Бен-Кил-Нам сказал:
— Присутствие пастухов часто недооценивается в отсутствие ранкора.
— Возможно. Но нам нужно с чего-то начать, а потом, возможно, мы сможем наладить сотрудничество с йеветами. Сенат должен это понимать.
— Принцесса, я знаю, что мы хотим получить союзников на Внутренней Линии, мы хотим иметь доступ к металлам Коорнахта и йеветским технологиям, но мы должны помнить, какую цену мы можем заплатить, а какую — нет. Просители — они, а не мы.
— Спасибо за ваш совет, председатель.
— Помните, что Кортайна и Джандар тоже вначале раздувались от спеси и требовали особых условий, но в конце концов подписали стандартный договор. И это было давно, когда членство приносило гораздо меньше пользы, чем сейчас.
Помощник объявил:
— Время!
Лейя быстро допила свой стакан.
— Председатель, если вы позволите…
Бен-Кил-Нам кивнул и вышел, оставив ее наедине с адмиралом Дрейсоном и дроидом.
Дрейсон скомандовал дроиду:
— Конец записи.
Потом обратился к Лейе:
— Принцесса, можно вас на минуту?
— На минуту, не более.
— Меня тревожит тот факт, что ваши советники используют устаревшую информацию, полученную из вторых рук. Это означает, что они не могут составить объективное мнение и дать вам независимый совет.
— И что вы предлагаете?
— Я мог бы предоставить вам для постоянной связи комлинк, настолько малых размеров, что даже генерал Соло вряд ли смог бы его найти.
Лейя удивилась.
— Я не думаю, что вице-король будет меня обыскивать. А вы можете обещать, что комлинк не смогут обнаружить йеветы — ведь если я могу его слышать, то теоретически и они могут.
Дрейсон сказал:
— Да, подобные устройства всегда подвергаются угрозе обнаружения. Конечно, если они сами ведут скрытое наблюдение во время вашей беседы…
— У вас есть доказательства, что они это делают?
— Нет, но если мы чего-то не видим, то это не означает, что этого не существует.
— Адмирал, боюсь, я не понимаю такого мнения, особенно в данном случае.
Из коридора заглянула Эйлолл.
— Время, принцесса Лейя.
— Сейчас иду. Адмирал, не нужно никаких «устройств» в Большом Зале. Даже если они и шпионят там, я не хочу обострять их худшие страхи, поймав их на этом.
Йеветский наземный скиммер за несколько минут доставил Найла Спаара из административного комплекса Корусканта к его личному кораблю «Арамадия».
Здесь никто его не встречал, но это не было неожиданностью. Когда скиммер въехал в шлюз, помещение стал заполнять густой желтый газ. Через некоторое время из тысяч маленьких отверстий на скиммер брызнула дезинфицирующая жидкость.
Выйдя из скиммера, Найл Спаар оказался в дезинфекционной камере. Быстро сняв одежду, он бросил ее в стерильный инсинератор. Закрыв глаза, включил душ из дезинфицирующей жидкости. После омовения едким дезинфектантом, с облегчением принял душ из чистой воды. Затем снова дезинфектант и снова вода.
Он прошел полный цикл дезинфекции и вышел из камеры, ожидавший его помощник накинул на него голубую ткань.
— Вице-король…
— Спасибо, Эри.
Найл Спаар надел на шею тяжелое серебряное ожерелье — знак власти вицекороля.
— Похоже, их вонь въелась в меня навсегда, сколько бы я не пробыл в дезинфекционной камере.
Эри сказал:
— Их скверна не коснулась вас, вице-король.
— Верю, что это больше, чем просто вежливость. Ворр Дуулл ожидает меня?
— Да, вице-король.
— Хорошо. Пусть конспекты сегодняшних донесений и исследований доставят в мое помещение. Я буду там недолго.
На аэрокарте Найл Спаар поднялся на одиннадцатый уровень, во владения Ворра Дуулла, научного советника на «Арамадии».
— Рад видеть, что вы вернулись, вице-король.
— А уж я-то как рад. Вы можете принимать сигнал?
— Без помех, вице-король. Запись сделана в соответствии с вашими инструкциями и помещена в вашу библиотеку.
— Вы проверяли?
— Только чтобы убедиться, что декодеры и стабилизаторы работают.
Найл Спаар кивнул.
— Что вы думаете об этих?
Ворр Дуулл смутился, вице-король ободрил его:
— Смелее, говорите правду.
— Они кажутся мне слабыми, легковерными и жадными до удовольствий. Эта принцесса недостойна вас.
Найл Спаар улыбнулся.
— Посмотрим. Спасибо, советник. Продолжайте вашу прекрасную работу.
Аэрокарт перенес его по спиральной шахте, проходившей через весь корабль, на третий уровень, где мог находиться только командный состав. Она принял приветствия от почетного караула и поцелуй от своей дарны, и прошел за бронированную дверь.
В уединении своих апартаментов Найл Спаар включил криптосвязь. Его секретное сообщение на Н’Зот, столичную планету Дасханской Лиги, было замаскировано под искаженную строку кода в потоке обычных сообщений.
«Первая встреча с Низшими состоялась. Все идет хорошо».
Карта данных, которую адмирал Хирам Дрейсон вставил в свой ноутбук, внешне выглядела как обычная карта для обмена информацией. Но карты, используемые организацией «Альфа-Синий» использовали необычный код, благодаря которому если такую карту засунуть в обычный ноутбук, она казалась пустой. Секретная информация на такой карте не уничтожалась даже при форматировании.
Аналитический дроид подготовил для Дрейсона данные, полученные с миниатюрных аудио-телескопов, замаскированных в потолочных украшениях Большого Зала.
Усевшись на стул, Дрейсон просматривал секрктные записи, которые больше никто не должен был видеть — кроме тех, кого Дрейсон сочтет нужным ознакомить с ними.
Он слышал, как принцесса Лейя сказала: «Корускант — символ того, что невозможное возможно, зеркало, в котором мы видим наше лучшее отражение — отражение энергии и жизнеспособности всей Республики, результат сотрудничества и взаимной терпимости».
Он слышал, как Найл Спаар сказал: «Мы не собираемся просить у вас защиты. Мы слишком долго испытывали на себе „защиту“ Империи, и твердо решили избегать таких „благ“ в будущем».
И он думал: «Лучше бы вы позволили мне быть с вами в этом зале, принцесса. Но я сделаю все, что могу, чтобы вы не раскаялись в вашем выборе».
Глава 6
Внутри отшельнического жилища Люка Скайуокера время не имело значения.
Конечно, обычный цикл дня и ночи отзывался в приливах и отливах Силы. Смена времен года проходила в более длинном, медленном ритме, с почти неощущаемым нарастанием и убыванием жизненной активности и покоя, плодородия и смерти.
Где-то очень далеко едва слышным шепотом отзывалось в Силе эхо рождения звезд, появления и угасания жизни. Глубоко в медитации, соединенный с тайнами Силы, Люк мог чувствовать это, когда Вселенная творила свои чудеса.
Но чтобы расширить свое сознание настолько далеко, и достигнуть такой степени единства с Вселенной, Люк считал необходимым освободить чувства до такой степени, которую ранее он считал недоступной.
Скрытый за темными стенами, он жил во тьме уже много дней, временами ощущая голод или другие физические потребности. Он носил одежду только по привычке, но привычка ослабевала. Люк начал забывать о том, что происходило за стенами убежища.
Когда северное полушарие вошло в период короткой корускантской зимы, море начало замерзать. Камни и пляж покрылись тяжелой коркой льда.
Даже Лейя прекратила свои попытки увидеть его в Силе, хотя сделала это скорее от злости, чем из понимания его отшельничества. Впрочем, ему было все равно почему. Его одиночество было абсолютным, бесконечным, и ничем не нарушаемым.
Но потом неожиданно все изменилось.
В своей медитации он почувствовал чье-то присутствие. Звук, который он осознал не сразу, был его собственным именем.
Прошло слишком много дней с того момента, когда он в последний раз что-то говорил. Он сконцентрировался, вызывая свет в своем убежище.
Когда помещение осветилось, он увидел женщину. Ее плечи были обнажены, горло обернуто длинным шарфом, который спускался ей на спину. Ее длинные волосы были заплетены, ее одежда была мягкой и нежной, в ее темных глазах светилась решительность и мудрость.
Сначала он решил, что это проекция, так как никто не смог бы проникнуть сквозь стены незаметно. Но когда он коснулся ее руки, он почувствовал ее теплую кожу. Он чувствовал запах соленого воздуха, травы, цветов, и совсем немного — запах технических масел и топлива, так пахнет человек после долгого полета.
— Назови себя.
Она улыбнулась.
— Ты его сын. Ты Люк, сын Энакина. Прости меня. Я думала, что никогда не найду тебя. Я чувствовала, что ты построил это место, это привело меня сюда.
— Ты чувствовала, что я делал? Откуда?
— С Керрэйтоса.
Эта планета была в сорока парсеках от Корусканта.
Так же внезапно, как эта женщина вошла в его убежище, Люк вошел в ее разум, пытаясь понять, насколько она чувствует Силу. Если она владела Силой, это зондирование разума должно было вызвать рефлекс, отталкивающий его ментальное касание. Так было с каждым джедаем.
Его зондирование не встретило сопротивления. Ее разум был открыт, и отталкивающего рефлекса не произошло.
Но она как-то нашла его. И она не смогла бы сюда войти, если бы владела Силой хуже, чем он.
Люк удивленно спросил:
— Кто ты?
Она засмеялась.
— Я — Акейна из Фалланасси, адепт Белого Потока.
— Я никогда не слышал ни о твоем народе, ни о таком пути познания Силы.
Она улыбнулась.
— Я знаю. Ты не найдешь упоминаний о нас в записях времен Императора или Старой Республики. Заявлять права на территории и поднимать флаги — не наш путь. Но ты должен знать о нас. Это — одна из причин, по которым я здесь.
Он поднял брови.
— Если ваше существование — тайна, откуда я мог знать о вас?
— Твоя мать — одна из нас, Люк Скайуокер. Ты связан с нами через нее.
Люк давно уже не испытывал такого удивления.
— Моя мать? Но как…Что значит «одна из нас»? Лейя сказала мне, что наша мать мертва.
— Помнишь, Оби-Ван сказал тебе, что твой отец мертв?
— Ты хочешь сказать, что моя мать может быть жива?
Глаза Акейны стали печальными.
— Я не знаю. Кто видел ее смерть? Где ее могила? Я хотела бы ответить на твои вопросы, но я не знаю даже о судьбе моей собственной матери. Я была разлучена с моим народом много лет.
— Разлучена? Почему?
— Когда Империя пришла в мир, который мы считали своим домом, фалланасси улетели из него. Мы не хотели, чтобы наш дар служил злу и насилию. Я в то время была далеко от родного мира, а когда вернулась, там никого уже не было. Я не виню их за это. Я знаю, что они ждали меня так долго, как могли. Это было девятнадцать лет назад. Мне тогда было двадцать лет.
В голосе Люка послышалось подозрение:
— И ты не нашла их снова? Ты нашла меня.
— Фалланасси лучше умеют скрываться, чем ты, Люк Скайуокер. И что может сделать брошенное дитя во время войны, чтобы найти семью, которая не хочет быть найденной? Пока Императора не свергли, я боялась даже думать о них — я слишком боялась их предать. И даже после вашей победы я долго не могла ничего предпринять. Молодой женщине на Керрэйтосе трудно стать достаточно богатой, чтобы покинуть планету, тем более на собственном корабле.
Он встряхнул головой.
— Но сейчас ты их ищешь. И ты сказала, что моя мать могла быть с ними. Моя мать…Она была тайной для меня всю мою жизнь. Я не могу поверить, что ты знаешь что-то о ней. Я даже не знаю ее имени.
— Она могла взять себе другое имя. Многие из нас сделали так. Но до Исхода ее звали Нэйшира. Это звездное имя — знак высокой чести.
Он шепотом повторил:
— Нэйшира…
— Да. Люк, я знаю, что вместо воспоминаний о твоей матери внутри тебя пустота, и слабость там, где она могла бы сделать тебя сильнее.
— Да…
— Та же самая пустота и в моей жизни. Я пришла сюда, чтобы просить тебя пойти со мной и помочь найти мой народ, только так ты и я можем обрести целостность.
— Я не думаю, что когда-то имел в душе целостность. Куски моей жизни разбрасывало штормом до того, как я получал шанс собрать их вместе. Я был один, а потом нашел Лейю — мою сестру. Я был сиротой, а потом нашел Дарта Вейдера — моего отца.
Он грустно улыбнулся.
— Я был приемным сыном фермера, живущего на краю Галактики, рядом с пустотой. А потом появился учитель моего отца, и научил меня секретам Силы. У меня появился лазерный меч, появились и враги — сильнейшие люди в Галактике, которые хотели видеть меня мертвым.
Я не знаю, готов ли вновь попытаться собрать обломки моей жизни. Но ты права, я хочу узнать хоть что-то о своей матери.
Она сказала:
— Я знаю, что это большое потрясение для тебя. Но ты должен собрать обломки того, что ты есть.
Он покачал головой.
— Я не знаю, что я есть. Я не знаю даже, правда ли то, что ты говоришь.
— Тогда я скажу тебе то, в истинности чего ты уверен. Твой отец попал во власть Темной Стороны, и ты был вынужден сражаться с ним. Ты сам едва не потерял себя в Темной Стороне. Это должно сильно тяготить тебя — осознание того, что ты несешь в себе слабость твоего отца.
— Я прошел это испытание.
— А смог бы ты выжить без Лейи?
Люк не ответил. Акейна мягко сказала:
— Возможно, поэтому ты не можешь позволить себе любить без страха. Возможно, поэтому у тебя нет своих детей. Ты боишься повторить трагедию своей семьи в другом поколении. Ты боишься, что однажды будешь готов убить собственного сына, а он будет готов убить тебя.
— НЕТ!
— Ты боишься самого себя. И так боялся бы любой, кто прошел бы тот же путь. Те узы, которые связывают тебя со всеми ужасами эпохи Дарта Вейдера — тяжелейшее бремя. Разве не поэтому ты здесь? Ты можешь забыть Энакина Скайуокера, но Республика никогда не забудет Вейдера и его преступления.
Люк хрипло прошептал:
— Откуда ты это знаешь?
— Я многое знаю о тебе. Герой Восстания, мастер-джедай, защитник Республики. Даже на Керрэйтосе мы слышали эти истории.
Люк встряхнул головой.
— Нет. Не может быть. Я не говорил об этих страхах никому. Никому!
— Они написаны в твоих глазах и страшной тяжестью лежат в твоей душе. Но знай, Люк — твои способности к Силе унаследованы тобой не только от Энакина Скайуокера. Ты унаследовал Дар Света от своей матери. А твоя мать была из нашего народа. Поэтому твое сердце говорит тебе, что ты должен пойти со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30