Мы не торопясь направлялись к точке прыжка к Новой Бразилии. Самой большой проблемой оказалась еда — синдром Маклендона не прощал ошибок. Мясо, молочные продукты, да и почти все остальное либо причиняло ей жуткие колики, либо оказывалось на полу. Ее тошнило даже от чуть-чуть переспелых фруктов. Я искренне сочувствовал девушке — когда я находил в холодильнике недоеденный Розали саморазогревающийся обед, он оказывал на меня примерно такое же действие.К счастью, Катарина прихватила с собой чуть ли не сотню кило своих собственных продуктов — в основном это было шоколадное печенье и жидко-протеиновое диетическое питание «Молоко леопарда», так что, прибавляя к этому овощи и фрукты, которые имелись на борту, она могла продержаться довольно долгое время. Я же привык готовить себе сам, так что мы справлялись. К тому же она была вполне приятной компанией. Я быстро усвоил, как здорово иметь на борту человека, с которым можно обсудить разные важные вопросы — например, поговорить о динозаврах, тем более что после полугода с О'Дей я запросто мог примириться с вампиршей, которая принимает душ каждый день.Воскресный обед был ее первой настоящей встречей со всем экипажем. В жилом отсеке у Дэви Ллойда и Берни гостиная немного побольше, чем у всех остальных, так что мы могли опустить с потолка стол достаточных размеров, чтобы всем хватило места. Как обычно, мне выпало готовить, и я решил приготовить спагетти. Катарина могла справиться со своей порцией без всяких приправ, добавив только немного растительного масла, а для остальных я смешал сливочный соус с базиликом. К этому я прибавил свежего хлеба и немного салата и пару бутылок вина мерло.Макхью несла вахту. Катарина хотела предложить ей поменяться, и мне пришлось объяснять, что Аннали обычно не желает обедать со всеми.Оставшиеся пятеро, собравшись за столом, почему-то были более взвинченны, чем обычно. Я-то думал, что без О'Дей будет потише, но Аннали успела походя затеять с Розали пару-тройку шумных, визгливых свар, и Берни жался по углам, как побитая собака.Вообще— то Бо-бо вел себя вовсе не так мерзко, как обычно. Он только раз отважился коснуться Катарины рукой в резиновой перчатке и даже не стал ничего говорить, когда она случайно задела его яйцевидную голову. Даже Вайма Джин Спунер, бывшая самой веселой душой на борту, выглядела так, словно только что проревела всю ночь, хотя Фридо сохранял привычный мирный вид.При сложившихся обстоятельствах обед прошел более чем неловко. Твердобокий, Бо-бо и Дайкстра сосредоточенно жевали, избегая встречаться друг с другом взглядом. Вайма Джин едва клевала свою порцию, чего с лихвой хватило бы, чтобы я разочаровался в своих кулинарных способностях. Один Фридо старательно трудился, чтобы поддерживать разговор; он в основном высказывался о себе, обращаясь к Катарине.К концу обеда он подогревал свое рвение уже третьим стаканом вина.— А где ты жила, пока не стала космонавтом? — поинтересовался он наконец.— Там и сям. Некоторое время в Авроре, штат Колорадо. Это неподалеку от Денвера, — ответила Катарина, потянувшись за салатом.— Отличное местечко, — восхитился Фридо. Вайма Джин толкнула его локтем.— Колорадо? Когда-то я знал женщину из Колорадо. У нее был кот, — высказался Бо-бо, чтобы заполнить паузу.— Ты знал женщину, Берни? Это удивительно, — тихонько съехидничал Фридо.Берни начал монотонно объяснять. Минут через десять Розали озадаченно посмотрела на него:— Берни, да всем наплевать на это.Ее резюме на некоторое время положило конец разговорам. Берни вновь принялся ковыряться в макаронах.Катарина сидела слева от меня. Наклонившись, чтобы поправить салфетку на коленях, она очень тихо прошептала:— Они всегда такие дружелюбные?Я кивнул, краем глаза наблюдая за Фридо.— Эй, Катарина, ты и вправду не хочешь бокальчик вина? — во весь голос обратился к ней Фридо.— Нет, я вообще ничего алкогольного не пью, — вежливо отозвалась Катарина.Фридо настойчиво продолжал:— Наверное, беспокоишься за фигуру? А ты бодибилдингом, случайно, не занимаешься?Я увидел, как замерла Вайма Джин.— Да нет, — сухо ответила Катарина.— Еще бы, думаю, тебе и не требуется накачивать мускулатуру, как делают некоторые мои знакомые женщины, — весело ухмыльнулся Фридо.Розали Дайкстра сдвинула брови так, что между ними появилась вертикальная морщинка. Потом демонстративно положила ложку и вилку.— На этом корабле таких нет, — поспешно прибавил Фридо.Розали как ни в чем не бывало снова взяла свои приборы и продолжила обед.Я специально сел поближе к двери.— Так, кажется, можно нести еще спагетти. Чего-нибудь еще?— Думаю, можно было бы принести еще салата. Давай я помогу тебе, Кен, — ласково предложила Катарина.— Вы там долго не задерживайтесь, — вставил Фридо.— Не знаю, что нашло на Фридо, — задумался я, когда мы вышли. — Наверное, у него гормональная буря. Розали чуть не размазала его по переборке, а уж Вайме Джин это совсем не понравится. Думаю, теперь в любую минуту кто-нибудь опрокинет ему на колени тарелку со спагетти.— Хорошо хоть оружие уже остыло, — добавила Катарина.Мы прошли на камбуз и, пока я наполнял блюдо макаронами, Катарина достала салат из холодильника.— Теперь я понимаю, почему Аннали решила отдежурить лишний раз, — заметила она.— Аннали и Розали от всей души презирают Фридо. Если им что-нибудь нужно сообщить ему, они передают это через Вайму Джин. На самом деле я не очень уверен в том, нравятся ли вообще Аннали мужчины. Ты еще не жалеешь?Она улыбнулась:— Все в порядке, Кен.Когда мы уже возвращались, по тишине в комнате я заключил, что дебаты за столом закончились. Глянув через дверной проем на Фридо, я прошептал Катарине:— Фридо, похоже, напивается. У него вся щека в вине.— Кен, это не вино, а отпечаток ладони, — шепнула в ответ Катарина.— Значит, это была не Розали, раз голова у него еще на месте.— Знаешь, о чем я подумал, Катарина, — обратился к ней Фридо, едва мы вошли. — Я слышал, ты играешь в ракетбол. Я раньше был чемпионом ракетбола. Хочешь, могу показать тебе фотографии…— Да ну? А фотографии своих детишек ты тоже ей покажешь? — выпалила Вайма Джин.— Ты что! Это не мои дети! — взвился Фридо, явно задетый ее замечанием.— Суд решил по-другому, — возразила Вайма Джин. — Только колючка в хвосте и заставляет тебя помнить о детях.— Слушай, я совсем не хотел с тобой ругаться. Может, не будем об этом, а?Берни методично помешивал макароны. Дэви Ллойд резко распахнул рот, явно собираясь что-то сказать, но промолчал. Розали швырнула салфетку на стол и вышла.Под тихое ворчание Ваймы Джин Катарина прошептала мне:— Все еще больше запутывается. Ты не знаешь, как довести до его сознания хоть одно мое слово? Я бы хотела его отшить.— Не уверен, что он догадается, если ты его отошьешь.Она приняла мое замечание к сведению и, дождавшись паузы в разговоре, заговорила тихо, но твердо:— Знаешь, Фридо, я уверена, что твои фотографии просто превосходны, но, думаю, в ракетбол я буду играть только с Кеном. — Она демонстративно накрыла мою руку своей, и я застыл.Вайма Джин чопорно кивнула, едва сдерживая слезы.— Кажется, я наелась. Спасибо за обед, Кен. — Она тоже встала и ушла. Фридо немного помедлил и последовал за ней.— Пожалуй, и я наелась. А ты как, Кен? — Катарина подмигнула. — Я устала. Может быть, на сем и закончим?— Давай, Кен. Мы с Берни еще посидим, а потом все уберем, — неожиданно предложил Дэви Ллойд, все еще глядя на дверь, куда вышел Фридо.Мы с Катариной прошли к нашим каютам, и я повалился на маленький диванчик, стоявший в общей гостиной, как только за нами захлопнулась дверь.— Ух, Катарина…— Это было лучшее, что я могла сделать, чтобы привести Фридо в чувство.— Ну да. Знаешь, мне очень неприятно, что так вышло с Фридо. Не понимаю, что с ним. Я знаю, что он считает себя Дон-Жуаном, но никогда это его так сильно не одолевало. Вайма Джин, должно быть, уже настучала ему по башке.— Не надо оправдываться — это ведь не твоя вина. А обед, который ты приготовил, был превосходен. — Катарина притащила стул от стола в своей комнате и уселась на него верхом. — Извини, что я взяла тебя за руку. Я не нарочно.— Ничего-ничего. Я не испугался, — соврал я. — Я просто очень удивился. Я не привык, чтобы хорошенькие женщины клали мне ладонь на руку. — Я попытался улыбнуться. — Ты только с Ваймой Джин так не делай. Она и так утверждает, что в вентиляции живет привидение.— А ты давно знаешь Фридо? — осведомилась она.— Три-четыре месяца. Мы взяли Фридо вместе с Ваймой Джин. А что?— Да так, — слишком уж поспешно ответила она. Наверное, я чем-то выдал себя. Она улыбнулась.— Извини. Я забыла, что ты не любишь тех, кто врет. Давай скажем так, что я пытаюсь кое-что разгадать. Ну, а так как нам с полуночи на вахту, мне лучше сейчас немного поспать. — И прежде, чем я успел ответить, она исчезла в своей каюте.На следующий день, во время тупой ночной вахты, я заметил в ней первые изменения.«Шпигат» выдавал свой обычный набор неполадок, чтобы нам было чем заняться. Мы поимели стойкое отклонение от нормы в боковом двигателе, и главный компьютер уже заработал электронный эквивалент нервного расстройства, пытаясь вычислить его причину. Мы с Катариной по уши были заняты, вручную внося корректировки в курс.— Это, наверное, тот самый дух, которого так любит упоминать Аннали, — буркнул я, уткнувшись носом в технический журнал. Я убивал время в ожидании, пока крыльчатка в этом чертовом двигателе опять не начнет барахлить.Катарина сидела у панели управления, ее пальцы так и мелькали по клавишам, а на лице прочно обосновалось раздраженное выражение.— Знаю. Заткнись и не мешай мне исправлять положение, — пробурчала она.— Хочешь кофе? — поинтересовался я, решив, что просто наступил тот самый период каждого месяца, так что не стоит обращать особого внимания на подобные уколы.Она покачала головой. Ее волосы были убраны в хвостик, который запрыгал туда-сюда. Черный кофе она иногда могла пить, а иногда нет. Рядом с ней был разложен пасьянс, но она явно уже позабыла о нем.— Может, тебе почитать что-нибудь? Это могло бы тебя успокоить — по крайней мере, перестала бы дергаться.— Я хочу шоколадного печенья, — объявила она с большей выразительностью, чем обычно принято говорить о подобных вещах.— Так давай. Ты знаешь, повадки нашей разношерстной орды в последнее время стали меня сильно беспокоить. Жаль, что я даже не представляю себе, к чему все это может привести. Если так пойдет и дальше, Дэви Ллойд рискует полысеть от забот.Катарина пропустила мои слова мимо ушей. Я услышал, что она опять произнесла: «Черт! Мне надо печенья!» — и только тогда поднял голову.— Ну и что тут такого? — спросил я, закрывая журнал.— Мое печенье заперто в моем же шкафчике. — Она подошла к своему шкафчику и подергала за ручку.— Действительно, на этом корабле имеет смысл запирать шоколадное печенье. И что?— Не могу найти этот проклятый ключ. Я уже везде посмотрела.Я немного подумал.— А ты его где-нибудь оставляла?— Он висел рядом с графиком вахт, — резко выпалила она.Я пожал плечами:— Все понятно. Не будет тебе печенья. Твердозадый снова на тропе войны. Завтра ты найдешь ключ на месте, а при нем будет записочка, в которой тебе доходчиво объяснят все, чего ты и знать-то не знаешь о личной безопасности.— Мне нужно мое печенье! — Ее глаза превратились в совсем уже узкие щелочки.— Дэви Ллойд недавно сменился после вахты. И сейчас он крепко спит, пересчитывая во сне долговые расписки. Пытаться добиться от него чего-нибудь сейчас — более чем бесполезно. — Я засунул техническое руководство обратно в коробку.Катарина мяла в руках листок бумаги.— Ты что делаешь! — возмутился я. — Бо-бо пересчитывает их всякий раз, заступая на вахту.Она с силой отбросила бумажный комочек, и тот запрыгал по панелям пола.— Мне очень надо печенья. Прямо сейчас. Я даже чувствую, как оно там пахнет, — заявила она хриплым голосом.— Ох, перестань. Эти шкафчики практически герметичны, и тем более упаковка на печенье… — Я замолк на полуслове, потому что девушка небрежно дернула за ручку еще раз, и дверца распахнулась. Она выдернула пачку, разодрала обертку и тут же проглотила три печенюшки. Я подождал пару минут. Ее взгляд смягчился.Она вздохнула.— Теперь мне намного лучше. — Она посмотрела на меня. — Ты чего так таращишься?— Я как-то не ожидал, что ты сможешь таким образом открыть шкафчик.— Что? А-а. А это я сделала?— Угу.— Ого! — Она забросила в рот еще одну печенюшку и задумчиво пожевала ее. — Ты же видел, мне нужно было поесть печенья. Желание было просто нестерпимым.— А похожих нестерпимых желаний относительно других вещей у тебя не случается? Например, крови не хочется?Она немного подумала.— Иногда хочется огурчиков. Солененьких.Я хорошенько осмотрел дверь. Жесткий пластик' не покоробился, но замок и одна из петель были выдраны с мясом.— Пожалуй, ты и консервные банки сама сможешь открыть.— Ты думаешь, это истерика?— Может быть. Давай я посмотрю, нет ли у нас запасных петель. Мне бы не хотелось объяснять Твердозадому, что здесь произошло.— Да и мне тоже. Хотя ничего серьезного не случилосьЯ озабоченно посмотрел на нее.— Кен, с тобой все в порядке? Тебе бы немного чего-нибудь красненького на щеки. А то ты слишком уж бледный.— Ну и что? Сама-то почему не пользуешься румянами или чем-нибудь еще? Как-то обидно выслушивать такое от человека, который выглядит как персонаж рекламы домашних соляриев, каким он был «до того».— Чтобы спрятать предательскую бледность? Не могу. — Она коснулась пальцем щеки. — Все эти средства просто раздражают мне кожу.Я глянул на шкафчик.— Понятно.— Не хочешь поиграть немного в ракетбол после вахты? Мне кажется, физическая нагрузка пошла бы мне на пользу, — попросила она своим серьезным голосом.— Разумеется.И после того как Фридо и Вайма Джин сменили нас, мы отправились на корт, где Катарина загоняла меня до седьмого или даже восьмого пота.— Мне не нравится, что ты подаешь мячи из самых неудобных позиций, — заявил под конец я, сдвигая вверх повязку со лба, чтобы утереть пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44