— Что ж, тогда я позабочусь обо всем сам. Надеюсь, вы мне доверяете?
— О, да.
— Всех этих господ, а также нотариуса вы застанете прямо на «Веселом бретонце».
Лицо Уильяма внезапно помрачнело, и это не осталось без внимания господина Леруа.
— Вас что-то не устраивает? Вы боитесь, что вам придется заплатить слишком большие комиссионные?
— Нет, просто меня немного смущает название вашего корабля.
— Когда вы станете его владельцем, то сможете его изменить и прямо при покупке вписать в судовой паспорт. Такие вещи делаются довольно часто.
— Хорошо, условились, господин Леруа. Я отправляюсь в гостиницу за деньгами.
Уильям уже направился было вверх по переулку, когда услышал сзади крик француза:
— Постойте!
— В чем дело?
— Как вас зовут?
— Кидд, Уильям Кидд.
Мсье Леруа поклонился со всею возможной деликатностью, ему было слегка стыдно за свою оплошность.
Два часа спустя покупатель сидел в небольшой и не слишком богато убранной кают-компании корабля, который он собирался купить. За столом, занимавшим, как водится, центральную часть помещения, помимо покупателя и мсье Леруа находилось еще несколько господ. Типичные канцелярские крысы. Черные протертые на локтях сюртуки, испачканные чернилами пальцы, уксусное выражение лиц. Говорили они неприятно гундося. Уильям понял, что без помощи господина Леруа он ни за что не смог бы договориться с этими жутковатыми существами.
Ждали мсье Жаке, владельца корабля. Наконец он явился. Низкорослый, кривоногий бретонец, совсем не веселый на вид. Наверное, из-за того, что ему приходится расставаться с кораблем, подумал Уильям.
При его появлении канцеляристы тут же достали туго свернутые бумажные листы и откинули крышки бронзовых чернильниц, которые носили на поясе на цепочках.
— Вы уже осмотрели судно? — спросил мсье Жаке.
— Да, мне показали и пушки, и трюмы, и с командой познакомились.
— И что скажете?
Мсье Жаке сдвинул брови на переносице, и покупатель понял, что лучше говорить неправду. Что там закопченные медные чудовища вместо пушек, вонючие ямы вместо трюмов и шайка подозрительных личностей вместо команды! Главное, корабль будет куплен.
Отец будет доволен.
Уже завтра можно будет отправиться домой.
Бедные поселянки обалдеют от его бристольских нарядов и станут еще доступнее, чем прежде.
— Тогда можно приступать к оформлению документов, — сказал самый мрачный из мрачных конторщиков.
Заскрипели перья.
По приказу мсье Леруа матрос добавил масла в медные лампы, висевшие под черным от копоти потолком. Матрос хмыкнул и пробормотал по-французски фразу, которую можно было бы перевести примерно так: «Никогда ничего подобного не видывал». Уильям не знал этого замечательного языка и даже не подозревал, что ему придется его изучить.
— Итак, сэр, — начал главный конторщик, — на какой сумме вы договорились с продавцом?
Тут наступила заминка, о деньгах речь еще не шла. Это было так странно, что господа с перьями, видавшие виды в своей практике, сочли позволительным переглянуться.
Мсье Леруа кинулся исправлять положение:
— Видите ли, господа, мы решили оставить обсуждение этого вопроса на последний момент.
Тогда судейский обернулся к мсье Жаке, хмурившему брови на дальнем конце стола:
— Какую сумму вы рассчитываете получить за свой корабль, благоволите сообщить.
Владелец почему-то замялся.
Опять встрял Леруа:
— Полагаю, что сумма в пять тысяч фунтов мсье Жаке могла бы устроить. Ведь согласитесь, «Веселый бретонец» стоит таких денег.
Представитель власти помолчал. На его просвещенный взгляд, корыто, являвшееся предметом торговли, вряд ли стоило и трех с половиной. Но он промолчал. Ниже станет понятно почему.
— Вы располагаете такой суммой? — обратился он к покупателю.
И тут Уильяму стало нестерпимо стыдно. Пяти тысяч у него в сундучке не было. Когда-то было три с двумя сотнями, а теперь и того не осталось.
— Что же вы молчите?!
К Кидду, держащему на коленях квадратный тисовый ящик с медной почерневшей ручкой, обратились пять пар заинтересованных глаз. У него горло перехватило от волнения, и он не в силах был вымолвить ни слова, ни звука. Трудно сказать, каким образом разрешилась бы эта неприятная пауза, когда бы не давешний матрос, подливавший масло в светильники. На этот раз он явился с подносом, на котором стоял массивный стеклянный штоф и с полдюжины оловянных стаканов. Мсье Жаке и мсье Леруа одновременно зашипели на него. Он лишь пожал плечами:
— Вы же сами велели, господин капитан.
— Кретин! — крикнул ему в ответ мсье Леруа.
Уильям опять-таки не понял смысла перебранки, но в душе у него зародилось некое сомнение. Он был еще не готов оформить его в слова какого-то вопроса… Его отвлек судейский чиновник, нервно дернувший его за локоть:
— У вас есть хоть какие-то деньги?
— Три тысячи фунтов.
Раздался всеобщий вздох облегчения. Леруа так просто просиял. Жаке вытер пот с широкого лба. Чиновники как по команде сняли парики.
— Вы согласны на эту сумму, господа?
— Да, — в один голос заявили французы.
А Леруа добавил, ласково улыбаясь Уильяму:
— О выплате остальных денег мы поговорим попозже, возможно, наш партнер согласится поделиться частью своих доходов после первого или, скажем, пятого рейса.
Доверие Уильяма к этому человеку сделалось вновь незыблемым. Он был готов полюбить его. Какой великодушный человек, он готов ждать, когда придет время барышей. Отец будет доволен тем, что его беспутному сыну удалось свести такое ценное знакомство. О потраченных фунтах можно теперь не волноваться.
Судейский продолжил:
— Осталось пересчитать деньги и поделить пополам. Счастливый Кидд добавил:
— И спрыснуть нашу сделку.
Но никто не поддержал это веселое предложение. Тогда Уильям встал и сам плеснул себе в стакан немного джина, так сказать, на правах нового хозяина. К немалому его удивлению, два француза и три англичанина остались сидеть на местах, причем глядя в глаза друг другу и не произнося ни единого слова.
— Как это пополам? — наконец выдавил из себя Франсуа Леруа.
— Так, — невозмутимо ответил старший чиновник и не торопясь надел парик на вытянутую, как яйцо, голову.
Уильям Кидд, новый владелец «Веселого бретонца», с явным любопытством наблюдал за этой сценой. Ему все еще не казалось, что она имеет к нему самое прямое отношение.
— Если вы думаете, господа, что вам все позволено на том лишь основании, что вы являетесь… — заревел, наливаясь кровью, мсье Жаке, но старший чиновник махнул на него рукой и досадливо поморщился:
— Берите полторы тысячи, если не хотите потерять все. Говорю совершенно серьезно, и даже, как вам это ни покажется невероятным, из симпатии к вам.
Молчавший дольше своего знакомого, мсье Леруа успел налиться кровью значительно сильнее его. Когда он встал, опираясь кулаками о столешницу, лицо его было темно-бордовым, в нем ничего не осталось от того веселого радушия, которое пленило легковерное сердце великовозрастного шотландского шалопая.
— Но вы же согласились на пятьсот фунтов. Это и без того немыслимые комиссионные.
Однако это возмущенное напоминание ничуть не смутило невозмутимых англичан. Один из них заметил:
— Мы соглашались на эти деньги, не зная точно, какая именно сумма может находиться в руках господина Кидда. Судя по его поведению, весьма странному поведению, он, я разумею сундук, мог вообще оказаться пустым.
— Как — пустым? — растерянно спросил Уильям, начиная догадываться, что попал в историю, которую трудно назвать приятной или веселой.
Никто не обратил внимания на его возглас.
Английский чиновник продолжил:
— Кроме того, возникли новые обстоятельства.
— Какие еще обстоятельства?
Судейский придвинул Уильяму лист пергамента:
— Распишитесь, сэр. Вот здесь.
Толстый желтый ноготь указал, где именно. В пальцах покупателя само собой оказалось заточенное гусиное перо, уже обмакнутое в чернила. Стакан с джином был как-то незаметно из этих пальцев вынут.
— Как же, господа…
— Расписывайтесь, расписывайтесь, господин владелец. Здесь, правильно, и вот здесь. Все. Процедура закончена.
Стакан с джином снова оказался в руке у обалдевшего Уильяма. Это все орудовал тот самый матрос. Он тихонько прошептал на ухо своему новому хозяину:
— Пейте, пейте.
Хозяин выпил и дальнейшую сцену наблюдал через слегка искаженное стекло быстро нараставшего опьянения.
— Я все же прошу объяснений, господа! — громко попросил мсье Леруа.
Англичане сворачивали пергаменты и поправляли парики. Булькал наливаемый в стакан Уильяма джин.
— Дело в том, что завтра на рассвете бристольский порт будет закрыт.
— Почему?
— Вы не догадываетесь?!
По губам англичан пробежали снисходительные улыбки, информированный человек всегда чувствует свое превосходство над пребывающим в неведенье.
— Завтра в городе будет объявлено, что Англия и Франция находятся в состоянии войны.
Конечно же, после этих слов установилось молчание. Другой чиновник расшифровал слова, произнесенные коллегой:
— Ваш «Бретонец» будет арестован, а затем и конфискован. Это-то вы можете уразуметь? Вам нужно выйти из порта немедленно. Насколько мне известно, вы плаваете именно по французскому паспорту.
Мсье Леруа шумно сглотнул слюну:
— Как же мы выйдем, у нас ведь еще нет разрешения, мы должны его получить только завтра у капитана порта.
— Вот за то, чтобы избавить себя от этой неприятной и опасной процедуры, вы заплатите нам полторы тысячи фунтов. Теперь вам все ясно?
— Что значит — ясно? Какая еще война? Что вы всё такое говорите?! — пьянея и трезвея одновременно, рванулся вперед Уильям Кидд.
Бдительный матрос удержал его за плечо. «Хозяин» рванулся сильнее, но это оказалось бесполезным.
— Ну что, будем пересчитывать денежки? — с неожиданной веселостью спросил судейский у мсье Леруа.
— Какого подвоха вы опасаетесь? — поинтересовался второй чиновник.
— Мне непонятно, почему решили ждать до утра, ведь завтра вы могли бы получить все три тысячи.
— Не важно, как их можно получить, важно, как их можно оставить у себя, — с обезоруживающей откровенностью было ему сообщено.
— Ведь вы, отплыв из Бристоля, заберете с собою не только полторы тысячи фунтов, но и этого джентльмена, большого специалиста по покупке кораблей. А нам останутся подписанные им бумаги, из коих следует, что он по доброй воле заплатил за право обладания вашим «Веселым бретонцем».
Мсье Леруа криво усмехнулся:
— Ладно, давайте разрешение на выход.
Судейский полез за обшлаг своего сюртука и, передавая разрешение, сказал:
— Учтите, комиссионный сбор за совершенную покупку, который следует выплатить в казну, будет взят с вашей суммы.
— Почему это?
— Война — очень дорогое дело, мы не можем оставить Англию без средств.
Уильям потрясение выслушал этот диалог и вдруг воскликнул:
— А я?!.
«ВЕСЕЛЫЙ БРЕТОНЕЦ»
(продолжение)
Три следующие недели Уильям Кидд провел как во сне Правда, это был очень тяжелый сон, в котором приходилось непрерывно работать, страдать от недоедания и жажды, терпеть оскорбления и побои. Никаким весельем на борту «Веселого бретонца» и не пахло. Посудина была старая, ее то и дело требовалось латать, бороться с мелкими течами, для чего приходилось сутками сидеть в затхлом трюме.
Судя по всему, мсье Леруа (а именно он оказался капитаном французского парусника, в то время как мсье Жаке — боцманом) был не слишком удачливым флотоводцем. Человек со средствами не доводит свой корабль до такого состояния. Он сделался капитаном, возглавив бунт против прежнего владельца, занимавшегося вполне законным промыслом — транспортировкой чая и почты из ост-индских владений французской короны. Почувствовав настроение команды, которой надоело болтаться за гроши по морям и травиться гнилой солониной, он вошел в капитанскую каюту и выстрелил в лоб лейтенанту Дорсею, после чего собрал команду на совет. Там было решено поднять пиратский флаг и начать войну против испанского торгового флота.
Эйфория, обуявшая полсотни негодяев, составлявших команду «Бретонца», рассеялась довольно быстро. Выяснилось, что с двенадцатью пушками, имевшимися на борту, с безнадежно заросшим ракушками днищем бывшему почтовику не на что рассчитывать в столкновении даже с галионом средних размеров. Оставалось пробавляться нападением на всякую мелочь вроде одномачтовых шлюпов и медлительных галер, сохранившихся еще кое-где в Карибском море.
В таких делах добыча была немногим больше официального королевского заработка.
Это ввергло команду в уныние.
Леруа попробовал пристать к какой-нибудь пиратской флотилии, дабы стать участником большого совместного налета. Но выяснилось, что времена Моргана и Олоннэ миновали и пираты больше не решаются на крупные самостоятельные акции, предпочитая полной разбойничьей свободе жизнь за конных каперов, то есть грабителей, состоящих на службе у правительства.
Новоявленный капитан попробовал было пойти по этому пути, но вовремя сообразил, что делать этого не надо. Как бы он смог объяснить морским чиновникам французского короля, откуда у него корабль. И именно этот корабль. Тогда Леруа сделал последнюю попытку Он решил предложить свою шпагу Вильгельму III, королю Англии. За этим он и прибыл в Бристоль.
Без единого сантима в кармане.
Ему удалось свести кое-какие знакомства в местной чиновничьей среде, и, будь у него деньги, он бы сумел обстряпать свое дело. Но денег, как уже говорилось выше, в наличии не имелось. А без взятки никакой чиновник и пальцем не шевельнет.
И тут мсье Леруа увидел на набережной пышно, но нелепо разодетого мужчину.
— Ну ты, судовладелец, ты почему еще не наверху?! — проревел Жаке, переворачивая висячую парусиновую постель Уильяма Кидда.
Тот свалился на грязный, заплеванный табачной жвачкой пол и больно ударился коленями. Он только что вернулся с вахты и едва успел заснуть.
— Марш наверх, иначе я оставлю тебя без сладкого! — под общий хохот пообещал боцман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45