В ушах гулко отдавались удары крови. Я попытался вставить рабочий конец в замочную скважину. Первый раз угодил в левую руку, но с третьего все же добрался до замка. Отвертка утонула в канале. Я отпустил ее и, схватившись за ручку, всем телом навалился на дверь.Створка распахнулась. Я кульком повалился через порог, разевая рот, что твоя рыба. Никогда еще воздух не пах так прекрасно. Наверное, я потерял сознание, потому что, очнувшись через несколько минут, обнаружил, что руки у меня в крови, а голова раскалывается от боли. В гостиной никого не было, но я услышал, как Катарина кричит и стучит кулаком в свою дверь.Я лежал на пороге — ноги в комнате, все остальное в гостиной.— Все в порядке, — слабым голосом сообщил я. Затем заполз на ковер и попытался развеять туман перед глазами.— Кен, что случилось? Ты жив?— Да. Нет. Кто-то пытался сделать так, чтобы я | уснул вечным сном. Я поранил руку.Спотыкаясь, я кое-как доорался до ее двери и просунул руку в щель, чтобы Катарина забинтовала мне порез.— Спасибо, — чуть позже поблагодарил я. Голова немного прояснилась. Еще через несколько минут я поднялся и, хромая, подошел к выходу из гостиной. Коридор был пуст. Я сходил на склад за другой отверткой и воспользовался ею, чтобы добраться до распределительного щитка в коридоре, откуда шел воздуховод ко мне в комнату. Отводная труба была забита. Кто-то вставил в нее баллон с двуокисью углерода, который весело шипел, выпуская газ. Я вытащил его, закрутил клапан и, вернувшись в каюту, снова мешком повалился у двери Катарины.— Кен, что случилось?— Кто-то пытался меня убить. — Я закашлялся и потряс головой, чтобы облегчить поступление кислорода в легкие. — Кто-то вставил баллон с углекислым газом в мой воздуховод и заклинил замок на двери в спальню.— Я слышала, как кто-то входил. Потому и пыталась тебя разбудить.— Ты узнала, кто это был?— Нет. Вообще-то я могу различать шаги, но тот, кто приходил, шел на цыпочках, и я так и не поняла, кто это.Мое дыхание снова пришло в норму, хотя голова все еще болела.— Ты знаешь, а ведь если бы они потом вернулись и забрали баллон с газом, моя смерть выглядела бы вполне естественной. — Я посмотрел на свою руку. — Чем это ты перевязала меня?— Своей рубашкой. Я слабо улыбнулся.— Ты изодрала ее на лоскуты: Думаю, одежды у нас стало поровну.Я почти почувствовал, как она улыбается там за дверью.— Наконец-то.— Надеюсь, все будет хорошо. Кто бы ни пытался сделать это, он вряд ли повторит попытку сегодня ночью.— Но я все равно хочу посидеть и послушать, просто на всякий случай. Покойся в мире.Я усмехнулся и вернулся в свою каюту. Вместо того чтобы лечь спать, я достал маленький бразильский орех и расколол его при помощи сломанной отвертки. Он распался на две равные половинки, что было довольно странно, потому что бразильские орехи обычно состоят из трех частей и мне приходилось как следует потрудиться, чтобы расколоть хотя бы один.Я сел и прогнал в памяти все подряд: Фридо, чужой корабль, монета, изумруд, распечатка, подсунутая под дверь Макхью, появляющиеся и исчезающие кровь и порошок. Мне удалось собрать немало улик, хотя я и не имел ни малейшего представления, что с ними делать, к тому же я уже устал отбивать атаки людей, старающихся меня убить. Тот, кто пытался это сделать, раз от разу становился все более опытным.Значит, следует отнестись к этому как к инженерной задаче. Чтобы вычленить необходимую функцию, я воспользовался дедуктивной и индуктивной логикой. Провел диагностирование. Проверил подсистемы. Разобрал и проверил каждую деталь и все же не нашел человека, на которого можно было бы свалить вину за содеянное.Когда все методы не дают результата, опытные инженеры, как правило, берут молоток побольше — хорошенько шарахнуть по неработающей заразе. Вырабатывая план действий, я просидел на стуле, сутулясь и моргая, в течение двух часов — и наконец включил переговорное устройство.— Эй, Дэви Ллойд, собери всех на мостике через десять минут. Всех. Пришли Дайкстру, чтобы она помогла мне выпустить Катарину.— Маккей, у тебя что, крыша съехала?— Нет. Я хочу показать экипажу, кто убил Фридо. Собери всех на мостике, Твердобокий. А не то смотри! — И я выключил связь.Потом вышел и постучал в дверь Катарины:— Выходи, Ватсон. Игра в разгаре. Я собираюсь объявить, кто убил Фридо.Прибрела заспанная Розали — в заношенной ночной сорочке, с сеткой на волосах и с ломиком в кулаке. Уже набив руку, она одним рывком сорвала запор с двери.— Благодарствую, Розали, — сказал я.— Не за что, — буркнула она, бросив лом и поспешая на мостик.Катарина, как всегда, оделась в черное. Лицо ее тоже было мрачным.— Кен, ты точно знаешь, что делаешь? — серьезно спросила она.— Вроде бы, — ответил я. — И вам, милая дама, меня не переубедить. Я уже устал сопротивляться попыткам отправить меня в холодильник под бок Фридо.Она улыбнулась:— Хорошо, Кен. Я играю. Но только когда мы начнем игру?Я озадаченно посмотрел на нее.— Как только, так сразу, — сама себе ответила Катарина. И легонько похлопала меня по руке. — Пошли, разберемся наконец с этим делом.Когда мы вошли на мостик, все уже были в сборе. У приборной панели несла вахту Спунер. Тот, кто проектировал «Шпигат», предусмотрел разные случаи, так что, сложив противоперегрузочные кресла, мы получили достаточно пространства, чтобы разместиться по обеим сторонам от сидений пилотов. Макхью стояла в пижаме, сложив руки на груди. Выглядела она менее самоуверенной, чем обычно. Рядом с ней, ближе к двери, застыла Дайкстра — ее подбородок упирался в грудь, а глаза были закрыты.Справа от Спунер, в уголке, одиноко примостился Бо-бо, он держал на руках Сашу-Луизу и выглядел как утка, которую стукнули по голове. Когда я появился, Твердобокий открывал рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его.Следом за мной вошла Катарина.Я откашлялся.— Думаю, все вы удивлены, зачем я собрал всех вас здесь.— Очень прямолинейно, — фыркнула Макхью.— Так вот, я скажу вам. Я устал отбиваться от тех, кто пытается меня убить, и собираюсь сообщить вам, кто убил Фридо. Я намереваюсь открыть вам имя убийцы. Но сначала: — Я показал всем две половинки бразильского ореха и пустил их по кругу, начав со Спунер. — После Фридо остался вот этот орех. Я выяснил, как его открыть. Угадайте, что было внутри? — Я вытащил из кармана маленький металлический цилиндрик и поднял его над головой. — Фридо оставил микропленку, он предполагал, что это послужит ему страховкой.Я повернулся к Берни.— Все это началось, когда твоя схема контрабанды провалилась, так? Белый порошок должен был попасть к Грызунам, Берни. Не хочешь сказать нам, что это за порошок? Нет? Хорошо, к этому мы еще вернемся. В общем, предполагалось, что Фридо доставит порошок на корабль Грызунов, но он туда так и не попал, верно? Фридо спрятал порошок в четвертом трюме и потребовал свою долю, так? Поэтому мы и проболтались на Шайлере лишних два дня.Адамово яблоко Берни задергалось, что и послужило для меня подтверждением моих предположений.— Вовсе нет, — буркнул Берни, демонстрируя полное отсутствие оригинальности.— Фридо шантажировал бы тебя всю жизнь, и ты заткнул ему рот, верно? Но ты совершил несколько ошибок, Берни. Ты уронил один из самоцветов, которые получал от чужаков, в сливную трубу, а я нашел его в сифоне. — Я показал всем маленький изумруд. — Тебе надо было свалить на кого-то вину за убийство Фридо, и ты решил повесить ее на Катарину. Но зря ты оставил распечатку под дверью Макхью и Дайкстры. Наоборот, она указала на тебя. Кто еще, кроме нашего постоянного ипохондрика, может знать о редких болезнях?— Нет, нет, — стонал Берни.— Ты сделал и еще несколько ошибок, Берни. Кто-то, воспользовавшись иглой для подкожных инъекций, отравил мои фрукты. Ты — единственный человек на корабле, у которого есть такая игла и который имеет доступ к ядам. И не стоило избавляться от улик в сейфе. Только ты знаешь комбинацию цифр! Как глупо с твоей стороны самому оставлять улику против себя! — Я дал всем присутствующим полминуты на то, чтобы они вспомнили об иглах в корабельной аптечке, но все молчали, и я продолжил: — Ты знал про корабль Грызунов и знал, почему они хотели нас взорвать, правда, Берни? Поэтому ты был напуган еще до того, как они начали в нас стрелять. Ты кинул их, и они захотели убить всех нас. Ты все знал о порошке, поэтому не хотел, чтобы я продувал трюмы!На самом деле Твердобокий и Бо-бо не хотели, чтобы я продувал трюмы, потому что тогда они теряли все прибыли, но сейчас было не время уточнять.— Еще одна подсказка, Берни, — ты был единственным, кто оставался на борту, когда мы сидели на Шайлере. Поэтому тебе и потребовался Фридо, чтобы доставить наркотик!Если, конечно, наркотик был наркотиком, и Фридо не перевозил его контрабандой один — в таком случае большинство моих умопостроений оказывались неверными и я должен был выглядеть как северная сторона лошади, задумчиво созерцающей юг.— Нет, нет: — снова простонал Берни. Саша-Луиза посмотрела на хозяина и спрыгнула с его рук на пол. Кошки не отличаются постоянством.Я шагнул поближе, туда, откуда мог заглянуть Берни в глаза.— Часа три назад кто-то пытался отравить меня, вставив баллон с углекислым газом в воздуховод. Я понял, что ты был единственным, кто мог оказаться один в коридоре в подходящее время.— Нет, нет, — устало повторял Берни. Краем глаза я заметил, что Катарина изящно наступила на ногу Макхью, которая собиралась что-то сказать.— Берни, Берни: тебе не удалось даже правдоподобно солгать: — мягко проговорил я.Клайд стоял рядом с Дэви Ллойдом слева от Спунер. Я увидел, как он, с застывшей улыбкой, тихо заходит за спину Берни.— Но самой большой и последней твоей ошибкой было то, что ты не нашел микропленку, которую оставил Фридо. — Тут я решил немного сыграть. — Фридо был не таким уж дураком.Голова Бо-бо начала качаться взад-вперед. Макхью глянула на Катарину:— У меня была ручная ящерица, которая делала точно так же.Я поднял вверх маленький металлический цилиндрик:— Фридо спрятал пленку в бразильском орехе, и тебя теперь повесят, Берни! Ты готов говорить?— Да! Да! — всхлипнул Берни. — Я все это сделал! Я купил растения, я истолок их в кофейнике, пока вы спали. Я знаю, что нельзя продавать Грызунам наркотики, но мне так нужны деньги!На этом очнулась и Дайкстра. Глаза ее засверкали, и она ткнула пальцем в скрючившуюся фигурку Бо-бо:— Так это ты! Вот почему наш кофе пахнет мылом!— Они платили мне драгоценными камнями. Я отдал порошок Фридо, чтобы он передал его дальше, — прошептал Берни, — но он обманул меня, и я его убил. Я зарезал его над раковиной. А кровь поставил в холодильник, чтобы намекнуть на Линдквист, и вдобавок оставил распечатку там, где ее могла найти Макхью. Когда Кен начал подозревать правду, я перерезал его линь и отравил ему фрукты. Да, это я. Я все это сделал.— Паршивец был очень занят, — ворчливо отметила Макхью.— Боже, — вставила Спунер, поворачивая голову, — а я-то думала, так только в кино говорят.Это было полное и откровенное признание. Можно было бы посчитать, что все уже позади, если только не принимать во внимание кошмарное неправдоподобие всего происходящего и пистолет, который появился в руке Берни.— Может, ты все и выяснил, но я не собираюсь оставаться здесь, чтобы посмотреть, чем все закончится. Никому не двигаться, — приказал Берни голосом, который, надо полагать, считал угрожающим. Для усиления эффекта он неуверенно взмахнул пистолетом. — Как только мы выйдем на орбиту, я с Сашей покину корабль на шлюпке. И пусть никто не пытается остановить нас!— Не больно-то и хотелось останавливать, ты и сам знаешь, что тебе не убежать! — заметил Твердобокий.— Верно, — подтвердила Дайкстра. — Наверное, даже кошка понимает это.— Нет, у меня все получится, — возразил Берни, явно стараясь, чтобы его голос звучал угрожающе.— А как ты убил Фридо, Берни? — немного невпопад спросила Катарина, не обращая внимания на Твердобокого.— Я: я взял нож: — начал Берни тоненьким неуверенным голосом.— Странно, — пробормотал Клайд. — Сейчас он должен признаться в ограблении почтовых дилижансов и убийстве Юлия Цезаря.— Нет, Берни, — медленно произнесла Катарина, — ты не убивал Фридо. Ты же даже бифштекс режешь пластиковым ножом.— Но он же признался в этом! — прорычал Твердобокий.— Но я: я и вправду: так и убил его: — запинаясь, промямлил Берни.— О Господи. Неужели нам мало летающего дерьма! — воскликнула Спунер.Воспользовавшись тем, что Берни немного отвлекся, я вытащил из кармана маленький зеленый баллончик и направил его прямо в лоб обвиняемому.— Бросай пистолет, Берни. И осторожно. Я держу тебя под прицелом. Не заставляй меня использовать вот это, а то твои мозги никогда не будут такими, как раньше.В глазах Берни появился ужас.— Что это?— Это баллончик с аэрозолем. Он наполнен ядовитым газом. Ты думал, таких больше не делают? Я купил его на Шайлере. Там в барах теперь стало немного опасно. Вайма Джин, ты же видела его у меня?— Да, Берни! Он сказал, что это сувенир, который он там купил, но что именно, не сказал! — порывисто дыша, подтвердила Спунер.Пистолет выпал из онемевших пальцев ослабшей руки Бо-бо.Катарина подняла его.— Все, — объявила она. — Танцы закончились. Кен, а что в самом деле в этой дурацкой жестянке?Я встряхнул банку и протянул ей:— Сырный крем. Кажется, из козьего сыра. Хочешь попробовать?— Ну уж нет. — Она передернула плечиками и взмахнула пистолетом. — Брось банку, Кен. Берни, ты же не убивал Фридо, правда? — ласково осведомилась она. — Ты даже и нож не держал.— Я: держал: — запротестовал Берни.— Но он же сам сказал: — заорал Дэви Ллойд с другого угла рубки.Голос Катарины прозвучал как удар хлыста.— Заткнись, Дэви! Нет, Берни. Ты не убивал Фридо, потому что я знаю, кто это сделал. Ведь ты не убивал его, верно?— Я никогда не вру! — пропищал он. Катарина мрачно улыбнулась:— Все в порядке, Берни. Я знаю, что ты не убивал Фридо, потому что его убила я!Спунер ахнула, а я во все глаза смотрел на Катарину. Левая рука у меня все еще была в кармане. Схватив свой обрезок трубы, я резко выдернул руку и ударил Катарину по запястью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44