Когда я тебе скажу, запусти механизм и вытолкни все наружу. И сделай там что-нибудь с этими Траляля и Труляля.На мостик заглянул Клайд.— Я… э-э… не мог не подслушать. — Он потер пальцы о свой пиджак и подул на них. — Я руками хорош-шо работаю. Могу помочь.— Почему бы и нет? — кивнула Катарина.— Ну что ж, это и твои похороны тоже. Давай, Макхью.— Есть, кэп, — козырнула Макхью и убежала, все еще слегка озадаченная.На ее место села Катарина.— Почему они в нас стреляют?— Черт меня подери, если я знаю.— Когда военный корабль нападает на торговый, торговцу остается надеяться только на две вещи: на удачу и глупость, или на глупость и удачу. Дайкстра сказала, что ты самовольно занял место Дэви Ллойда. Как у тебя с нервами?— Не очень. Терпимо.— Смотри. — Она указала на экран. Несколько сотен небольших белых пакетиков плавали в пространстве среди мишуры и гуано. — Должно быть, они выпали из четвертого трюма.— Черт, с каждой минутой становится все интереснее.— Так оно и есть, Кен. Не люблю быть пессимистом, но даже если эти ребята пока не видят нас через светлую изнанку твоей коричневой тучки, тучка-то трещит по всем швам. Мне кажется, скоро у нас будут проблемы.— Корабль качается, помоги удержать его ровно. Думаю, один из "У"-каналов все-таки попал не совсем на свое место, когда я на полной скорости включил обратный ход. Вот так, хорошо. Да, я понял, что ты хочешь мне сказать, но есть две вещи, которые сработают в нашу пользу: во-первых, они не могут не увидеть эти белые пакетики, и я думаю, они не станут палить по ним изо всех орудий, если решат, что могут взорваться из-за них и сами.— Неплохо. А что еще?— Скажу, когда придумаю. — Я нажал кнопку внутрикорабельной связи. — Макхью, ты на месте?— Черт, нет еще! — пришел ответ.— Нечто большое и близкое, — сообщила Катарина, глядя на метеоритный экран.— Компания?— Она самая. Они сильно нас повредили. Эта ржавая мышеловка не годится для ответного удара. Есть какой-нибудь план, Кен?— Я хочу сделать большое облако из гуано и кислорода. И пустить искру. В идеале мне бы хотелось, чтобы хорошенько бабахнуло, когда облако взорвется.— А мы где будем?— Надеюсь, далеко-далеко отсюда. На максимальном ускорении. Кажется, я вижу их на курсе градусов сто, они идут параллельно нашему курсу.— Это они. Допустим, мы не взорвемся прежде, чем успеем убежать подальше настолько, чтобы перестать об этом беспокоиться. Как ты считаешь, сколько у нас шансов, что кислород с гуано смешаются достаточно хорошо для взрыва?— Как сказано в Библии: «Из праха вышел и в прах обратишься…»Она огляделась, вывела на дисплей мою модель и принялась обсчитывать ее.— Я бы сказала, один к трем тысячам.— Примерно так.— Я и сама так подумала, — кивнула она. — Я слышала, ты цитировал Общие Правила, когда узурпировал командование?— Я процитировал параграф 147.2-а, который может существовать, а может и не существовать. Короче говоря, мой захват капитанского мостика — такое же гуано, но в тот момент мне показалось, что это неплохая идея. Ты не хочешь попробовать?— Нет, у тебя неплохо получается.— Не жалеешь, что полетела с нами?— Я никогда ни о чем не жалею, если это только не увеличивает объем моей талии. — Она отрегулировала выход энергии. — Боишься?— Черт возьми, нет, — буркнул я, пытаясь придать себе храбрости. — Я испугался, когда первый снаряд просвистел мимо моего носа. А с тех пор уже дошел до полного ужаса.— Ну, пока мы ждем, ты еще не вычислил, кто убил Фридо?— Два голоса за тебя; Аннали говорит, что это сделал злой дух; и ни у кого нет никаких догадок. Я решил, что это кошка.Она протянула руку и потрепала меня по шевелюре.— Анна Катарина, знаешь, что меня больше всего беспокоит?— Что?— Когда я дотрагиваюсь до людей, потом обычно пересчитываю пальцы на руке, чтобы убедиться, а все ли я получил обратно.— Постарайся, чтобы это не выглядело слишком слезливо. Твоя бывшая жена?…— Она просто служит примером к общему правилу. Мне совсем не нравится, что лучший друг, который у меня есть на корабле, — это вампир, да еще и, возможно, бывший убийца.Она попыталась улыбнуться.— Кен, знаешь… — Она щелкнула меня по носу. — Ты вроде догадливый.Я немного подумал, потом наклонился и поцеловал ее.— Я давно собирался это сказать — ты вовсе не плохая.— Эта лесть кружит мне голову. Может, поддадимся?Я включил интерком:— Макхью, как дела?В ответ раздался взрыв ругательств.— Проклятая штуковина застряла. Дай мне еще пятнадцать минут.— Мы скоро там будем, — добавил Клайд.— Где Твердозадый? — поинтересовался я.— Заперся в спасательной шлюпке, — доложила Дайкстра.— Что он там делает?— Подожди немного… Спунер говорит, он там мочится… Черт, нет, она хотела сказать, молится.— Спасибо. — Я выключил интерком.Катарина улыбнулась:— Я все поняла.— Вот именно. Дэви Ллойд воспользовался тамошней рацией. Если они до сих пор не приняли его капитуляцию, думаю, уже и не примут.— И что мы будем делать — лететь прямо вперед в течение пятнадцати минут, непрерывно молясь?— Жду предложений.— Ты действительно думаешь, что нам удастся отсюда выбраться?Вообще— то в это время я думал, как выразить то, что крутилось у меня в голове, не показавшись слишком серьезным.— Нет, — ответил я, не услышав ее вопроса. Наверное, у меня все было написано на лице.Она улыбнулась, подняла руку и провела ладонью по моим волосам.— Тогда у меня есть предложение.Мы заперли дверь на мостик, и, черт возьми, я и не думал, что именно так проведу последние пятнадцать минут своей жизни. Катарина заставила меня держать одну руку на пульте, чтобы вести корабль по курсу, что было не очень-то честно. К тому времени, как Макхью вызвала меня по интеркому, мы подобрались к самому интересному.— Ну вот, — доложила она. — Мы с Клайдом собрали все в кучу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.Мы с Катариной разъединились.— Нет, не знаю, но быстро учусь, — пробормотал я и посмотрел на Катарину. — Мы готовы?Она пожала плечами. Наше маленькое коричневое облачко быстро теряло плотность, скрывая нас не больше, чем может скрыть мокрая ночная сорочка.Я включил интерком:— Макхью! Сосчитай вслух до тридцати, вытолкни все наружу, да не забудь про выключатель.Первые пять цифр, которые она произнесла, все как одна рифмовались со словом «мать».— Я дам полное ускорение через двадцать секунд после того, как Макхью выпихнет подарочек, — шепнул я Катарине. — Ты должна мне помочь, взяв управление тем боковым двигателем, который пока не сломался.— Так точно, капитан Блад.— Держи корабль на курсе, Джереми, пока я не выжму из этого ведра все, на что оно способно.— Похоже, сейчас и этого будет недостаточно.— Пошло! — крикнула Макхью в интерком.— Дайкстра, что там Дэви плетет? — вдруг вспомнил я.— Он рассказывает им о бомбе!— Тысяча чертей! Тяжко же нам придется. Мы подождали.— Даю ускорение, — объявил я. Катарина держала корабль на курсе. — О, Катарина…Она опять потрепала меня по волосам.— Кен, прибереги сантименты до той минуты, когда мы увидим, чем все это кончится… Гони, они сбросили ход и выпустили ракеты! Кажется, и лазеры пошли в ход!Мы пулей выскочили из мишуры, оставив вражеский корабль в пресловутом облаке навоза.— Они палят по нас из всего, что имеют, — заметила Катарина. — Справа сзади.— Это не важно! Ты можешь сказать, как быстро они сбрасывают скорость?На заднем экране полыхнула небольшая белая вспышка.— Не сработало, — отметила Катарина. От крохотного взрыва во все стороны разлетелись маленькие вихри жабьего помета и мишуры.— Значит, мы покойники.— Нет, погоди, — среди мишуры и помета их ракеты потеряли курс и разлетаются теперь в разных направлениях. Одна из них полностью развернулась и, кажется, летит к своему же кораблю. Они пытаются изменить курс…Внезапно наш кормовой экран опустел — вся его поверхность стала ослепительно белой. Взрывная волна прошла далеко позади.— …но недостаточно быстро, — закончила Катарина.— Разрази меня гром, — выдохнул я с чувством, отвечая в основном на ее последнее замечание.— Кен, не могу сказать, как я сомневалась в этой твоей затее, — проговорила Катарина с точно выверенной долей почтения, и я почувствовал, как потеплело у меня на душе.— Мы их сделали. Все могут оставить боевые посты, — сообщил я в интерком. — Всем ставлю выпивку.— Черт! — услышал я Макхью.— Ты права, Аннали.На другом конце провода шумно ликовали. Я выключил интерком и посмотрел на Катарину:— Наверное, уже поздновато спрашивать, но все же — может, мне стоит почистить зубы и принять душ?Катарине пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.— Незачем.— Я и сам так подумал. Да что там, Маклендон — всего три процента населения восприимчивы, так?— Неужели ты думаешь, что тебе может повезти дважды за один день?— Трижды. Как же ты заполучила Маклендона?— То ли от дверной ручки, то ли аист принес — я уж и забыла.— Задай глупый вопрос… — Я включил интерком. — Эй, Макхью, скажи Твердозадому и Бо-бо, чтобы шли сюда. Это все же их вахта.— Сейчас найдем Бо-бо и отправим его к вам. Твердозадый задержится. Ему надо переодеть штаны.Я повернулся к Катарине:— Как ты думаешь, там кто-нибудь уцелел? Она покачала головой:— Вряд ли. На аварийных частотах никаких сообщений, а все обломки, кажется, очень маленькие.— Хорошо. А вот нам надо чиниться. — Я еще раз включил интерком и передал всем: — Через десять минут прекращаю продольное вращение. Убедитесь, что все вещи закреплены. — Потом снова повернулся к Катарине: — Это ведро никогда больше не сможет убежать от опасности, если будет иметь такую форму, как сейчас. Как ты смотришь на то, чтобы мы вышли наружу и залатали дырки?Она улыбнулась и козырнула:— Принимается. Знаешь, у нас есть еще десять минут.Таковых оказалось почти двадцать. Я решил, что если уж и вхожу в три Маклендоновых процента, все равно волноваться уже поздно.Теоретически работа за бортом была довольно простой, да и практически не очень сложной. Всего-то и надо было вылезти, положить заплатки на дыры и приварить их. Мы надели костюмы, пристегнули спасательные лини и выпустили воздух из воздушного шлюза, который на кораблях «Кобольд»-класса для пущего удобства оборудован механической рукой и грузовыми поддонами. Еще я прихватил с собой ломик, который, разумеется, был нужен мне вовсе не для приваривания заплат. Выбравшись на наружную сторону обшивки и вытащив заплаты, мы с Катариной прислонили друг к другу наши шлемы, чтобы не включать радио.— Не хочешь перед тем, как начать ремонт, заглянуть в чужие каюты или, может быть, мне это сделать? — предложила Катарина.— Ты читаешь мои мысли. Я бы посмотрел каюты Дайкстры и Макхью. Думаю, в дыру я пролезу. Возьму с собой наружную и внутреннюю заплаты и паяльник. Дай мне минут десять. Потом прилетай с новыми панелями, а я тебя встречу на спуске.Она кивнула. Пластины наружной обшивки весили не много, но сварить их было невозможно.Я прыгнул, выбрав линь подлиннее, так, чтобы по пологой параболе попасть на нужное место. Отталкиваясь, я посмотрел на воздушный шлюз, и мне показалось, что кто-то смотрит на нас из внутренних дверей. Я приземлился на корпус корабля на расстоянии примерно одной трети его окружности и немного стравил линь.Дыра в стене гостиной Макхью и Дайкстры оказалась достаточно большой, чтобы в нее можно было пролезть. Края гладко оплавились, но все же я очень старался не порвать гермокостюм, потому что это еще более плохая примета, чем даже пройти под стремянкой. Сначала я обшарил каюту Дайкстры.Поймал летавшую фотографию ее дочери и осторожно отложил снимок в сторону. Быстрый обыск показал, что ничего нового там не появилось, и я перешел в каюту Макхью, где, воспользовавшись ломиком, забрался в шкафчик. Среди прочего барахла там плавал пакетик с белым порошком. Я поймал его, положил и принялся за ее стол. Пошарив по ящикам, я ничего не обнаружил, но, впихивая их назад, случайно задел нижнюю часть одного из них, и что-то отлетело вбок. Это была половинка старой монеты, залитая в воск, — она не упала вниз, а стала летать вокруг меня. Я сунул ее в карман и потянул за веревку, чтобы выбраться тем же путем, что и пришел.И тем не менее остался на месте. Линь плавно летел ко мне. Я смотал его, стараясь не думать, чем могло бы все это кончиться, останься я на корпусе корабля. Конец линя был отрезан, вероятно в воздушном шлюзе. Поэтому прежде чем выбраться наружу, я подлетел к двери кабины и привязался к дверной ручке.Не успел я протиснуться в открытый космос, как из-за горизонта прилетела Катарина. И сразу крепко меня обняла. Может быть, она и притворялась, но мне все равно было очень приятно.— Ты не принесла пластины, — попенял я.— Ну и что, Кен. Ну и что. Принесем позже. — Она укоризненно посмотрела на меня. — Не стану шутить насчет конца вьющейся веревочки. Когда я увидела, как линь улетает, у меня чуть сердце не оборвалось. Это не случайность.— И в самом деле.Кто бы ни держал нож, он все еще находился на том конце и мог бы легко покончить со всем делом, когда Катарина прыгнула ко мне и борт корабля заслонил от нее шлюз. Я не мог не подумать, что она рискнула жизнью, чтобы попытаться спасти мою. Это в случае, если не она сама перерезала линь. Я дернул за ее нить Ариадны.— Может, это звучит сентиментально, но давай будем держаться за руки, когда прыгнем назад. Просто на всякий случай.Пока мы летели, я коснулся своим шлемом ее шлема:— Я так понимаю, ты разузнала, где находился каждый из нас, когда мы встретились.— Дай подумать. Мы с тобой провели вечер в «Гарцующем пони». Макхью была в «Белом олене», Дайкстра — в таверне Смейда, О'Дей — у Каллахэна, а Спунер — у Гейвагана. Твердобокий провел вечер в «Вульгарном единороге».— Я мог бы и не спрашивать. «Вульгарный единорог?»— Это такая маленькая забегаловка недалеко от Асприн-стрит. Мальчиков от мужчин там можно отличить только по количеству косметики на лицах.— Довольно смешное название для питейного заведения. Бо-бо не покидал корабль. Остается один Фридо, — заметил я.— Кен, я и впрямь начинаю волноваться. Перестань играть в Шерлока Холмса.— Извини, Ватсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44