https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Duravit/
Кроме того, в среде своих всегда есть те, кто обижен несправедливым с его точки зрения обделением благами и почестями и потому готов к возмездию, мести. Ради чего может пойти на тайный сговор с непримиримыми противниками. Вовремя все это заметить могут только профессионалы из спецслужб, для которых все политическое пространство столицы и окрест изучено до деталей, каждая площадь, «пристреляна» с предельной точностью. При всем при том руководители спецслужб помнят, что в среде гонимых и давимых в данный момент могут оказаться будущие правители. Что несколько умеряет прыть и жесткость опеки.
Под предлогом обеспечения гарантированной безопасности спецслужбы стремятся осуществлять тотальный контроль всей поступающей письменной и прочей информацией, определять персональный состав людей, получающий доступ к главе государства. Естественно, что при этом нежелательная информация и люди отсекаются, а нужные спецслужбам сведения и визитеры попадают к высокопоставленному адресату. Бреши в этой эшелонированной блокаде пробивают только ближайшие соратники, близкие друзья и члены семьи, через которые стремятся прорваться в цитадель власти все прочие блокируемые лица. Спецслужбам приходится плотно профессионально контролировать уже и круг ближайшего окружения главы государства, иногда проталкивая свои проекты по этим каналам. Напряженное противоборство сторон не прекращается ни на минуту. Иногда вызывая нешуточные напряжения во взаимоотношениях сторон, как это имело место, к примеру, на Украине, где офицер службы охраны президента организовал скрытую несанкционированную запись конфиденциальных разговоров главы государства и позже предал гласности эти материалы. Так что основания для недоверия и подозрительности в адрес спецслужб и здесь всегда будут присутствовать, понуждая высших должностных лиц государства изощряться и всячески ухищряться для убережения ряда своих действий в тайне от собственных государственных сторожей.
Наивысшая степень осведомленности спецслужб о намерениях высшего политического руководства страны в сочетании с наилучшей информированностью о внутренней и внешней ситуациях, наличии серьезных аналитических прогнозов делает руководителей спецслужб главными участниками политического процесса, обладающими серьезными преимуществами в сравнении с другими «игроками»: только спецслужбы в состоянии гарантированно блокировать нежелательное, по их мнению, развитие событий. Иногда — весьма радикально: в недавней истории сотрудниками собственной охраны, других спецслужб были убиты премьер-министры Индии, Израиля, президенты Египта, США. Покушений же было еще больше. Такое помнится постоянно всеми вновь появляющимися главами государств и правительств.
Насколько нужны и оправданы с точки зрения интересов государства были такие радикальные действия спецслужб — судить чрезвычайно трудно: важно только то, как осознавали в каждом случае конкретную ситуацию те, кто принимал такое решение и отдавал соответствующие приказы. В СССР подобных эксцессов не было: геронтократию Политбюро уничтожить оптом было невозможно, индивидуально — бесполезно. Пошли другим путем: селектировали из партноменклатуры честолюбивого недоумка, помогли стать Генсеком. Далее этот «всадник без головы» все сокрушил уже вполне самостоятельно.
Не всегда везет и спецслужбам: политическая контрэлита в очень редких случаях берет реванш. Так, воспользовавшись хаосом, учиненным «Главным архитектором перестройки» в СССР, вызванной этим деморализацией руководства КГБ, «обездоленным и отверженным» бывшей номенклатурой удалось увлечь и выдвинуть на первые роли в РФ еще одного инвалида умственного труда из числа бывшей партноменклатуры. И его руками вдребезги разнести всю структуру КГБ СССР, открыв тем самым эпоху беспрецедентного в истории вельможно-чиновного разграбления страны.
Руководители государств знают, что ко всем переворотам любого толка, политической и идеологической окраски (как к удачным, так и к неудачным) имеют отношение их государственные службы безопасности: одни они осознанно «не заметили», другие — «не оценили» и адекватно не отреагировали, третьи — готовили сами, якобы, для того, чтобы выявить оппозиционеров в окружении главы, четвертые помогали скрытно готовить, финансировать, подбирать кадры и т.п. Потому-то опытные политики стремятся по возможности чаще тасовать кадровую колоду руководителей спецслужб, стремятся любыми путями получить информацию о руководителях своих спецслужб, создают для этого небольшие неформальные контрразведывательные службы и т.п. И всегда предрасположены верить самым неблагоприятным слухам и домыслам об их интригах. Потому-то политики охотно, с готовностью сбиваются в различные ложи, клубы, где наравне с ними присутствуют «силовики» (военные, полицейские чины), чтобы иметь хоть какое-то подобие альтернативы спецслужбам.
Так и идет эта бесконечная вольная борьба сторон, где у каждого — свои приемы, приспособления, свои специфические средства при постоянно меняющихся условиях: то царь старый, а оппоненты молодые, то наоборот, притом, что и политики случаются умнее и дальновидней генералов спецслужб. Но чаще все-таки ситуация иная.
Классическая борьба
Спецслужбам далеко не безразлично, в каком «ключе» работает правоприменительная система страны. Если собственных детей в школе открыто грабят сверстники, а наркотики там в свободной продаже, если в суде невозможно привлечь к ответственности ученого, военнослужащего, сотрудничающего с иностранными спецслужбами — что-то сильно не так в Датском королевстве. Если от бывших сокурсников, друзей семьи участились сетования на заказные «наезды» налоговой полиции, на неправедные, неправосудные решения арбитражных судов — дело совсем худо. Когда же обстоятельства складываются таким образом, что иным сотрудникам спецслужб приходится брать табельное оружие и в темное время суток встречать с работы или из института своих жен, дочерей, чтоб их не ограбили или покалечили в подъезде, во дворе — уже беда.
Конечно, правопорядок в стране — задача не спецслужб. Но если нормальный ход вещей сломался, разрушился, восстановить социальное сокрушение без участия спецслужб вряд ли удастся.
Лучше, конечно, не доводить дело до таких состояний, как это случилось с нынешней российской правоохранительной системой.
Обширная практика жизнедеятельности любых государственных структур показала, что всякое ведомство, предоставленное само себе, может только ухудшать качество своей деятельности, деградировать с разной скоростью и интенсивностью. Но только не эволюционировать, увлекая за собой в прогрессивное развитие отрасли общества, которое это ведомство призвано регулировать. Развиваются и приемлемо эволюционируют только те структуры государства, жизнедеятельность которых постоянно корректируется какими-то разумными командами извне. Одним из центров формирования полезных корректирующих сигналов для правоприменителей являются и спецслужбы. Прежде всего, собирая и анализируя обширную надведомственную информацию об отклонениях деятельности различных правоохранительных органов от установленных норм. Сами ведомства формируют только приукрашенную, искаженную статистическую информацию о результатах своей деятельности, старательно скрывая при этом большую часть ошибок, просчетов, случаев никудышного исполнения обязанностей своими сотрудниками. Что только поощряет, усиливает внутриведомственную эрозию.
В отличие от вооруженных сил, где сотрудники спецслужб находятся штатно с четко прописанными функциями и задачами, ни в одном правоприменительном государственном органе присутствие сотрудников спецслужб не предусмотрено никакими регламентами, законами. И тем не менее, Федеральная служба безопасности РФ не такая уж и ничтожная организация для работников органов внутренних дел. Хотя оснований задерживать сотрудников правоохранительных органов у структур ФСБ маловато, почти нет, но «коллеги» хорошо осознают, что эту спецслужбу лучше не раздражать, тем более — не злить. А то ведь, имея хорошо документированную и очень длинную память, там могут вспомнить, что рвущийся на генеральскую должность милицейский полковник, будучи молодым лейтенантом, в пьяном виде голый гонялся за буфетчицей. Или вытащить из архивной папки справку о том, что отец одного из кандидатов на вакантную должность прокурора города на оккупированной территории служил у немцев полицаем и участвовал в расстрелах мирных жителей. Или могут попросить знакомых сотрудников милиции задержать сына местного судьи в момент приобретения или употребления им наркотика. А могут тихонечко положить на служебный стол мужа журналистки газеты, специализирующейся на работе правоохранительных органов, видеозапись скрытой камерой, где его борющаяся за правду на страницах прессы благоверная запечатлена в самом непотребном виде и месте. Да мало ли что можно организовать зрелищного и впечатляющего, если много разного ведаешь обо всех значимых лицах?
Самое существенное здесь то, что все социально чем-то значимые особи или полагающие себя таковыми никогда точно не знают, о каких из их паскудств, преступлений известно доподлинно спецслужбам и поэтому вынуждены предполагать для себя худшие варианты. Что означает, как правило, полную психологическую капитуляцию перед службами госбезопасности. Что и является их главным ресурсом безраздельного доминирования над всеми сущими правоохранителями во всех их должностях. Да и самим спецслужбам многократно предпочтительней те из работников правоохранительных органов, о которых есть нелицеприятные сведения и которые знают, что спецслужбы об этом знают. Люди же вполне достойные, как правило, ничем себя не опорочившие не очень-то боятся ни собственных начальников, ни сотрудников надзирающих спецслужб. Таких сами спецслужбы ни в каких их карьерных подвижках не поддерживают, предпочитая помогать подниматься по служебным ступеням по мере сил как раз тем, кто обоснованно их побаивается и готов исполнять деликатные просьбы, оказывать разнообразное содействие в решении специфических задач. Реальной угрозы государственной безопасности сотрудники и руководители органов внутренних дел практически никакой не предоставляют, даже когда плохо работают по раскрытию уголовных преступлений, замечены в неделовых связях с лидерами организованной преступности и иных служебных правонарушениях. Социальный состав людей и поводы, по которым сотрудники милиции, полиции обычно корыстно скрыто взаимодействуют со своим контингентом, не в состоянии подорвать безопасность государства ни в малой степени. Скорее наоборот: чем больше заключенных в местах лишения свободы — тем больше будет подготовлено мебели, повалено и сплавлено леса и т.п. А норму выработки обязаны выполнять все, включая невинно осужденных, либо тех, кто получил срок не за те преступления, что реально совершил.
Интерес к сотрудникам милиции у спецслужб иной. К примеру, не документировать прегрешений сотрудников спецслужбы, совершенных «при исполнении» или в быту. Либо по иному отразить в протоколах досмотра, задержания их роль, исключив в их действиях состав преступления. Подобные нужды возникают и с ближайшими родственниками сотрудников спецслужб, их агентами. Зачастую у спецслужб появляется острая нужда поприжать, чтобы получить информацию, кого-то из тех, кто подозревается в причастности к группе каких-то оппозиционеров и здесь помощь милиции бесценна: могут задержать с поличным за какое-то прегрешение, либо инсценировать ситуацию с оформлением соответствующими протоколами. Для работы с «клиентом» спецслужбам этого уже достаточно.
Одним словом, органы внутренних дел весьма универсальный, гибкий и в высшей степени эффективный инструмент решения множества задач спецслужб. Воспользоваться же ими можно только при очень доброжелательном отношении со стороны их руководства и сотрудников. Одним наличием и пополнением компромата здесь не обойтись, лучше «работают» искренние, дружеские отношения, подкрепляемые взаимными значимыми услугами, взаимопомощью, которая всегда очень нужна и милиционерам.
Однако безоблачных отношений не бывает: всем желающим не угодишь, не услужишь. Да и услуги спецслужбам надо также оказывать с умом, профессионально, грамотно, просчитывая все возможные негативные последствия: не от всех неприятностей «коллеги» смогут потом защитить. Особенно в случаях, когда задеты интересы влиятельных лиц, столичной знати с их обширными связями. Но в целом выгод у милицейских чинов от дружбы со спецслужбами гораздо больше, чем потерь и неприятностей. Поэтому и сам процесс сотрудничества всегда весьма активен и продуктивен. К тому же дружеские отношения, возникающие у лейтенантов и капитанов милиции и спецслужб, со временем переходят в дружбу уже полковников и генералов. А здесь значимость таких отношений возрастает уже на порядки, цена взаимных услуг так же становится качественно иной. Однако одной из издержек такого сотрудничества является весьма непростая ситуация, постоянно возникающая практически во всех милицейских структурах: посредственные люди в этой среде, как и всюду, чувствуют себя значительно неуверенней и с большей охотой идут на сотрудничество со спецслужбами, надеясь в их лице получить защиту от собственного начальства, когда оно попытается освободить от должности за ошибки или систематически плохую работу. И спецслужбы уже вынужденно хлопочут за таких своих «помощников» и часто добиваются для слабых милицейских сотрудников не только послаблений по службе, но и заметного роста их карьеры.
Чего здесь в итоге оказывается больше: обретений от укрепления госбезопасности или потерь от слабой работы многих сотрудников милиции — судить очень затруднительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Под предлогом обеспечения гарантированной безопасности спецслужбы стремятся осуществлять тотальный контроль всей поступающей письменной и прочей информацией, определять персональный состав людей, получающий доступ к главе государства. Естественно, что при этом нежелательная информация и люди отсекаются, а нужные спецслужбам сведения и визитеры попадают к высокопоставленному адресату. Бреши в этой эшелонированной блокаде пробивают только ближайшие соратники, близкие друзья и члены семьи, через которые стремятся прорваться в цитадель власти все прочие блокируемые лица. Спецслужбам приходится плотно профессионально контролировать уже и круг ближайшего окружения главы государства, иногда проталкивая свои проекты по этим каналам. Напряженное противоборство сторон не прекращается ни на минуту. Иногда вызывая нешуточные напряжения во взаимоотношениях сторон, как это имело место, к примеру, на Украине, где офицер службы охраны президента организовал скрытую несанкционированную запись конфиденциальных разговоров главы государства и позже предал гласности эти материалы. Так что основания для недоверия и подозрительности в адрес спецслужб и здесь всегда будут присутствовать, понуждая высших должностных лиц государства изощряться и всячески ухищряться для убережения ряда своих действий в тайне от собственных государственных сторожей.
Наивысшая степень осведомленности спецслужб о намерениях высшего политического руководства страны в сочетании с наилучшей информированностью о внутренней и внешней ситуациях, наличии серьезных аналитических прогнозов делает руководителей спецслужб главными участниками политического процесса, обладающими серьезными преимуществами в сравнении с другими «игроками»: только спецслужбы в состоянии гарантированно блокировать нежелательное, по их мнению, развитие событий. Иногда — весьма радикально: в недавней истории сотрудниками собственной охраны, других спецслужб были убиты премьер-министры Индии, Израиля, президенты Египта, США. Покушений же было еще больше. Такое помнится постоянно всеми вновь появляющимися главами государств и правительств.
Насколько нужны и оправданы с точки зрения интересов государства были такие радикальные действия спецслужб — судить чрезвычайно трудно: важно только то, как осознавали в каждом случае конкретную ситуацию те, кто принимал такое решение и отдавал соответствующие приказы. В СССР подобных эксцессов не было: геронтократию Политбюро уничтожить оптом было невозможно, индивидуально — бесполезно. Пошли другим путем: селектировали из партноменклатуры честолюбивого недоумка, помогли стать Генсеком. Далее этот «всадник без головы» все сокрушил уже вполне самостоятельно.
Не всегда везет и спецслужбам: политическая контрэлита в очень редких случаях берет реванш. Так, воспользовавшись хаосом, учиненным «Главным архитектором перестройки» в СССР, вызванной этим деморализацией руководства КГБ, «обездоленным и отверженным» бывшей номенклатурой удалось увлечь и выдвинуть на первые роли в РФ еще одного инвалида умственного труда из числа бывшей партноменклатуры. И его руками вдребезги разнести всю структуру КГБ СССР, открыв тем самым эпоху беспрецедентного в истории вельможно-чиновного разграбления страны.
Руководители государств знают, что ко всем переворотам любого толка, политической и идеологической окраски (как к удачным, так и к неудачным) имеют отношение их государственные службы безопасности: одни они осознанно «не заметили», другие — «не оценили» и адекватно не отреагировали, третьи — готовили сами, якобы, для того, чтобы выявить оппозиционеров в окружении главы, четвертые помогали скрытно готовить, финансировать, подбирать кадры и т.п. Потому-то опытные политики стремятся по возможности чаще тасовать кадровую колоду руководителей спецслужб, стремятся любыми путями получить информацию о руководителях своих спецслужб, создают для этого небольшие неформальные контрразведывательные службы и т.п. И всегда предрасположены верить самым неблагоприятным слухам и домыслам об их интригах. Потому-то политики охотно, с готовностью сбиваются в различные ложи, клубы, где наравне с ними присутствуют «силовики» (военные, полицейские чины), чтобы иметь хоть какое-то подобие альтернативы спецслужбам.
Так и идет эта бесконечная вольная борьба сторон, где у каждого — свои приемы, приспособления, свои специфические средства при постоянно меняющихся условиях: то царь старый, а оппоненты молодые, то наоборот, притом, что и политики случаются умнее и дальновидней генералов спецслужб. Но чаще все-таки ситуация иная.
Классическая борьба
Спецслужбам далеко не безразлично, в каком «ключе» работает правоприменительная система страны. Если собственных детей в школе открыто грабят сверстники, а наркотики там в свободной продаже, если в суде невозможно привлечь к ответственности ученого, военнослужащего, сотрудничающего с иностранными спецслужбами — что-то сильно не так в Датском королевстве. Если от бывших сокурсников, друзей семьи участились сетования на заказные «наезды» налоговой полиции, на неправедные, неправосудные решения арбитражных судов — дело совсем худо. Когда же обстоятельства складываются таким образом, что иным сотрудникам спецслужб приходится брать табельное оружие и в темное время суток встречать с работы или из института своих жен, дочерей, чтоб их не ограбили или покалечили в подъезде, во дворе — уже беда.
Конечно, правопорядок в стране — задача не спецслужб. Но если нормальный ход вещей сломался, разрушился, восстановить социальное сокрушение без участия спецслужб вряд ли удастся.
Лучше, конечно, не доводить дело до таких состояний, как это случилось с нынешней российской правоохранительной системой.
Обширная практика жизнедеятельности любых государственных структур показала, что всякое ведомство, предоставленное само себе, может только ухудшать качество своей деятельности, деградировать с разной скоростью и интенсивностью. Но только не эволюционировать, увлекая за собой в прогрессивное развитие отрасли общества, которое это ведомство призвано регулировать. Развиваются и приемлемо эволюционируют только те структуры государства, жизнедеятельность которых постоянно корректируется какими-то разумными командами извне. Одним из центров формирования полезных корректирующих сигналов для правоприменителей являются и спецслужбы. Прежде всего, собирая и анализируя обширную надведомственную информацию об отклонениях деятельности различных правоохранительных органов от установленных норм. Сами ведомства формируют только приукрашенную, искаженную статистическую информацию о результатах своей деятельности, старательно скрывая при этом большую часть ошибок, просчетов, случаев никудышного исполнения обязанностей своими сотрудниками. Что только поощряет, усиливает внутриведомственную эрозию.
В отличие от вооруженных сил, где сотрудники спецслужб находятся штатно с четко прописанными функциями и задачами, ни в одном правоприменительном государственном органе присутствие сотрудников спецслужб не предусмотрено никакими регламентами, законами. И тем не менее, Федеральная служба безопасности РФ не такая уж и ничтожная организация для работников органов внутренних дел. Хотя оснований задерживать сотрудников правоохранительных органов у структур ФСБ маловато, почти нет, но «коллеги» хорошо осознают, что эту спецслужбу лучше не раздражать, тем более — не злить. А то ведь, имея хорошо документированную и очень длинную память, там могут вспомнить, что рвущийся на генеральскую должность милицейский полковник, будучи молодым лейтенантом, в пьяном виде голый гонялся за буфетчицей. Или вытащить из архивной папки справку о том, что отец одного из кандидатов на вакантную должность прокурора города на оккупированной территории служил у немцев полицаем и участвовал в расстрелах мирных жителей. Или могут попросить знакомых сотрудников милиции задержать сына местного судьи в момент приобретения или употребления им наркотика. А могут тихонечко положить на служебный стол мужа журналистки газеты, специализирующейся на работе правоохранительных органов, видеозапись скрытой камерой, где его борющаяся за правду на страницах прессы благоверная запечатлена в самом непотребном виде и месте. Да мало ли что можно организовать зрелищного и впечатляющего, если много разного ведаешь обо всех значимых лицах?
Самое существенное здесь то, что все социально чем-то значимые особи или полагающие себя таковыми никогда точно не знают, о каких из их паскудств, преступлений известно доподлинно спецслужбам и поэтому вынуждены предполагать для себя худшие варианты. Что означает, как правило, полную психологическую капитуляцию перед службами госбезопасности. Что и является их главным ресурсом безраздельного доминирования над всеми сущими правоохранителями во всех их должностях. Да и самим спецслужбам многократно предпочтительней те из работников правоохранительных органов, о которых есть нелицеприятные сведения и которые знают, что спецслужбы об этом знают. Люди же вполне достойные, как правило, ничем себя не опорочившие не очень-то боятся ни собственных начальников, ни сотрудников надзирающих спецслужб. Таких сами спецслужбы ни в каких их карьерных подвижках не поддерживают, предпочитая помогать подниматься по служебным ступеням по мере сил как раз тем, кто обоснованно их побаивается и готов исполнять деликатные просьбы, оказывать разнообразное содействие в решении специфических задач. Реальной угрозы государственной безопасности сотрудники и руководители органов внутренних дел практически никакой не предоставляют, даже когда плохо работают по раскрытию уголовных преступлений, замечены в неделовых связях с лидерами организованной преступности и иных служебных правонарушениях. Социальный состав людей и поводы, по которым сотрудники милиции, полиции обычно корыстно скрыто взаимодействуют со своим контингентом, не в состоянии подорвать безопасность государства ни в малой степени. Скорее наоборот: чем больше заключенных в местах лишения свободы — тем больше будет подготовлено мебели, повалено и сплавлено леса и т.п. А норму выработки обязаны выполнять все, включая невинно осужденных, либо тех, кто получил срок не за те преступления, что реально совершил.
Интерес к сотрудникам милиции у спецслужб иной. К примеру, не документировать прегрешений сотрудников спецслужбы, совершенных «при исполнении» или в быту. Либо по иному отразить в протоколах досмотра, задержания их роль, исключив в их действиях состав преступления. Подобные нужды возникают и с ближайшими родственниками сотрудников спецслужб, их агентами. Зачастую у спецслужб появляется острая нужда поприжать, чтобы получить информацию, кого-то из тех, кто подозревается в причастности к группе каких-то оппозиционеров и здесь помощь милиции бесценна: могут задержать с поличным за какое-то прегрешение, либо инсценировать ситуацию с оформлением соответствующими протоколами. Для работы с «клиентом» спецслужбам этого уже достаточно.
Одним словом, органы внутренних дел весьма универсальный, гибкий и в высшей степени эффективный инструмент решения множества задач спецслужб. Воспользоваться же ими можно только при очень доброжелательном отношении со стороны их руководства и сотрудников. Одним наличием и пополнением компромата здесь не обойтись, лучше «работают» искренние, дружеские отношения, подкрепляемые взаимными значимыми услугами, взаимопомощью, которая всегда очень нужна и милиционерам.
Однако безоблачных отношений не бывает: всем желающим не угодишь, не услужишь. Да и услуги спецслужбам надо также оказывать с умом, профессионально, грамотно, просчитывая все возможные негативные последствия: не от всех неприятностей «коллеги» смогут потом защитить. Особенно в случаях, когда задеты интересы влиятельных лиц, столичной знати с их обширными связями. Но в целом выгод у милицейских чинов от дружбы со спецслужбами гораздо больше, чем потерь и неприятностей. Поэтому и сам процесс сотрудничества всегда весьма активен и продуктивен. К тому же дружеские отношения, возникающие у лейтенантов и капитанов милиции и спецслужб, со временем переходят в дружбу уже полковников и генералов. А здесь значимость таких отношений возрастает уже на порядки, цена взаимных услуг так же становится качественно иной. Однако одной из издержек такого сотрудничества является весьма непростая ситуация, постоянно возникающая практически во всех милицейских структурах: посредственные люди в этой среде, как и всюду, чувствуют себя значительно неуверенней и с большей охотой идут на сотрудничество со спецслужбами, надеясь в их лице получить защиту от собственного начальства, когда оно попытается освободить от должности за ошибки или систематически плохую работу. И спецслужбы уже вынужденно хлопочут за таких своих «помощников» и часто добиваются для слабых милицейских сотрудников не только послаблений по службе, но и заметного роста их карьеры.
Чего здесь в итоге оказывается больше: обретений от укрепления госбезопасности или потерь от слабой работы многих сотрудников милиции — судить очень затруднительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69