Не могла она поверить и в то, что милая малышка, ни разу не посмевшая поднять на нее голос, оказалась ее злейшим врагом. Диане казалось, что она должна сама поговорить со своей бывшей ассистенткой.
Связаться с Ники по телефону было невозможно. Ну так что же, ведь она работает сейчас на «Альфу». И Диана подкараулила Ники, когда та выходила из офиса. День стоял мрачный, с неба сыпал мелкий дождик, но Диане было не до того. Она решительно преградила Ники дорогу:
– Надо поговорить.
Растерянность Ники сменилась испугом.
– Я не могу, у меня деловой ленч, и к тому же идет дождь…
– Это ненадолго.
Ники, недовольно дернув плечиком, послушно пошла рядом с Дианой.
– Я тебе верила, – чуть слышно начала Диана, не замечая того, что дождь губит прическу и топкий летний костюм. – Я взяла тебя на работу, относилась к тебе дружески и помогала во всем целых два года. Как же ты посмела наврать Люку про нас с Мэтью? Как?! Я понимаю, ты хочешь сделать карьеру, но зачем при этом уничтожать меня? Ведь я всегда была на твоей стороне!
Ники молчала.
– Я дала тебе возможность стать соавтором вопреки предупреждениям Молли. Она постоянно твердила, что тебе нельзя доверять, но я-то тебе верила. А ты заплатила мне самым худшим предательством. Почему?
Они остановились на перекрестке, ожидая, когда загорится зеленый свет. Диана повернулась к Ники. Та и не подумала отвести взгляд.
– Послушать тебя, так ты – сама добродетель! И все делала ради меня, правда? А вот и нет! То, что ты называешь дружбой, я считала унижением. Твою помощь я называла тиранией. Фу-ты ну-ты, только Диана знает, что правильно, а что нет, только Диане известно, что нужно делать… Ты обращалась со мной как с глупым младенцем, ты сваливала на меня всю дерьмовую работенку, которую не хотела делать сама! Но тебе и этого было мало – ты подначивала меня написать что-то, а потом вымарывала все до единой строчки! Ты пыталась втоптать меня в грязь! Сама говорила: «Вот, дорогая, напиши-ка нам этот сценарий!» – а потом выбрасывала его! Сука, ты одной рукой давала, а двумя отнимала у меня все, что могла! – Ники не замечала, что ее голос поднялся до базарного визга.
– Черт бы тебя побрал! – Диана, тоже не выдержав, перешла на крик. – Да ведь я честно пыталась сделать из тебя сценариста, но так ничего и не вышло. Нет у тебя таланта – и в этом вся причина! Да прикинь сама: две сносные идеи за два года и при этом ни одной нормальной фразы в диалогах! А что касается продюсера – что ж, ты отлично умеешь справляться с деталями, но не в состоянии соединить их в одно целое! И моя ошибка вот в чем: в отличие от Молли я не понимала, что как творческая личность ты полный нуль! Да, я виновата в том, что верила в тебя! И потому в твоем мозгу зародились безумные идеи!
– Безумные идеи? Да ты сама постоянно искала протеже, чтобы потом измываться над ними! Каждый раз, обращаясь ко мне с просьбой заменить тебя на съемочной площадке, ты тайком бежала к Молли, чтобы та явилась и смешала меня с дерьмом! Ты настоящая садистка, и больше никто! Вы с Молли вели себя так, как будто меня и на свете нет!
Молли почти не бывала в студии, а потом начинала читать мне лекции, как и что надо сделать, – мне, просидевшей всю задницу над этим чертовым текстом! Ну а ты – ты еще хуже! Молли хоть не скрывала, что не выносит меня. А ты корчила из себя подругу и каждый день совала меня носом в грязь!
– Но если тебя не устраивала такая работа, почему ты молчала? Я бы выслушала тебя! И все встало бы на свои места! Так нет, ты предпочла делать вид, будто ловишь каждое мое слово, и обнимала, и благодарила без конца! Как ты могла так притворяться? Или мне надо было читать твои мысли?
– Нет, зато я прочитала твои. Тебе нужны не люди, а только благодарные марионетки! Ну а мне это осточертело, и Люку тоже! Вот мы и сделали ноги! Он больше не желает жить по чьей-то указке!
Диана, почувствовав в словах Ники крупицу правды, все же возразила:
– Я не виновата в том, что некоторые люди, если оставить их без опеки, натворят бед! Люк – далеко не Пэт Уинстон! Да, он талантлив, но ему нужен тягач, а не шоу, где ему придется самому давать советы! Господи, неужели ты не видишь, что эта затея провалится?
– Ты говоришь так только потому, что до этого додумалась я, а не ты! Ясно? Это придумал не Люк, а я!
– Да уж куда яснее, – фыркнула Диана. – И ради чего ты заварила эту кашу? Решила обстряпать свои делишки! Вот зачем ты нанесла удар мне в спину и заставила Люка поверить в ложь…
– Да плевать я на тебя хотела! – заверещала Ники. – Просто я оказалась рядом с ним в трудную минуту, вот и все! Я давно заметила, как ты достаешь его своими придирками, как он хочет меня, но не смеет и пальцем тронуть, потому что ты не давала ему и рта раскрыть.
– Черт бы тебя побрал! – выкрикнула Диана, потрясенная открытием. – Так ты охотилась за ним с самого начала! Ты месяцами ловила момент: то пригласишь его выпить, то перекусить в той забегаловке, где вас застукала Молли в тот день, когда я заболела…
– Может, хватит валить с больной головы на здоровую? – Ники распалилась так, что даже не обратила внимание на дождь, вдруг хлынувший как из ведра. – Это ты похитила Люка и держала в стойле, как племенного жеребца. Ему ничего не оставалось, как идти в телебизнес, ведь только там ты могла бы следить, чтобы он не поимел кого-то на стороне! О'кей, не ты первая, не ты последняя. Каждый выбирает для себя, вот только ты еще делала вид, будто стоишь выше этого! Корчила из себя чистюлю, а сама давно была по уши в дерьме! Ну зато теперь ты проиграла, а я выиграла. А ты воешь на луну, как течная сука, и вешаешь Люку лапшу на уши, будто «Альфа» зажмет его шоу!
– Но ведь это правда, они зажмут его – пусть и не сразу.
– У меня в кармане их обязательство: они поручились, что оплатят и дадут в эфир тринадцать выпусков…
– После которых тебя вышвырнут на улицу, потому что шоу будет провальным!
– Ты больше не запудришь мозги ни мне, ни Люку! Он уже узнал правду и только со мной понял, чего хочет! А уж я-то сумею ему это дать. – Ники откинула с лица мокрые волосы и двусмысленно усмехнулась: – Мы делаем это и днем, и ночью! Он так заводится от одного моего вида, что все время твердит, какое у меня классное тело – молодое, упругое, без морщин и складок, как у некоторых! Он тащится от моих титек, от моего живота и обожает сунуть морду между ног…
Диана почувствовала, что ее сейчас вывернет наизнанку. Она опрометью ринулась прочь под проливным дождем, и в ушах еще долго не затихал злорадный, визгливый хохот Ники.
А Ники все хохотала, хотя давно промокла насквозь. Ведь целых два года она ждала той минуты, когда бросит Диане в лицо все, что думает!
Она вспомнила, с какой болью Диана слушала рассказ о том, как Люк любит ее, Ники. Да и сам видок осунувшейся, промокшей Дианы мог развеселить кого угодно. А капли дождя, бежавшие по лицу, восхитительно напоминали настоящие слезы.
Но когда Ники отсмеялась и потащилась под дождем назад, приподнятое настроение почему-то улетучилось. Ники смутило, что Диана с таким презрением отозвалась о ее профессиональных качествах. Хотя, конечно, это вранье. Теперь Диана скажет про нее что угодно – только слушай! Баба, у которой увели мужика, не упустит случая укусить удачливую соперницу побольнее.
И все же слова «как творческая личность ты полный нуль» угнетали ее.
Ники небрежно дернула плечом. Человек способен научиться всему по ходу дела. И ее талант будет расти по мере того, как она станет писать и выпускать в эфир одно шоу за другим!
Глава 23
Мэтью заметил, как Диана вошла в кафе, и ощутил боль в груди: она показалась ему бледной и изможденной. Он не видел ее почти целый месяц и всего три недели назад узнал о разрыве с Люком.
Диана выглядела немного растерянной и не сразу отыскала Мэтью: наверняка забыла, где его любимый столик. Бросалась в глаза ее трогательная беззащитность, она как будто внезапно обнаружила, что считала себя совсем иным человеком. Ох, как хорошо Мэтью знал это чувство! Оно долго преследовало его после ухода Лори.
– Привет, Мэтью, – смущенно проговорила Диана, когда Сэйлс поднялся и пододвинул ей стул. – Рада, что ты согласен общаться со мной после той дыры, которую я пробила в вашей программе!
– Я и не думал на тебя сердиться! – мягко возразил он. – Меня больше беспокоит твое состояние. Ты явно перестала следить за собой.
– Это называется диетой Люка Мерримэна, – вымученно улыбнулась Диана. – Основное блюдо – душевная боль, и оно весьма эффективно.
Он ласково пожал ее руки:
– Я понимаю, что словами делу не поможешь, но все же знай: мне очень жаль. И не переживай так из-за программы. Мы справились и без «Пэта Уинстона». В любом случае на нас тоже лежит часть вины. Если бы мы вели себя решительнее и сразу подписали долгосрочный контракт, такого бы не случилось. Мы сами упустили успешное шоу, – со вздохом закончил Мэтью, вспомнив, как поссорился в тот день с Филом. Сэйлс хотел дать возможность «Эбботт и Синклер» заработать сразу более приличную сумму, чтобы они назначили Люку жалованье, соответствующее роли звезды, но не тут-то было.
Диана заказала джин с тоником. Когда спиртное подействовало, она стала откровеннее:
– Понимаешь, Мэтью, я замечала, как это надвигается на нас. Замечала, что от славы у Люка все сильнее кружится голова. Но самой страшной неожиданностью было предательство Ники. – У Дианы перехватило горло. Мэтью видел, что ей больно говорить об этом. – Я чувствую себя ужасно глупо, – прошептала она. – Пожалуйста, закажи и для меня. Мне все равно, что есть.
Мэтью заказал обед и откинулся на стуле. Душевная незащищенность Дианы трогала его до глубины души.
– Молли давно меня предупреждала, – продолжала она. – Молли знала, что происходит, но я не желала верить. И ты тоже все знал, правда?
– Ну, – Мэтью замялся, – ты ведь помнишь, что я с самого начала не доверял Люку. А с Ники был едва знаком. Она подходила ко мне на какой-то вечеринке и пыталась нахваливать себя. Меня это совсем не вдохновило. И я никогда не считал ее творческой личностью.
– Тем больше меня бесит собственная глупость! Ведь я вовсе не новичок. Я знаю, как безжалостен наш бизнес и сколь многие мечтают стать продюсерами ради славы, власти и денег, даже если у них напрочь нет таланта. Разумеется, для таких единственный способ пробиться – это плести интриги и подсиживать соперников. Но я прохлопала все, что творилось прямо под носом. Неужели Молли настолько умнее меня?
– Она просто гораздо осторожнее, – возразил Мэтью. – Не забывай, Молли родилась и выросла в Нью-Йорке, а значит, цинизм у нее в крови. А ты – совсем другое дело, ведь в небольшом городке, наверное, еще сохранился обычай помогать людям и не спешить осуждать их, пока вина не доказана. Может, в наши дни это выглядит нелепо, но мне нравится такая манера поведения. Хотя иногда это приносит лишнюю боль.
– Все, отныне никакой бескорыстной помощи ближним! – заверила его Диана и равнодушно взглянула на блюдо с креветками, поставленное официанткой.
– Диана, никакие убеждения не смогут застраховать нас от ошибок и потерь. Я вспоминаю об этом всякий раз, когда вижу боль в глазах дочери. Конечно, мне следовало предусмотреть все заранее, по в те дни я не думал о предусмотрительности. Я просто любил.
Он познакомился с Лори, когда ему было двадцать пять лет и молодая кровь еще кипела в жилах, а она, в свои восемнадцать, казалась едва распустившимся цветком. Мэтью подкупили ее неопытность и доверчивость. Она мгновенно заманила его в свои сети, и лишь с годами Сэйлс догадался, что Лори просто нуждалась в покровителе, ибо желала постоянно крутиться в Голливуде и флиртовать со всеми напропалую, но при этом жить с мужем.
– Забеременев, Лори собиралась сделать аборт, но я не позволил. А когда родился ребенок, я надеялся, что она полюбит свое дитя, как всякая мать. – Лицо Мэтью исказилось от боли. – Ну а Лори даже не привязалась к девочке. Нам помогали ее родители, мы нанимали няню, но дочь раздражала ее как обуза. Жена страдала, считая, что беременность лишила ее будущего и поставила крест на карьере. Хотя, конечно, все это было сплошным притворством.
Мэтью не слишком хотелось ворошить прошлое. Наверное, он решил рассказать обо всем Диане, чтобы она не стыдилась своей наивности. Сэйлс поведал ей и о том, как долго он старался не замечать равнодушия и раздражения, которых Лори и не скрывала. Мэтью тешил себя надеждой, что жена еще изменится, пока она не исчезла навсегда.
За неделю до того, как Андреа исполнилось пять лет, Лори сбежала с английским рок-певцом, приезжавшим в Штаты па съемки фильма. Мэтью нашел записку, в которой она призналась, что материнство не ее удел. Там не было ни прощальных слов, ни адреса.
– Невероятно, – вырвалось у Дианы. – И что произошло потом?
– Потом, – печально вздохнул Мэтью, – не было ничего. Я все же отыскал жену и написал ей, умоляя связаться с Энди, но она ответила, что девочке лучше о ней забыть. К несчастью, Энди не может смириться с правдой, с тем, что ее не любит родная мать. Напротив, девочка идеализирует Лори и помнит только о том, как мама покупала ей самые красивые платья. Она изо всех сил старалась быть хорошей, но ведь Лори на это наплевать.
– Как это ужасно для Андреа, – с сочувствием заметила Диана. – Ей повезло, что у нее такой отец, как ты.
– Да, наверное, но мне так и не удалось залечить рану, нанесенную ей матерью. – Мэтью все еще чувствовал себя виноватым, поскольку принудил Лори к неприемлемому для нее материнству, а тем самым сделал Андреа невинной жертвой. Но с другой стороны, он не представлял себе жизни без дочери. Он слишком любил ее.
– Наверное, ты ужасно мучился, когда Лори сбежала, – прошептала Диана.
– Конечно, но горе Андреа причиняло мне еще более мучительную боль. Только тогда я понял, что совершил непоправимую ошибку. То же, наверное, поняла и ты.
– Да, – порывисто вздохнула Диана. – Я все давно поняла, но не в силах с этим справиться. Молли уверяет, что в таких случаях лучшее лекарство – работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49