«Пэт Уинстон» постепенно набрал двадцать два процента, а их шоу опустилось до двадцати пяти. К концу октября соотношение стало еще хуже – тридцать против двадцати. Ники пыталась доказать Феранти, что дела пойдут лучше, если они попадут в прайм-тайм, но тот был неумолим. Послушать его, так выходило, будто их шоу – полное дерьмо, потому что не способно перехватить аудиторию у повторного показа.
– С цифрами не поспоришь, – рявкнул он в телефонную трубку. – Известный твой Люк или нет, он не приводит к нам зрителей с их деньгами, а «Пэт Уинстон» приводит. Короче, шесть шоу – и конец.
– Вы не имеете права! – взвизгнула Ники.
– Не смей меня поучать. Лучше почитай контракт. – Оливер бросил трубку.
Ники была на грани истерики. Она так рвалась заключить контракт с «Альфой», так мечтала загрести кучу бабок, обещанных ей за тринадцать серий, что не заметила, как ее облапошили. Оставалось записать еще один, последний выпуск и получить пинок под зад.
А тут еще Люк спустил на нее всех собак, как будто виновата она одна!
– Это все твои консультанты – только и знают, что кормят меня всякой заумной чушью! Хватит, я и без них знаю, что сказать! Пусть мне задают вопросы, а я с ходу буду отвечать. Все, что здесь нужно, – чутье парня, повидавшего жизнь, а оно у меня есть!
Ники почувствовала, что ее загнали в угол. Конечно, Люку беспокоиться не о чем! Он обеспечил себя на пять лет вперед. Если это шоу провалится, ему подыщут другое. На последнюю, тринадцатую серию она возлагала особую надежду: вдруг произойдет чудо, шоу получится классным, и его удастся втиснуть вместо шестого выпуска, что заставит Оливера и совет директоров изменить мнение о нем.
Может, Люку и правда стоит отказаться от подсказок специалистов? Ведь он настоящий парень из народа. И это могло бы сработать.
Однако в день съемок все пошло наперекосяк. С утра разразилась жуткая гроза, и аудитория оказалась почти пустой. Приглашенная звезда заболела гриппом, ее срочно пришлось заменить какой-то малоизвестной актрисой, пару раз снявшейся в фильмах и умевшей только кривляться да хихикать перед камерой.
Публика не выдала ни одного интересного вопроса, а тупые ответы Люка вызывали хохот.
Съемочная группа здорово приуныла. Все двигались неслышно, на цыпочках, как родственники у одра умирающего.
И самой Ники действительно было смертельно плохо в студии. Она поняла, что это крах, конец. Ей не удастся подменить последний выпуск, потому что сегодняшний оказался хуже всех.
Потом она вдрызг разругалась с Люком, когда они поехали к нему домой и стали снова и снова прокручивать пленку. Он был уверен, что все в порядке, и не желал ничего слушать.
Впрочем, Ники не слишком старалась что-то доказать. Без толку. Она проиграла, сделав ставку на Люка. Диана оказалась права!
Но Ники и не особо страдала. У нее еще оставался самый надежный выход. Что ж, им и придется воспользоваться.
В конце октября Мэтью возвращался из Лос-Анджелеса со встречи с советом директоров, охваченный противоречивыми чувствами.
После премьеры «Шоу Люка Мерримэна» он первым предложил пустить в повторный показ «Пэта Уинстона», поскольку считал это полезным для дела. И от чистого сердца желал, чтобы старый сериал получил хороший рейтинг – как, впрочем, и случилось. Но с другой стороны, чем раньше «Шоу Люка Мерримэна» провалится – а в этом он не сомневался, – тем скорее Люк приползет к Диане. Особенно теперь, когда набирают популярность «Уроки улиц». Даже критики в один голос пели дифирамбы «Эбботт и Синклер», успешно вышедшим из тупика, в который загнал их уход Люка Мерримэна.
Да, Люк вернется как пить дать. Но примет ли его Диана?
Эти мысли терзали Мэтью. Он знал, на что идет, связав свою жизнь с Дианой, но любил ее с каждым днем все сильнее. Его решимость держать в стороне Андреа постоянно слабела, и Диана виделась с девочкой все чаще, отчего возникало множество проблем.
Энди мучилась от недоумения и ревности, и это было понятно, поскольку почти пять лет ей ни с кем не приходилось делить любовь отца. Если бы он сказал коротко и ясно: «Мы с Дианой поженимся. У нас будет одна семья», – Энди легче смирилась бы с ситуацией. К тому же Диана ей нравилась, и, как правило, они отлично ладили. Однако периодически Энди вновь проявляла недоверчивость и замыкалась в себе, опасаясь, что ей придется пережить новую утрату.
Да и сам Мэтью в известной мере разделял опасения дочери. Ах, как он надеялся, что Диана поймет наконец, кто ей нужен, и навсегда оставит Люка в прошлом.
Ожидание слишком затянулось. Да, они с Дианой стали по-настоящему близки, и Мэтью чувствовал, что она любит его. Но – и это было весьма существенно – Диана все еще не решалась на серьезный шаг. Значит, до сих пор сомневалась в своих чувствах.
Если бы не это, один взгляд на пресловутое шоу убедил бы Диану, что она связалась с пустышкой. Вне роли Пэта Уинстона Люк стал попросту смешон. Мэтью припомнил его первую пленку – когда Люк фотографировал прохожих в парке – и понял, что этот тип совершенно утратил обаяние, как только перестал прикидываться дружелюбным и общительным рубахой-парнем.
Теперь появился совсем другой Люк Мерримэн – наглый, спесивый сноб, неуклюжая пародия на его прежний облик. Но Диана, сразу уловившая фальшь в его шоу, так и не разглядела фальши в самом Люке.
Итак, Мэтью оказался перед жестоким выбором, но не мог винить никого, кроме себя.
Когда впервые за столько месяцев в телефонной трубке раздался голос Ники, Гвен чуть не упала с кресла – руки и ноги стали ватными, а на лбу выступила испарина.
– Я прекрасно пойму, Гвенни, если ты не захочешь больше видеть меня. Знаю, что вела себя по-свински, но прошу об одном – позволь мне все объяснить! Это была такая пытка! Я постоянно хотела позвонить тебе, но не смела из-за Люка…
– Здесь сейчас моя дочь, – наконец прохрипела Гвен. – Мы можем где-нибудь встретиться?
Ники предложила Гвен приехать к ней домой. Гвен положила трубку, ее била дрожь и бросало то в жар, то в холод.
– Лиз, меня не будет дома весь вечер. Не беспокойся, если приду поздно. Я даже могу заночевать у друзей.
– Ладно, – буркнула дочь, не поднимая глаз от книги.
Лиз на пару недель переехала к матери, пока в ее квартире шел ремонт. И Гвен с радостью согласилась на это. Одиночество сводило ее с ума. Она навестила сына в летнем лагере в Провинстауне, но не зашла там ни в один из знакомых баров, опасаясь встретить молодую красотку, которая разбила ей сердце.
После разрыва с Ники Гвен лучше узнала себя, и это отнюдь не прибавило ей оптимизма. Да, можно было прекрасно устроиться, связав жизнь со своей сверстницей.
Но она не хотела никого, кроме Ники. Воистину пословица «Седина в бороду – бес в ребро» относится не только к тем мужчинам, которые на старости лет начинают гоняться за молоденькими девчонками.
Войдя в ванную, Гвен увидела в зеркале свое стареющее лицо и задумалась о том, что заставило Ники искать встречи с ней. Она не сомневалась: девчонке что-то нужно.
Гвен видела «Шоу Люка Мерримэна». Идея, конечно, принадлежала ей, однако она полагала, что все должно быть расписано до точки: вопросы, ответы и прочее. Только дура могла позволить этому типу пороть отсебятину. Вероятно, это наконец дошло и до Ники, и теперь она хочет помощи Гвен. Вот только стоит ли на это идти? Не послать ли это крысиное отродье куда подальше? Наверное, так было бы правильно и даже приятно: для разнообразия не страдать самой, а причинить девчонке боль.
Надев розовый костюм, в котором выглядела гораздо моложе, Гвен тщательно наложила макияж. К счастью, в последнее время она исправно посещала Жоржетту Клингер, так что волосы были в порядке.
Гвен критически осмотрела свой нос. Ну, плох он или хорош – Ники все равно некуда деваться. Чудовищу не обязательно превращаться в принца, поскольку оно – источник идей.
Сидя в такси, Гвен решила, что не дрогнет, если Ники разыграет трогательную сцену. Ведь она поняла, что ее просто использовали. Да, сначала Гвен обвиняла во всем Люка, но после стольких месяцев полного молчания сообразила, что он и Ники стоят друг друга.
И вот Гвен стояла на лестнице перед дверью Ники. С каким воодушевлением она взбежала бы по ступеням еще совсем недавно! Но теперь все отболело, и в душе были только холод и пустота.
И все же при виде Ники решение Гвен подверглось серьезному испытанию. На кукольном личике не отразились недавние неприятности.
Ники была в коротком белом платье с низкой талией, смотрелась эффектно и шикарно. «Прямо-таки сама чистота и невинность!» – ехидно подумала Гвен. Молочно-розовая кожа, темно-рыжие волосы, васильковые глазки – букет осенних цветов в алебастровой вазе, да и только.
Квартирку, искусно освещенную несколькими канделябрами, украшали опавшие листья. Мягко играла музыка Вивальди – любимого композитора Гвен. Ники предусмотрительно сняла телефонную трубку и положила на столик.
Гвен мысленно поставила малютке пять с плюсом за подготовку сцены. Если бы творческие таланты Ники соответствовали ее умению плести интриги, ей не понадобилась бы помощь Гвен.
Безоблачная; невинная улыбка мигом угасла, едва Гвен молча опустилась в кресло.
Ники поспешила налить вино.
– Ты, конечно, вправе на меня злиться! Я бы на твоем месте чувствовала то же. Но когда ты услышишь, как все случилось…
– Я уже слышала всю твою чертову историю! – резко оборвала Гвен. – У нас состоялась весьма откровенная беседа с Дианой Синклер.
Она верно рассчитала – девчонка побледнела от страха.
– Когда? – прошептала она.
– Кажется, в мае, когда я прочла в «Варьете» миленькую статейку про тебя, Люка Мерримэна и «Эбботт и Синклер»!
– Прости меня! Представляю, что тебе пришлось выслушать от Дианы, – с милой гримаской сказала Ники. – Вечно она все портит! Гвенни, я ведь хотела сегодня помириться с тобой! Да, я действительно заранее узнала про тебя все, подстроила наше знакомство и воспользовалась ситуацией. Но и подумать не могла, что так тебя полюблю! Когда это произошло, все изменилось. Я поняла, как это чудесно – быть с женщиной, особенно с тобой! Мне хотелось признаться тебе во всем, но я боялась, что ты не поверишь. А потом Люк начал ходить за мной по пятам, умоляя вырвать его из когтей Дианы. Ведь несмотря на свою внешность, он всего лишь большое дитя. Без разрешения Дианы и шагу не смел ступить!
И Ники понесло. Она сообщила, будто ей пришлось переспать с Люком, чтобы завоевать его доверие.
– Мне казалось, что когда шоу будет в эфире…
– Ровно пять месяцев, – сердито прервала ее Гвен, досыта наслушавшись этой галиматьи, – ты не интересовалась, жива ли я. Наверное, сейчас я услышу, что Люк приковал тебя цепями к стене?
– Нет, нет, просто… я боялась, что у меня не хватит сил на такой звонок! А что касается писем… ну, понимаешь, мне было ужасно стыдно. Я знала, ты все поймешь неправильно…
Да, Ники, несомненно, лгунья, интриганка, воровка, а может, и похуже того. Она сама разбила розовые очки Гвен. Жестокая, бессердечная, расчетливая Ники. Убийца.
– Ладно, хватит пороть чушь! Ты позвонила по одной причине – надеясь, что я спасу шоу Люка. Напишу какой-нибудь диалог или еще какую-то чертовщину. Ну так вот – забудь об этом. Твоему шоу уже ничто не поможет. Оно было дерьмовым с самого начала.
– Но ведь ты сама дала мне идею! – обиженно воскликнула Ники.
– Я? – Гвен язвительно расхохоталась. – Просто поразительно – украсть чужую лодку, а потом возмущаться, что она течет! И что же ты теперь сделаешь, мелкая пакостница? Подашь на меня в суд?
– Не знаю, не знаю! – Ники в отчаянии заметалась по тесной комнате.
Они вместе перечитали по пунктам контракт, и Гвен покачала головой:
– Положись на слово ветерана, детка: это шоу позволили выпустить такому ничтожеству, как ты, только потому, что сразу сочли его провальным. Ты обрекла себя на такой конец с самого начала. И всем на тебя наплевать. Они хотели одного – помешать съемкам «Пэта Уинстона». Так что хватай деньги, пока дают, и сматывайся. На то, что тебе заплатили за тринадцать выпусков, можно прожить целый год.
– Но что же мне теперь делать? – заныла Ники. – Я не могу возвращаться в офис, чтобы опять отвечать на звонки, просто не могу! Гвенни, ну, пожалуйста, помоги мне! Я, конечно, ужасно дурная. Но если бы ты знала, как я скучала по тебе, как мне было тошно ложиться под эту свинью – кстати, это не так-то часто и случалось! – скороговоркой добавила она. – Поверь, он ничуть не похож на того, за кого себя выдает, – особенно в постели!
Гвен понимала, что не должна прислушиваться к этой лжи, но ей уж очень хотелось поверить Ники. И вера вернулась к Гвен после двух бокалов вина. От алкоголя пропала охота спорить, Гвен стала терпимее и, разумеется, любвеобильнее. Правда, она не спешила сдаваться, по крайней мере пока не удостоверилась, что Ники выдает ей хотя бы полуправду.
– Если я соглашусь помочь – не забывай, я сказала «если», – тебе придется навсегда отказаться от мысли стать независимым автором и ты будешь честно пахать на мое литературное агентство. Во-вторых, я больше не желаю слышать ни о каком прайм-тайм. После такого провала ни одна компания не подпустит тебя к съемочной площадке и на пушечный выстрел. В-третьих, не делай никаких попыток что-то написать или поставить. – Гвен не спускала с Ники настороженного взгляда.
Девица и глазом не моргнула. Сидя на стуле, она внимала каждому ее слову.
– Скорее всего я пристрою тебя, но придется как следует работать, а не отсиживать часы!
Вздохнув, Ники снова взялась за свое:
– Гвенни, думай что угодно, но я так по тебе скучала…
– Где сейчас Люк? – резко перебила ее Гвен.
Ники пожала плечами, всем своим видом выражая недоумение.
– Почему не стоит у тебя под дверью? Ведь он ходил за тобой по пятам, ему так не терпелось залезть к тебе в трусы, или я ослышалась?
– Мы почти не были с ним вместе последнее время. Да у него и вставал-то через раз! Кроме того, мы постоянно ругались из-за шоу. Ох, ну пожалуйста, не смотри на меня так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49