— Знаете, сэр, у нас оказалось не так уж много лишних денег, а я заодно назначила на сегодня еще нескольких резервистов, — оттараторила Банки. — Одевайтесь, пожалуйста, и отправляйтесь в больницу, в кабинет номер 121.Белые стены кабинета номер 121 были разрисованы разными веселыми физиономиями, разительно отличавшимися от той, которая была у ожидавшей меня медсестры.— Мистер Маккей, я сестра Кларкин. Вы опоздали на пятнадцать минут.— Сегодня утром я был очень занят, — пробормотал я. Мне пришлось несколько раз подряд открыть и закрыть глаза. — А где же доктор?— Почему вы думаете, что доктор желает вас видеть? Все вы, космонавты, отвратительные твари. А теперь замолчите и высуньте язык.Она измерила мне пульс, температуру, осмотрела глаза, уши, горло. Взяв у меня кровь, она заметила:— Да, жаль — мельчает космофлот.Она снисходительно забинтовала мне руку и дала что-то противовоспалительное.— Что ж, в основном вы живы.— Спасибо, сестра Кларкин. Знаете, я умираю от голода. Где здесь поблизости можно раздобыть гамбургер или что-нибудь в этом роде?— В гамбургерах полно нитратов и других канцерогенов. Ничего удивительного, что вы такой бледный химетик. — Она покачала головой. — Если вы съедите что-нибудь вредное и недоброкачественное, то ваш организм может соответственно отреагировать, а при вашем состоянии я за последствия не отвечаю.— Сестра Кларкин, у вас, наверное, проблемы в личной жизни?— Я не отвечаю на подобные вопросы от незнакомых мужчин. А теперь встаньте и вдохните, — медленно приказала она.Я обнаружил, что у медсестер очень холодные руки.— Все, осмотр окончен, — наконец объявила она. — Результаты вам пришлют по почте.— Спасибо, — от всей души поблагодарил я. Потом немедленно отправился на поиски кафетерия и обнаружил таковой прямо у входа. Заказав бифштекс и пиво, я быстро понял, почему они здесь говорят «штекс», а не «бифштекс», и в конце концов выбросил большую часть того, что было у меня на тарелке.Мысленно проклиная сестру Кларкин, я взял салат и молочный коктейль.Выходя из этой забегаловки, я бросил взгляд на газетные заголовки. «Снова Маккей!» и «Мичман разгромил военный флот Грызунов» — гласили они, и на большее я, вероятно, не мог бы и рассчитывать, принимая во внимание чувство юмора Катарины. Очевидно, Лидия Дэр наконец переварила информацию из рапорта Катарины, поскольку, пока я стоял там, заголовки на экране изменились на новые: «Вампир выигрывает войну с Грызунами и спасает планету» и «Пролилась Грызунья кровь — не пора ли перекусить?».Когда я добрался до дому, то сон с меня уже как рукой сняло. Клайд все еще блаженно похрапывал, так что я, взяв полотенце и плавки, позвонил Банки и попросил ее отвезти меня на пляж.Пляж оказался неприглядной полоской серого песка, усыпанного детишками, которые играли в мяч и строили песочные крепости. Удалившись на некоторое расстояние от кучки туристов, я расстелил полотенце, улегся на него и умиротворенно закрыл глаза, рассчитывая, что если отдохнуть немного да еще погреться на солнышке, то я быстро приду в порядок. Прийти в порядок мне так просто не удалось. Очнувшись, я, вместо песка, увидел больничные стены с веселыми рожицами и сестру Кларкин.— Хорошо поспали? — мурлыкнула она.Я чувствовал себя выжатым как лимон, к тому же дико болело сердце.— Не могу понять, жив я или умер, — признался я.— Ничего удивительного. Я искоса поглядел на нее:— Надеюсь, что я не умер. Да, это точно. Так что же случилось?Она фыркнула:— Алкогольные напитки — орудие дьявола.— Так что же со мной все-таки случилось?— Я посмотрю, какие у вас перспективы, и мы обсудим это, когда вы привыкнете к условиям больницы. — Она намеренно не взглянула на электронный блокнот на кровати, в котором было написано все, что нужно.— Скажите мне правду, сестра. В этой больнице еще кто-нибудь работает и что это у меня на руке?— Это капельница с глюкозой. Не двигайте рукой. Вы обезвожены. У вас нарушен кислотный баланс, что усиливает вашу природную раздражительность.— Да вовсе я не раздражительный! Просто мне неудобно и хочется есть. — Я свободной рукой поправил подушку. — А подушка у вас как мешок с песком.— Жалуйтесь себе на здоровье! Все пациенты всегда на что-нибудь жалуются, что же им еще делать?Если вы голодны, у меня здесь для вас чудесный ужин.Она сунула мне под нос тарелку. Я совсем позабыл, что больницы закупают еду, оставшуюся у авиалиний и тюрем.Я ткнул пальцем в набухшие побеги брокколи:— Это что, овощи? А где же еда? В ответ она громко фыркнула.— Помимо других обязанностей, я работаю в больнице еще и диетологом.Очевидно, эту дрянь держали на пару ровно девяносто семь секунд, чтобы сохранить витамины. В течение последующих десяти минут я слушал многочисленные сигналы, которые посылал мне мой желудок под сопровождение пространной лекции сестры Кларкин об ужасах излишней кулинарной обработки овощей. Но только когда она начала объяснять, какое отвращение испытывает к мягкой моркови, до меня наконец дошло, что же имел в виду старик Фрейд.Я терпел, сколько мог, и в конце концов не выдержал:— Послушайте, сестра Кларкин, может, вы просто принесете мне пачку печенья? Умираю — печенья хочу.— Сожалею, но вы не получите десерта, пока не съедите все, что у вас на тарелке. В этой полноценной еде содержится точно отмеренное количество питательных веществ, необходимое для такого человека, как вы.— Сестра Кларкин, у вас что, нет друга, чтобы выпустить пары?— Неужели вас ничему не научило посещение кафетерия?— Послушайте, почему бы вам просто не отдать мне одежду, и я тихо исчезну?— Никуда вы не пойдете. Доктор сказал, что вам нужен постельный режим, и я вас не могу отпустить. А носить свою одежду по больничным правилам воспрещается. К тому же ваша мамочка вас очень забавно одевает. — Она смерила меня холодным взглядом. — Вас там ждут посетители. Раз вы проснулись, я скажу, что к вам можно войти.Она вышла, захлопнув за собой дверь, оставив меня наедине с тарелкой холодных овощей.Я брезгливо отодвинул поднос и начал размышлять о превратностях судьбы. Минут через двадцать в дверях показалась Макхью.— А, привет, Аннали. Спасибо, что заглянула. Я надеялся, что Катарина вытащит меня отсюда. Они не отдают мне одежду.— Она тебе и не понадобится.— Только не давай им запудрить себе мозги. Кормят здесь настоящей отравой, да и той дают очень мало. Я уже начал с ума сходить — просто умру сейчас, если не съем шоколадного печенья.— Забавно, но именно это я должна была сказать, Кен. Ты сейчас умрешь.До меня не сразу дошло.— Мне, конечно, очень не повезло, что я застрял на этой планете, но до самоубийства я еще не дошел.— Ты меня неправильно понял, Кен. — Улыбнувшись, она достала пистолет. Я бы не сказал, чтобы мне было приятно видеть эту улыбку. — Я имела в виду убийство. Ну ладно, ворюга. Куда ты девал деньги?— Какие деньги? За «Шпигат», что ли? Да их от космофлота сто лет не дождешься.— Брось эти штучки, Кен. Ты взял мои полмонетки и снял со счета все подчистую. Где деньги? Ты мне должен вернуть их! — упорствовала Макхью.— Макхью, брось эту игрушку и приди в себя. Я не понимаю, о чем ты.— Не притворяйся, что ты глупее, чем на самом деле. Мне нужны мои деньги. У тебя в распоряжении десять секунд.Наконец у меня в голове что-то начало проясняться.— Ах вот оно что. Так вот для чего была эта монетка. А я-то никак не мог понять. — Чуть подумав, я продолжил: — Это Чивс снял деньги со счета во Втором Банке Шенектади, а я не удосужился спросить его, что он сделал с наличными.Пистолет медленно опустился.— А ты не врешь? — недоверчиво спросила Макхью.— Я рад, что все прояснилось, Аннали. А теперь вытащи у меня из руки эту штуку, я хочу пробраться на кухню и стащить какой-нибудь нормальной еды. Так хочется шоколада.— А свинца тебе не хочется? — Она вновь направила на меня пистолет.— Да ладно тебе, Аннали. Мне сейчас и так паршиво, и нет времени играть в эти игры. Ты что, хочешь сказать, что после всего, через что мы вместе прошли, ты способна меня пристрелить?— Еще как.В конце концов я сообразил, что она не шутит.— Ну что ж, расскажи мне, как ты все это придумала, — попросил я, надеясь, что она не станет стрелять в меня без объяснений, как обычный преступник.— Разумеется, я расскажу, как все было. Твердобокого и Бо-бо я использовала с самого начала. Манипулировать ими не стоило никакого труда. — Она злобно захихикала.И она рассказала мне обо всем: о сделках, о предательствах, об изменах.Я попытался вспомнить, что мне теперь положено говорить.— И как давно ты этим заправляешь, Аннали?— Уже несколько лет, — гордо сообщила она. Потом, прищурившись, пристально поглядела на меня. — Еще один-два рейса, и я бы вышла из дела.— Ну и как, Аннали, овчинка стоила выделки? — равнодушно спросил я, думая о том, как же хочется есть.— Да уж конечно, ублюдок, — проронила она, покачивая пистолетом в поисках подходящей цели.— Объясни мне еще кое-что напоследок. Тебя видели, когда ты сейчас входила. Как ты намереваешься улизнуть отсюда?Она направила пистолет мне в грудь.— Я сказала на входе, что я — Элайн О'Дей.— А, тогда понятно. — Я решил, что задам ей последний вопрос и больше не буду ни о чем думать, потому что у меня дико болела голова. — Аннали, почему ты это делаешь?— Давай разберемся. Ты разрушил созданную мной безупречную схему контрабанды. Это стоило мне «Шпигата» — я уже наполовину выкупила корабль, а через год без всяких проблем завладела бы им и полностью. Потом ты заставил меня служить на том же проклятом корабле, да еще вместе с Гарри. Это из-за тебя Чивс снял с моего счета все до последнего цента, все, что я скопила, всего лишь из-за того, что ты, болван, забыл отдать мне мою же монету. Хватит — или еще что-нибудь вспомнить?— Извини, я так замотался, что совсем забыл про монетку.Она опустила ствол пистолета на спинку кровати.— Это несправедливо! Просто несправедливо.— Аннали, поосторожней с этой игрушкой, а то может и выстрелить.Макхью, затаив дыхание, снова прицелилась.— Именно это я и собираюсь сделать. Прощай! Терпение мое лопнуло. К этому моменту я готов был отца родного убить ради шоколадного печенья, поэтому, схватив левой рукой поднос с овощами, я запустил его в пистолет, а потом, вытащив из-под головы подушку, несколько раз хорошенько хлопнул ею Макхью по голове.Она непроизвольно нажала на спуск, и пуля, отскакивая рикошетом от стен, запрыгала по комнате. Аннали осела на пол как мешок с картошкой. Освободившись от этой дурацкой капельницы, первым делом я разыскал пистолет. Как и следовало ожидать, он оказался дешевкой местного изготовления, так что я его слегка согнул, чтобы она снова не вздумала в кого-нибудь выстрелить. Затем спустился вниз и перевернул вверх дном всю кухню, пока не нашел шоколадное печенье.А потом снова потерял сознание, что начало входить у меня в привычку.Когда я очнулся, у моей постели стояла сестра Кларкин.— Ну что, у нас был небольшой обморок?— По-видимому, да. Где Аннали?— Доктор вызвал полицию, и ее забрали. Она сейчас наверняка уже в тюрьме. Она что, хотела вас застрелить из автоматического пистолета? Вот дура — и это все оттого, что она ест мясо!Сунув руку под блузку, она вытащила огромный пистолет, заряжающийся с дула.— Вот что ей надо было раздобыть, если она и в самом деле хотела твоей смерти.— Я так и знал, что в конце концов свихнусь. — Я провел по ней взглядом сверху вниз и обратно. — Мне мерещится, что вы в меня целитесь из пистолета.— И заряжен он серебряной пулей, сатанинское ты отродье. Я переплавила на нее свои серьги. Я видела результаты твоих анализов. Ты думал, что мы не заметим, да? Мы — профессионалы! — Она сняла пистолет с предохранителя и взвела курок.Я все еще не мог понять, в чем дело.— Сестра Кларкин, у меня была тяжелая неделя, и я теперь туго соображаю. Чего вы не должны были заметить?— Того, что ты — вампир, — ласково проговорила сестра Кларкин, разворачиваясь ко мне боком и занимая удобную для выстрела позицию. — Пистолет с ударным капсюлем — вещь неплохая, но я всегда питала слабость к кремневому оружию. От него так и веет историей, правда?— Хм, да, конечно. Погодите минутку. Вы это серьезно насчет вампира? Хм-м. Так вот почему я потерял сознание на пляже!— Именно так, — ровным голосом подтвердила она. — Даже в газетах было напечатано, что ты виновен.— О Боже, так оно и есть! Мы убрали имена из той копии, что подсунули Лидии, и она все поняла по-своему. — Я обхватил голову руками. — Какая путаница получилась.Тут я вспомнил, что Кларкин наставила на меня пистолет.— Подождите минутку, что вы имели в виду? В чем я виновен?— В том, что ты — проклятый демон в человеческом обличье; мертвец, пьющий людскую кровь! Вот в чем. — Она презрительно махнула рукой. — Так во всех книгах пишут.— Не нравится мне этот разговор, — признался я. — Не можете же вы на самом деле так поступить.Сестра Кларкин смотрела на меня горящим взором.— Это воля Божья, перст Люцифера.Я услышал стук в дверь и голос Пайпер:— Кен, ты в приличном виде? К тебе можно войти?— Да уж, будь так добра!В проем одновременно втиснулись Пайпер и Катарина, сжимая в руках пропуска для посетителей. Еще Пайпер держала под мышкой спортивную сумку.Сестра Кларкин повернулась к ним:— Я как раз собиралась застрелить этого вампира серебряной пулей.Катарина скривила рот.Я показал на пистолет и одними губами молча проговорил: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь».— Извините, сестра, — тихо и очень серьезно произнесла Катарина. — Но это внутренние дела космофлота.— Вам, как и всем остальным, придется подождать своей очереди выстрелить в него, — добавила Пайпер.— Проклятье! — выругалась сестра Кларкин. Запихнув пистолет обратно за пазуху, она пулей выскочила из палаты.— Вы, случайно, не знаете — меня не накачали наркотиками? — поинтересовался я.Катарина присела на краешек кровати.— Еще бы, — просто сказала она. — Как ты себя чувствуешь, Кен?— Будто я мертв.— Ты и был почти мертв. — Катарина подняла голову. — Интересно, не забыла ли сестра поставить пистолет на предохранитель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44