Банки разъединила нас и подошла поглядеть на меня.— Потрясающе выглядите, сэр, — объявила она. — Желаю вам повеселиться на приеме.Я коснулся золотой косички на своем плече.— Я чувствую себя как ящерица, готовая сбросить кожу.— Побольше вальсируйте, сэр. — Она вскинула голову. — Кто-то приехал. Это, должно быть, шеф-повар Чандразехар с капитаном и миссис Хиро и лейтенантом Линдквист.Я перешагнул через порог и надел фуражку. Банки последовала за мной.— Одну минутку, сэр.Я обернулся и наклонился к ней, чтобы дать поправить свой головной убор.— Вот так гораздо лучше.— Спасибо, Банки.— Не за что, сэр. Я привыкла работать с офицерами запаса.Катарина бросила на меня сдержанный взгляд и подвинулась, освобождая для меня место на заднем сиденье. Хиро сидел спереди рядом со своей супругой. Когда мы тронулись с места, он обернулся, чтобы представить нас друг другу.— Мичман, это моя жена Евангелина. Евангелина, это мичман. Он резервист и несколько неотесан, но в остальном хороший парень.— Я в этом не сомневаюсь, — проворковала Евангелина. У нее была высокая прическа и блестящее платье с оторочкой из перьев.— Мое почтение, мэм.Мэр вынужден был проводить прием в отеле «Атлантик», так как там находился единственный в городе танцевальный зал. Когда Чандразехар остановил машину, я заметил высовывавшиеся из кустов две пары ног. Я вышел и обратился к Хиро:— Сэр, я отлучусь на минутку. Идите вперед, а я вас догоню.— Хорошо, мичман, — милостиво разрешил Хиро.— Сэр, я подожду здесь. Я хочу, чтобы мичман Маккей меня сопровождал, — несколько встревожилась Катарина.Хиро взял жену под руку и повел ее ко входу, а я отправился посмотреть, кому принадлежат ноги. Как я и подозревал, принадлежали они Гарри и Динки, которые мирно лежали в кустах рядом с приличных размеров бутылкой.— Ш-ш-ш! — предостерегающе зашипел Гарри, прижимая палец к губам. — Мы забрались на челнок тайком. Лейтенант Линдквист не знает, что мы здесь.— А что это вы здесь делаете? — приглушенным голосом поинтересовался я.Гарри сел, держа одной рукой бутылку, а другой — Динки.— Сэр, мы или погибнем, или покроем себя вечным позором.— Не то ты говоришь, — подал голос Динки, — мы прилетели, чтобы я мог повидаться с детьми. Гарри позвонит и выманит мою жену из дома, а я тем временем проскользну внутрь.— А если жена тебя заметит? — спросил я.— Тогда, как сказал Гарри, мы погибнем, — прошептал Динки, слегка покачиваясь.— А здесь-то вы что делаете? — настаивал я.— До отлета мы переговорили с шеф-поваром. Он обещал нас подвезти, как только высадит вас. Мы здесь его и ждали. Вы нас не выдадите, правда, сэр?— Я ничего не видел, — ухмыльнулся я, направляясь обратно к машине.— Банки за ними присмотрит, — утешила меня Катарина.— Ты знала, что они летят с вами, и закрыла на это глаза?— А ты бы разве не закрыл?Я на несколько секунд задумался.— Зная, что из себя представляет его жена, я, возможно, сам бы ей позвонил.— Ну что, пошли? — Она взяла меня под руку. На официальные представления мы опоздали, так что, сняв фуражки, мы просто вошли в зал и смешались с толпой. Уже на первых шагах я повстречал с десяток знаменитостей, включая того типа, которому принадлежит Мир Молла, и президента банка, пытавшегося обобрать меня до последней нитки.Это напомнило мне свадьбу в Кане Галилейской. Там тоже подавали вино в кувшинах и ждали появления Христа, чтобы принести лучшее напоследок.Пробравшись к столу с едой, я оглядел закуски — большинство из которых были мне незнакомы — и взял горсть крекеров. Пока я стоял там, ко мне подошла молодая девушка.— Я узнала вас. Вас показывали в новостях. Особенной красотой она не отличалась, к тому же у нее была манера разговаривать стоя нос к носу, а мне обычно от этого становилось не по себе. Я сделал шаг назад.— Рад с вами познакомиться, мэм. Мичман Маккей к вашим услугам.— Кристина, — представилась она. На ней была белая шаль и простое, но элегантное белое платье с глубоким декольте, стоившее, вероятно, дороже моего месячного оклада. Еще у нее были густые золотисто-каштановые волосы, золотая цепочка, золотые серьги и толстый слой косметики.— Я вовсе не такой плохой, как вас хотят уверить репортеры.— Какие негодяи, — улыбаясь, прощебетала она. Она продолжала наступать, а я непроизвольно двигался назад, пока не почувствовал, что уперся поясницей в столик с закусками.— Вы выдержали такую грандиозную битву.— Да там всего-то было на день работы, — попытался отшутиться я. — Но вы же знаете, как опасно летать через черные дыры.— Нет… — Она положила мне руку на плечо. — Расскажите, как это было.На мгновение я растерялся, не зная, что и сказать. Потом поведал ей три вполне правдоподобные истории, которые запросто могли бы когда-нибудь с кем-нибудь произойти.— Ну ладно, хватит обо мне. А вы чем занимаетесь?— Ах, много чем, — небрежно отмахнулась она. — У меня масса всяких интересов.Тут она заметила, что я не могу оторвать глаз от висящего у нее на цепочке драгоценного камня, и подняла его к моим глазам.— Это магический кристалл. Он концентрирует мою психическую энергию.Мне смутно припомнилась реклама магических кристаллов. «За $ 69,95 вам откроются секреты Вселенной».— Он обладает удивительной целительной силой. — Девушка выпустила из рук камень и, совершив невероятное — придвинувшись еще ближе, поправила мне галстук.— М-м. Возможно, на следующей неделе мне понадобится ваша помощь, — сказал я, чтобы поддержать разговор, а заодно имея в виду уточнить — занимается ли она воскрешением из мертвых.— Правда? — Голос ее сделался глубоким, а глаза засияли.— Извините, кажется, я сморозил глупость.— Нет, Кен, не говори так. Я ощущаю воздействие твоего поля. Постарайся расслабиться. Между нами возникла какая-то связь. Ты любишь детей?— Еще бы, они хороши — но только в небольших количествах. Царь Ирод, правда, немного переусердствовал. — Мне пришло в голову посмотреть, есть ли у нее на пальце кольцо. Кольца она не носила.Она снова коснулась моей руки.— Кен, не напрягайся так. Мы очень близки. Я это хорошо ощущаю.Чувствуя, как в поясницу врезается край стола, я прохрипел:— Да, я это тоже хорошо ощущаю. Она полуприкрыла глаза.— А ты правда пират?Тем временем к нам устремился человек, сердито глядя на меня. Кристина быстро оглянулась.— Кажется, отец хочет со мной поговорить. Я найду тебя. — Она послала мне легкий воздушный поцелуй.Отец взял ее за руку и выдернул из толпы гостей, сердито глядя куда-то в моем направлении. Я простоял, не сходя с места, еще несколько минут, пока не заметил приближавшуюся ко мне знакомую фигуру. — Доктор Бобр! Как дела? — Друг Кен! — Баки сгреб со стола целую горсть канапе и легко запихнул все это в рот. — Должен признаться, эти маленькие штучки с икрой и шпинатом бесподобны. Эта ваша приятельница, мисс Кристина, видная такая, на нее все женщины жалуются. Она и вправду штучка? Так все говорят. Что такое «липучка»? — Это трудновато объяснить. — Мы как-нибудь в другой раз об этом поговорим. Я должен пойти засвидетельствовать свое почтение господину мэру Фельдману, но я вернусь. Вы уже познакомились с мэром? — Нет. Я опоздал на представления. Я совершенно не разбираюсь в местных политиках. Он либеральный консерватор или консервативный либерал?Баки покачал головой:— Трудно сказать. Он, кажется, меняет свои взгляды. Но я могу спросить. Ах, я обязательно должен кое с кем поговорить, но потом конечно же разыщу вас. Та-та! — Баки засеменил по направлению к котлу с пуншем.Катарина, должно быть, наблюдала за нами, потому что сразу после этого протиснулась ко мне и просунула свою руку под мою.— Вспомни, как говорит Баки: «Ясный рассудок и отважное сердце выдержат любые бури».— Что принесет мне одно из двух?— Что у тебя за мысли в голове?— Мне уже сегодня задавали этот вопрос. Сейчас, например, до меня начинает доходить, что, когда здесь окажется Генхис, очень похоже, что мы почим в ореоле славы.Катарина прикрыла рот платком, чтобы спрятать улыбку.— Капитан Хиро не раз отмечал, что это лучше, чем уйти в отставку и зарабатывать на жизнь продажей страховых полисов.— Или уйти в монастырь, — бесстрастным голосом произнес я.Она окинула меня холодным оценивающим взглядом.— Это Бим тебе наболтала. Это всего лишь одна из возможностей прожить свою жизнь. Ореол славы — совсем другая. — Она улыбнулась, комкая в руке носовой платок. — Парадная форма тебе идет.— Это та самая форма, которую ты принудила сшить для меня свояка шерифа Джамали. Ботинки, кажется, на полразмера малы.— Брюки, по-моему, тоже слишком облегающие.— Нисколечко, — возразил я.— Какие у тебя планы на вечер?— Слушай, а ты знакома с мисс Кристиной — как бишь ее там? — осведомился я, не зная, куда девать руки.Катарина кивнула:— Да, я ее мельком видела. Держится она довольно-таки нахально. Продолжай.— Ты знаешь, она тут строила мне глазки, так что я решил напиться для храбрости и разобраться с ней.— Кен, мне неприятно это говорить, но она строит глазки всем, кто носит штаны.— Я это понял. Но другой такой возможности может не подвернуться, так что я попытаюсь. Никогда бы в это не поверил, но та болтовня про черные дыры действительно сработала.— Для того чтобы подцепить мужчину, эта тактика, безусловно, лучше, чем «Вы любите детей?», — добродушно проговорила Катарина. — У тебя есть какой-нибудь конкретный план?— Знаешь, мне не хотелось бы пачкать парадную форму о траву. Надеюсь уговорить ее поехать в мотель.— Утром будешь себя проклинать.— Да знаю я, но, учитывая данные обстоятельства, думаю, что это ненадолго.— К тому же я бы предпочла, чтобы ты не напивался. У нас мало времени, чтобы все успеть, — заботливо напомнила мне Катарина.— Боюсь, что иначе не получится, — поразмыслив, ответил я.— Девушка не твоего типа?— Хм-м. Катарина, кристаллы могут концентрировать психическую энергию?— Н-н-нет, — протянула она. — А что?— В таком случае у нее в голове пирожное. — Я похлопал себя по лбу. — Сладенькое такое и очень воздушное. Так что на твой вопрос я, видимо, отвечу отрицательно.— Ты уверен, что я не смогу отговорить тебя от этой авантюры? — прямо спросила она, наматывая скрученный носовой платок на безымянный палец.— Боюсь, что нет.— Ладно, — сдалась она и выпустила из рук платок, который, выскользнув из ее пальцев, запорхал в воздухе. — Ой!— Сейчас мы его поймаем, — похвастался я и, присев на корточки, схватил платок, пока он еще не успел опуститься на пол. Это было серьезной ошибкой.Я неловко выпрямился и протянул ей платок:— Вот!Затем, отступив на несколько шагов, прислонился спиной к стенке и занял позу «вольно».Катарина выждала пару минут, а затем, приблизившись ко мне, снова взяла меня под руку.— Потанцуем? — проворковала она. Я торжественно покачал головой.— Брюки слишком узки?— Уже нет.— Может, мисс Кристина поможет тебе их зашить?— Вряд ли. И вообще, у меня поменялись планы на вечер.— Да ну? Ты бы все равно их не выполнил.— Наверное.— И сколько мы будем вот так стоять?— Пока не упадем в обморок, или пока все не разойдутся. Думаю, ты вполне осознаешь, что Бог накажет тебя и свояка шерифа за это преступление. — Я помолчал. — А сколько все-таки мисс Кристине лет?— По-моему, пятнадцать или шестнадцать. Я поежился.— С меня на сегодня, пожалуй, хватит. Проводишь меня до двери?— Я и сама уже собиралась уходить. Даже взяла с собой одежду на смену. Я тебя подвезу, и мы оба переоденемся, а потом немного пройдемся. Мне нужно с тобой кое о чем побеседовать.— Замечательный план.Мы бочком пробрались к двери, и Катарина, оставив меня, отправилась за машиной Пайпер. Пока я ждал, мимо прошел парень из Мира Молла. Он, по-видимому, хорошенько налег на пунш, потому что без конца напевал одну и ту же строчку: «В Мире Молла мы живем…»Первым делом Катарина поехала к Клайду, чтобы переодеться. Задержавшись у входа, я сгреб всю поступившую почту и выбросил ее в мусорное ведро. Катарине удалось спасти один самый толстый конверт. Распечатав его, она начала читать, а я тем временем заглянул в спальню и переоделся в джинсы и рубашку поскромнее. Когда я вышел, она все еще продолжала читать.— Ты не собираешься переодеваться? — заинтересовался я.— Уже иду. — Она протянула мне документ, который держала в руках. — Это сильно меняет то, что я хотела тебе сказать.Она прошла в ванную и закрыла за собой дверь, а я погрузился в чтение очередной официальной жалобы.— Катарина! Что значит «временное ограничение свободы»? — спустя минуту прокричал я.— Это значит, что банк обращается к суду с просьбой не допускать тебя до совершения каких-либо действий, так как они могут нанести им непоправимый ущерб.Я прочел еще несколько строчек.— А что значит — они хотят, чтобы суд запретил мне покидать пределы планеты?Она вышла из ванной, одетая в брюки и хлопчатобумажную кофточку.— Это значит, что Второй Банк Шенектади просит суд не выпускать тебя за пределы планеты. Этот последний иск выдвинули те, кому ты заложил корабль. По-моему, они полагают, что, если судья тебя отпустит, ты тут же скроешься от правосудия или тебя убьют, а в таком случае взыскать с тебя деньги, которые, как они заявляют, ты им должен, будет довольно затруднительно. Если ты голоден, у меня в машине есть шоколадка. Кто последний, тот копуша.Копушей оказался я. Когда мы отъехали, я похлопал по листку бумаги.— В соответствии с этим, слушание моего дела назначено на завтра в присутствии судьи Османа. Если Осман удовлетворит этот иск, сколько времени меня могут здесь продержать?— До тех пор, пока не закроют дело, начатое банком против тебя. — Усмехнувшись, она покачала головой.— Ты, наверное, шутишь.— Нет, и банк тоже не шутит. Если Осман удовлетворит иск, Калифорнийский Козлик тебя никуда не повезет, если только ты не захватишь челнок силой.— У меня складывается впечатление, что ты не хочешь, чтобы я захватил челнок силой.— Нет, это было бы неразумно, — подтвердила она. — Это может вызвать неприятности.— А почему здесь только мое имя?— Вероятно, потому, что птички Макхью и Спунер уже улетели из клетки, а больше никто на орбиту не собирается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44