Свидетельствует руководитель гитлеровских войск особого назначения небезызвестный оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени: «Сегодня нам известны имена большинства подчиненных и агентов Канариса, сделавших все для поражения своей страны. Одним из наиболее деятельных был полковник и будущий генерал Ханс Остер, руководитель центрального отдела абвера „Заграница"…»
Полковник Ханс Остер был для «Двуликого адмирала» Канариса, по всей вероятности, самым близким человеком. Он был его другом, его единомышленником и его заместителем — начальником штаба абвера.
Профессиональный военный, Остер начинал свою службу в разведке рейхсвера под командованием убитого нацистами генерал-майора фон Бредова. Он был близким другом Курта фон Шлейхера, Курта фон Хаммерштейна-Экворда, Ойгена Отта и, естественно, ярым противником Бесноватого фюрера. Вместе с Канарисом, в августе 1938 г., Остер участвовал в первом совещании заговорщиков на квартире генерал-лейтенанта Эрвина фон Вицлебена, на котором были приняты смелые решения о «физическом устранении Преступника».
Сын протестантского священника, набожный и исключительно честный и доброжелательный человек, Остер пользовался уважением и любовью товарищей и был, наверное, самым пламенным и самым бесстрашным из всех участников «Черной Капеллы». Ханс Остер был душой всех заговоров против Гитлера, душой «Черной Капеллы».
Связь с Рёсслером Остер осуществлял через Ханса Гизевиуса. Ханс Берндт Гизевиус — юрист по образованию — начинал свою карьеру в 1933 г. в… гестапо. В дальнейшем он перешел в абвер, и в 1938—1939 гг. неоднократно ездил в Швейцарию, выполняя тайные поручения Канариса.
В 1940 г., благодаря усилиям Канариса, Гизевиус получил пост вице-консула Германии в Цюрихе и, будучи формально дипломатом, фактически оставался секретным агентом абвера.
А для связи с находящимся по долгу службы в Цюрихе и подчиненным ему агентом Остер мог свободно пользоваться своей служебной радиостанцией, особенно, если учесть, что начальником службы связи абвера был еще один его близкий друг и единомышленник генерал-майор Эрих Фриц Фельгибель.
Генерал-майор Фельгибель обеспечивал связь между всеми партийными, государственными и высшими военными органами Германии. В его ведении находилась организация связи фюрера, а также радиоперехват и радиоразведка.
И именно Эрих Фельгибель в дальнейшем станет одним из главных действующих лиц Июльского заговора против Гитлера.
В тот день, когда произошло покушение, 20 июля 1944 г., генерал-майор Фельгибель находился на своем служебном посту — на пункте связи в ставке фюрера «Вольфшанце». Через несколько минут после того, как Клаус фон Штауффенберг внес портфель с бомбой в картографический барак ставки, в помещение вошел посланный Фельгибелем дежурный телефонист и объявил, что начальник связи генерал-майор Фельгибель вызывает полковника фон Штауффенберга. Штауффенберг поспешно вышел из барака. Дальнейшее известно. Вместе со всеми участниками заговора Эрих Фельгибель будет повешен. Но пока звено цепочки «Остер — Гизевиус» вполне надежно! Шифровки, поступающие из абвера секретному агенту Гизевиусу, ни у кого не могут вызывать подозрений.
Следующее звено цепочки — «Гизевиус — Рёсслер». В этом тоже нет никаких проблем. Тридцатипятилетний блестящий дипломат и писатель Ханс Гизевиус был вхож в самые различные слои швейцарского общества, имел сотни друзей, и не было ничего предосудительного в том, что он иногда встречался с коллегой — журналистом и хозяином книжного издательства Рудольфом Рёсслером, с которым он был, кстати, знаком еще по Германии.
Впрочем, Гизевиус мог передавать Рёсслеру информацию, полученную им и помимо Остера — от своего формального шефа статс-секретаря фон Вайцзеккера или от своего давнего друга, поэта и драматурга, Альбрехта Хаусхоффера — сына известного основателя немецкой геополитической школы, профессора Карла Хаусхоффера. Альберт Хаусхоффер и сам в дальнейшем примет участие в Июльском заговоре против Гитлера и будет расстрелян нацистами в тюрьме «Моабит».
И это, наверное, подтверждает феномен «Черной Капеллы»: отец — один из идеологов нацизма, ментор Рудольфа Гесса и Адольфа Гитлера, а сын — противник Гитлера и заговорщик. Карл Хаусхоффер не простит себе смерти любимого сына — вскоре после окончания войны вместе с женой Мартой он покончит жизнь самоубийством.
Полученные от фон Вайцзеккера и А. Хаусхоффера агентурные сведения Гизевиус перевозил через границу лично. С 1940 г. и до 1944 г., до самого провала Июльского заговора, вице-консул «по долгу службы» постоянно курсировал между Берлином и Цюрихом, имея при себе большой дипломатический портфель. Говорят, что именно в этом портфеле весной 1943 г. Гизевиус привез в Швейцарию и передал Аллену Даллесу чертежи нового секретного германского оружия, разработанного профессором Вернером фон Брауном и носящего громкое название «Оружие возмездия», или «Фау». Программа «Фау» предусматривала создание сверхмощных управляемых ракет дальнего действия, способных поразить Лондон, Нью-Йорк и Москву. Беспилотные самолеты-снаряды «Фау-1» и «Фау-2» уже прошли испытания в Экспериментальном центре «Пеенемюнде» на острове Узедом в Балтийском море и были готовы к серийному выпуску.
Секрет разработки «Оружия возмездия» был, пожалуй, самым охраняемым секретом в Германии. Посторонний человек не смог бы проникнуть на «Пеенемюнде» и, тем более, не смог бы разобраться в сложнейших чертежах «Фау». Так что Гизевиус, наверняка, получил необходимые ему документы от своих друзей-заговорщиков «Черной Капеллы», которых в группе молодых инженеров фон Брауна, видимо, было предостаточно. Через несколько недель после того, как чертежи «Фау» попали в рука Аллена Даллеса, остров Узедом подвергся массированной бомбардировке союзников — все драгоценное оборудование было уничтожено и 800 рабочих погибли. Самого изобретателя Вернера фон Брауна и его ближайших соратников, «по счастливой случайности», в день бомбежки на острове не было. Все они остались в живых и после войны многие годы благополучно работали в американском НАСА. Профессор фон Браун, в частности, возглавлял программу «Аполло».
Связь Гизевиуса с Даллесом и те неоценимые услуги, которые он оказал американской разведке, позволили этому участнику «Черной Капеллы» после провала Июльского заговора бежать из Берлина и избежать жестокой участи, постигшей многих его друзей.
«Загадка» Рёсслера
Информация, поступающая к Рудольфу Рёсслеру, добывалась, пересылалась и перевозилась в Швейцарию его друзьями с риском для жизни. И для того, чтобы риск этот был оправдан, Рёсслер должен был возможно быстрее передать эту информацию по назначению — разведкам стран, борющихся против Гитлера. В этом и кроется, на самом деле, разгадка Рёсслера, «работавшего» одновременно на швейцарскую, британскую, чехословатскую, американскую и советскую разведки.
Первой иностранной разведкой, с которой заговорщикам удалось установить связь, была швейцарская.
Через своего давнего друга — агента швейцарской разведки Ксавьера Шниппера — Рёсслер предлагает свои услуги Хансу Хаузманну — создателю и руководителю швейцарского разведывательного бюро, носящего название «Бюро Ха». Для швейцарской разведки предложение Рёсслера было счастливой находкой. В эти дни перед Второй мировой войной Швейцария всерьез опасалась вторжения Германии.
И не напрасно! В августе 1940 г. Гитлер обсуждал со своими генералами проект операции против Швейцарии под названием «Тан-ненбаум». Рёсслер оповестил швейцарскую разведку об этой операции, точно так же как он, заблаговременно, передал ей сведения о подготовке нападения на Польшу, и о Походе на Запад.
Рёсслер сообщит швейцарской разведке и о плане нападения на большевистскую Россию.
Глава швейцарской разведки бригадный полковник Роджер Мэссон очень дорожил своим необычным информатором. По приказу Мэссона его охраняли день и ночь. Эта круглосуточная охрана значительно облегчала сложную миссию заговорщиков «Черной Капеллы», тем более что полковник Мэссон, видимо, был заинтересован в том, чтобы сведения, которые он получал от Рёсслера, попадали еще и в разведки других стран — противников Гитлера.
Рудольф Рёсслер занимает особое место в истории мировой разведки.
Аллен Даллес, будучи уже директором ЦРУ, часто вспоминал Рёсслера: «Из всех разведывательных сетей времен Второй мировой войны, наибольшее восхищение профессионалов вызывает та, которая действовала в Люцерне с 1939 по 1940 год под руководством Рудольфа Рёсслера…»
31 декабря 1940 г. Рёсслер передаст британской разведке самую важную из тысяч полученных и переданных им шифровок. В эту, ночь гитлеровский план нападения на большевистскую Россию, уже известный в Москве, перестал быть тайной и для Лондона.
До «внезапного» нападения есть еще 172 дня. 31 декабря 1940. Москва
«В любую минуту»
Уже много дней в Берлине, в штабе Верховного главнокомандования, проводятся совещания, на которых обсуждаются детали будущего Русского похода, а в Генеральном штабе Сухопутных войск, в Цоссене, под руководством генерал-лейтенанта Фридриха Вильгельма Паулюса проводятся военные игры.
И, видимо, не случайно, что именно в это время, в Москве, проходит совещание высшего командного состава Красной армии. Время, выбранное для проведения этого совещания, тесно связано с событиями, произошедшими в Европе и названными Уинстоном Черчиллем «Поворотными пунктами Второй мировой войны».
В конце сентября 1940 г., вскоре после того как в Кремль поступила информация о том, что Гитлер отказался от вторжения на английские острова, и Сталин понял, что следующей жертвой Бесноватого станет Россия, вождь отдал приказ о подготовке к проведению совещания, целью которого должно было стать обсуждение проблем современной войны на базе анализа последних военных операций Германии.
Подготовка такого совещания требовала времени. Весь ноябрь 1940 г. в наркомате обороны, в Генштабе Красной армии и в приграничных военных округах шла интенсивная работа и, наконец, в конце месяца все материалы в письменном виде были переданы в Кремль. В декабре 1940 г. Сталин, по его собственным словам, не спал ночами, редактируя представленные ему доклады и внося в них поправки и дополнения.
Это было тем более важно, что в эти дни в руках вождя была уже самая последняя информация — Адольф Гитлер подписал «Директиву № 21» — план операции «Барбаросса», фактически, принят к исполнению.
В парадном зале Центрального дома Красной армии собралась вся военная элита страны — маршалы и генералы, командующие приграничными военными округами и командующие армиями, члены военных советов и начальники штабов округов, начальники военных академий, профессора, руководящий состав наркомата обороны и Генерального штаба Красной армии.
Зрелище внушительное. Вызывает удивление только то, что среди военачальников на таком из ряда вон выходящем совещании не видно членов Политбюро. Вызывает удивление и то, что на этом совещании не присутствует Сталин, который в прошлом никогда не упускал случая покрасоваться в своей потертой военной шинели среди прославленных военачальников Гражданской. Но и самих прославленных военачальников уже нет в живых.
Воля Тирана
Прошло уже более трех лет с того дня, когда 11 июня 1937 г., в 9 часов утра, на закрытом заседании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР началось рассмотрение дела о заговоре в Рабоче-Крестьянской Красной армии.
За дубовым барьером на скамье подсудимых — вся верхушка армии — восемь прославленных военачальников: первый заместитель наркома обороны маршал Михаил Тухачевский, командующие Киевским и Белорусским военными округами командармы Иона Якир и Иероним Уборевич, начальник Военной академии имени Фрунзе командарм Август Корк, комкоры — Роберт Эйдеман, Борис Фельдман, Виталий Примаков, Витовт Путна. Нет только девятого — начальника Главного политического управления армии Яна Гамарника. Мужественный комиссар еще до ареста успел пустить себе пулю в висок.
За судейским столом, покрытым красным сукном, председатель — военный юрист Василий Ульрих, давно уже получивший от Сталина указание о том, какой приговор должен вынести «Верховный суд».
По обе стороны от Ульриха — народные заседатели — боевые друзья и соратники подсудимых — маршалы Буденный и Блюхер и командармы — Алкснис, Дыбенко, Белов, Каширин, Горячев и знаменитый военный теоретик профессор Борис Шапошников.
Все подсудимые обвиняются в измене Родине, шпионаже, заговоре и многих других не менее тяжких преступлениях, предусмотренных статьями 58-1 Б, 58-8, 58-11 советского Уголовного Кодекса.
Умело инсценированный судебный спектакль проходил без участия защиты и закончился в тот же день. В 23 часа 36 минут Ульрих огласил приговор: «Всем подсудимым — высшая мера наказания… Расстрел… Обжалованию не подлежит… Привести в исполнение — немедленно…»
И в ту же ночь в глубоком глухом подвале тюрьмы «Лефортово» военачальники были расстреляны.
Сильные люди, они умирали молча. Говорят, что только Иона Якир, надеясь, наверное, спасти своих близких, за мгновенье до смерти крикнул: «Да здравствует партия! Да здравствует Сталин!»
Сегодня трудно сказать, были ли расстрелянные военачальники действительно виновны в измене Родине, в шпионаже и заговоре или Сталин просто поверил каким-то немецким фальшивкам. Ясно только одно — для того, чтобы уничтожить военачальников, Сталину не нужны были обличающие их немецкие фальшивки, как не нужны были никакие другие доказательства их измены или участия в заговоре. Для уничтожения военачальников достаточно было его воли.
Да, конечно, у Сталина были соратники, приспешники, опричники — и отравитель Генрих Ягода, и садист Николай Ежов, и преступник Лаврентий Берия. Но, прежде всего, всегда и во всем направляющей силой была злая воля Сталина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98