— Не знала. Но возвратимся к теме. Вы хотели бы знать, будут ли деньги поступать и дальше?
— Я думаю, эта мысль посещала их голову. — Отец Фрей чуть заметно улыбнулся. — Вы — исполнитель воли ваших родителей.
Криса никогда не покидала мысль о мести. Он твердо знал, что когда-нибудь уничтожит Рендиди. Но опыт уже подсказывал ему, что все его планы мести являются детскими. Все они навлекут на него мощь полицейского аппарата с десятками детективов, такими же проницательными, как дядя Имон. Поэтому он должен быть умнее и создать что-то новое, о чем полицейские не могли бы и подумать.
Он взглянул на священника, и вдруг в голову пришла интересная мысль. Почему бы не нанять профессионалов подобно тому, как он нанимал менеджеров, адвокатов и рабочих? Он улыбнулся, и это удивило священника. Нанять профессионалов, которые не входят в американскую организованную преступность! Крис спросил священника:
— Как я узнаю, что мои деньги попадут к Ирландской республиканской армии?
— Вы полагаете...
— Здесь есть прекрасные возможности для грязных игр. К примеру, завернуться в ирландский флаг и попытаться потрясти людей, оставшихся без родителей.
Глаза священника блеснули, но он овладел собой: человек, служащий Богу, должен быть выше оскорблений.
— Придите в мою церковь и спросите о моей преданности Ирландии.
— Мне нужны доказательства.
— Доказательства?
Крис глубоко вздохнул, подумав, что сейчас вступает в совершенно новую стадию своей жизни.
— Вы можете предоставить доказательства?
— Что вы имеете в виду?
— Познакомьте меня с тем, кто сможет меня убедить.
Священник смотрел на него некоторое время и вдруг поднял голову:
— Вы хотите встретиться? Хорошо, Крис. Вы убедитесь сами.
* * *
Джон Райан, мужчина средних лет, одетый неброско, находился в стране нелегально. Он встретился с Крисом, как обещал священник, в ирландской пивной на Второй авеню. Крис взял его с собой на бейсбол, где они провели весь день, а поздно вечером повез Райана к дому священника, так и не узнав, как можно нанять убийцу.
— Вам что-то нужно, — заметил Райан. — Отец Фрей рассказал мне, что случилось.
— Вы не хотите встретиться в ресторане «Чарли О» завтра?
Когда Крис приехал на строительную площадку, он забрался в кабину гусеничного крана и просидел там остаток вечера и ночь, раздумывая, чем может быть ему полезен Джон Райан. Уже наступил рассвет, началось движение по улице, а он все еще не мог принять решение. На то, чтобы решиться взвалить на свои плечи бизнес отца, он потратил гораздо меньше времени.
Во время встречи с Джоном Райаном он показал ему фотографию Джо Рендиди.
— Он живет в Бруклине. Если в газетах появится сообщение, что он мертв, ирландская республиканская армия получит пять тысяч долларов.
Райан взглянул на фотографию. Тремя днями позже эта же фотография появилась на первой странице «Нью-Йорк пост». Он был убит тремя выстрелами — двумя по ногам и одним в затылок.
* * *
Вечером Крис Таглион сидел в баре «Чарли О». Он чувствовал себя много старше своего возраста, удивительно усталым и разбитым.
Бар был полон, и он подумал, что следует быть осторожным, оплачивая услуги своему орудию мести. Как ни странно, он не испытывал никаких чувств после смерти Рендиди. Почему, спросил он себя, не чувствуется облегчения?
Он медленно выпил горячий дымящийся кофе.
Он хотел стереть Рендиди в порошок, но сейчас, после того как ясно представил себе его смерть — летящие пули, падающий Рендиди, — подумал, что хотел бы, чтобы Рендиди был не убит, а страдал остаток жизни так же, как страдает он сам.
Наконец вошел Райан, его щеки были красными от холода. Потирая руки, он поприветствовал нескольких посетителей бара. Бармен налил ему виски безо льда, хотя Райан и не заказывал это. Крис подумал, что организация, к услугам которой он прибег, может оказаться весьма могущественной. Райан был умен — он сделал вид, что не заметил Криса, и только когда тот подошел к нему, произнес:
— А, малыш, как дела? — и повел его к свободному столику.
Крис достал из кармана конверт с пятьюдесятью стодолларовыми бумажками и передал его под столом. «Что при этом следует произнести? — подумал он. — Слова благодарности или поздравления?»
Райан вышел на несколько минут. Крис ждал его со смешанными чувствами. Убийца его отца был мертв. Что же было не так? Вернувшись, Райан, похоже, удивился, что Крис еще здесь.
— Расскажи мне, как это было, — попросил Крис.
— Он просил сохранить ему жизнь. Он клялся, что хотел только избить вашего отца, и говорил, что приказ убить его пришел с самого верха.
— Кто наверху? — резко спросил Крис. Его подавленность мгновенно исчезла. — Кто отдал приказ?
— Он не сказал, — ответил Джон Райан и добавил: — Я думаю, он боялся это сделать.
* * *
Когда в учебе Тони наступил перерыв, он приехал домой. Крис показал ему газету и с нетерпением ждал, когда Тони прочитает статью. Он хотел, чтобы и Тони разделил его чувства.
— Да, я читал. Очень плохо.
— О чем ты говоришь?
Тони вздохнул:
— Может, это странно для тебя звучит, но я очень много мечтал когда-нибудь привлечь Рендиди к суду. — И он чуть заметно улыбнулся. — Я надеялся устроить то же самое и для его боссов.
— Ты не рад, что он мертв?
— Я хотел бы, чтобы он попал в тюрьму.
— Этого не случилось бы никогда.
— Ну, этого мы теперь никогда не узнаем.
Крис откинулся в кресле.
— По крайней мере, отец теперь может покоиться в мире.
Лицо Тони осталось неподвижным.
— Ты думаешь, наш отец не заслужил ничего большего, чем то, что один негодяй убил другого негодяя?
5
— Ранд, — представился английский полицейский.
Инспектор Реджинальд Ранд был человеком в возрасте за сорок. Его волосы уже начали белеть на висках, да и аккуратные усики тоже были тронуты сединой. Удивляло совершенно бесстрастное выражение синих глаз.
— Чем я могу быть вам полезен?
— Недавно агентами Скотланд-Ярда был убит террорист Ирландской республиканской армии.
— Вот как?
Ранд вынул записную книжку, раскрыл ее и передал Крису, чуть заметно улыбнувшись. На листочке был написан карандашом номер телефона Криса. Крис оперся на стол, чтобы сохранить равновесие.
— Может быть, он искал работу?
Ранд поглядел на план здания, прикрепленный кнопками к стене.
— Разве все рабочие обращаются непосредственно к вам, мистер Таглион?
— Таггарт.
— Простите?
— Я сменил фамилию на Таггарт. Мой брат собирается уйти в большую политику, а строительство часто бывает грязным бизнесом.
— Хорошо, мистер... Таггарт. Я повторяю вопрос: ваши рабочие всегда обращаются непосредственно к вам?
— Иногда рабочие хотят поговорить сами. А что он сделал?
С лица Ранда исчезла улыбка, и он изучающе уставился на Криса. Это был определенный признак того, что он не собирался держаться в рамках вежливости, и Крис почувствовал что-то похожее на панику.
— Вы понимаете, мистер Таггарт, что мой интерес не случаен. Я должен знать, что он делал здесь, и я обязательно узнаю это перед тем, как уеду.
Крис попытался вставить слово, но Ранд, не слушая его, продолжал:
— Сэр, ваш отец был убит в так называемом «дорожном инциденте». Руководитель профсоюза, с которым имел дело ваш отец, был застрелен. И вот я нахожу ваш телефон в вещах ирландского террориста.
Крис лихорадочно думал, что ему делать — отрицать все или убить полицейского и бежать. Он почувствовал себя совершенно беспомощным.
Ранд поднял руку, как будто собираясь ударить.
— Вы понимаете, я здесь неофициально. Я только что сошел с самолета и взял такси, чтобы добраться сюда. Если бы я был здесь официально, мне пришлось бы иметь дело с ФБР, полицией и так далее...
Правильно ли он расслышал? Крис внимательно посмотрел в глаза англичанина, пытаясь угадать, куда он клонит. Затем поднялся, подошел к сейфу и положил на стол пять тысяч долларов.
Ранд долго смотрел на деньги. Затем поднял два пальца. Крис удвоил сумму, улыбнувшись с необычайным облегчением. Ранд подошел к столу, погладил стол вокруг денег, но не тронул их.
— Но это не все. Видите ли, ваша мать, как мне известно, предоставляла значительные суммы Ирландской республиканской армии. Но вы этого не делали. Я надеюсь, что так будет всегда и это поможет мне выполнить мои обязанности по предотвращению деятельности ирландских террористов в Британии. Если это так, мы пожмем друг другу руки и расстанемся как джентльмены.
Крис кивнул:
— Между нами, парень работал на меня. Здесь не было никакой политики, ничего насчет Англии или Ирландии.
— Это действительно так? Я буду расследовать это дело и дальше.
— Все обстояло именно так.
Ранд некоторое время изучал его. Внезапно он кивнул:
— Отлично. Меня занимали проблемы терроризма ирландских республиканцев в Штатах. Я надеюсь, — улыбнулся он, глядя на деньги, — мы оба получили выгоду от этой сделки.
— Кто-нибудь еще знает об этой записи в записной книжке?
— Ваша полиция — определенно нет. И, судя по моим источникам, никто не знает и в подпольном мире.
— А какие источники могут быть у британского полицейского в Америке?
— Такие же, как и в Европе, и в Азии, и в Африке — головорезы разного рода.
— Я могу быть спокоен?
Ранд сунул деньги в карман плаща:
— Совершенно, мистер Таггарт.
Крис протянул ему руку:
— Мое имя — Крис.
Ранд поколебался, но взял ее.
— Меня зовут Регги. Могу я сказать вам кое-что. Крис?
— Конечно. Это было самое лучшее рукопожатие в моей жизни.
— Вы чертовски глупы. Будьте осторожнее в следующий раз. Осуществляйте подобные дела через третью сторону. Вам повезло, что вашего человека убили. Если бы я его арестовал, вам пришлось бы продать собственную шкуру, чтобы выпутаться из этого дела.
— Я не подумал об этом.
В лице Регги что-то дрогнуло.
— Вот теперь вы доверились мне. А что, если у меня с собой подслушивающее устройство? Бог мой, а если я — местный детектив, изображающий английский акцент?
— А почему вы думаете, что в моем офисе нет магнитофонов? И что наша сделка не осталась на пленке?
Регги засунул руку за пояс и вынул миниатюрный микрофон.
— По крайней мере, ваше признание — на этой пленке и это избавит меня от неожиданностей.
Крис уставился на микрофон. Никто из его друзей не предупреждал его о такой возможности. Внезапно он почувствовал, как удивительно одинок, никто не даст ему совета в подобных обстоятельствах.
— Да, я действительно был глуп.
Регги долго внимательно смотрел на него, потом сказал:
— Вы не глупы, это скорее из-за молодости. Простите меня за этот неприятный урок. Но если вы будете заниматься рискованными делишками, рано или поздно вы попадете в тюрьму. Или умрете.
— Может, вам нужна работа? — спросил Крис.
— Работа? Спасибо, у меня есть работа.
— Не хотите ли пообедать со мной?
Ранд отрицательно покачал головой:
— Я думаю, мне стоит отправиться домой, пока никто не заметил моего отсутствия.
— Я отвезу вас в аэропорт. Там есть хороший ресторан.
Регги согласился. У него был билет на восьмичасовой рейс «Бритиш эйвейз», но судьба вмешалась двухчасовой задержкой полета. Поэтому Крис и Регги поднялись в ресторан. Еще в машине Крис пытался расспросить полицейского о его работе, но добился немногого. Во время обеда Регги начал расспрашивать о строительном бизнесе, и это его явно заинтересовало. Когда они пили кофе, Крис пробормотал:
— Я бы хотел прибить их всех.
— Это невозможно.
— Я хочу уничтожить их полностью, — повторил Крис.
— Убийство — это не метод. «Они» — это система. Общество. Теневой кабинет.
— Тогда надо уничтожить это общество. Регги подозвал официанта.
— Нет, нет, плачу я, — запротестовал Крис.
— Спасибо. Я хотел бы заказать рюмочку портвейна. Вы хотите бренди?
— Нет. Я тоже попробую портвейн. Никогда не пробовал.
Регги спросил, какие сорта есть в ресторане.
— "Сандман", «Харвей»...
— А «Крофт» есть?
— Я думаю, да.
— Отлично. Белый — для меня, красный — для джентльмена. На первый раз вам лучше будет красный.
Когда им принесли портвейн, Крис попробовал его и сказал:
— Очень похоже на марсалу.
— Да, очень... Вас никогда не удивляло, что портвейны и херес имеют английские названия?
— Никогда об этом не думал, — признался Крис, размышляя о том, как вернуться к разговору, который занимал его больше.
— В восемнадцатом веке английские торговцы вин начали покупать продукцию испанских и португальских виноделов. Поначалу — небольшие партии. На следующий год — больше, поскольку в Англии потребление начало расти, и при этом англичане платили столько, сколько с них запрашивали. В конце концов, они стали скупать все на корню. Так продолжалось несколько лет. Внезапно купцы отказались платить прежнюю цену. И производители не могли нигде продать свою продукцию, потому что купцы контролировали к тому времени весь рынок.
— А почему же произошло изменение имен?
— Купцы женили своих сыновей на дочерях испанских производителей вин, и смешение крови привело к изменению названий.
Регги поднял рюмку, поглядел на взлетные огни самолета, убегавшего вдаль за окном, и улыбнулся Крису:
— Конечно, все было законно. В конечном счете выиграли обе стороны... Но то общество, которое вы хотите разрушить, незаконно.
— Но есть же путь уничтожить его?
— Есть путь, и не один, — спокойно сказал Регги. — К примеру, тот, который выбрал Муссолини на Сицилии. Но вы захотите превратиться в черта, чтобы бороться с чертом?
— Я хочу сделать хоть что-нибудь.
— Тогда следует подумать: а стоит ли вообще браться за это дело?
* * *
Крис думал, что, отомстив за смерть отца, погасит ненависть, горевшую в нем, но это оказалось не так. Каждый раз, когда Крис выплачивал деньги мафии, он вспоминал, кто убил его отца. Он еще помнил ощущение уходящей жизни, когда слабела рука отца, сжимавшая его руку, и это было источником решимости Криса продолжать борьбу.
Однажды, поднимаясь на крышу здания, он подумал, что мафия — это что-то вроде крана, который по ночам встраивает свои собственные квартиры в здание, воруя материалы со стройки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45