– И что же случилось после того, как вы его схватили?
– Ну, мы не сразу его схватили. Ребята Мельника сумели засунуть ему передатчик, поэтому мы проследили его до Уичито. Понятное дело, что мы не знали об этом заранее, и нам…
– Но вы же говорили мне, что собираетесь арестовать его прямо в аэропорту Кеннеди? Что знали о приезде? – возразил Мельник.
– Уичито? Это в Канзасе? – спросила Лори. Чарльз повернулся к ней.
– Именно там, в Канзасе. Но, когда мы наконец обнаружили конечный пункт его поездки, там никого не оказалось, и, прежде чем мы успели допросить его, он принял яд.
– Он умер? Чарль кивнул.
– Цианистый калий.
Мельник стоял в углу кухни и молчал, Чарльз бросил на него незаметный взгляд. Интересно, он специально так себя ведет? Он совсем не смотрит на Лори. Он преднамеренно не смотрит на нее? Лори выглядит вполне естественно. Может, вина Мельника состоит просто в похотливых мыслях? Чарльз не мог ругать его за это.
– Яйца готовы, садитесь, – сказала Лори, и Мельник снова машинально среагировал, прямо как будто стремился убедить Чарльза в его мыслях. Дэвид открыл шкафчик, вынул оттуда две обеденные тарелки, чашки и блюдца. Чувствуя, как заныли кишки, Вертер спрашивал себя, откуда Мельнику известно, где что хранится.
– Ну, как яичница? – спросила Лори.
– Вполне, – ответил Дэвид.
– Но твоя мать ведь никогда не готовила яичницу с капустой? – спросил Вертер. – Никто не готовит такое блюдо.
– Я подумала, что должно получиться хорошо, – сказала Лори и, признавая, что солгала, виновато улыбнулась. – Простите, но я съела всю спаржу.
Вертер улыбнулся ей, но его охватил страх, он вдруг понял, что совсем не знает жену.
– Да, ничего страшного, – сказал он. – Просто я поинтересовался, действительно ли твоя мать готовила такую яичницу, вот и все.
– Я подумала, что если скажу так, то тебе заранее не понравится.
Вертер кивнул. Когда имеется для этого хорошая причина, то соврать легко.
– Ох, Боже мой, я совсем забыла! – воскликнула Лори.
– Что такое?
– Тебе звонил человек по имени… как же его? Подожди минутку, я записала. – Лори покопалась среди газет и конвертов. – А, вот. – Она взяла один из конвертов и прочитала: – Звонил Фред Баскер по поводу фотографий. Он просил позвонить ему в любое время, оставил рабочий и домашний номера телефонов. Продолжая жевать, Вертер взял конверт.
– В любое время? – переспросил он.
– Да, в любое. Это может быть важно?
– Непохоже, но всякое может быть.
– ЦРУ? – спросил Мельник. Вертер покачал головой.
– Наш человек. Он отвечает за проверку лиц с видеопленки наблюдения за домом Сан-Медро. Помните?
– Возможно, он что-то обнаружил.
– Непохоже, – сказал Чарльз, пытаясь заранее подготовить себя к очередной неудаче, и взял телефон.
– Вы не поверите, – голос Фреда Баскера громко раздавался в кухне, так как Вертер переключил их разговор на громкоговоритель. – Черт побери, но вы не поверите.
Вертер улыбнулся.
– Во что я не должен поверить?
– Вы не поверите, что мы все закончили. Конец. Финита.
Вертер снова улыбнулся. Хотя Баскеру было слегка за тридцать, он оставался мальчишкой, полным энтузиазма. Приятно было работать с такими людьми, но сейчас, в три часа ночи, его восторг несколько утомлял. Вертеру захотелось сказать ему несколько приятных слов, но он просто не мог сделать этого.
– Объясни, – коротко сказал он.
– Мы сузили круг неопознанных лиц до семи, на остальных снимках или люди, живущие в округе, или их кто-нибудь знает.
Вертер был доволен – быстрая» работа. Он ожидал звонка от Баскера где-нибудь на следующей неделе. Чарльз почувствовал, что даже усталость немного отпустила. Не только быстрая, но и отличная работа, даже более чем отличная. Всего семь фотографий. Вертер почувствовал прилив энергии.
– Семь? – переспросил он, боясь, что Баскер сказал семнадцать, или даже семьдесят, а он просто не расслышал.
– Точно. – Вертер буквально слышал, как Баскер дрожит от возбуждения. – Всего семь. Теперь их можно предъявлять для опознания, так ведь?
– Ты прав, черт побери, – сказал Вертер. Он предполагал, что фотографий будет девять-десять, даже двенадцать было не так страшно. Но семь! – Отлично, Баскер. – Вертер взглянул на часы. – Жду тебя в кабинете в половине седьмого.
Наступило молчание. Вертер мог представить, как Баскер смотрит на часы, стоящие рядом с кроватью, и думает, что все в ФБР стали следовать примеру Директора.
– Хорошо, сэр.
Вертер положил трубку и повернулся к Мельнику.
– Вы поняли? Мельник кивнул.
Они оба закрыли глаза, пытаясь осознать полученную информацию, все другие мысли отошли на задний план. Утром они сразу возьмутся за эту работу.
– Рашид Амон, – тихо сказал Мельник. – Вот и пришло твое время.
Вертер и Мельник улыбались друг другу, кивая головами, а Лори задумчиво переводила взгляд с одного на другого.
59
Вертер подошел к своему кабинету в шесть двадцать пять и обнаружил, что Баскер уже ждет его. В руках у парня был портфель, и, как только Вертер открыл дверь и вошел, Баскер вытащил из портфеля пачку фотографий и разложил их на столе. Пока Вертер просматривал эту пачку, Баскер вытащил еще одну и положил ее на край стола.
Вертер по очереди просмотрел каждую из семи фотографий. Конечно, хорошо было бы ткнуть пальцем в одну из фотографий и сказать: «Вот этого человека я знаю, арестуйте его», но Вертер не мог этого сделать.
Открылась дверь, и в кабинет вошел Мельник. Вертер не удержался и взглянул на часы, было шесть тридцать семь.
– Рад, что вы пришли, – сказал Вертер. – Хотите взглянуть?
Мельник просмотрел фотографии и покачал головой. Он никого не узнал.
– Ладно, – сказал Вертер. – Теперь поговорим с мистером Рашидом Амоном.
– А что это за фотографии? – спросил Мельник, указывая на пачку, лежащую на углу стола.
– Ах, да, – спохватился Баскер. – Насчет этих фотографий я хотел поговорить с вами. С ними вроде бы все ясно, но у меня нет стопроцентной уверенности, и поэтому я решил с вами посоветоваться.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну вот, например, – Баскер взял из пачки верхнюю фотографию. – Этот парень, – он взглянул в свой блокнот и сверился с записями, – был опознан официанткой. Она говорит, что он обедал на Броад-стрит, и что лицо его ей знакомо. Но постоянным посетителем он не является, и официантка не может вспомнить, когда видела его в последний раз и вообще что-нибудь в этом роде.
Сердце у Вертера тревожно забилось.
– Или, например, вот этот, – продолжил Баскер. – Его узнала кассирша в кинотеатре, и, опять же, она говорит, что ей просто знакомо лицо.
Голос Вертера прозвучал спокойно, но как-то неестественно глухо.
– Что ты пытаешься объяснить мне, Баскер?
– Понимаете, сэр, большинство фотографий опознано несколькими людьми, например, официантками, продавщицами, и мы установили, что они местные жители. Но людей на этих фотографиях узнал только один какой-то человек, да и то просто узнал. Я имею в виду, что они на самом деле не знают их, а просто лицо кажется знакомым. – Баскер заметил, каким взглядом смотрит на него Вертер, и слегка занервничал. – Вот и все, – неуверенно закончил он.
– На самом деле, они не опознали этих людей. Это ты и хотел мне сказать? – спросил Вертер.
– Как я уже сказал, сэр, в каждом случае люди просто где-то видели эти лица, – ответил Баскер. – Но не уверены, как часто они их встречали, – тихим голосом добавил он.
– Другими словами, любой из людей на этих фотографиях мог оказаться рядом с домом Сан-Медро в один из дней, когда мы вели наблюдение. Так?
– Да, сэр, – согласился Баскер. – Именно так я и думаю, поэтому и решил посоветоваться с вами.
Вертер посмотрел на Мельника, но тот сидел с невозмутимым лицом.
– И как много таких дополнительных фотографий? – спросил Вертер.
– Двенадцать, сэр.
– Значит, всего девятнадцать неопознанных фотографий.
Баскер кивнул. Он больше уже не испытывал радости.
– Но их все-таки кто-то узнал, – сказал он.
– По каждой фотографии какой-то человек сказал, что это лицо ему знакомо. Ты это имеешь в виду?
– Да, сэр.
Вертер сидел, продолжая держать в правой руке первые семь фотографий. У него был всего один козырь, и если он неправильно воспользуется им, то навсегда потеряет Рашида Амона. И чем больше снимков, тем слабее этот козырь. Вертер решил было идти к Амону только с первыми семью фотографиями, но понял, что это было бы неправильно; безусловно, нельзя было оставлять без внимания остальные двенадцать. Он посмотрел на Мельника, надеясь, что тот предложит использовать только семь снимков. Семь – было то, что надо, девять или десять – это еще терпимо, но девятнадцать было слишком много, с таким количеством снимков их позиция становилась слабее. Мельник медленно покачал головой. «Сукин сын, он читает мои мысли, – подумал Вертер. – Боже, как мне хочется прочитать его». Вертер отогнал прочь эти мысли, сейчас было не до них.
– Думаете, что надо показывать все? – спросил он. Мельник кивнул. Он был прав, и Вертер понимал это.
Сначала он подумал, что, может быть, стоит подождать с предъявлением этих фотографий Рашиду Амону, а попытаться еще раз выяснить личности людей на этих двенадцати снимках. Но Баскер был очень исполнительным агентом, и они могут не найти ничего нового. А кроме того, Вертер просто больше не смог бы тянуть с этим делом.
– Хорошо, – сказал он, взял двенадцать фотографий и добавил их к первым семи.
Сразу после разговора с Баскером Вертер позвонил в суд и без всякого труда получил ордер на арест Рашида Амона. В другом случае причина ареста могла бы показаться и не очень убедительной, но ни один суд в стране не посмел бы отказать. ФБР, когда речь шла о безопасности президента.
В половине восьмого, поспав всего два часа, но не чувствуя усталости, Вертер и Мельник уже стучали в дверь квартиры Рашида Амона. За дверью слышался только шум детских голосов. Квартира находилась на третьем этаже, плохо освещенная лестничная площадка была завалена игрушками и газетами, пахло мочой. Они подождали несколько секунд и снова постучали в дверь, на этот раз громче и настойчивее.
Снова зашумели детские голоса, но потом кто-то подошел к двери. После небольшой паузы женский голос спросил:
– Кто там?
– Федеральное бюро расследований. Откройте, пожалуйста.
– Что?
– Мы из федеральной полиции. Откройте дверь, или мы ее сломаем.
– Минутку, – голос женщины звучал испуганно.
– Открывайте немедленно, или мы выломаем дверь!
– Я не могу, – крикнула она. – Рашид, это полиция…
Вертер поднял ногу и резко ударил в дверь рядом с ручкой. Дверь треснула и приоткрылась на несколько дюймов, удерживаемая дверной цепочкой. Мельник всем телом навалился на дверь, она распахнулась, и Мельник влетел в прихожую, сопровождаемый Вертером, держащим в руках пистолет.
У дальней стены стояли трое испуганных детей, женщина стала перед ними, закрывая их своим телом. Из комнаты поспешно выскочил Рашид Амон, натягивающий брюки на голое тело.
– Кто… – начал было он, но остановился, узнав Вертера и Мельника. – Что случилось?
– У нас есть основания, – произнес Вертер четко поставленным голосом, – считать, что вы замешаны в заговоре с целью убийства президента США.
Женщина вскрикнула и посмотрела на Амона, который ошеломленно смотрел на Вертера и Мельника.
– Нет, – сказал он, и наступила тишина. Рашид облизнул губы, посмотрел на жену и детей и снова перевел взгляд на Вертера. – Нет. – Это было все, что он мог сказать.
– У меня имеется ордер на твой арест, – сказал Вертер, протягивая Амону ордер.
Жена Амона завыла, окружившие ее дети начали кричать. Амон сделал шаг в их направлении, но Вертер преградил ему дорогу.
– Ты сейчас же расскажешь мне обо всем, – сказал Вертер. – Прямо сейчас.
– О чем?.. – начал Амон.
Он и сам выглядел, как перепуганный теленок, но Вертер не чувствовал к нему ни капли жалости. Ему надо было немедленно расколоть его, это был их единственный шанс узнать что-нибудь об операции «Даллас».
В комнате стоял кухонный стол с детской посудой. Вертер сгреб все рукой прямо на пол, ему надо было нагнать на Амона как можно больше страху, продемонстрировать свою силу. Бросив на стол пачку фотографий, Вертер разложил их.
– Садись, – сказал он Амону, который явно испугался и послушно выполнил его приказание.
– Я не собираюсь терять с тобой время, – сказал Вертер. – Мужчина, который заплатил тебе, задумал убить президента США. Ты знал об этом?
– Нет! Клянусь! – Амон отчаянно закачал головой, сложив руки перед лицом. – Я думал… – Он в волнении приподнялся со стула.
Вертер толкнул его обратно на стул.
– Что? Что ты думал? Только не рассказывай мне больше сказок про кино!
– Нет. Нет, клянусь. Я. думал, что это, возможно, наркотики, но я никогда…
– Никогда не думал, что вляпаешься в такое дело?
– Я думал…
– Черт побери, меня не интересует, что ты думал! С тобой все кончено.
Женщина закричала, а дети заплакали. Рашид Амон посмотрел на жену, потом снова на Вертера.
– Не смотри на меня, – рявкнул Вертер. – Смотри на эти фотографии.
Рашид, ничего не понимая, уставился на снимки.
– Я даю тебе всего один шанс, чтобы помочь нам.
– Да, сэр, все, что…
– Мы арестовали человека, который нанял тебя, чтобы обмануть нас, и я хочу, чтобы ты опознал его.
– Хорошо, сэр.
– Но ты находишься в Соединенных Штатах Америки, – продолжил Вертер. – Мы должны быть уверены, что ты твердо опознал его. Нам совсем не надо, чтобы ты опознал невиновного только потому, что мы сказали тебе, что арестовали его. Ты понимаешь?
– О, да, сэр.
– Поэтому мы смешали фотографию мистера Далласа с фотографиями невиновных людей. А ты должен указать нам на него.
«Слишком много фотографий, – подумал Вертер. – Он может понять, что мы просто блефуем».
– Хорошо, сэр, – с готовностью согласился Амон. Он поверил во все, что ему сказали, и действительно горел желанием помочь. Это был его единственный шанс выкарабкаться. Он быстро начал просматривать фотографии одну за другой, а Вертер и Мельник стояли позади него и ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65