Крис Кеннеди: «Жена завоевателя»

Крис Кеннеди
Жена завоевателя



OCR: Dinny; SpellCheck: березка
«Крис Кеннеди «Жена завоевателя»»: АСТ, АСТ Москва, Полиграфиздат; Москва; 2010

ISBN 978-5-17-065550-2, 978-5-403-03371-8, 978-5-4215-0598-3 Аннотация Сэр Гриффин Соваж, обманутый коварными врагами, готов из мести попрать рыцарскую честь и взять в жены дочь давнего врага. Это будет равноценная сделка: наследница земель и замков Гвиневра де л’Ами получит защиту в лице могучего воина, а супруг – ее богатства. Однако брак по расчету скоро превращается в брак по любви – и через несколько недель Гриффин и Гвиневра становятся счастливейшими на земле. Но увы, счастье их длится недолго. Влюбленных ждут суровые испытания… Крис КеннедиЖена завоевателя Книга перваяПОСЕВ Пролог Барфлер, Нормандия, Франция 1 апреля 1152 года Косой дождь хлестал в темноте по пустым докам портового городка Барфлера.– Сколько?Капитан корабля с подозрением уставился на мужчину крепкого телосложения, стоявшего перед ним. Из-под темного капюшона, закрывавшего голову, сверкали серые глаза.– Больше, чем ты смог и хотел бы заплатить, – пробормотал капитан, поворачиваясь, чтобы уйти.Сильная рука сжала его плечо:– Я в состоянии заплатить столько, что ты и мечтать не посмел бы.В мозолистую ладонь капитана был втиснут плотный мешочек с монетами.– Этого достаточно?Кустистые брови капитана изумленно поднялись, когда он поставил мешочек на землю и открыл. Золотые и медные монеты посыпались из него, нарушив своим звоном безмолвие доков. Он обратил взгляд к качающейся от ветра вывеске таверны, расположенной в нескольких ярдах от набережной, потом подобрал монеты и сунул обратно в мешок резким движением.– Достаточно.В ответ послышался тихий язвительный смех. Капитан спрятал мешочек под плащ и покосился на свет фонаря, отражающийся в скользких досках доков.– Сколько вас, говоришь?– Тринадцать.Капитан подался вперед, пытаясь разглядеть в ночной темноте полускрытое капюшоном лицо незнакомца. В нескольких футах позади него стояла лошадь, казавшаяся черной как смола.– Да. Несчастливое число, годное для тех, кто творит неправедные дела.Человек, судя по всему, рыцарь, скрестил руки на груди, и стали отчетливо заметны его мощные мускулы.– Да уж. Что верно, то верно, но несчастливое не столько для нас, сколько для тебя, если проболтаешься.Капитан дотронулся до выпуклости под плащом.– Ну, если мой рот набит доброй пищей, а глотку орошает славный эль да рядом есть смазливая бабенка… – Он разразился лающим смехом. – К чему мне болтать?Серые глаза сверлили капитана, мерили с головы до ног. Смех капитана прервался, и он закашлялся, прочищая горло.– И куда направляемся?– На пол-лье к западу от Уэрхема.Капитан замер.– Что? Да целый косяк рыбы не смог бы добраться до этой бухты. Нет, я не стану так рисковать.Внезапно рыцарь сделал змеиное движение, его рука оказалась под плащом капитана и выхватила мешочек с деньгами.– Тогда рискнет кто-нибудь другой, а заодно получит и деньги.– Нет, сэр, все в порядке, все хорошо, – заскулил капитан, облизывая губы при виде мешка с монетами, качающегося в воздухе между ними. – Я не говорил, что отказываюсь. Просто, милорд, я не беру на себя ответственность за возможное несчастье.Он и сам не знал, откуда пришло столь, почтительное обращение к незнакомцу. Но кем, как не лордом, мог быть этот человек, чья высокая фигура в развевающемся черном плаще, похожая на волнующий вихрь, маячила перед ним, суля беды?Незнакомец блеснул зубами, показав их в мрачной улыбке.– Я привык совершать неразумные поступки и не требую, чтобы ты брал на себя ответственность за них. Завтра утром я со своими людьми на лошадях буду здесь.– D’aсcоrd Согласен (фр.).

, – проворчал капитан, со вздохом облегчения снова пряча деньги. Глава 1 Шесть месяцев спустя, октябрь 1152 года Лондон, в двухстах пятидесяти милях к югу от замка Эверут
Скопление народа было огромным. Все эти люди – крупные бароны и поместные дворяне – шумели и буянили больше, чем толпа пьяных простолюдинов.Ее зеленое платье из дорогого шелка сверкало и переливалось изумрудным водопадом. Корсаж туго обтягивал стан, рукава были узкими до локтей, но ниже расширялись и ниспадали изящными складками.Черные, как эбеновое дерево, кудри рассыпались по спине свободными прядями и обрамляли щеки, приплясывая при каждом движении. Тонкий серебряный обруч придерживал надо лбом полупрозрачную вуаль из бледно-зеленого шелка. Со стороны она казалась образцом выдержки и самообладания, свойственных женщинам высокого происхождения и воспитания.Внутри же в ней кипели страсти, и сама она была клубком нервов.Гвиневра де л’Ами, дочь блестящего графа Эверута, женщина удивительной красоты, стояла у стены в лондонских апартаментах короля, сжимая в руке опустевшую чашу из-под вина так крепко, что пальцы побелели. Она одарила проходящего мимо барона бледной улыбкой. Он тотчас же направился к ней с выразительной улыбкой на устах, показав при этом два ряда сероватых зубов. Сердце Гвин упало. Мимо нее проследовал молодой слуга с кувшином вина. Она подалась вперед.– Позволь, – попросила Гвин, благожелательно улыбаясь. Потом потянулась и взяла весь кувшин.Его безбородое лицо вытянулось. Он посмотрел на свою руку, потом на Гвин, но она уже удалялась, пробираясь сквозь толпу и крепко держа в руке кувшин.Найдя уединенную нишу, она устроилась там на широкой дубовой скамье и попыталась слиться с каменной стеной и напиться допьяна. Брезгливо морщась из-за маслянистого привкуса вина, она сделала большой глоток.Две недели назад она потеряла отца. Возможно, существовали и лучшие места, где можно было бы подкрепиться вином. Но сейчас она была на королевском пиру, созванном в конце постной недели, в течение которой король проводил совет со своими самыми влиятельными сторонниками. С такими, как богатый граф Уорик или могущественный граф Лестер, – людьми, занимающими высокое, как и ее отец, положение в обществе. Это были немногие и потому бесценные сторонники, уцелевшие и сохранившие верность долгу во время кровавых гражданских войн, расколовших английское дворянство на два лагеря.Распадались семьи, гибла дружба, рушилось наследие. Разбойники и грабители хозяйничали на дорогах и разоряли деревни. Земля была изрезана и растерзана.Уже распространялась весть о том, что отец Гвиневры, могущественный граф Эверут, умер. И она осталась единственной наследницей и хранительницей родового замка. Она сделала еще один большой глоток вина.Свет в огромной комнате лондонских апартаментов короля тускнел, по мере того как солнце медленно опускалось за горизонт и в окно, не закрытое ставнями, возле которого она расположилась, струилось розоватое закатное сияние, омывая этот покой бледными лучами.Ее замок Эверут осажден, хотя сама она находится на королевском пиру на расстоянии двухсот пятидесяти миль от него и в полной безопасности.Ей бы следовало многое знать наперед.Когда Марк фиц Майлз, лорд Эндшир, провел после смерти ее отца неделю, скупо, как милостыню, отмеривая беспокойство и озабоченность, она должна была догадаться, что грядет нечто ужасное. Марк фиц Майлз был ее ближайшим соседом, союзником отца и самым хищным бароном в разрываемом междоусобицами королевстве Стефана, пожиравшим более мелкие землевладения как кедровые орешки. И, пока Гвин не прибыла в Лондон накануне вечером, он был единственным, кто знал, что ее отец скончался; единственным, кто знал, насколько беззащитен Эверут и сама Гвиневра.Ей следовало заранее предвидеть все это, ведь отец был очень болен.Она вскинула подбородок и оглядела заполненную людьми комнату. Отдельные группы мужчин о чем-то оживленно беседовали. Глаза ее щипало. Она не должна была этого допустить. Во всяком случае, не так скоро после смерти отца… Не так скоро. Она старалась не поддаваться судороге, сжимавшей горло и грозившей задушить ее. Не теперь.Она обещала.И снова Гвиневра обреченно вспоминала, сколько невыполнимых обещаний дала отцу, лежавшему на смертном одре, потому что тогда просто не понимала всего. Но разве станешь ссориться с умирающим отцом, когда он просит тебя беречь шкатулку с любовными письмами, которыми когда-то обменивался с твоей теперь уже умершей матерью, или когда утверждает, что ты не права, чертовски не права (насчет чего не права?), и просит о чем-то, произнося слова, которых ты не понимаешь, что бы они ни значили. Гвиневра стояла на коленях на холодном каменном полу возле его постели и обещала ему все, что угодно.Она с трудом сглотнула. Внутри, как извилистые красные языки пламени, змеились напряжение, страх и стыд. Она еще крепче сжала чашу с вином. Где же король? С каждой истекающей минутой фиц Майлз все больше приближался к лакомому и самому сытному блюду – ее дому, грозя поглотить его.Ей нужно было выпить еще вина. Стремительно обернувшись, она уткнулась прямо в грудь Марка фиц Майлза, лорда Эндшира.– Силы небесные! – пробормотала она. На резкий звук ее голоса обернулись несколько голов. Вино плеснуло через край ее чаши.– Леди Гвиневра, – сказал Марк любезно, забирая чашу из ее мокрой руки.– Отдайте мне, – огрызнулась Гвиневра и вырвала ее у Марка.В уголках его рта зазмеилась привычная улыбка. Он широко развел руки – воплощенное смирение и невинность.– Конечно, миледи, вот она.– Благодарю, что вы возвращаете то, что уже принадлежит мне, как, например, замок Эверут, мое «Гнездо».– А! – Он склонил обращенную к ней голову. – Так вы уже слышали?– Слышала?Марк окинул взглядом комнату.– В самом деле, слышали. Как услышит каждый, если вы не понизите голос.– Понизить голос? Можете не сомневаться, лорд Марк, что мой голос будет звучать громко даже в присутствии короля. Да и любого, кто захочет меня слушать. И я буду говорить такое, что ваши уши запылают, огнем.Он окинул ее платье холодным взглядом.Глаза Гвиневры превратились в сверкающие щелочки, она не сводила с него взгляда. Ее пальцы, все еще сжимавшие ножку чаши, побелели. Будь эта чаша человеком, он умер бы от удушья.– Вы будете повторять каждое мое слово? – спросил он со столь естественным любопытством, что она со скрежетом стиснула зубы.– В таком случае почему бы, Марк, не повторять то, что говорю я, чтобы уж наверняка понять друг друга? – сказала Гвиневра тихо, но голос ее походил на рычание. Вы никогда не получите «Гнезда».Он покачал головой со снисходительной полуулыбкой, будто обращался к нашалившему ребенку:– Миледи, вы не понимаете… Я счел ваш замок незащищенным, когда вы уехали и взяли с собой столько рыцарей.– Значит, вы направили в «Гнездо» свою армию, чтобы защитить меня?– Гвиневра, мне кажется, что вы и так отлично защищены двумя дюжинами солдат, которыми располагаете. И, должен сказать, что это ваше вступление в город выглядело весьма впечатляюще. Вы поступили мудро, потому что показали силу Эверута всем, кто посмел бы в ней усомниться после кончины вашего отца. Нет, право же, миледи, вы выглядите очень хорошо защищенной.Губы его снова изогнулись в улыбке.– А вот замок ваш не был защищен.Руки Гвиневры сжались в кулаки. Чаша, которую она держала в руке, наклонилась, разбрызгивая на пол вино, но она этого не замечала.– Я знаю о ваших намерениях, Марк, и мой король о них услышит…– Вспомните, Гвин, он и мой король тоже.Последние слова прозвучали как угроза. Возникшее почти осязаемое напряжение заставило ее откинуть голову назад. Губы ее едва шевелились, когда она произнесла:– Уверена, что король Стефан выслушает меня.– Но, возможно, и меня он тоже выслушает.В голове у нее загудело. Комната слегка накренилась, и содержимое ее желудка накренилось тоже.– Что вы хотите сказать? Он не дал согласия… Он не позволит вам отобрать мою землю!Уголки его губ приподнялись еще больше, и в его улыбке было что-то встревожившее ее.– Возможно, он позволит мне начать с вас.– О чем вы? – Эти слова она произнесла едва слышным шепотом.Одна его бровь взметнулась вверх:– Я хочу попросить вашей руки.Оловянная чаша со звоном упала на пол.– Никогда! – прошептала Гвиневра. – Никогда, никогда. Я никогда не выйду за вас замуж.– Даже если под угрозой будет судьба вашего замка?– Боже милостивый!– Конечно, леди, если я проявлю добрую волю, обеспечить благосостояние вашим людям будет просто.Улыбка сползла с его лица, и теперь оно приобрело хищное выражение.– Это достижимо, если и мое благосостояние будет обеспечено. Их госпожой.– Вы с ума сошли!Гвиневра попятилась назад, в толпу. На нее с изумлением смотрели люди, которых она оттесняла.– Каким бы мой отец ни представлял вас, это мнение было ошибочным.– Он видел во мне союзника, Гвин, сердить которого было весьма неразумно.– Я отправила моих рыцарей охранять «Гнездо».– Знаю. А это значит, что вы остаетесь здесь. Со мной. Порывистым движением Гвиневра поднесла руку ко рту, не в силах поверить в эту подлость. Вся кровь отхлынула от ее лица и бешено помчалась по жилам. Ноги ее стали ватными. Он наблюдал за ней из-под полуопущенных тяжелых век.Господи! Он собирается жениться на ней здесь, в Лондоне! Он никогда не намеревался забрать «Гнездо» силой, а хотел получить его законным образом, через брак. Осада замка была хитростью, чтобы заставить ее оказаться беззащитной перед ним и положиться на его добрую волю, которая и в лучшие времена была сомнительным товаром.Нет! Такое невозможно! Неужели его коварство простерлось настолько далеко?Ответ пришел мгновенно: именно так. Впрочем, он был способен и на большее.Слегка покачиваясь, Гвиневра сделала два шага и резко остановилась перед королем Стефаном.Он направлялся прямо к ней, и толпа перед ним расступалась, похожая на реку из парчи и шелка. Он шествовал мимо влиятельных вельмож, приветствуя их едва заметными улыбками, и богатых горожан, которым любезно кивал, но все его пристальное внимание было обращено на нее. Колени Гвин дрожали, а голова кружилась.Подойдя к ней, Стефан Блуасский одарил едва заметной улыбкой Марка, оказавшегося за ее спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35