Уже на следующий день информация, переданная Тупиковым, была подтверждена агентурными донесениями Рихарда Зорге и Ильзе Штебе.
В последующие месяцы — январе, феврале, марте 1941 г. — военный атташе почти ежедневно направлял телеграммы и донесения, свидетельствующие о подготовке Германии к войне. И сегодня в Москву снова поступила «Записка» Туликова, касающаяся этого важнейшего вопроса и адресованная его непосредственному начальнику Голикову:
ЗАПИСКА СОВЕТСКОЮ ВОЕННОГО АТТАШЕ В ГЕРМАНИИ
25/26 апреля 1941
За 3,5 месяца моего пребывания здесь я послал Вам до полутора сотен телеграмм и несколько десятков письменных донесений различных областей, различной достоверности и различной ценности. Но все они являются крупинками ответа на основной вопрос: стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом ?
Я привел количество посланных донесений. Вы не заподозрите, что я плодовитость на донесения отождествляю с чем-то положительным в работе. Но изучение всего, что за три с половиной месяца оказалось допустимым, привело меня к определенному выводу, который и докладываю Вам. Если окажется, что с изложением этих моих выводов я ломлюсь в открытую дверь — меня это никак не обескуражит. Если я в них ошибаюсь, и Вы меня поправите — я буду очень благодарен.
Генерал-майор Василий Тупиков, молодой талантливый генерал, выпускник Военной академии имени Фрунзе, на базе собранной им разведывательной информации анализирует сложившуюся опасную ситуацию. Тупиков сообщает о продолжающейся Войне нервов, о которой докладывал в Центр в начале апреля 1941 г. Владимир Деканозов. По словам Туликова, сегодня, в конце апреля 1941 г., разнузданная пропаганда войны достигла настоящего апогея. Как опасные «признаки» приближающегося нападения Германии Тупиков отмечает продолжающееся массированное сосредоточение германских войск на Востоке. По сути, как справедливо указывает военный атташе, огромную, еще небывалую в мире, 9-миллионную армию, которую держит под ружьем и кормит Германия, нигде, кроме русского театра войны, просто невозможно применить.
Вывод Туликова однозначен: «В германских планах сейчас ведущейся войны, СССР фигурирует как очередной противник. Сроки начала столкновения — возможно более короткие и, безусловно, в пределах текущего года…»
«Записка» Туликова поражает своей глубиной и точностью оценок. Сведения, приведенные в «Записке», лягут в основу «спецсообщения № 660477-сс», которое представит Голиков 5 мая 1941 г.
И все же, есть что-то странное в этой «Записке».
Весь тон ее свидетельствует о том, что Василий Тупиков знает — Москва не заинтер есована в получении дополнительной информации о приближающемся нападении Германии!!!
Генерал даже «извиняется» за большое количество телеграмм и донесений, которые он переслал в Москву в течение последних месяцев. Он также выражает надежду на то, что если он «ошибается», то его только поправят, и что за всю проделанную им огромную работу он не понесет более страшного наказания.
Но, несмотря на опасения за свою судьбу, совершенно оправданную по тем временам, Тупиков все-таки не может не сообщить в Москву свой вывод. Военный атташе генерал-майор Василий Тупиков остается верным своему гражданскому долгу!
После «внезапного» нападения вместе с сотрудниками полпредства Василий Тупиков вернется на Родину, будет назначен начальником штаба Юго-Западного фронта и погибнет в бою при выходе из окружения, в роще Шумейково под Киевом.
До начала операции «Барбаросса» осталось 54 дня. 28 апреля 1941. Берлин
«Соглашение о взаимодействии», или «Соглашение о соучастии в преступлениях»
Подготовка к операции «Барбаросса» входит в завершающую фазу. Заканчивается и формирование Эйнзатцгруппе СС. Как указывалось в «Инструкции об особых областях», выпущенной 13 марта 1941 г. гитлеровским Верховным главнокомандованием, специфика задач, поставленных перед Эйнзатцгруппе, вынуждает их к быстрому передвижению вслед за частями сухопутных войск, ведущих боевые действия, и к выполнению своих особых задач в оперативных зонах параллельно с войсками.
Впервые в истории боевые действия армий и запланированное заранее массовое убийство гражданского населения будут проходить одновременно! Цель этой новой, потрясающей воображение идеи — получение новых, более эффективных возможностей уничтожения миллионов людей!
Однако осуществление этой идеи создает целый ряд объективных трудностей, связанных, в первую очередь, с разделением ответственности между вермахтом и частями СС. Переговоры с вермахтом были поручены шефу гестапо группенфюреру СС Генриху Мюллеру, так как именно Мюллер должен будет осуществлять профессиональное руководство убийцами.
«Гестапо-Мюллер» начал переговоры с представителем вермахта главным квартирмейстером сухопутных войск генерал-майором Эдуардом Вагнером в марте 1941 года, вскоре после выхода в свет «Инструкции об особых областях». Переговоры продвигались туго.
Мюллер был упрям. А Вагнер, казалось, и не собирался подписывать какие-либо соглашения с гестапо. Для этого у маленького генерала были свои причины. Генерал-майор Вагнер, профессиональный военный, обычно спокойный и уравновешенный человек, был известен друзьям из «Черной Капеллы» своей ярой ненавистью к нацизму. В 1944 г. мужественный генерал примет участие в Июльском заговоре против Гитлера и, не желая быть повешенным, пустит себе пулю в висок.
К середине апреля 1941 г. стало ясно, что переговоры Мюллера с Вагнером зашли в тупик. Это было весьма неприятно для руководителей РСХА, так как времени для подготовки к убийствам было мало — до начала операции «Барбаросса» оставалось чуть больше двух месяцев.
Желая сдвинуть переговоры с мертвой точки, группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих отстранил от переговоров Мюллера и поручил выполнить эту миссию его подчиненному — начальнику отдела IV гестапо бригадефюреру СС Вальтеру Шелленбергу.
Архитектор «Соглашения»
Мюллер был возмущен предпочтением, оказанным его подчиненному. Эти два преступника, Мюллер и Шелленберг, много лет до смерти ненавидели друг друга, и только покровительство Гиммлера и «симпатия» Гейдриха спасали Шелленберга от кровавых рук Мюллера.
«Блистательная» карьера Вальтера Шелленберга началась еще в 1933 г., когда после окончания юридического факультета Боннского университета он вступил в нацистскую партию и стал агентом СД, или, попросту говоря, «стукачем». Сегодня Шелленберг еще подчиненный Мюллера, но с июня 1941 г. бывший стукач будет назначен начальником престижного VI управления РСХА — внешней разведки рейха.
Вальтер Шелленберг, даже на фоне эсэсовских офицеров, выделялся своей подлостью и полным отсутствием каких-либо принципов морали. Сын обедневшего фабриканта, выскочка, получивший образование на деньги жены-прачки и упрятавший ее впоследствии в сумасшедший дом, маленький, болезненный и достаточно ничтожный человек, Шелленберг кичился своей принадлежностью к «элите», своей образованностью и своими, как он считал, выдающимися способностями.
В хитрости и изворотливости Шелленбергу, действительно, нельзя было отказать, как и в уникальной способности составлять противозаконные документы, носящие видимость законности.
Именно эти «выдающиеся» способности Шелленберга послужили причиной того, что Гейдрих поручил ему дальнейшие переговоры с Вагнером. Хотя немалую роль здесь сыграл и тот факт, что «особые задачи» Эйнзатцгруппе СС были хорошо известны Шелленбергу — в 1939 г. молодой гестаповец сопровождал Генриха Гиммлера в его поездке в оккупированную Польшу и принимал участие в «урегулировании конфликтов» между офицерами вермахта и эсэсовцами.
Сегодня от успеха миссии Шелленберга зависит успех всего задуманного Гитлером грандиозного плана массового уничтожения «недочеловеков» на будущих оккупированных территориях большевистской России.
«Соглашение о соучастии в преступлениях»
Бригадефюрер СС Шелленберг встретился с генерал-майором Вагнером и, со свойственной ему хитростью и изворотливостью, заставил Вагнера дать согласие на взаимодействие вермахта с СС.
Под нажимом Шелленберга, спекулировавшего «приказом фюрера», Вагнер понял, что тянуть время дальше опасно, и согласился не только на подписание официального соглашения, но даже на то, чтобы проект этого соглашения подготовил сам Шелленберг.
Свидетельствует Вальтер Шелленберг: «Проекту я предпослал своего рода преамбулу. В ней приводились выдержки из приказа фюрера об „Использовании мобильных подразделений полиции безопасности и СД в составе сухопутных частей вермахта для обеспечения безопасности войсковых тылов“. Выступая, таким образом, в роли исполнителя воли фюрера, я использовал эту преамбулу в качестве юридического обоснования всего проекта».
Гейдрих одобрил подготовленный Шелленбергом проект и отправился вместе с ним к Вагнеру на Бендлерштрассе для окончательного согласования и подписания «Соглашения о взаимодействии».
По свидетельству Шелленберга, Вагнер и Гейдрих поздоровались друг с другом довольно официально и натянуто, но в ходе беседы все же как-то наладили взаимный контакт и, после недолгих дебатов, «Соглашение о взаимодействии сухопутных частей вермахта и Эйнзатцгруппе СС» было, наконец, подписано.
Казалось, что теперь все проблемы улажены и все вопросы решены.
Но, к изумлению Шелленберга, Гейдрих, вместо того, чтобы распрощаться, попросил у Вагнера разрешения переговорить с ним наедине. Шелленберг:
«К изумлению моему и Вагнера, Гейдрих попросил генерала переговорить с ним наедине. В ответ на удивленный взгляд Вагнера, Гейдрих сказал: „Речь идет о приказе фюрера“. Вагнер кивнул и сказал: „Ах, вот как!“ Я, однако, видел, как изменилось его лицо. Взгляд его стал холодным и серьезным, он непроизвольно выпрямился в тяжелом кожаном кресле. Гейдрих ждал, пока я покину комнату».
По свидетельству Шелленберга, он вышел из кабинета Вагнера и довольно долго ходил по коридору. Сквозь массивные двойные дубовые двери кабинета он слышал голоса, которые поднимались порой до крика.
Прошло около получаса, и они вышли из кабинета — огромный нескладный эсэсовец Гейдрих и маленький полноватый генерал Вагнер. Рейнхард Гейдрих был, как обычно, невозмутим. Лицо Эдуарда Вагнера покраснело. Только сейчас, после циничного объяснения Гейдриха, Вагнер понял истинный смысл подписанного им чудовищного «Соглашения».
Почему покраснел генерал Вагнер?
«Соглашение о взаимодействии сухопутных частей вермахта с Эйнзатцгруппе СС» в войне против большевистской России было облечено в форму приказа и сегодня, 28 апреля 1941 г., подписано Главнокомандующим Сухопутных войск генерал-фельдмаршалом Вальтером фон Браухичем. Тем самым фон Браухичем, который всего месяц назад, после совещания у Гитлера 30 марта 1941 г., не мог поверить, что по вопросу «уничтожения» могут быть изданы какие либо официальные приказы.
Правда, документ, подписанный Браухичем, был сформулирован все еще на «языке убийц» и не давал ответа на вопрос, что же произошло за закрытой дверью кабинета Вагнера? О чем в течение получаса так громко спорили Гейдрих и Вагнер? В чем заключался «устный приказ фюрера»? Почему Вальтер Шелленберг после войны так упорно настаивал на том, что он, Шелленберг, не присутствовал при разговоре? Какие «секреты» могли быть у Гейдриха от Шелленберга, который по его поручению подготовил проект «Соглашения» на базе того же «устного приказа фюрера»? И, самое главное, в чем истинный смысл «Соглашения»?
Неужели же только в предоставлении Эйнзатцгруппе СС права самостоятельных действий в оперативной зоне? Неужели же только в снабжении убийц продовольствием, в предоставлении им транспорта, в организации связи или?..
Или солдаты вермахта должны были по «Соглашению» принимать прямое участие в массовых убийствах гражданского населения! И именно это требование фюрера вывело из себя генерала Вагнера. И именно это требование заставило Шелленберга в дальнейшем, спасая свою жизнь, сочинить сказку о том, что Гейдрих приказал ему покинуть кабинет генерала, и утверждать, что ему ничего не было известно об устном приказе фюрера.
Не имея возможности отрицать общеизвестные факты вопиющих преступлений, совершенных убийцами из Эйнзатцгруппе СС в тесном взаимодействии с солдатами вермахта, и пытаясь доказать свою непричастность к этим преступлениям, Шелленберг невольно подтверждает человеконенавистническую сущность «Соглашения».
ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ ПОД ПРИСЯГОЙ ВАЛЬТЕРА ШЕЛЛЕНБЕРГА
26 ноября 1945
…Сегодня я прочел «Отчет № 6 о деятельности Эйнзатцгруппе полиции безопасности и СД на оккупированной территории СССР» (за время с 1 по 31 октября 1941 г.), а также «Сводный отчет Эйнзатцгруппе А» за время с июня до 15 октября 1941 г. Из содержания этих отчетов следует, что деятельность Эйнзатцгрупп и Эйнзатцкоманд полиции безопасности и СД состояла, главным образом, в массовых убийствах евреев, коммунистов и других элементов сопротивления.
Из приложения к тому же отчету, которое озаглавлено «Сводка о числе казненных», и, в особенности, из цифр, приведенным по отдельным последовательно завоеванным районам, с очевидностью, следует, что полное введение в действие полиции безопасности и СД, сопровождавшееся массовыми убийствами (истреблением) всех элементов сопротивления во фронтовой полосе, начались немедленно после начала наступления против России.
Я признаю правдивость и достоверность обоих вышеупомянутых отчетов. Поэтому сегодня я должен выразить мое твердое убеждение, что во время своего секретного разговора наедине Вагнер и Гейдрих обсудили и наметили будущую широкую деятельность Эйнзатцгрупп и Эйнзатцкоманд в составе действующей армии, включая сюда планомерные массовые убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98