Она слышала, как пассажиры громко перешептываются, называя ее имя, но делала вид, что ее это не касается.
Ты убегаешь, Кэннон.
Это верно. Именно этим она и занимается.
Чего ты боишься? Ты ведь его не любишь, не так ли?
Конечно, нет. Кроме того, он женат.
Ты ведь не веришь, что это настоящий брак, разве нет?
– Заткнись, – пробормотала она. Не хватало только поощрять эту безумную дискуссию между рассудком и сердцем.
Вполне естественная вещь для человека, осознающего опасность, бежать от нее. В числе первых вещей на пути к взрослению человек усваивает науку убегать от опасности. Кристина была разумной женщиной. Она видела опасность и реагировала соответственно.
Она бежала, чтобы спастись.
– Надо же! Где мы встретились! Откуда этот голос? Неужели он ей снится?
Жаркая волна поднялась откуда-то из глубин ее существа. Лицо запылало. Она не ожидала такой реакции организма, такой бурной и явной. Еще немного, и ее хватит удар.
– Скажи мне, что я сплю, – стараясь не выдать вол­нения, сказала Кристина. – Тебя ведь здесь нет!
– Хотела уехать без меня? Не вышло. Кристина открыла глаза и увидела Джо, преградившего проход.
– Очень забавно, – сказала она. – Считай, что шут­ка удалась. А теперь прекрати ухмыляться как идиот и уби­райся отсюда немедленно.
Джо помахал у нее перед лицом посадочным талоном.
Все было как в плохой мелодраме. Препаршивая ситуация.
– Ты ведь шутишь, не так ли?
– Какие уж тут шутки! Для меня сумма тысяча сто долларов звучит вполне серьезно.
– Ты летишь первым классом?
Какое невинное лицо он состроил. Хитрая крыса!
– Ты меня обижаешь.
– Ты изменяешь себе, Джо.
Джо был сама оскорбленная невинность.
– Ты думаешь, что одна можешь позволить себе ле­теть первым классом? Кристина вспыхнула:
– Не знала, что за спасение мира теперь так хорошо платят.
– Напрасная трата денег… – Это был голос Марины откуда-то из-за спины Джо. – …к тому же разделение людей по уровню их состояния оскорбительно и безнрав­ственно само по себе.
– Ты уверен, – спросила Кристина, взглядом указав на Марину, – что она не собирается угнать самолет и взять нас в заложники? Должно быть, у нее найдутся голо­дающие друзья из какой-нибудь группировки, которым по­зарез нужны наши денежки.
– Не волнуйся. Они заставили ее пройти личный до­смотр после детектора.
Кристина против воли рассмеялась.
– Она что, отказалась пройти через «ворота»?
– Скажу больше: когда к ней подошла женщина-поли­цейский, она применила к ней силовой прием.
– Жаль, меня там не было.
Марина действительно оказалась на редкость дикой.
– И что, детектор сработал?
– Сработал.
– И почему же он сработал? Что она носит в карманах?
– Несколько монеток на удачу. – Судя по выраже­нию лица Кристины, Мак-Марпи все же не удалось до конца убедить ее в благонадежности своей новой супруги, и он добавил: – Не волнуйся, я закажу ей праздничный ужин и уложу спать.
– …эти уродства капитализма принимают угрожающие размеры…
Удивительно, как можно так долго говорить об одном и том же?!
– Хотелось бы, чтобы на борту этого самолета не ока­залось больше недоумков, – пробормотала Кристина и уже громче добавила: – Так о чем мы? Ах да! С каких это пор ты стал путешествовать первым классом?
– Не ты одна нынче делаешь деньги. Джо уселся в кресло напротив Кристины.
– Пора, пожалуй, узнать, как живет остальное челове­чество.
Внезапно свет стал более приглушенным.
– Другого места не нашлось, да? Джо усмехнулся:
– Можно я чем-нибудь прикрою твоего журналиста-исследователя?
– Заткнись, пожалуйста.
Кристина швырнула Джо газету, и тот аккуратно при­крыл ею Слейда.
Марина, все так же ворча, перелезла через ноги Джо и села у окна. На ней были бесформенный голубой свитер и бежевые джинсы. Одежда новая, но стиль прежний.
– Я здесь по принуждению, – ни к кому конкретно не обращаясь, объявила она.
– Отлично, – сказал Джо, разворачивая журнал. – Мы это учтем.
Марина бросила на него негодующий взгляд, и Кристи­на невольно улыбнулась.
– Ты мой муж, а не отец, – прошипела девушка. – Не учи меня жить.
– Я всегда питал слабость к анархистам, – пьяным голо­сом промямлил Слейд. – Говори, твой голос для меня – музыка сфер.
– До чего приятно побывать в обществе философов и поэтов! Разве нам не повезло с компанией?
Между тем дверь в салон захлопнулась и экипаж стал готовить самолет к взлету.
Еще не поздно, пронеслось в голове Кристины. Еще есть время сбежать. Пока самолет на земле, остается путь к спасению.
– Зачем тебе это? – с горечью спросила Кристина, когда самолет, оторвавшись от земли, стал набирать высо­ту. – Ты больше не член семьи. Какое тебе дело до годов­щины свадьбы моих родителей?
Они разведены, черт возьми! Разве он этого не понима­ет? Разведенные люди обычно делят семейное серебро и банковские счета и, уж конечно, не ездят на юбилеи к своим бывшим тещам и свекрам.
– Если тебе приходит в голову спрашивать об этом, Кристи, то объяснять что-либо – бесполезно. Ты все рав­но не поймешь.
– И что ты хочешь этим сказать? – раздраженно выпалила Кристина. – Терпеть не могу, когда говорят за­гадками!
И прекрати называть меня Кристи. Это имя уже не принадлежит мне теперешней. Кристи называли другую женщину, моложе и наивнее, девушку, которая верила, что может изменить мир по своему желанию. Девушку, которая верила в сказку со счастливым концом.
– А сама-то ты что здесь делаешь? Еще вчера кля­лась, что ни под каким видом не поедешь на ранчо. Откуда такая внезапная перемена?
– Не твое дело.
– Внезапная вспышка дочернего чувства?
– Я люблю своих родителей, – с некоторым надло­мом сказала Кристина. Зачем он так? – У тебя есть со­мнения? – с вызовом добавила она.
– Если ты так их любишь, почему их сторонишься?
– Я не обязана тебе ничего объяснять.
– Мне – нет, а им – да.
– Пусть они и спросят. Это их дело… и мое.
Джо наклонился к ней так близко, что она увидела, как запрыгали точки в его голубых глазах. Отчего-то ей стало трудно дышать, она не то что сказать, подумать ни о чем не могла.
– Ты опять пытаешься убежать от самой себя. Рано или поздно тебе придется остановиться, Кристина Кэннон.
– Уважаемые пассажиры! Мы рады видеть вас на бор­ту нашего самолета, следующего рейсом № 127 без переса­док из Ньюарка в Лас-Вегас, – с улыбкой поприветствовала пассажиров стюардесса. – Взгляните на экран, пожалуй­ста. Сейчас там появится важная информация о мерах безо­пасности в полете…
Может, вы посоветуете мне, как уберечь сердце? Оно вот-вот разобьется…
Или уже поздно что-либо предпринимать и все пред­решено?
Глава 7
Слейд уснул еще до того, как самолет набрал нужную высоту. Марина сначала боролась со сном, но, когда при­несли ужин, она уже дремала.
– Отличное шампанское, – заметил Джо, выпив вто­рой бокал. – В бизнес-классе пассажиров держат на хлебе и воде.
– А как тебе понравился креветочный коктейль?
– Есть нечего. Что за порции?
– Должна тебе напомнить, ты съел четыре порции. Это верно: ее, Марины, Слейда и свою собственную.
– Стюардесса решит, что ты собираешься ставить ре­корд для книги Гиннеса.
– У тебя еще остались орешки? Я свои почти доел. Кристина неодобрительно покачала головой и взяла в руки последний номер журнала «Ньюсуик».
– Удивительно, столько есть и не толстеть!
– Тебя это раздражает, не так ли?
– Вовсе нет.
– Так я тебе и поверил!
– Ты смешной! С какой стати меня должно беспоко­ить, сколько ты ешь?
– Но ты же заметила.
– Трудно не заметить подобный феномен. Твой аппе­тит войдет в легенду.
Джо подозвал стюардессу и взял с тележки еще не­сколько пакетов с фисташками.
– Помнишь, как Сэм говорил мне? – И Джо произ­нес с невадским акцентом: – Если ты и дальше будешь столько есть, сынок, то однажды проснешься с огромным пивным животом и сердцем на грани инфаркта…
– И это будет в твой сороковой день рождения! – со смехом закончила Кристина. Она все помнила, хотя каза­лось, что с тех пор прошло уже сто лет.
– Как считаешь, его предсказания сбылись?
– Нарываешься на комплимент?
– Если сомневаешься, какой путь выбрать, выбирай самый прямой.
– Спроси Марину, – понизив голос, сказала Кристи­на. – Пора бы начать учить девушку женскому искусству тешить мужское самолюбие.
Джо кивнул в сторону Слейда:
– Судя по всему, твой Слейд непревзойденный мастер в искусстве лизать задницы.
– Слейд владеет этим искусством не хуже и не лучше других.
– Тебе ведь он нравится, не так ли?
Кристина кивнула:
– Да, нравится.
– Он не в твоем вкусе.
– Я знаю, – спокойно согласилась Кристина и, ук­радкой взглянув на Джо, добавила: – Как, впрочем, и ты.
– Верно, – протянул Джо. – Если память мне не изменяет, тебе всегда нравились тощие очкарики из интел­лектуалов.
– Я пришла к выводу, – с трудом подавив улыбку, ответила Кристина, – что мускулы и мозги – вещи несов­местимые.
Джо напряг левую руку:
– Смотри, у меня есть мускулы.
– Я придерживаюсь прежнего мнения.
– Если твоя теория верна, этот мистер Вспышка дол­жен быть кем-то вроде Эйнштейна.
– Люди твоего типа, эдакие горы мускулов, как прави­ло, невыносимы в общении.
– Ты никогда не говорила мне, спишь ли ты с ним. Кристина улыбнулась ему улыбкой Моны Лизы:
– И никогда не скажу.
– Из этого следует, что ты спишь с ним.
– Ничего из этого не следует.
– Так, значит, ты с ним не спишь.
– Я этого не говорила.
– Ты могла бы найти кого-нибудь и получше.
– Это в том случае, если бы я искала.
– Ты что, записалась в монахини?
– Ты давишь на меня, Джо! Придержи поводья!
– Не волнуйся, тебе не придется прочесть эти слова на первой странице «Нью-Йорк пост».
Марина беспокойно зашевелилась. Во сне она выгляде­ла совсем девочкой, болезненной и худенькой, и смешно чмокала губами. Глядя на нее, Кристина чувствовала себя ужасно виноватой перед этим ребенком за то, что сорвала с губ Джо поцелуй прошлым вечером, на кухне, и ей захоте­лось как-то загладить свою вину перед ней.
– Она спит как младенец. Кажется, сейчас возьмет палец в рот и начнет сосать. Не думаю, что ты хотел ли­шить ее детства.
– Неплохо сказано. Не слишком оригинально, но все же неплохо, – отозвался Джо.
– Так когда ты начал вербовать школьниц в свои под­ружки?
Джо смял пакетик из-под фисташек и запустил им в Кристину.
– Она старше, чем выглядит.
– Наверное, иначе ты бы уже был за решеткой.
Кристина вдохнула поглубже: ее словно что-то распира­ло изнутри, так хотелось расспросить Джо, узнать подроб­ности.
– Так где ты ее встретил?
Джо ответил не сразу, и эта пауза была столь мучитель­ной для Кристины, что она боялась, как бы сердце не вы­скочило из груди.
– Нас познакомили.
– Когда ты был в Европе?
– Какая разница?
Он защищал от нее свою жизнь и эту девочку, и Кри­стина внезапно почувствовала себя очень и очень старой.
– Кто вас познакомил, ее нянька? Еще одна пауза.
– Ее отец.
– Как мерзко. Они и вправду считают себя цивилизо­ванными людьми там, на той стороне Атлантики?
Кристина вдруг охрипла и с трудом перевела дыхание, прежде чем задать очередной мучительный вопрос:
– Любовь с первого взгляда?
– Я бы так не сказал.
– А как бы ты сказал?
– Оставь, Крис. Не твое это дело.
– Боишься подпортить свой бойскаутский имидж?
Он не ответил, и она не винила его. Ревнивые замеча­ния экс-жены не стоят того, чтобы на них реагировать. «Брось, Крис, – сказала она себе. – Он может подумать, что тебе все еще есть до него дело».
Где-то над Индианой в салоне притушили свет и начали крутить фильм. Джо не особенно интересовался сюжетом, так что от наушников отказался. Спать ему тоже не хоте­лось, но притвориться спящим было все же лучше, чем про­должать перепалку, затеянную Кристиной. Она действительно достала его своими вопросами. «Я хотел бы рассказать тебе все, Крис», – думал он, глядя на нее.
Несмотря на то что она заставила его пройти через раз­вод, испытать все унижения брошенного мужа, он всегда чувствовал, что между ними есть какая-то тайная связь, и, судя по реакции Кристины на его брак с Мариной, в ней тоже не умерло чувство к нему.
Впрочем, какая разница, что они чувствуют друг к дру­гу! Факт остается фактом: она ушла от него, не потрудив­шись ничего объяснить, даже не извинившись. До сих пор она не проявляла никакого сожаления по поводу их развода. Хотя насчет последнего он не был уверен. Кристина до­стигла всего, о чем мечтала в юности: славы, денег. Она красива: едва ли не лучше, чем раньше, хотя эти аквамари­новые контактные линзы уже, пожалуй, перебор. Джо больше нравился естественный цвет ее глаз – голубовато-серый.
Но Кристина никогда не была довольна тем, что имеет. Ей непременно нужно заполучить что-то лучшее или боль­шее, она постоянно стремилась к идеалу, который суще­ствовал только в ее воображении. Следовательно, не было ничего удивительного в том, что едва беда постучалась в их дом, она первой собрала вещички и смылась.
Стюардесса подошла к Мак-Марпи – вся воплощен­ная заботливость.
– Могу я что-нибудь сделать для вас, сэр? Не желаете шампанского?
– Кофе, – попросил Джозеф. – Одну чашечку чер­ного кофе с сахаром, пожалуйста.
Стюардесса удалилась.
Джо, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Пора подводить итоги. За последние шесть лет столько горестей было утоплено в бесчисленном количестве бутылок, но, хотя и говорят, что истина в вине, Джо так и не нашел ответа на вопрос: что будет делать, если до конца своих дней так и не увидит Кристину. Был момент, когда он даже думал убить ее. Он все еще зол на нее, и боль обиды еще не ушла, но кроме этих вполне понятных чувств он испытывал нечто, в чем даже себе не хотел признаваться.
Нет, какой смысл обманывать себя? Он желал ее. Так, что с трудом сдерживал себя.
Стоило лишь подумать о ней, и желание становилось почти непреодолимым. Эти длинные породистые ноги. Этот ум, живой и яркий, заставлявший его все время держать себя на уровне. И самое главное, эта жажда жизни и темпе­рамент, который когда-то сводил его с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36