Естественно, процесс такого «управления» политиком, государственным деятелем ох как непрост. Следствия предпринимаемых спецслужбами действий по сути своей малопредсказуемы, всегда неоднозначны. Но, в конечном итоге, кое-чего задуманного позволяют достичь. Классическим примером может служить ситуация, имевшая место в США при разработке и реализации проекта создания атомного оружия «Манхэттен». После того, как группой видных американских ученых по инициативе Управления стратегических служб был вынесен вердикт о реальности создания атомного оружия Рейхом и о настоятельной необходимости в связи с этим форсирования создания собственной ядерной бомбы, возникла проблема убедить в реальности этой фантастической на тот момент возможности президента Рузвельта. Прямой доклад неподготовленному на этот счет высшему руководителю имел все шансы обернуться против его инициаторов и невозможностью осуществления проекта на ближайшие годы со всеми обвальными политическими последствиями (победа над нацистами еще оставалась гипотетической). Было принято решение предварительно основательно подготовить по проблеме ближайшего друга и советника президента, катавшего на прогулках в коляске Рузвельта, читавшего ему любимые книги и т.п. Несколько месяцев подготовительной работы имели нужный результат: после соответствующего доклада спецслужб Рузвельт поделился потрясающей для него новостью со своим наперсником и тот уже вполне обоснованно подтвердил серьезность ситуации: проект был поддержан президентом США! Конечно, мог быть избран и другой путь и успех вполне мог бы сопутствовать делу и в этом варианте. Но в любом случае этап предварительной основательной подготовки психики государственного руководителя к надлежащему восприятию нужной информации спецслужбой должен был быть продуман и оптимально реализован как важнейший акт управления главой страны. По разнообразным многочисленным поводам такие задачи возникают практически ежедневно в сложнейшей обстановке противоборств мнений и проектов уже и в самих спецслужбах, работающих на руководителей государства. При этом приходиться развенчивать, дискредитировать множество «диких», частных проектов, протаскиваемых корыстной родней, подсовываемых политическими, общественными, религиозными деятелями в процессе протокольных и частных встреч главы государства.
Описанные фрагменты опосредованного влияния спецслужб — только часть процесса: весь цикл — многостороннее движение со встречными, боевыми и иными потоками.
Сами «опекаемые» (официально-охраняемые) государственные сановники — люди с богатейшим опытом аппаратных интриг, карьерных баталий, политических компаний, с обширнейшими личными связями, в том числе и со многими руководителями правоохранительных структур и спецслужб. Персоны — все как на подбор волевые, весьма жестокие, глубоко недоверчивые, часто неимоверно осторожные, что придает взаимоотношениям со спецслужбами и их руководителями в каждом конкретном случае неповторимое своеобразие, которому, однако, присущи всегда и некоторые типичные особенности:
Прежде всего, неодолимое ничем, хотя и скрываемое, недоверие получаемой от спецслужб информации. Особенно сильное, когда руководитель такого ведомства — лицо ранее незнакомое политику.
Скрываемое недоброжелательство, основанное на понимании того факта, что подчиненная формально спецслужба неизбежно накапливает и анализирует информацию не только о протокольных, должностных действиях политического вождя, но и всех прочих иных, которые удалось подглядеть. А у каждого политика есть всегда то, что надо бы обязательно утаить не только от «широкой общественности», но и от ближайших соратников, иногда — и от родных.
Стремление отыскать информацию о должностных нарушениях подчиненных «силовиков», чтобы в удобный или тяжелый момент использовать как повод для увольнения недостаточно лояльного руководителя спецслужбы с последующим удалением и его «команды».
Обязательные «неформальные» попытки переориентации спецслужбы на объекты, являющиеся политическими оппонентами, противниками государственного деятеля. С целью, естественно, их некоторого придавливания, накопления дискредитирующих лидеров оппозиции сведений. Принципиальный отказ от этого для руководителя спецслужбы — неминуемая отставка. Активная помощь — немедленная отставка часто — со скандалом, при смене политических лидеров на очередных выборах.
Всяческое поощрение естественного соперничества, противоборств руководителей различных спецслужб путем, к примеру, непропорционального финансирования одних в ущерб другим, передачи новых полномочий и т.п. Иногда — активное использование оперативных и иных возможностей одних спецслужб для контроля и выявления контактов с политическими оппонентами руководителей других «силовых» ведомств.
Кроме того, руководители и сотрудники спецслужб во многом зависят от самых разнообразных житейских обстоятельств, людей в разнообразных сферах жизнедеятельности, для достижения «понимания» с которыми приходится не только корректировать свою позицию, но и использовать иные свои должностные полномочия с некоторым ущербом для целей и задач своего ведомства. Совершил дорожно-транспортное столкновение кто-то из детей — придется искать сочувствия и поддержки у кого-либо из руководителей или сотрудников ГАИ. Как правило, помогают. Но когда-нибудь обратятся в свою очередь за помощью. Набедокурил в подпитии сынуля с признаками какого-либо состава из Уголовного кодекса — беги к таким же друзьям в криминальной милиции. И с такими же грядущими обязательствами. Подобное — при отчислении наследников из университета, множестве похожих, варьирующихся. На этот счет существуют, естественно, определенные внутриведомственные рекомендации, существуют формы и средства контроля, сглаживающие издержки. Но не устраняющие их полностью. Процесс же естественного столкновения интересов не прекращается никогда.
Есть, однако, вещи и посерьезнее: дети, ближайшие родственники руководителей и сотрудников спецслужб нередко становятся объектами особого внимания зарубежных разведок, структур организованной преступности, специализирующихся на наиболее опасных видах контрабанды.
Учитывая, что высокопоставленные руководители спецслужб ничем не отличаются как родители от таких же высокопоставленных чиновников, крупных собственников, проблема «звездной болезни» их детей чрезвычайно популярна и здесь. Со всеми вытекающими последствиями: утратой здоровья родителей, нередко, карьеры. Бывает и того хуже.
Именно таким, выверенным на других категориях властвующих, путем идет и «управление» спецслужбами со стороны определенных фрагментов социума.
Убедительным свидетельством того, что руководители государства придя к высокой власти, предпочитают видеть во главе «силовых» ведомств лично преданных, глубоко дружески расположенных, хорошо и давно знакомых лиц, является история реформирования служб безопасности СССР. Когда основным способом кардинального изменения руководящего состава всего блока «силовиков» были их реформирования, изменения «структур»: за семидесятилетнюю историю СССР таких «реформ» было около тридцати! Каждая из них сопровождалась кардинальной заменой состава руководителей, а мучительный период выбора кандидатур в очередные руководители превращался в жестокий урок воспитания чувства личной преданности политическому вождю, сопровождался иногда даже состязанием некоторых наиболее честолюбивых претендентов на высшую должность между собой за благосклонность главы государства. Политическим руководителям это нравится практически повсеместно по сию пору.
Замена руководителей спецслужб по весьма простой, не обремененной никакими парламентскими процедурами номенклатурной технологии наряду с положительными сторонами (быстрая смена, практически единоличное решение сокращали время безвластия до минимума) содержала и весьма серьезные издержки, проявившиеся в последние два десятилетия жизни союзного государства. Наиболее существенной из них было насаждение детей высшей политической номенклатуры на руководящие должности многих структур КГБ СССР. С ними пришли многократно превышающие любые приемлемые нормы блат, кумовство, злоупотребление служебным положением, усиленная «неприкосновенность», «неподсудность» внутриведомственным регламентам отпрысков семейного партийного клана. Что не могло не быть замеченным обществом и не сказаться на репутации всей службы государственной безопасности страны, в последние годы получившей устойчивую репутацию охранителя частных интересов кланов высшей политической номенклатуры страны. В более ранние периоды ситуация была иной: спецслужбы присматривали за номенклатурой, внося некоторые коррективы в «подбор, расстановку и воспитание партийных кадров». Что, судя по динамике развития экономики того периода, в целом благоприятно сказывалось на продуктивности аппарата власти и управления страны.
Вообще, мировая практика от веку такова, что главные усилия служб безопасности, разведки, контрразведки государств всегда были направлены на присмотр за собственными многочисленными вельможами, сановниками, высшими чинами. Обоснования очевидны, аксиоматичны:
Предательство воеводы, командующего армией — почти всегда поражение в войне, разграбление страны, демографическая катастрофа.
Монархические, президентские и иные подобные притязания на высшую власть в стране всегда подталкивают неперспективных, но болезненно честолюбивых кандидатов к союзу, обретению впечатляющей помощи даже у непримиримых врагов страны. Что открывает дорогу политическим убийствам, военным путчам. А в случае прихода к высшей власти таких ангажированных противниками политиков, страна стремительно утрачивает все свои геополитические преимущества и скатывается на роль малозначащего сателлита в мировой политике на долгие десятилетия, а то и побольше.
Ущербы по недосмотру спецслужб за собственной элитой могут быть самыми разнообразными в любой из важных сфер жизнедеятельности общества. Масштаб ущербов — только от впечатляющего до сокрушительного.
По качеству человеческого материала, традиционно наполняющего категорию «лучших людей» государства и общества, эту важнейшую социальную прослойку трудно однозначно отнести к действительно лучшим людям. Конечно, таковые там присутствуют в изрядном количестве, но никогда не составляют в ней большинства. По образному и точному определению доктора психологических наук, профессора Санкт-Петербургского государственного университета А.Л. Вассоевича под элитой более справедливо полагать социальную прослойку, претендующую (а в большинстве случаев — и имеющую) на лучшее, что только и есть в современном ей обществе: «Вероятно, более целесообразно, отталкиваясь от французской этимологии, подразумевать под членами элиты тех, кто смог добиться для себя лучшего социального статуса, завоевать в обществе отборное место. Тех же, кто высокого социального статуса на сегодняшний день лишен, но мечтает добиться его, сокрушив или потеснив нынешних обладателей богатства и власти, можно именовать представителями контрэлиты» («Выморочные циклы России», сборник статей, СПб., 2001г., С.6).
Именно такой социальный типаж составляет подавляющую часть всех ныне здравствующих элит, типичный представитель которых неусомнительно, без всяких нравственных переживаний вполне может обменять любой государственный, национальный интерес на личную, клановую прибыль, выгоду — вопрос только в цене. Только одни непрекращающиеся коррупционные скандалы, в которых замешаны высшие должностные лица попеременно всех ведущих стран мира, уже достаточное тому подтверждение. Единственное работающее средство, способное умерять коррупционную прыть элиты — это нормально работающие спецслужбы государства. Сама работа службы безопасности по сбору информации о должностных злоупотреблениях высших политических деятелей весьма рискованна и опасна и для оперативников и для их непосредственных руководителей. Тем более, что в большинстве случаев такая работа обставлена множеством оговорок в официальных документах, инструкциях, без нарушения которых практически ничего невозможно предпринять. А потому инициаторы таких оперативных разработок по меньшей мере, всегда рискует своей карьерой, должностью. Не менее рискованно использование уже добытой информации о совершенных вельможей прегрешениях: с равной степенью вероятности таковая может стать поводом для расформирования соответствующего подразделения службы безопасности, устранения ее руководителей и сотрудников. В практике спецслужб европейских стран, США, в очень рискованных ситуациях прибегают к сложным схемам организации утечек информации в оппозиционные СМИ. Часто этого бывает достаточно, чтобы разрушить карьеру дискредитировавшего себя политика. Этим и ограничиваются. В СССР, да и в нынешней России часто и такой возможности не было и нет: общеизвестен сообщенный бывшим Председателем КГБ СССР Крючковым факт его обращения к Генсеку КПСС Горбачеву с обстоятельной информацией о его ближайшем соратнике Яковлеве как об «агенте влияния» спецслужб США. Известен и результат этого обращения. В нынешней российской действительности и того хуже: моря серьезнейшей дискредитирующей высших должностных лиц информации в электронных и печатных СМИ оставляются практически безо всякой реакции со стороны как правоохранительных органов, так и высших должностных лиц государства. Общеизвестно публично сделанное бывшим руководителем Федеральной службы охраны генералом Коржаковым заявление о том, что его доклады о фактах коррупции, злоупотреблений служебным положением рядом правительственных чиновников, губернаторов вызывали только глубокое раздражение бывшего главы государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69