Из носа потекло вовсю, и Диана устало подумала, что все могло обернуться еще хуже. К примеру, простуда перешла бы в воспаление легких.
– Я ухожу на съемки, – предупредила Молли, просунув голову в дверь. – Ты со мной? Или пошлешь вместо себя Ники?
– Ох, пусть лучше сегодня поедет Ники, – хрипло ответила Диана. – Похоже, мы упустили Норин Сандерс. – И она рассказала о последнем звонке.
– Ну что ж, идея «Браунстоуна» от этого не стала хуже. Не сдавайся. Мы подыщем новую актрису.
– Ну конечно. И станем белыми грибами среди поганок!
– Эй, детка, – ухмыльнулась Молли, – уж не надоело ли тебе быть писателем?
– Ап-чхи! Ни за что! Прости, Молли, я сегодня что-то не в себе.
– Ничего страшного. С кем не бывает! Завтра отлежись. Я позвоню.
Так и не заставив себя подняться, Диана осталась в кресле. Вошла Ники с переброшенным через руку пальто. В другой руке она держала сценарий.
– Я прочла. Еще вчера. Кажется, вы сегодня не в форме?
– Совсем не в форме, – уточнила Диана, утирая нос.
– Принести вам что-нибудь? – нерешительно предложила Ники. – Аспирин? Или что-то от простуды?
– Спасибо, – покачала головой Диана, – но лучше я сначала доберусь до дома, а потом примусь за лекарства. От этих таблеток у меня мутится в голове. А ведь надо еще закончить со сценарием.
– О'кей. Ну что ж, выздоравливайте!
– Спасибо, Ники. – Диана выдавила из себя приветливую улыбку. – Желаю хорошо поработать.
Они использовали для съемок на натуре пустующий склад на окраине Бруклина, и Диана радовалась, что не придется тащиться туда в таком состоянии.
Стараясь не обращать внимания на пульсирующую головную боль, она начала просматривать сценарий, полученный от одного из лучших их авторов. Сосредоточенно нахмурившись, Диана разбирала исправления, сделанные Ники, и вычеркивала одно за другим почти на каждой странице. У Ники удивительная способность взять превосходно звучавшую строку и превратить ее в нечто непотребное. Тем хуже для нее, ведь Ники отлично справлялась с окончательной правкой текста и корректурой. Она обладала цепкой памятью и талантом описывать детали, но ее вечно подводило неуемное желание писать самостоятельно. Диана, поначалу поощрявшая Ники, вскоре поняла, что не в состоянии выпестовать в ассистентке то, чем ее обделила природа, а именно ощущение живой речи.
В кабинет вплыла Хилари с загадочной улыбкой на устах. Одна из наследниц клана Бернардов, Хилари привлекала внимание высоким ростом, прямыми каштановыми волосами и вызывающе надменными манерами. Каждая деталь в ее облике, начиная от преувеличенно простого наряда до самоуверенных жестов, кричала о больших деньгах, которыми эта семейка владела уже не одно поколение.
– К вам кое-кто пришел. Без предварительной договоренности. Мистер Мерримэн.
– Откуда его принесло? – удивилась Диана. – И что ему надо?
– Полагаю, прямо с конюшни, мэм, – брезгливо сморщив носик, ответила Хилари. – А вот зачем, не знаю. Разве что вы решили прикупить ферму?
Тут у Дианы в голове что-то щелкнуло.
– Люк Мерримэн? Не может быть! Ушам своим не верю! Такой высокий, светловолосый…
– Точно. Угадали. Так впустить его?
– О Господи! Ну почему именно сегодня?
– Судя по всему, вам не помешает чашечка кофе. И вашему мистеру Мерримэну тоже. Он явился сюда без пальто.
– Вот как? И в чем же он?
– В чем-то неописуемом, – презрительно скривилась Хилари. – Вы не поверите, пока не увидите своими глазами.
– О'кей, – вздохнула Диана, – проводи его сюда. И кофе действительно будет очень кстати. Спасибо, Хилари!
С появлением Люка Мерримэна в ее кабинете сразу стало тесно. С простодушной улыбкой он протянул свою огромную, красную от мороза лапу:
– Миз Синклер! Рад снова видеть вас, мэм!
Диана поднялась с кресла и пожала протянутую над столом руку, на миг онемев от столь неожиданного появления этого невероятного типа.
Ей казалось, будто она снова попала в Голливуд, на съемки какого-то фантастического фильма. Вот сейчас светловолосый гигант сунет руку в карман и вынет оттуда говорящий сандвич!
Люк Мерримэн переливался ярчайшими красками под стать расписному пасхальному яйцу. Лимонно-желтые брюки, изжелта-зеленая куртка, белый широченный галстук в синий горошек… Золотисто-рыжая шевелюра выглядела еще более взъерошенной, чем прежде, а за щекой бугрилась целая пачка жевательной резинки.
Диана что-то прохрипела, приглашая его присесть. Горло совсем отказало, вероятно, от простуды.
Люк уселся напротив, скрестив ноги так, что стали видны серые носки с ярко-алыми резинками и хлипкие башмаки, непостижимым образом дотянувшие до этих дней.
– Вы уж не серчайте, что я завалился к вам вот так, запросто. Но вы сами оставили визитку, а мне до зарезу нужен ваш совет! Ну, помните, насчет «материала получше»?
– Вам стоило сначала позвонить, – со вздохом заметила Диана. – То есть я… я хотела сказать… – Она смешалась. Кто бы мог подумать, что импульсивный жест, совершенный под влиянием пары коктейлей в прокуренном кабаре, будет воспринят так буквально?..
Люк, внимательно следя за выражением ее лица, полез в карман.
– Мэм, вы сами дали мне свою визитную карточку. Если, часом, запамятовали…
– Да, да, я совсем забыла, – хрипло отозвалась она и вытащила носовой платок. – Простите! – И Диана шумно высморкалась.
Вернулась Хилари с двумя чашками кофе на подносе. Люк вскочил и расплылся в улыбке:
– Большущее вам спасибо, мэм!
Хилари, насмешливо покосившись на него, поставила поднос на стол и подала чашку Диане.
Обе женщины ошалело наблюдали, как нежданный гость положил себе в чашку четыре полных ложки сахара и палил молока до самого края. Поднеся кофе к губам, Люк вдруг вспомнил, что рот у него занят. Бурый комок, который он смачно выплюнул и бросил в пепельницу у Дианы на столе, оказался вовсе не резинкой, а настоящим жевательным табаком.
Хилари схватила пепельницу и унесла, держа в вытянутых руках, будто там находилась бомба.
Теперь только громкое причмокивание Люка нарушало тишину в кабинете.
У Дианы голова пошла кругом. Украдкой поглядывая на Люка, она думала, что только сумасшедшая могла посоветовать ему выбраться из своего болота.
Однако совет был дан, и вот Люк перед ней. Он все еще сжимал в руке ее визитную карточку и так тер пальцами золоченый обрез, словно надеялся ее оживить.
Пока Диана не спеша прихлебывала кофе и размышляла над тем, с чего бы начать, Люк заговорил:
– Мне еще никогда не приходилось попадать в такое место, как этот ваш Нью-Йорк. Я и повидал-то всего ничего, а это будет побольше целых пяти Портлендов, вместе взятых. Прям не по себе делается.
– Да, – улыбнулась Диана, – это неудивительно. Впервые попав сюда из Лос-Анджелеса, я чувствовала себя так же. Ну а еще до того – когда попала в Лос-Анджелес из Санта-Фе.
– Ага! – Люк улыбнулся от уха до уха. – Я так и знал, что родом вы не из Нью-Йорка! Есть в вас что-то такое мягкое, как у настоящей леди с Запада! – добавил он доверительным тоном.
Диана, поспешив сменить тему, поинтересовалась, давно ли он приехал в Нью-Йорк.
– Да нынче утром! И прямиком к вам!
– Хм, и где же вы остановились?
– В общежитии для рабочих. Есть такое местечко. Парнишка с нашей автостанции подкинул мне адресок.
Диана решила, что Люк не такой уж простофиля. Во всяком случае, до сих пор он не сделал ни одного неверного шага. И если его затея приехать в Нью-Йорк и была ошибкой, то сделана она по ее вине.
– Мистер Мерримэн, когда я…
– Эй, мэм, вы лучше кличьте меня Люком!
– Люк, предложив вам связаться со мной, я имела в виду, что вы окажетесь в Нью-Йорке по своим делам. И я… я вовсе не ожидала, что вы приедете просто повидать меня. Видите ли, в этом городе весьма трудно стать преуспевающим комическим актером. И к тому же я не такой уж специалист в этом жанре…
– Извиняйте меня, мэм, да только я вам прямо скажу: не лежит у меня душа к комическому жанру. Я ведь ехал сюда, чтобы сниматься у вас в шоу, мэм! В «Мамаше и Мэг»!
У Дианы упало сердце. Именно этого она и боялась…
– …Потому как сдается мне, что лучше этого ничего я не найду. Ваше шоу, мэм, – самый что ни на есть крутой хит. А у меня, как ни крути, не шибко-то получается всех веселить…
– Ох, Люк, но ведь это не так! Весь зал в Портленде смеялся над вашими номерами. А драматический жанр – это нечто совсем иное!
– Да это все понятно, но я точно знаю, что вы сумеете мне помочь. Потому как я до смерти хочу стать актером и выступать по телику!
– Понятно. А вы когда-нибудь учились актерскому мастерству? Выступали на телевидении в Портленде?
– Нет, мэм. – Люк покачал головой и безмятежно улыбнулся. – Нет и нет. Да только я жутко способный – схватываю прям на лету!
Диана чуть не поперхнулась остатками кофе.
– Люк, как ни грустно, но вы явились не по адресу. Если уж вас действительно привлекает профессия актера, то следует начинать карьеру в Голливуде! – И она продолжала, стараясь говорить как можно более мягко: – Здесь снимают буквально единичные программы, потому что именно в Голливуде производятся почти все фильмы, там для этого хватает студий, оборудования, традиций, наконец…
– А «Мамашу и Мэг» снимают в Нью-Йорке, – возразил Люк.
– Да, но найти для вас роль в этом шоу практически невозможно. Поверьте, я бы сама хотела помочь вам. Но сначала вы должны окончить художественную школу, а на это уйдет несколько лет. У нас большая часть мужских ролей меняется не реже, чем через неделю, так что каждому достается лишь несколько коротких эпизодов. Даже самым известным профессионалам с многолетним стажем в этом городе удается сниматься не более нескольких недель в году. Они не брезгуют даже мыльными операми – ну, знаете, этими дневными сериалами…
– Дак уж чего там, я согласен и готов вкалывать на любого, кто меня возьмет! – с чувством воскликнул Люк, подавшись вперед и упираясь руками в колени. Его кисти были уже не такими красными, и Диана подумала, что он основательно замерз, пока отыскивал ее.
Но как бы ей ни было тошно, она не имела права внушать пустые надежды и должна с самого начала выложить все как есть.
– Даже если вам посчастливится сразу найти работу, из-за акцента вы получите в лучшем случае характерную роль. А я пока не слышала, чтобы кто-то из здешних режиссеров снимал вестерн. – Стараясь смягчить краски, Диана тем не менее правдиво поведала о том, как подавляющему большинству артистов приходится подрабатывать черт знает кем, чтобы прокормиться до следующего ангажемента, которого может вовсе не представиться. Она рассказала о конкурсах на роли, когда на пробу являются сотни две актеров, из которых повезет только одному.
Люк выслушал ее, не пропустив ни единого слова.
– Я знал, что это не так просто. А кому сейчас легко? Черт побери, уж мою-то жизнь никто не назовет легкой! Мэм, я хочу стать артистом. Хочу до смерти. Я пойду в эту вашу школу. И буду делать все, что вы прикажете. Это же просто проклятие: мне уже стукнуло двадцать шесть, а я так ничего и не добился!
Стало быть, ему всего двадцать шесть… Он не только выглядел гораздо старше, но и вел себя соответственно. Несмотря на неотесанность, Люк не производил впечатления молокососа. Напротив, внушал невольное уважение своей целеустремленностью. И все же Диана охотно вернула бы назад слова, неосторожно слетевшие с губ тогда, в Портленде.
– Меня уже давно подмывало податься на восток. А тут и вы встренулись. И дали мне свою визитку. Для меня это было немало. Вот я и решился наконец купить билет на автобус из Портленда!
Диана чихнула и высморкалась, пожелав про себя, чтобы Люк убрался восвояси на том же самом автобусе.
– Будьте здоровы, мэм! Первое средство от простуды – взять старую, облупленную кастрюлю, капнуть туда самую малость камфоры или мяты, наполнить водой и подогреть. А уж как начнет кипеть – снимайте кастрюлю с огня, накройтесь полотенцем да подышите над паром минуток этак с десять. И нужно так делать каждые два часа. Простуду как рукой снимет. Ну а уж коли дело дошло до горла, то полощите его горячей водой с содой, ну и аспиринчик не помешает. – Люк улыбнулся, и его глаза наполнились тем самым сиянием, что околдовало ее в кабаре.
Диана тепло улыбнулась ему:
– Спасибо. Непременно так и сделаю.
Когда Хилари снова вошла в кабинет, чтобы забрать чашки, Люк вскочил с кресла и воскликнул:
– Вот это был настоящий кофе, а не те помои, что готовят из порошка! Давненько я не пивал такого! – добавил он, обводя ассистентку своим лучистым взглядом.
Тонкие, надменно изогнутые губки Хилари раздвинулись в искренней улыбке, и она с мельчайшими подробностями описала свой метод варки кофе. Между прочим, из ее тона начисто исчезло обычное высокомерие.
Наблюдая за переменами в своей ассистентке, Диана вспоминала, как Люку удалось завоевать симпатии публики в кабаре. Может, дело в его особенной наивности, в открытом ожидании всеобщего одобрения и дружбы, в ласковой искренней улыбке и невероятно лучистых глазах, заставляющих верить, что для него ты одна на свете и он расцеловал бы тебя, если б только посмел. Кроме того, поражало его чувство собственного достоинства, несмотря на нелепый наряд и безграмотную речь.
Диану заинтриговало то, с какой легкостью Хилари – воистину сноб из снобов – вступила в оживленную беседу с Люком. Господи, можно подумать, они собрались открывать предприятие по переработке кофе! Люк явно умел находить с людьми общий язык. Или его обаянию подвластны одни женщины?
Откинувшись в кресле, Диана попыталась представить, как бы он выглядел в модном костюме и с приличной прической.
Хилари наконец удалилась со своим подносом, наградив гостя многозначительным прощальным взором. Он снова опустился в кресло.
– Я гляжу, тут у вас в Нью-Йорке все как есть гостеприимные люди, а вовсе не те жлобы, про которых толкуют у нас на Западе!
Диана лишь устало улыбнулась в ответ. Да, надо отдать Люку должное – он умеет располагать к себе!
– Я знаю одну неплохую художественную школу, – неожиданно сказала Диана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49