..
Я выбралась из-под одеяла и распахнула балконные двери. Небо постепенно меняло цвет, из красновато-розового в бледно-бирюзовый и обжигающий глаза бело-голубой. Эмбер пошевелилась и тоже встала. Мы спустились на четвертый этаж, в фитнес-центр на открытом воздухе. Полчаса плавали в бассейне, а потом сели в баре и заказали кофе.
– Здорово, правда? – восхитилась Эмбер, наблюдая, как по соседству колибри порхает вокруг апельсинового дерева.
– Чудесно, – кивнула я. И заглянула в спортивный зал, где, несмотря на ранний час, уже было полно народу. До нас доносился шум тренажеров и сигналы счетчиков.
– Мелани Си! – произнесла я благоговейным, приглушенным шепотом, прямо как Дэвид Аттенборо, когда он видит редкую особь тропической летучей мыши.
– Что?
– Мелани Си из «Спайс герлс». Там, в спортивном зале.
– О господи! – ахнула Эмбер. – Точно. Ничего себе, как она рано встает.
– Прямо как мы. А это не... нет, не может быть... непохож...
– Кто? – прищурившись, спросила Эмбер.
– Зейнфелд!
– Нет!
– Да. Вон он – на дальней беговой дорожке. Глаза у Эмбер превратились в щелочки.
– Точно, это он. Боже! Слабо подойти к нему и поговорить?
– Поговорить?
– Да. Спорим, ты не осмелишься? Попроси у него совета.
– Хочешь поспорить?
– Да.
– О'кей, отлично. Пойду и спрошу.
– Так иди.
– Сейчас я подойду к Джерри Зейнфелду и спрошу его о Джо.
– Посмотрим, как у тебя получится.
– Все, пошла.
– Давай, Минти.
Мое нутро крутило, как бетономешалку, а ноги, казал ось, превратились в зефир.
– Может, завтра? – пролепетала я.
– Нет уж, давай! Только подожди, пока он сойдет с беговой дорожки. Ты же не хочешь действовать ему на нервы.
Через пять минут беговая дорожка Зейнфелда замедлила ход, потом остановилась, и он сошел.
– Хорошо. – Я сделала глубокий вдох: – Вперед! – пригладила волосы, запахнула халат и уверенно направилась к Джерри Зейнфелду. Я это сделала! Вид у него был ошарашенный, и я поспешно выпалила: – Мистер Зейнфелд, мне не нужен ваш автограф. Можно просто спросить вас кое о чем?
– М-м-м... разумеется, – с сомнением произнес он, явно подозревая, что перед ним либо ненормальная, либо навязчивая фанатка. И я все объяснила, на сей раз, подсократив историю. Мне не хотелось отнимать у него время, а тем более раздражать. Но теперь встревоженное выражение сошло с лица Зейнфелда. Похоже, он заинтересовался и даже вежливо кивал головой.
– Мне кажется, сценарий отличный, – заметил он.
– Да, – согласилась я. – Потрясающая история. Но я всего лишь хочу найти Джо. Осталось четыре дня, а я понятия не имею, где он может быть.
– Вам нужно пойти куда-нибудь, где собираются кинозвезды, – подсказал он. – Я бы посоветовал клуб «Поло лаунж» в отеле «Беверли-Хиллз», там толчется полно народу из шоу-бизнеса. Есть еще куча мест: «Скай-бар», «Айви». Как, вы сказали, его зовут?
– Джо Бриджес.
– Он англичанин?
– Да. Что ж, большое спасибо за помощь, – поблагодарила я и вернулась к Эмбер, лежавшей у края бассейна.
– Только что говорила с Джерри Зейнфелдом, – удивленно констатировала я.
– Я же тебе говорила, бояться нечего, – ответила она.
– Это точно, – подхватила я. – Абсолютно нечего. – Правда, когда я потянулась за кофе, рука у меня дрожала.
Мы вернулись в номер, и Эмбер заказала столик в клубе «Поло лаунж». Я достала бизнес-справочник и обзвонила еще несколько агентств – разузнать о Джо. К тому времени я уже без единой запинки повторяла свою маленькую историю. Это было забавно. Казалось, я рекламирую его сценарий: «Английский писатель Джо Бриджес... блестящий сценарий... Польша... маленький мальчик... собака... аутизм... снега... Джо Бриджес... Минти Мэлоун... „Четыре сезона»». Думаю, каждый разговор занимал не больше четырех минут, а я обзвонила более тридцати агентств. И никто-никто не слышал о Джо, и все обещали перезвонить, если что-нибудь узнают.
– По крайней мере, мы учли все варианты, – произнесла Эмбер, когда в двенадцать тридцать мы отправились в «Поло лаунж». – От нас ничего не ускользнет. Знаешь, мне все это чертовски нравится, – добавила она.
Мы ехали по цветущему, тихому Беверли-Хиллз. Эмбер купила карту «Дома знаменитостей», с которой то и дело сверялась по пути.
– Так, вон видишь особняк – продолговатый, низкий, белый, с колоннами? Это Джулии Робертс, – со знанием дела произнесла она. – А тот, с огромной звездой Давида над входной дверью, принадлежит Ширли Маклейн. В особняке с высокими воротами живет Фил Коллинз. – Эмбер сняла руку с руля и махнула в сторону дома. – А номер 927... Где тут номер 927? О да, вот он! Это Роберта Редфорда.
– Тебе можно гидом работать, – оценила я.
Через пять минут мы остановились у отеля «Беверли-Хиллз», огромного розового дворца посреди нескольких гектаров сада. Эмбер протянула ключи от машины парковщику, и мы ступили на красную ковровую дорожку под зеленым полосатым навесом, ведущую в розово-зеленый зал, обитый плюшем.
– Отель принадлежит султану Брунея, – пояснила Эмбер, когда мы пудрили носы в роскошной дамской комнате. – В путеводителе написано, что отделка обошлась в сто восемьдесят миллионов долларов. – Она повернула позолоченный кран. – Элизабет Тейлор провела здесь пять медовых месяцев.
– А я провела свой медовый месяц в «Георге V»! – гордо улыбнувшись, похвасталась я. И поняла, как изменилась за минувшие десять месяцев. Мало того, что я вычеркнула из жизни Доминика и влюбилась в Джо – еще отпускаю шуточки по поводу «Кошмара невесты на улице Вязов»! Я вдруг почувствовала себя ветераном давней, бесполезной войны.
– Мобильник взяла? – спросила Эмбер по пути в ресторан, лежавшему через устланный толстым ковром коридор. Я кивнула. В отеле «Четыре сезона» вдобавок к аппарату в номере нам дали еще крошечный мобильник. Я поглядывала на него и молилась: пусть Джо получит одно из моих сообщений и, наконец, позвонит!
Мы сели снаружи, на террасе, где накрахмаленные белые скатерти слегка колыхались на теплом калифорнийском ветру, а розовая бугенвиллия оплетала беленые стены, подобная боа из перьев на бледных плечах. Женщины в изумительной красоты туалетах посылали воздушные поцелуи, сжимая маленькие сумочки от Тиффани или Джорджио. Бриллианты поблескивали на запястьях и шеях, сверкали на ухоженных пальцах с идеальным маникюром.
– «Как прекрасен мир», – мечтательно произнесла я.
– Да. Но рано или поздно звезды померкнут.
– Нет, я про музыку. Пианист играет «Как прекрасен мир».
– Правда? В самом деле. Здесь завтракают воротилы кинобизнеса, – проговорила Эмбер, снимая солнечные очки. – Только представь: они заключают многомиллионные сделки, поглощая яйца «бенедикт».
А я гадала, увижу ли Джо, и что произойдет, когда мы встретимся? Будет ли это восторженное воссоединение, как у Джимми Стюарта и Донны Рид в фильме «Эта прекрасная жизнь»? Или же мы распрощаемся навсегда в тумане на взлетной полосе, как Богарт и Бергман в «Касабланке»? После того как я на него наорала, он, наверное, посмотрит на меня и скажет: «Честно говоря, моя дорогая...»
– Ты должна найти Джо как можно быстрее, – изрекла Эмбер и разломила пополам хлебную палочку. – Пока его не захомутала другая женщина. Гетеросексуальные мужчины здесь на вес золота, – с видом эксперта заявила она, – потому что, разумеется, тут одни голубые.
– Что, правда?
– Или бисексуалы.
– По-моему, ты путаешь с Сан-Франциско. Смотри: правда Мелани Гриффит похудела?
Эмбер как бы невзначай взглянула налево, на женщину за три столика от нас.
– М-м-м, ей идет. Хотя мне кажется, больше худеть не стоит.
– Согласна. Может, так ей и скажем?
– Предоставлю это тебе.
Внезапно моя сумочка начала вибрировать. Я выхватила мобильник и открыла крышечку.
– Да? – выдохнула я с бешено бьющимся сердцем.
– Минни?
– Да.
– Это Кэти из АКС, мы вчера разговаривали. Звоню сказать, что узнала номер Джо Бриджеса.
– Правда? Фантастика! – воскликнула я. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, пока я пыталась откопать в сумке ручку.
– Он остановился в отеле «Шато Мормон». Телефон 213-626-1010.
– Огромное спасибо! – поблагодарила я, выбежала в коридор и набрала номер: – Будьте добры Джо Бриджеса. – Пульс бешено стучал. Ладони вспотели. В животе кто-то отбивал чечетку. Сейчас я буду разговаривать с Джо! Как он удивится. Не просто удивится – он будет поражен, но, надеюсь, обрадуется и...
– Извините, мадам, но шесть дней назад мистер Бриджес съехал.
– О!.. – Сердце мое опало, как суфле на сквозняке. – Он не оставил новый адрес? – спросила я.
– Нет, мадам. Он остановился у нас на десять дней, а потом уехал. Извините, мадам, больше ничем не могу вам помочь.
– Что ж, спасибо. – Я с треском закрыла крышку телефона и вернулась на террасу.
– Он останавливался в «Шато Мормон», – сообщила я, опускаясь на стул. – Но съехал, не оставив нового адреса.
– Может, нашел квартиру?– предположила Эмбер.
– Знать бы где...
– В «Шато Мормон» есть бар. Хочешь, заглянем туда сегодня вечером и наведем справки? Может, он там с кем-нибудь общался и сказал, куда переезжает.
– Может быть, – поддержала я.
– Пусть мы не знаем, где он сейчас, – утешала кузина. – Зато нам известно, где он жил раньше. Это уже кое-что, Минти. – И она была права.
Так что в шесть вечера мы подъехали к парковке напротив собачьего салона красоты «Голливудский пудель» – «Новое слово в собачьих прическах» – и вошли в отель «Шато Мормон». Интерьер его приводил на память кадры из фильма «Монстры». Готический стиль, темно, хоть глаз выколи. Стены глубокого кроваво-красного цвета. С потолка свисали абажуры с густой бахромой. Ощущение было такое, будто мы явились на спиритический сеанс. Однако, несмотря на кромешную темноту, в зале царило оживление.
– Здесь жила Глория Свонсон, – прочитала Эмбер в путеводителе, когда мы сели за длинную барную стойку с зеркалами вдоль стены. – И Эррол Флинн. И Борис Карлофф. Говорят, тут водятся привидения.
Меня интересовало только одно привидение – призрак Джо. Наверное, он сидел за этой самой барной стойкой, на том же табурете, где сижу я. Но куда подевался?
– Простите, – обратилась я к барменше. – Ищу друга. Он жил здесь, но съехал шесть дней назад. Он англичанин, его зовут Джо.
– Джо... – задумалась она. – Джо из Лондона?
– Да, – подтвердила я. – Джо из Лондона. Он сценарист, написал сценарий о польском мальчике и его собаке.
– Точно, помню, – кивнула она, молниеносным движением смешав мне мартини. – Он заходил к нам пару раз. Лет тридцать пять. Симпатичный.
– Да, – сказала я. – Не знаете, куда он съехал?
– Нет. Меня не было почти всю прошлую неделю. Ходила на кастинг, – призналась она. – Для рекламного ролика. Но может, Лео знает.
– Лео?
– Да. Я видела, как ваш друг пару раз с ним разговаривал.
– А кто такой Лео?
Она посмотрела на меня как на ненормальную:
– Ди Каприо, кто же еще.
– О...
– Лео часто сюда захаживает. Может, заглянет и сегодня вечером, попозже. Хотите, я спрошу у него?
Я покачала головой: – Нет, спасибо. Сама спрошу. Еще час мы потягивали коктейли, а потом барменша подала нам знак:
– Он здесь.
Я подняла глаза и увидела Леонардо ди Каприо. Он шел к стойке. Я представилась, предложила его угостить, он вежливо отказался, и я спросила, не встречался ли он с Джо.
– Джо Бриджес, – задумался Ди Каприо. – Да, несколько дней назад я разговаривал с англичанином по имени Джо... Он написал сценарий о Восточной Европе или что-то в этом роде...
– Да, это он. Действие происходит в Польше.
– Там еще что-то про снег.
– Точно. И про собак. Вообще-то, про мальчика-аутиста и бродячую собаку. Представьте себе: «Человек дождя» плюс «Заснеженные кедры» плюс «Лесси».
– Интересное сочетание, – произнес он.
– Сценарий потрясающий. Понимаете, я подруга Джо и пытаюсь разыскать его.
– По-моему, он говорил, что ведет переговоры с Роном Поллаком, – сказал Лео.
– Кто это?
– Большая шишка, продюсер. Занимается подбором проектов для компании «Коламбия».
– Где он работает?
– В офисе «Сони». Телефон есть в справочнике, компания «Одинокая звезда», – добавил он.
– Спасибо, – ответила я, радуясь, что появилась новая зацепка. – Позвоню ему завтра.
– Завтра Рона там не будет, – охладил мои восторги Лео. – Завтра суббота. – Разумеется. Как я могла забыть? Все этот сбой биологических часов. Я уже не различаю, какой сегодня день недели. Значит, до понедельника ничего не сделаешь. Два дня из драгоценных пяти коту под хвост.
На следующее утро я встала в довольно хмуром настроении и ломала голову, что же делать. И тут случилось нечто удивительное: мне позвонили.
– Минди?
– Да.
– Это Джед из бара «Бессонница». Я нашел вашего Джо.
– Правда?
– Вчера на вечеринке встретил знакомую, и она сказала, что видела его на семинаре сценаристов. Они обменялись адресами. – Ого-го, надо же. Радость от того, что обнаружилась новая ниточка, поутихла. Я ощутила резкий ожог ревности.
– Он живет в Венис-Бич.
– Телефон есть?
– Нет, телефон отсоединили – предыдущие жильцы не оплатили счет. Но у меня есть его адрес. Она записала. Ручка есть? Харбор-стрит, дом семьдесят девять. На берегу океана.
Через десять минут мы с Эмбер уже на полной скорости неслись по бульвару Робертсон к побережью. Я ликовала: наконец-то Джо совсем близко!
– Район Венис-Бич был построен табачным магнатом по имени Эббот Кинни, – сообщила Эмбер, выжимая газ.
– Эмбер, прошу тебя, не надо одновременно вести машину и штудировать путеводитель. Хочешь, я почитаю вслух? О'кей. Так. Кинни хотел воссоздать Венецию в Америке во всех деталях – с системой каналов и мостов, лабиринтом улиц и даже гондолами. Большинство каналов высохли еще в пятидесятых, но несколько сохранились и поддерживаются в чистоте. В основном здесь живет богема, люди искусства.
Через полчаса мы въехали в американскую Венецию и нашли Харбор-стрит. Эмбер припарковала машину напротив желтого дорожного знака с надписью «Тупик». Мы пошли вдоль ряда белых дощатых домов, глядя на номера.
– Семьдесят пять, семьдесят семь... Вот он – номер семьдесят девять.
Двухэтажный дом стоял на самом углу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56