Сервис на уровне магазин Водолей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Для начала могу сказать, что я вполне реален и прибыл сюда исключительно для того, чтобы наставить тебя на путь истинный. Я покину тебя, как только ты твердо станешь на этот путь.
Парк был уже закрыт, но Спанки без труда справился с замком и настежь распахнул чугунные ворота. В тусклом свете уличных фонарей мы ступили на покрытую гравием платановую аллею. Тут я обратил внимание на то, что мой знакомый не отбрасывает тени.
— Нет, — проговорил он, — в этом смысле я скорее похож на Питера Пэна.
— Я предпочитаю, чтобы вы не занимались чтением моих мыслей, поскольку это не что иное, как вторжение в мою личность.
— О, извини, Мартин. Привычка! Хотя я понимаю, что постороннего человека она и в самом деле может задеть. Кстати, тебе следовало бы научиться хотя бы немного скрывать от меня свои мысли. Я действительно поглощаю свет, но в то же время у меня есть отражение, можно сказать, некий зеркальный образ, разве не так?
— Не знаю.
— А следовало бы знать. Ведь ты и есть это самое мое отражение. Разве ты не обратил внимания на определенное сходство между нами? Я лично это сразу заметил.
— Пожалуй, есть немного, — нехотя признал я. Если Спанки и в самом деле был моим зеркальным отражением, то, несомненно, значительно более колоритным, чем я. Буквально все в нем — от походки до убедительности высказываний — олицетворяло собой энтузиазм или энергию, каким-то непостижимым образом связанные с сексуальностью. Я внезапно поймал себя на мысли, что подобные мои суждения могут быть восприняты им превратно.
— Как же много у тебя всяких сомнений! — прокомментировал Спанки мои мысли. — Позволю себе успокоить твой мятущийся разум., В своем естественном состоянии я не являюсь ни мужчиной, ни женщиной. На сей раз я предпочел предстать в образе мужчины, причем чертовски симпатичного, поскольку суждения мужчин всегда звучат более весомо. Постыдный факт, но что делать — в гу пору, когда я родился, дела обстояли именно так.
— Сейчас мало что изменилось, — заметил я. — Разумеется, женщины с тех пор смогли достичь некоторого прогресса, однако он, в сущности, весьма невелик.
— А в мое время именно женщины управляли обществом, тогда как мужчины занимались бизнесом.
Мы подошли к находившемуся в центре парка фонтану. Сентябрьская ночь выдалась прохладной и приятной, в воздухе еще витал аромат недавнего дождя, но в душе моей все же продолжала нарастать смутная тревога. В атмосфере словно скапливалось насыщенное озоном избыточное напряжение, а скользивший по коже ветерок навевал странные чувства. Пожалуй, мне снова стало казаться, что я очутился в компании сумасшедшего.
— И все же, Мартин, ты мне так до конца и не поверил. Давай присядем на минутку.
Спанки провел ладонью по одной из зеленых парковых скамеек — капли дождя скатились с крашеных досок, и сиденье стало сухим. Затем он поднес к моему лицу сжатую и кулак ладонь и, раскрыв ее, продемонстрировал жутковатого вида осколок зеленого стекла.
— Ты веришь в то, что стекло способно пронзить плоть, ибо является более острым, чем она, не так ли?
Он положил стекло на правую ладонь и стал сжимать до тех пор, пока острые края его не прошли насквозь. Даже при том, что ни капли крови при этом не обнаружилось, смотреть на подобное действо было ужасно неприятно.
— А вот я верю в то, что плоть острее стекла. — Спанки извлек стеклянный осколок из ладони и, нажав указательным пальцем на его плоскую поверхность, стал давить до тех пор, пока палец не прошел в проделанное им отверстие.
— Ну, так на чьей же стороне правда — науки или верования? А теперь я покажу тебе еще кое-что, уже из области силы убеждения. Так, давай посмотрим, кто мне для этого понадобится.
Он указал в сторону аллеи, и я тотчас же увидел появившееся в самом конце ее какое-то смутное пятно. Постепенно это пятно материализовалось в человеческие фигуры, которые затем начали двигаться в нашу сторону. Поначалу они казались неясными, расплывчатыми, но когда достигли полосы света, я увидел, что возглавляет шествие экстравагантно одетая и при этом странно знакомая женщина.
На ней был белый, украшенный драгоценностями корсаж и широкая юбка из голубой парчи с внушительным турнюром, расшитая узором из роз и саламандр. Подол юбки достигал ширины никак не менее двух ярдов. Обладательница странного наряда взирала на окружающий мир с надменным высокомерием, хотя сама была стара и довольно уродлива, в высоком пудреном парике из крутых белых локонов и с огромными бриллиантовыми серьгами в ушах. Следом за ней ступали двое слуг в ливреях, которые несли зачехленное кресло — на тот случай, если госпожа пожелает отдохнуть.
Наконец она заметила наше присутствие и устремила на меня презрительный взгляд, словно обнаружила у себя в розарии свинью. Я тоже неотрывно смотрел на ее безобразное, без бровей и ресниц лицо — узкий подбородок, гнилые коричневатые зубы, крупный нос, — и к тому же такое бледное, что требовался толстенный слой пудры, чтобы хоть отчасти затушевать прозрачность кожи.
— Елизавета Первая, — чуть слышно прошептал Спанки. — Склони голову — она немного того, с причудами. Впрочем, чему тут удивляться, если ее матушке отрубили голову, когда ей самой было всего три года от роду-
В то же мгновение в поле нашего зрения показался паж королевы. Поскольку я стоял с опущенной головой, мне были видны лишь толстые, обтянутые шелковыми чулками ноги королевы и туфли пажа, украшенные пурпурными шелковыми розетками, каждая величиной с блюдце.
— Ваше Величество, милорд Эссекс испрашивал аудиенции, однако до сих пор не получил Вашего ответа.
— Ничего, пускай еще подождет — до конца зимы я все равно его не приму. — У королевы был хриплый, дребезжащий старушечий голос, в котором не чувствовалось абсолютно ничего королевского, хотя в нем и присутствовали интонации, заставлявшие слушающего проявлять максимум внимания.
— Она принимает нас за своих придворных, — снова прошептал Спанки. — Я не могу позволить себе нарушать ход истории. Судя по всему, она снова разругалась с Эссексом и теперь, по своему обыкновению, будет дуться на него несколько месяцев. Давай подберем себе кого-нибудь другого.
Медленно миновав нас, королева-девственница стала постепенно растворяться в темноте парка, тогда как в отдалении уже послышался новый голос, громкий, с сильным теннессийским акцентом. Обладатель голоса явно с кем-то спорил. Я поднял голову и огляделся по сторонам. Королевская процессия уже успела полностью раствориться во мраке. Прищурившись, я снова стал всматриваться в глубь аллеи, и вскоре мне было суждено пережить еще один шок.
— Меня совершенно не интересует сраный контракт, который вы составили, а потому передай Тому, что я его не подпишу.
Каково же было мое удивление, когда я увидел направлявшегося к нам самого Элвиса Арона Пресли, в черном кожаном костюме, сапогах и кожаных напульсниках, обливавшегося потом, судя по всему, в состоянии крайней ярости. Выглядел он великолепно, все еще довольно стройный, только его отливающие здоровым блеском волосы показались мне непривычно темного цвета и были начесаны на лоб. Я смекнул, что это был Пресли периода примерно шестьдесят восьмого года, то есть еще до того, как он вступил в пору своего заката. Следом за ним трусили два субъекта в темных костюмах, весьма смахивавших на встревоженных слуг Елизаветы.
— Но, мистер Пресли, — увещевал один из них, — ведь все уже готово. Кинооператоры...
— Я никогда не давал своего согласия на выступление по телевидению! — прокричал в ответ Пресли. — Так и скажите Полковнику. Черт побери, я же только что провел двухчасовое шоу! Или у меня вообще нет права на личную жизнь?!
— Нет, нет, нет! — Спанки вскочил на ноги и громко ударил в ладоши. Пресли и двое субъектов в темных костюмах рассыпались, словно стеклянные, на мелкие осколки и исчезли во тьме.
— Я хотел другого, Великого Джазиста, а не его. Извини, наверное, я просто недостаточно сосредоточился. Ведь все это — лишь иллюзии, — добавил Спанки, — хотя и не вполне бесполезные.
Впервые за все это время я заметил в облике моего спутника нечто такое, что оказалось вполне доступным моему пониманию: Спанки попросту выпендривался, явно рассчитывая услышать от меня нечто вроде комплимента.
— Как ты только что сказал, — сухо заметил я, — это всего лишь иллюзии, а потому, если ты действительно вознамерился ради меня разобраться в моей жизни, пользы от них будет не так уж много.
— Но я никогда и не говорил, что должен ради тебя что-то делать. — Он сунул руки в карманы и раздраженно пнул ногой цветочную клумбу — Если я действительно захочу заняться твоим делом, то всего лишь протяну тебе руку помощи, усовершенствую твою личность, вот и все.
В моей памяти уже начали постепенно стираться недавние салонные фокусы Спанки. В сущности, ничего особенного не произошло, и потому я снова избрал спасительную позу циника.
— Оказывается, твои возможности не столь уж безграничны, как может показаться на первый взгляд. И сколько же времени занимает этот процесс по переделке личности?
Казалось, его терпение наконец лопнуло.
— Бог мой, откуда я знаю? Столько, сколько требуется. Это ведь тебе не курсы испанского языка.
— Мне что, и контракт придется подписать? Учти, что я не намерен ставить свою подпись под какими-либо юридическими документами.
— Нет, Мартин, я не заставляю людей вскрывать себе вены и расписываться кровью, — проговорил он так, словно увещевал капризного ребенка. — Я не могу сначала сделать тебя баснословно богатым человеком, а потом отправить в ад. Я не дьявол. Кстати, никакого дьявола вообще не существует, как и самого ада. Души, которые присущи большинству людей, находятся у них на подметках обуви. Ну как мне вбить в твою чугунную голову суть моей даэмонологической сущности?
“Ну вот, опять началось”, — подумал я. Мне казалось, что я по-прежнему являюсь жертвой какого-то трюка, тщательно продуманной мистификации, конечная цель которой продолжала пока оставаться мне неясной.
— Послушай, я совершенно не нуждаюсь в твоей помощи, так что лучше тебе убраться отсюда и попробовать охмурить кого-нибудь другого.
Я решил, что вполне способен сам разобраться в собственной жизни. Черт побери, в конце концов, я молод, независим, так что моя карьера еще отнюдь не завершена. Действительно, до сих пор я ни с кем еще не делился своими проблемами. Ну и что из этого? По крайней мере, я не Зак, который бежит к родителям всякий раз, как только у него назревает очередной финансовый кризис. Я и сам способен выявить свои недостатки и добиться их искоренения.
— Ну что ж, прекрасно. Похоже, Мартин, я и в самом деле совершил ошибку. Увидев тебя в клубе, я мгновенно ощутил некую существовавшую между нами связь, но теперь вижу, что мне вообще не стоило иметь с тобой дело. Ты — само совершенство. Тебе никто не нужен. Надо же! Есть множество других людей, на которых я мог остановить свой выбор. Отчаявшихся, умеющих быть благодарными. Ты же проснешься завтра утром и начнешь рвать на себе волосы.
Похоже, он принял наконец какое-то решение, потому что резко повернулся и зашагал по аллее, насвистывая себе под нос какую-то отнюдь не стройную мелодию. Меня же продолжало глодать сомнение: а вдруг я и в самом деле, как предупреждал Спанки, лишаюсь единственного в жизни шанса? Я сорвался с места и бросился .-i ним вдогонку.
Решительность также никогда не значилась в числе характерных черт моей личности.
— Можешь ты честно ответить по крайней мере на один-единственный вопрос? — прокричал я ему вслед. Спанки умерил шаг, но не обернулся.
— Если бы я действительно согласился принять твою помощь, что ты попросил бы у меня взамен?
— Типичный для всех людей вопрос, — проговорил он, а затем возвысил голос; — Твою дружбу, Мартин Джеймс Росс. Я просто подумал, что мы могли бы подружиться с тобой. На протяжении всех этих лет мне так и не удалось открыть кому-нибудь свою душу.
Я решил не отступать.
— Но почему ты выбрал именно меня? — саркастичным тоном спросил я. — Почему именно мне суждено воспользоваться плодами твоей мудрости?
Спанки пожал плечами.
— Обычно так и бывает. На твоем месте мог оказаться любой другой человек. Просто ты очутился в нужный момент на нужном месте. Вроде выигрыша в лотерею или встречи с грабителями. У тебя был такой потерянный вид, что, едва взглянув на тебя, я сразу же вспомнил свою молодость и подумал, что с удовольствием протянул бы тебе руку помощи.
Он на секунду остановился и оглянулся. Даже стоя на некотором расстоянии от него, я заметил злобный блеск его изумрудных глаз.
— А знаешь, ты ведь не исключение. Подобные вещи случаются с людьми на каждом шагу, хотя они этого и не подозревают. Впрочем, ладно, забудь о том, что я тебе говорил. Возвращайся, малыш, в свой мерзкий мебельный магазин и не вздумай кому-нибудь рассказать о нашей встрече — плохо будет.
Он свернул с аллеи и исчез в темноте среди деревьев. Я стоял один посреди парка, глядя туда, где Спанки исчез из виду, стоял до тех пор, пока снова не начался дождь.
Глава 4
Конфирмация
Вернувшись домой, я обнаружил запах гари: видимо, Зак поставил в духовку тосты и забыл про них. Сунув раскаленный противень в раковину, я окликнул соседа, но он не отозвался. Зак оказался в гостиной — сидел на полу, скрестив ноги, курил марихуану и, отключив звук телевизора, смотрел концерт тяжелого рока.
— Терпеть не могу их, — сказал Зак, закашлявшись, и протянул мне чинарик: — Затянуться не желаешь?
— Мне бы сейчас не мешало чего-нибудь перекусить, — сказал я, после чего медленно стянул с себя куртку и бросил ее на кушетку. Да, странный, мягко выражаясь, выдался вечерок.
— Неплохая мысль. Возьми тосты — я как раз их готовлю.
— Да что ты говоришь?! И давно готовишь?
— О черт... — Зак попытался было встать, однако без моей помощи сделать это ему не удалось.
— Когда-нибудь ты так весь дом спалишь, — буркнул я. — А Дэбби где?
— Домой ушла. Мы с ней опять поцапались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я