п. Представим, что среди них нет ни одного кадрового разведчика. Внешне, пожалуй, ничего примечательного для широкой публики не произойдет: как были зарубежные телерепортажи, газетные обзоры — так и будут. Сместятся разве что акценты репортажей: меньше остроты — без нужды, без строгого военного приказа репортеры в опасные ситуации не полезут. Меньше будет проверенной информации из-за отсутствия навыков профессионального анализа получаемых сведений, частого использования непроверенных слухов, домыслов. Произойдет и обеднение, утрата изрядной объективности аналитических обзоров спецслужб руководителям государств, что, естественно, только преумножит в какой-то мере число ошибочных политических решений. Эти и многие другие обстоятельства с неизбежностью подвигнут спецслужбы к усилению своей агентурной сети за рубежом, что не только не снизит, а скорее только значительно увеличит траты без ощутимого повышения качества и результатов.
Лишение же сотрудников спецслужб официальных статусов дипломатических работников, иных официальных международных представителей резко повысит число кадровых потерь в их среде. Что так же приведет к резкому росту финансовых издержек, ухудшению качества и уменьшению объемов разведывательной информации. Определенная же открытость стран взору друг друга — свидетельство, скорее, цивилизованности, демонстрация готовности к нормальному диалогу без неуместных камней за пазухой. Шизофреническая приверженность к тотальной секретности свойственна тем обществам и их спецслужбам, которые живут в состоянии постоянной психологической готовности к любой войне. Известно, что любая недоинформированность в любой сфере жизнедеятельности государств только усиливает подозрительность и стремление властвующих быстрее, больше и качественней вооружиться, побольше напакостить впрок, нанести удар первыми и т.п.
Стремление к снижению издержек на все меньшее количество зарубежных «представителей» спецслужб неизбежно завершится тем, чем это обернулось в СССР: командированные за рубеж изрядную часть своих усилий сосредотачивали на разнообразных личных приработках и для одаривания многочисленных начальников. Стремились исключать любые риски в своей работе, даже во имя самых выдающихся обретений, при случае — становились даже перебежчиками, чтобы прилично заработать на окончательной продаже интересов Отечества, родной спецслужбы. Правда, очень высокая оплата зарубежной деятельности сама по себе не дает полной гарантии высокоэффективной работы с рисками для жизни, не предохраняет от предательств: породе корыстных людей всегда хочется больше того, что уже имеешь. Но, по крайней мере, обычные люди уже не ведут себя повально как тривиальные крохоборы. Так что по всему выходит, что выработанные многолетней практикой формы зарубежной работы спецслужб ни отринуть, ни удешевить без серьезных рисков ухудшить ситуацию с информированностью государственных чиновников практически невозможно. И нецелесообразно. Как могут — так пусть и работают: где геройствуют изредка, где пробавляются досужими, но впечатляющими сплетнями, где сглатывают хорошо отработанную дезинформацию оппонентов и грузят им в свою очередь собственную. Исходное сырье для изготовления готовых к употреблению политиками и СМИ информационных коктейлей, блюд всегда добывалось самыми неподходящими и малопривлекательными способами, в малоаппетитных местах. Технологии «вываривания» ценных компонентов из разнородного информационного мусора предполагают, прежде всего, самую широкую диверсификацию источников его поступления. Пренебрежение одними источниками по причинам «дороговизны», чрезмерно бросовых трат и т.п. — может сильно обеднить рецептуру целебных информационных микстур, лишить их ценнейших компонентов. Лучше оставить решение о способах и местах добычи исходной информации спецслужбами за теми, кто отвечает в итоге за качество разведывательной информации: они и сами не дремлют, напряженно торят подкопы к чужим секретам, их носителям и хранителям. С соблюдением приличий, конечно.
Одно из важнейших направлений деятельности спецслужб является стремление отслеживать финансовые потоки разнообразных структур организованной преступности, правительственных кланов, финансово-промышленных банковских групп, отдельных впечатляющих размахом деятельности особей вроде Джорджа Сороса и т.п.
Обоснование интереса спецслужб простое: любые опасности для государства, общества могут реализоваться только при наличии и с помощью достаточного финансирования. И практически все тяжкие должностные преступления совершаются во имя неправедного обогащения. Да и самим спецслужбам при случае лишними деньги не бывают. Грамотные действия спецслужб могут сильно потрясти финансовые рынки отдельных государств. Известно, что службы безопасности гитлеровской Германии наладили успешное и впечатляющее производство фальшивых американских долларов такого высокого качества, что самые авторитетные экспертизы подделки не обнаруживали. И эти доллары успешно «работали» на немецкую разведку и покрытие других военных расходов. Судя по тому, что 1/10 всех ныне находящихся в обороте американских долларов по оценкам самих же американцев фальшивые, промысел фальшивомонетчества как таковой мало занимает спецслужбы, а если и занимает, то доподлинно не известно, с какой целью. ЦРУ, ФБР очень неплохо осведомлены об основных финансовых трафиках не только американских, но и иных крупнейших мировых банков. Иногда эти сведения трансформируются в более серьезные и впечатляющие акции: НКВД в свое время обеспечило возврат практически всего, что было незаконно присвоено и вывезено в зарубежные страны высшими должностными лицами нового политического режима, включая и некоторых своих бывших высокопоставленных сотрудников. Соответствующие подразделения НКВД активно налаживали внешнюю торговлю, обеспечивающую валютные поступления для модернизации и развития тяжелой промышленности СССР в периоды начальных пятилеток. Весьма и весьма успешно изъятием состояний у представителей «неполноценных рас» в пользу немецкого народа занимались спецслужбы нацистской Германии по тем же схемам и технологиям, что и НКВД. Такова природа всех спецслужб (и не только их!): целесообразность здесь несоизмеримо выше любого закона и всей законности как таковой! Понятно и то, что упомянутые спецслужбы не занимались в этом вопросе самодеятельностью, а выполняли четко и жестко поставленные задачи политической власти в условиях судорожной подготовки к близкой мировой войне. Во время военного переворота в Тунисе во второй половине прошлого века именно сведения спецслужб позволили военным вытрясти из всех возможных казнокрадов впечатляющие суммы, достаточные, чтобы привести к относительному порядку разоренное коррупционерами хозяйство страны. Информация спецслужб позволила установить банки и суммы, украденные президентом Филиппом Маркосом и рядом других низвергнутых диктаторов и частично вернуть через суды эти суммы в ограбленные собственными вождями страны.
Но эти примеры, так сказать, ярких страниц экономической составляющей деятельности спецслужб. Таковых набирается немного. Чаще всего непрерывная титаническая работа спецслужб по сбору информации о финансовых злоупотреблениях независимо от налоговых служб либо не заканчивается ничем значимым, либо используется в достижении локальных, корпоративных целей. Так, можно с уверенностью предположить, что при возбуждении и расследовании уголовного дела по российской нефтяной компании «Юкос» и его главе Ходорковскому в полной мере были использованы как информация, так и оперативные ресурсы ФСБ, налоговой полиции, комитета по финансовому мониторингу Российской Федерации. Однако подобных примеров в нынешней России, где финансовые злоупотребления, коррупция — тотальны, до смешного мало. Почти полтора десятилетия с нарастающими темпами происходил скрытый вывоз капитала — спецслужбы наблюдали молча. Так же как нелегальный на десятки миллиардов долларов вывоз капитала общинами этнических мигрантов. Перепродажу нефти и газа за рубежами с укрытием доходов от налогообложения на десятки миллиардов долларов ежегодно спецслужбы вкупе с налоговой структурой только фиксируют, молча глотая горькие скупые слезы. Поступает в казну от реализации вино-водочных изделий два миллиарда долларов вместо двадцати — тридцати положенных — мимо внимания российских спецслужб. Оседает в карманах российских коррупционеров порядка тридцати миллиардов долларов ежегодно — реакции практически с их стороны нет. Так что в России последних лет экономическую составляющую деятельности спецслужб можно было безо всяких ущербов полностью вынуть и поместить в запасник: коэффициент полезного действия, здесь, пожалуй, ниже, чем у изношенного паровоза. Слабым утешением может служить лишь то обстоятельство, что подразделения МВД, в открытую противостоящие экономическим преступлениям, работают еще хуже, хотя численно на порядки превосходят соответствующие подразделения ФСБ. Единственно, в чем зримо преуспели милицейские борцы с экономическим беспределом — отожраться на зависть всем прочим милиционерам, экипироваться и обустроиться в быту, поражая размахом иных высокопоставленных сотрудников ФСБ, прокуратуры, судов.
Вина, однако, в подобном положении — не спецслужб: политическая власть страны попросту не нуждается в их услугах в этом направлении и задач — четких и конкретных — не ставит. Часть вины в этом все-таки есть, возможно, и у руководства спецслужб — не доносят политическими руководителями всей остроты проблемы, не выдвигают перед ними толковых программ своих действий? Может быть так, но может быть и нет.
Правду сказать, вряд ли какую-либо экономическую контрразведку мира можно было бы привести в пример как отлично, или хотя бы эффективно работающую. И понять их вполне возможно: ни одна властвующая элита мира не заинтересована в хоть сколь-нибудь продуктивной работе по пресечению экономических, финансовых преступлений (кроме, разве, Китая). И это в целом тоже понять несложно — множествам политиков, политических группировок, партий власть достается только с помощью изрядных финансовых негласных вспомоществований со стороны как легального, так и криминального бизнеса. Да и сами спецслужбы не рвутся учинять правежи среди неправедно богатых: и праведных почти нет в природе социумов, и опасно и — не в пример выгодней дружить, оказывать друг другу услуги, опекать и беречь самую «продуктивную» социальную прослойку (хоть сами никогда ничего не производят, но всячески отнимать у других и копить большие мастера!). Так и пребудет в обозримом будущем во всем «цивилизованном мире», где работает подавляющий все девиз: «Деньги не пахнут!».
В последнее время бичом властвующих социальных групп, политических режимов стали «международный терроризм», на борьбу с которым брошены лучшие силы спецслужб крупнейших держав мира. Особенно актуальна эта тема стала после 11 сентября 2001 года, когда досталось нежданно-негаданно полной мерой США, утративших в одночасье все свою спесь и высокомерие сверхдержавы. Бицепсы и кувалда кузнеца — малопригодное средство против скорпионов, прячущихся до поры — до времени в норках и щелях. Подразделения антитеррора спецслужб стали стремительно наращивать и всячески развивать. Но кто может оценить эффективность трат «цивилизованных стран» на борьбу с терроризмом? Да и откуда он вдруг, одномоментно, как черт из ямы, выскочил? По крайней мере, в период напряженного тотального военно-экономического противодействия СССР и США ничего подобного в мире не наблюдалось. Тогда врагов европейской цивилизации вполне устраивали бесконечные подковерные схватки двух ядерных сверхдержав по всему миру, включая дуэли ракетных атомных подводных крейсеров в мировых океанах и космические поединки: знай помогай только обеим враждующим сторонам по мелочам. А как произошло вынужденное замирение СССР и его распад — пришлось разжигателям цивилизационной войны действовать в открытую. Но для «горячей» войны ресурсов, сил нет, а вот диверсионно-подпольная война оказалась наиболее подходящей по разрушительным технологиям: удачно спровоцированная техногенная катастрофа может ныне уничтожить одномоментно полцарства. Так что спецслужбы неожиданно оказались в непривычной и неуютной роли держателей первой и основной линии обороны новой тотальной войны методами диверсий и террора. Здесь танковыми дивизиями и авиационными ракетно-бомбовыми ударами невиданной точности и мощи победы не сдержать: враг растворяется в среде населения собственной страны. Кроме выверенных технологий гестапо, когда практически каждый четвертый гражданин Германии был осведомителем этой спецслужбы, нового ничего особенно не придумаешь. Кроме камер постоянного наружного наблюдения, спутниковых систем для мониторинга территорий. Но даже высокоэффективная система тотального полицейского сыска, отлично работающая в моноэтническом обществе, в современных европейских государствах и США, большая часть населения которых — выходцы из стран противостоящего третьего мира, не в состоянии столь же эффективно противостоять этнической организованной преступности — основе нынешнего «международного терроризма». Отсюда и судорожные поиски новых технологий ведения нового типа войн, отсюда — и пристальное внимание «новациям» израильских спецслужб, избравшим в числе новых способов и метод физического уничтожения руководителей и организаторов выявленных террористических структур.
Новой методой (похоже — одной из самых эффективных) является выявление и подавление источников финансирования разнообразных структур терроризма. По крайней мере, в тех секторах финансовых зон мира, куда удается дотянуться западным спецслужбам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69