я знаю хорошо. Мы, йеветы, достигли многого в технологии и производстве. Это дар, он в нашей сущности.
Он поднял длинные шестипалые руки в перчатках.
— Наши руки искусны, наши умы быстро учатся. Но Империя сделала наш дар нашим проклятьем. Тысячи лучших мастеров моего народа работали как рабы, ремонтируя технику имперцев, которую они использовали, чтобы подавлять нашу свободу и вести войну против вашего Альянса.
— А когда имперцы ушли из Коорнахта…
— Они взяли с собой все, что могли и уничтожили то, что не могли взять. Верфи, доки, энергетические станции, которые обслуживали их, даже несколько наших кораблей, убив при этом более шести тысяч йевет-рабочих. Это был последний акт их жестокости. Но скажите, почему вы задаете этот вопрос? Не думаю, что это пустое любопытство.
Лейя согласилась.
— Действительно, это не просто любопытство. Мои военные советники обеспокоены возможным присутствием имперских больших кораблей из подразделения «Черный Меч» в секторах Фарлаз и Хатава. Это старая история, но я дала разрешение провести расследование и попытаться найти корабли.
Найл Спаар сказал:
— Ваши советники поступили весьма мудро, не оставив это дело без внимания. Сколько кораблей они предполагают найти?
— Сорок четыре. Вице-король, я ничего не могу предложить вам кроме моей доброй воли, но вы могли бы оказать нам огромную помощь, если бы ваши историки передали нам имеющуюся информацию о судьбе хотя бы некоторых имперских кораблей, которые могли находиться в Кластере Коорнахт.
— Вы просите нас копаться в старых временах горя и рабства…
— Я сожалею, вице-король. Я только надеялась, что если вы поможете нам, не нужно будет посылать поисковые экспедиции в Фарлаз и Хатаву.
— Я вполне понимаю вашу позицию.
— Спасибо за понимание.
Найл Спаар продолжал:
— И я не сказал, что мы вам не поможем. Моя главная задача — защитить мой народ. Если я помогу вашим советникам выяснить, куда пропали имперские корабли, я выполню долг и перед своим народом. Дайте мне список кораблей. Я передам его своим ученым, и мы посмотрим, что сможем выяснить.
Акбар, пытаясь бежать по беговой дорожке рядом с Дрейсоном, уже начал задыхаться.
— Хирам, если у вас есть, что мне сказать, так скажите. Я не собираюсь бегать тут с вами весь день.
— Я подумал, что вы должны об этом знать. Лейя отдала ему список кораблей.
— Что?!
— Да, на прошлой встрече.
Акбар помрачнел.
— О чем она думала?! Нельзя было этого делать!
Дрейсон понизил голос:
— Она просила вице-короля сообщить, что йеветы знают о пропавших кораблях. В сущности, она хочет, чтобы йеветы обыскали собственные карманы.
— Как глупо с ее стороны.
— Но логично, с определенной точки зрения. Она ему доверяет.
— А вы?
Дрейсон улыбнулся.
— Мне платят, чтобы я никому не доверял.
— А если эти корабли у йевет? Она должна была поговорить с нами, прежде чем делать это.
— Но она этого не сделала. Хотя тут есть и светлый момент. Когда он занесет этот список в свой компьютер, мы можем взломать его
Акбар не слишком обрадовался.
— А тем временем 5-й флот уйдет в поиск. Что я скажу А’Бату?
Дрейсон твердо сказал:
— Ничего мы ему говорить не будем. Посмотрим, какую информацию вице-король предоставит Лейе.
Список, который Найл Спаар получил от Лейи, был запаян в герметичную изофановую обложку и обработан дезинфектантом. Это была первая вещь из Новой Республики, которую Найл Спаар разрешил взять на борт «Арамадии», и то лишь потому, что ему нужна была информация.
Около часа он обдумывал дальнейший план действий, и решил, что не стоит его менять из-за списка. Пожалуй, следует только изменить расписание.
Он сообщил на Н’Зот: «Они знают. Будьте готовы».
Когда на следующее утро Найл Спаар снова встретился с Лейей в Большом Зале, он, улыбаясь, собщил ей:
— У меня для вас хорошие новости, принцесса. Я проконсультировался со специалистами, и они сообщили сведения о тех кораблях, которые помечены отдельным цветом в списке. Они были уничтожены на верфях Н’Зота, Зайны и Вакизы. Остальные корабли были уведены имперцами.
— Вице-король, это отличные новости — даже лучше, чем я надеялась. Я очень вам признательна.
Найл Спаар кивнул.
— Это было нетрудно. Можем мы присесть?
— Да, конечно.
Лейя и Найл Спаар сели на свои обычные места.
— Вице-король, я хотела бы знать, чем я могла бы выразить свою признательность. Возможно, у вас есть какие-то вопросы, на которые мы можем ответить? Научные или исторические материалы? Новая Республика имеет доступ к полной галактической библиотеке на Оброа-Скаи.
Найл Спаар сказал:
— Нет, благодарю за столь щедрое предложение, но не думаю, что ваши библиотеки считают важным то, что ценно для йевет. Я должен сказать вам, что те, кто дал мне запрошенную вами информацию, просили меня передать вам также список имен шести тысяч четырехсот пяти йевет, погибших в тот день. Они сказали мне, что ваш интерес к судьбе машин и пренебрежение судьбой живых существ является непочтением их памяти.
— Но, вице-король…
— Но я знаю вас, а они — нет, и я знаю, что ваше сердце не осталось бесчувственно к нашей скорби. Видите, здесь еще одно различие между нашими народами.
Лейя сказала:
— Я очень сожалею, вице-король. Я ни в коем случае не намеревалась оскорблять память погибших. Я только пытаюсь сделать так, чтобы никто больше так не погиб. Пожалуйста — вы примете мои извинения?
— В ваших извинениях нет необходимости. Я знаю, что вы тоже скорбите о погибших. Но давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Голос из комлинка раздался неожиданно:
— Доброе утро, адмирал. Вы одни?
Акбар ошеломленно ответил:
— Да-да, я один, продолжайте.
В комлинке было слышно, как Дрейсон откашлялся.
— Еще кое-что, что вы должны знать. Найл Спаар дал ей ответ, и это как раз то, что она хотела слышать — что большая часть кораблей уничтожена. Но он не приносил список на свой корабль.
— Вы уверены?
— Да. Я не знаю, что он туда послал, но это было слишком коротким для списка.
— Значит ли это, что он лжет — или что он знает, где они?
— Это значит то, что вся информация, которая ему нужна, теперь у него в руках.
— Вы это Лейе скажите, а не мне.
Дрейсон раздраженно крякнул в комлинк.
— Вы же знаете, что я не могу. Она запретила мне вести наблюдение за ним.
Акбар в отчаянии воскликнул:
— Что же я скажу генералу? 5-й флот отправляется через сорок восемь часов!
— Скажите ему, чтобы он был очень — очень осторожен.
Адмирал Акбар, генерал А’Бат и Лейя снова собрались в конференц-зале.
— Видите, господа, мы вернулись к первоначальному плану для 5-й оперативной группы. Экспедиция в Фарлаз и Хатаву больше не нужна. Там нет Черного Флота.
Адмирал Акбар, рассмотрев список Найла Спаара, передал его генералу А’Бату.
— Принцесса, я все же настаиваю, чтобы генерал А’Бат провел поисковую миссию, как мы предлагали вначале.
Лейя удивилась:
— Я не понимаю вас, адмирал. Мы узнали то, что хотели. Чего же вам еще?
Генерал А’Бат положил список на стол.
— Это только слова, нет никаких доказательств, что это правда.
Лейя сказала:
— Я не сомневаюсь в том, что вице-король говорит правду.
— Почему? Потому, что он вам нравится?
— Я верю ему потому, что он хочет того же, что и я.
— Или он настолько умный, что заставил вас поверить в это.
Акбар предостерегающе поднял руку.
— Генерал, подождите с выводами. А вам, принцесса, я должен напомнить, что вы пожелали вести с ним переговоры в одиночку. Мы не знаем его и не можем понять его мотивов. Но проблема не в этом.
— А в чем же?
— Готовы ли мы признать, что мы теперь — великая держава? Принцесса, третья часть обитаемых миров в том регионе присоединилась к Новой Республике, остальные еще колеблются. Даже если вы признаете за Дасханской Лигой права на весь Коорнахт, у них под контролем будет не более одной десятой части этого региона. Мы имеем полное право утвердить там наше присутствие.
Лейя жестко сказала:
— Потому, что там нет правительства, которое может остановить нас? Вы говорите прямо как советник Императора.
Акбар ответил:
— Лейя, мы должны следовать нашим основным принципам, или они потеряют смысл. В нашей конституции объявлен принцип свободной навигации. Межзвездное пространство и гиперпространство не могут являться чьей-то собственностью и открыты для всех. Мы не признаем территориальных требований вне границ звездных систем. Вы верите в принцип свободной навигации?
— Конечно.
— Тогда требования Дасханской Лиги на целый звездный кластер совершенно необоснованы. Я согласен с тем, чтобы мы не входили в Коорнахт сейчас, но я не согласен с требованием, чтобы мы вообще не имели права там появляться.
А’Бат добавил:
— Идея держаться подальше от Фарлаза потому, что наше появление там может напугать йевет — просто абсурд. Если эта мысль исходит от них — это параноидальная ксенофобия, а если это ваша мысль — это просто необоснованная робость, подрывающая авторитет Республики.
Глаза Лейи сверкнули гневом.
— Генерал, вас совершено не волнует возможность отчуждения между нами и Дасханской Лигой.
А’Бат ответил:
— Если вы боитесь кого-либо обидеть, они могут использовать это, чтобы управлять вами. Так невозможно управлять государством. Или вести переговоры. Никто не уважает слабых.
— По-вашему, желание добиться дружбы — это слабость?
— Отношения между государствами строятся не на дружбе, а на взаимной выгоде. В противном случае все договоры — не более чем вежливая ложь.
— Вы очень циничны, генерал.
Акбар сказал:
— Боюсь, что генерал прав. Мы не можем пожертвовать свободой передвижения, чтобы сделать приятное возможному союзнику. Мы не можем надеть на себя кандалы, чтобы успокоить возможного врага. Мы не можем признать их равными нам.
— Я всегда думала, что равенство — это второй из наших основных принципов.
— Между членами Республики — да. Но даже здесь, согласитесь, одни более равны, чем другие. Прежде всего, мы должны обеспечить наши собственные интересы, и сейчас в наших интересах как можно скорее узнать о судьбе Черного Флота. Я был бы очень рад, если бы мы смогли убедиться в том, что вице-король говорит правду.
А’Бат сказал:
— Даже те корабли, о судьбе которых он не смог ничего сказать, — достаточная сила, чтобы внушить беспокойство.
Лейя, проигнорировав его, обратилась к Акбару:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30