https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy_s_installyaciey/
Ее глаза были прикованы к брату, вся ее поза говорила о страшном напряжении.
Колин остановился, затем прошелся по зале, чтобы его заметили Барбара Ремплинг и другие завсегдатаи и чтобы все видели, что его жена здесь не одна. Затем он зашел в одну из боковых комнат, где шла игра в вист, и сел словно бы наблюдать за игрой. На самом деле он выбрал такое место, откуда было видно почти всю залу.
Эмма вдруг почувствовала боль в ладонях. Оказывается, она смотрела, как Робин проигрывает Орсино, судорожно сжав кулаки. Она с трудом разжала руки. У нее затекла от напряжения спина, в висках толчками билась кровь. Во всей комнате она видела только Робина и Орсино. Она не пропускала ни одной смены выражения на их лицах, ни одного движения рук. Она едва удерживалась от того, чтобы не броситься к их столику и силой не оттащить от него Робина. Ее останавливала только уверенность, что он никогда не простит ей такой сцены. И Эмма ждала — ждала, когда ей предоставится возможность увести брата от этого дьявола.
Прошла, как ей показалось, целая вечность, когда, наконец, Робин встал и пошел за портьеру, где находились туалетные комнаты. Эмма тут же бросилась за ним.
Несомненно, Орсино меня увидит, — подумала она, — если уже не увидел. У него зоркий глаз. Ну и пусть! Пусть думает, что хочет, только бы увести от него Робина.
Эмма встала по другую сторону портьеры, которая перегораживала коридор, ведущий в глубину дома. Мимо нее, шатаясь, прошел джентльмен, который явно хлебнул лишнего. Она боялась, что он начнет к ней приставать, но ему, видно, было не до того. Он пробрел мимо нее и, запутавшись в портьере, с трудом вышел в залу. Эмма слышала, как его появление приветствовали смехом. Она же ждала Робина. Вскоре он появился. Судя по выражению его лица, положение у него было не ахти. Он нахмурился, когда узнал свою сестру:
— Эмма, что ты здесь делаешь?
— Мне надо с тобой поговорить.
— Прямо сейчас? Что-нибудь случилось? — испуганно спросил он. — Отец заболел?
— Нет, это касается тебя… идиот ты этакий! — Эмма вдруг страшно разозлилась. — Ну как можно быть таким дураком?
Лицо Робина приняло высокомерное выражение.
— Разве ты не понимаешь, что Орсино — шулер? — воскликнула Эмма. — Как ты позволил ему затащить себя сюда?
— Я могу позволить себе все, что угодно, — отрезал Робин.
— Но зачем ты с ним сюда пришел? — спросила Эмма, чувствуя, что сейчас начнет кричать.
— Неужели тебе непонятно? А кто представил этого типа леди Мэри?
Эмма изумленно воззрилась на брата.
— Он не дает ей проходу, внушая ей самые нелепые мысли, в частности, что родители поступают ужасно, не разрешая ей выезжать в свет из-за траура.
Эмма смотрела на него непонимающими глазами.
— У нее совсем нет опыта, — продолжал Робин. — Она не понимает, что Орсино — опасный человек.
— Но… — пролепетала Эмма.
Разговор с Робином принял неожиданный оборот.
Вот я и решил, что надо отвлечь от нее Орсино, — заключил Робин.
— Конечно, но…
— Ты этого сделать не можешь, потому что с таким человеком женщине иметь дело негоже. Ну, так вот… — Робин пожал плечами.
Изумленная, Эмма смотрела на него во все глаза. Все оказалось иначе, чем она себе представляла.
— Я же сказал, что помогу тебе с этой девчонкой, — ответил Робин на ее немой вопрос. — Вот я и помогаю. Орсино она не так уж нужна, его больше интересует карточная игра. Если я буду с ним играть, он не сможет ей навредить.
— Но он же тебя обчистит!
Робин горько усмехнулся:
— Похоже на то. Ему чертовски везет.
— Он жульничает!
— Вот как? Тогда понятно.
— Тебе нельзя с ним играть, — настаивала Эмма.
Ее брат пожал плечами:
— Надо же как-то его занять. Он мало кого знает в Лондоне, и если он не будет со мной, то будет приставать к леди Мэри.
Эмма поняла: этой невысказанной угрозой Орсино вынудил Робина привести его к Барбаре Ремплинг. Облегчение, которое она испытала, поняв, что Робин вовсе не азартный игрок, растворилось в страхе: нельзя позволить брату иметь дело с Орсино. Тот найдет способ совратить его.
— Ты не должен связываться с Орсино, — убеждала она брата. — Я сама позабочусь о леди Мэри.
Робин скептически посмотрел на нее.
— Как? — спросил он.
Эмма колебалась с ответом. Робин кивнул, словно она подтвердила его мысль.
— Орсино — подозрительный субъект, Эмма. Тебе лучше держаться от него подальше.
Эмма смотрела на брата с любовью и отчаянием. Ей было трудно поверить в то, что он пытается ее защитить. Робин был еще ребенком, когда на ее пути уже встречались самые закоренелые негодяи.
— Я справлюсь с Орсино, — сказала она. — У Эдварда все друзья были вроде него. Я привыкла иметь дело с такими личностями.
Робин, казалось, был потрясен.
— Все? А я думал… я считал, что ты не понимаешь, какой он прохвост.
— Я отлично это понимаю. Пожалуйста, Робин, держись от него подальше. Дело не только в том, что он шулер. Он вообще страшный человек.
Робин упрямо сжал губы.
— Я обещал тебе помочь, — заявил он. — И я не собираюсь ретироваться при первой же трудности. Можешь на меня положиться.
— Но какой прок будет от твоей помощи, если я все время буду о тебе беспокоиться?
— Не надо обо мне беспокоиться.
Глаза Эммы наполнились слезами. Кажется, он действительно мужает на глазах, и из него, видимо, получится достойный человек. Но ему не следует связываться с Орсино. Он не представляет себе, на что тот способен.
— Робин… — начала она.
— Не пытайся от меня избавиться, — перебил он ее. — У тебя все равно ничего не выйдет.
Господи, — с отчаянием подумала Эмма. — Если бы я не попросила его помочь мне с леди Мэри, он даже не знал бы о существовании Орсино.
— Дело не в том…
Портьеру отодвинули, и перед Эммой предстал хмурый Колин.
Он увидел, что она шмыгнула за портьеру, и, когда прошло несколько минут, а она все не появлялась, начал беспокоиться. Увидев ошеломленные лица Эммы и Робина, он понял, что прервал конфиденциальный разговор.
— Сент-Моур, как я рад вас видеть, — радостно сказал Робин. — Я думал, что Эмма здесь одна.
— Нет, — ответил Колин.
— Вот и отлично, — по-товарищески кивнул ему Робин. — А то мне надо возвращаться к игре. Орсино, наверное, удивляется, куда я делся.
— Робин! — протестующе воскликнула Эмма.
— Сначала объясни, что происходит, — потребовал Колин.
Робин посмотрел на Эмму, словно спрашивая, что можно говорить, а что нет.
Колин побелел он гнева. Эмма прикусила губу, не зная, как быть.
— Не беспокойтесь, — сказал Робин, пытаясь примирить мужа и жену. — Я обо всем позабочусь.
И, не дожидаясь, пока Колин или Эмма выразят в этом сомнение, вошел в залу.
В коридоре было пусто и тихо. Эмма смотрела в пол.
— Он, видите ли, обо всем позаботится! — сдавленным голосом проговорил Колин. — Тебя что-то расстроило, и ты обратилась за помощью к этому… этому мальчику?
Как ему объяснишь? — думала Эмма.
— Что у тебя было с Орсино? — жестко спросил Колин.
— У меня с Орсино? — Эмма попыталась придумать какую-нибудь невинную отговорку, но ей ничего не пришло в голову. — Он… знакомый Эдварда. Когда я увидела с ним Робина, я испугалась, что он… Но я ошиблась, — торопливо добавила она, опасаясь, что Колин потребует разъяснений.
Колин же был в ярости, и одновременно ему было очень больно. Она доверилась брату, а не мужу.
— Я устала, — сказала Эмма, отводя глаза. — Поехали домой.
— Нет, сначала ты расскажешь мне, что происходит.
— Я же говорю, что ничего не происходит.
— И ты думаешь, что я этому поверю?
— Ты хочешь сказать, что я лгу? — вспылила Эмма.
— Ты что-то скрываешь.
— Но тебя это не касается.
— Меня касается все, что касается тебя! — крикнул Колин. — И я желаю знать правду, Эмма! Расскажи мне сейчас же!
Эмма вздернула подбородок:
— Ты ничего не добьешься тем, что будешь на меня кричать в игорном доме.
Колин понял, что потерял контроль над собой, и постарался взять себя в руки.
— Я хочу домой, — повторила Эмма.
Она отодвинула портьеру и пошла к выходу. Колину ничего не оставалось, как идти следом. Он чувствовал на себе заинтересованные взгляды, особенно взгляд наблюдательных черных глаз человека, сидевшего за угловым столиком.
Глава 12
Лакей открыл дверцу модного ландо Эммы и подал ей руку. Она спустилась по ступенькам и приготовилась войти в свой дом. Эмма возвращалась от свекрови, которая выразила полное одобрение ее планам заново отделать Треваллан, хотя и сказала:
— Сама я никогда не любила там жить — сплошные сквозняки и страшная скука.
Сколько еще ей предстоит притворяться, что она ведет обычную жизнь светской женщины? Все мысли Эммы были заняты дилеммой Орсино. Ее неумелые попытки выяснить, почему он приехал в Англию, окончились неудачей. Все планы, как его обезвредить, имели непреодолимые изъяны. А время шло.
По ночам Эмме снились ужасные сны, в которых Колин из ласкового, любящего мужчины превращался в холодного монстра, и Эмма знала, что они уже никогда не будут близкими людьми. Она просыпалась, обливаясь потом, и поначалу радовалась, что одна в постели, а потом принималась плакать.
Кто-то тихонько кашлянул. Эмма подняла голову и увидела Клинтона, который дожидался ее в открытых дверях дома, стоя неподвижно, как часовой. Он кашлянул, чтобы привлечь ее внимание. Сколько можно стоять, задумавшись, посреди улицы? — как бы говорил он.
— Добрый день, миледи, — сказал он. — Вас ждет леди Мэри Дакр.
Эмма быстро поднялась по ступеням и вошла адом, на ходу стягивая перчатки. Ей безумно надоела болтовня леди Мэри о том, сколько ей еще придется носить траур, и о новом платье, которое ей обещала сшить мать для первого бала, на который ей можно будет пойти. Но надо выполнить долг по отношению к девушке, и это больше нельзя откладывать.
Войдя в гостиную, Эмма закрыла за собой дверь.
— Мне нужно поговорить с вами о графе Орсино, — сказала она без всякой преамбулы.
Леди Мэри посмотрела на нее с удивлением:
— О графе Орсино?
— Вы не должны поддаваться его обаянию, — сказала Эмма.
— Почему?
— Вам не следует с ним общаться.
— Но он очень приятный человек, — возразила девушка. — И остроумный. Он умеет меня рассмешить.
— Он негодяй. Шулер, лжец, распутник. У него совершенно нет совести.
— А я думала, что он ваш друг.
— Я познакомилась с ним в Европе, потому что он навязывал свое общество моему мужу, которого бессовестно обыгрывал в карты. Он никогда не был моим другом.
У леди Мэри был скорее заинтригованный, чем возмущенный вид.
— Мне всегда хотелось знать, что такое распутник.
— Человек, с которым вам не следует иметь дело.
— Да, но почему? Что это значит?
Эмма колебалась. Она не считала, что молодых девушек надо держать в полном неведении о грубой стороне жизни. Таким образом, они могут оказаться во власти тех, кто хочет причинить им зло. Но воспитание леди Мэри не входило в ее обязанности. Она не могла брать на себя роль ее матери.
— Он будет уговаривать меня сбежать с ним и выйти за него замуж, чтобы заполучить мое состояние?
Такая перспектива, кажется, не очень страшила леди Мэри.
Это что! — подумала Эмма. — Он может придумать план куда похуже. Она нахмурилась. В конце концов, хотя и против своей воли, она способствовала знакомству леди Мэри с Орсино. Так что на ней лежала ответственность за последствия этого знакомства.
— Распутник — это человек, который не задумается соблазнить и погубить девушку, если только ему предоставится такая возможность, — напрямик сказала Эмма. — Вопрос о женитьбе часто и не встает.
У леди Мэри отвисла челюсть.
— Орсино — авантюрист, — продолжала Эмма. — Ему нужны деньги, много денег, и, чтобы их получить, он не остановится ни перед чем. Он не станет вас похищать — он скорее скомпрометирует вас, а потом будет шантажировать ваших родителей. Он очень изобретателен в подстраивании ловушек. Это дает ему чувство превосходства.
Леди Мэри как будто поняла серьезность угрозы.
— Он ни перед чем не остановится, — еще раз подчеркнула Эмма, — Ему ни до кого нет дела, кроме самого себя. Мне приходилось видеть, как он расправлялся… — Эмма посмотрела в широко раскрытые глаза леди Мэри, — с женщинами, которые оказывались в его власти, — закончила она.
— Как?
— Безжалостно, — ответила Эмма.
— Гм… — задумчиво промычала леди Мэри.
— Теперь вы понимаете, почему вам не следует с ним знаться?
— Я понимаю, что мне надо быть осторожной. Будьте спокойны, меня он не проведет.
— Вам не удастся это предотвратить, — настойчиво сказала Эмма. Глупая девчонка!
— Почему же? Вы же меня предупредили.
— Но зачем вам надо с ним знаться? Что вам в нем нравится? Он же лжет на каждом слове, у него все — сплошное притворство.
— Я не поняла, что он притворяется, — признала леди Мэри. — Теперь я буду настороже.
Эмма раздраженно фыркнула.
— Да я и не могу сказать, что он мне нравится, — продолжала девушка. — Но мне с ним интересно. Я никогда не встречала таких, как он.
— Об этом позаботились ваши родители, — сказала Эмма.
— Вот в этом-то все и дело. Они позаботились о том, чтобы я встречала только подходящих молодых людей. И я пришла к выводу, что подходящие молодые люди невыносимо скучны.
— Леди Мэри…
— А теперь я и их не вижу, потому что мне нельзя появляться в свете. Никто не приглашает меня погулять в парке и не приходит узнать, как мне живется. Они просто говорят обо мне разные гадости, как Фредди Бланкеншип, и насмехаются надо мной.
Эмма старалась сдержать раздражение.
— Так почему бы мне не получать удовольствие от общества графа Орсино, если только я буду соблюдать осторожность?
— Да он вас живьем проглотит! — взорвалась Эмма.
Леди Мэри улыбнулась, и у нее в глазах сверкнул весьма обеспокоивший Эмму огонек.
— Это он так воображает. Меня считают дурой, и я часто использую это себе на пользу.
— Вы просто не понимаете, о чем идет речь.
— Нет, понимаю. И я вам очень благодарна за предупреждение.
Эмма застонала.
— Я сама хотела с вами поговорить, — продолжала леди Мэри, точно они благополучно уладили вопрос об Орсино. — Поэтому я к вам и приехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Колин остановился, затем прошелся по зале, чтобы его заметили Барбара Ремплинг и другие завсегдатаи и чтобы все видели, что его жена здесь не одна. Затем он зашел в одну из боковых комнат, где шла игра в вист, и сел словно бы наблюдать за игрой. На самом деле он выбрал такое место, откуда было видно почти всю залу.
Эмма вдруг почувствовала боль в ладонях. Оказывается, она смотрела, как Робин проигрывает Орсино, судорожно сжав кулаки. Она с трудом разжала руки. У нее затекла от напряжения спина, в висках толчками билась кровь. Во всей комнате она видела только Робина и Орсино. Она не пропускала ни одной смены выражения на их лицах, ни одного движения рук. Она едва удерживалась от того, чтобы не броситься к их столику и силой не оттащить от него Робина. Ее останавливала только уверенность, что он никогда не простит ей такой сцены. И Эмма ждала — ждала, когда ей предоставится возможность увести брата от этого дьявола.
Прошла, как ей показалось, целая вечность, когда, наконец, Робин встал и пошел за портьеру, где находились туалетные комнаты. Эмма тут же бросилась за ним.
Несомненно, Орсино меня увидит, — подумала она, — если уже не увидел. У него зоркий глаз. Ну и пусть! Пусть думает, что хочет, только бы увести от него Робина.
Эмма встала по другую сторону портьеры, которая перегораживала коридор, ведущий в глубину дома. Мимо нее, шатаясь, прошел джентльмен, который явно хлебнул лишнего. Она боялась, что он начнет к ней приставать, но ему, видно, было не до того. Он пробрел мимо нее и, запутавшись в портьере, с трудом вышел в залу. Эмма слышала, как его появление приветствовали смехом. Она же ждала Робина. Вскоре он появился. Судя по выражению его лица, положение у него было не ахти. Он нахмурился, когда узнал свою сестру:
— Эмма, что ты здесь делаешь?
— Мне надо с тобой поговорить.
— Прямо сейчас? Что-нибудь случилось? — испуганно спросил он. — Отец заболел?
— Нет, это касается тебя… идиот ты этакий! — Эмма вдруг страшно разозлилась. — Ну как можно быть таким дураком?
Лицо Робина приняло высокомерное выражение.
— Разве ты не понимаешь, что Орсино — шулер? — воскликнула Эмма. — Как ты позволил ему затащить себя сюда?
— Я могу позволить себе все, что угодно, — отрезал Робин.
— Но зачем ты с ним сюда пришел? — спросила Эмма, чувствуя, что сейчас начнет кричать.
— Неужели тебе непонятно? А кто представил этого типа леди Мэри?
Эмма изумленно воззрилась на брата.
— Он не дает ей проходу, внушая ей самые нелепые мысли, в частности, что родители поступают ужасно, не разрешая ей выезжать в свет из-за траура.
Эмма смотрела на него непонимающими глазами.
— У нее совсем нет опыта, — продолжал Робин. — Она не понимает, что Орсино — опасный человек.
— Но… — пролепетала Эмма.
Разговор с Робином принял неожиданный оборот.
Вот я и решил, что надо отвлечь от нее Орсино, — заключил Робин.
— Конечно, но…
— Ты этого сделать не можешь, потому что с таким человеком женщине иметь дело негоже. Ну, так вот… — Робин пожал плечами.
Изумленная, Эмма смотрела на него во все глаза. Все оказалось иначе, чем она себе представляла.
— Я же сказал, что помогу тебе с этой девчонкой, — ответил Робин на ее немой вопрос. — Вот я и помогаю. Орсино она не так уж нужна, его больше интересует карточная игра. Если я буду с ним играть, он не сможет ей навредить.
— Но он же тебя обчистит!
Робин горько усмехнулся:
— Похоже на то. Ему чертовски везет.
— Он жульничает!
— Вот как? Тогда понятно.
— Тебе нельзя с ним играть, — настаивала Эмма.
Ее брат пожал плечами:
— Надо же как-то его занять. Он мало кого знает в Лондоне, и если он не будет со мной, то будет приставать к леди Мэри.
Эмма поняла: этой невысказанной угрозой Орсино вынудил Робина привести его к Барбаре Ремплинг. Облегчение, которое она испытала, поняв, что Робин вовсе не азартный игрок, растворилось в страхе: нельзя позволить брату иметь дело с Орсино. Тот найдет способ совратить его.
— Ты не должен связываться с Орсино, — убеждала она брата. — Я сама позабочусь о леди Мэри.
Робин скептически посмотрел на нее.
— Как? — спросил он.
Эмма колебалась с ответом. Робин кивнул, словно она подтвердила его мысль.
— Орсино — подозрительный субъект, Эмма. Тебе лучше держаться от него подальше.
Эмма смотрела на брата с любовью и отчаянием. Ей было трудно поверить в то, что он пытается ее защитить. Робин был еще ребенком, когда на ее пути уже встречались самые закоренелые негодяи.
— Я справлюсь с Орсино, — сказала она. — У Эдварда все друзья были вроде него. Я привыкла иметь дело с такими личностями.
Робин, казалось, был потрясен.
— Все? А я думал… я считал, что ты не понимаешь, какой он прохвост.
— Я отлично это понимаю. Пожалуйста, Робин, держись от него подальше. Дело не только в том, что он шулер. Он вообще страшный человек.
Робин упрямо сжал губы.
— Я обещал тебе помочь, — заявил он. — И я не собираюсь ретироваться при первой же трудности. Можешь на меня положиться.
— Но какой прок будет от твоей помощи, если я все время буду о тебе беспокоиться?
— Не надо обо мне беспокоиться.
Глаза Эммы наполнились слезами. Кажется, он действительно мужает на глазах, и из него, видимо, получится достойный человек. Но ему не следует связываться с Орсино. Он не представляет себе, на что тот способен.
— Робин… — начала она.
— Не пытайся от меня избавиться, — перебил он ее. — У тебя все равно ничего не выйдет.
Господи, — с отчаянием подумала Эмма. — Если бы я не попросила его помочь мне с леди Мэри, он даже не знал бы о существовании Орсино.
— Дело не в том…
Портьеру отодвинули, и перед Эммой предстал хмурый Колин.
Он увидел, что она шмыгнула за портьеру, и, когда прошло несколько минут, а она все не появлялась, начал беспокоиться. Увидев ошеломленные лица Эммы и Робина, он понял, что прервал конфиденциальный разговор.
— Сент-Моур, как я рад вас видеть, — радостно сказал Робин. — Я думал, что Эмма здесь одна.
— Нет, — ответил Колин.
— Вот и отлично, — по-товарищески кивнул ему Робин. — А то мне надо возвращаться к игре. Орсино, наверное, удивляется, куда я делся.
— Робин! — протестующе воскликнула Эмма.
— Сначала объясни, что происходит, — потребовал Колин.
Робин посмотрел на Эмму, словно спрашивая, что можно говорить, а что нет.
Колин побелел он гнева. Эмма прикусила губу, не зная, как быть.
— Не беспокойтесь, — сказал Робин, пытаясь примирить мужа и жену. — Я обо всем позабочусь.
И, не дожидаясь, пока Колин или Эмма выразят в этом сомнение, вошел в залу.
В коридоре было пусто и тихо. Эмма смотрела в пол.
— Он, видите ли, обо всем позаботится! — сдавленным голосом проговорил Колин. — Тебя что-то расстроило, и ты обратилась за помощью к этому… этому мальчику?
Как ему объяснишь? — думала Эмма.
— Что у тебя было с Орсино? — жестко спросил Колин.
— У меня с Орсино? — Эмма попыталась придумать какую-нибудь невинную отговорку, но ей ничего не пришло в голову. — Он… знакомый Эдварда. Когда я увидела с ним Робина, я испугалась, что он… Но я ошиблась, — торопливо добавила она, опасаясь, что Колин потребует разъяснений.
Колин же был в ярости, и одновременно ему было очень больно. Она доверилась брату, а не мужу.
— Я устала, — сказала Эмма, отводя глаза. — Поехали домой.
— Нет, сначала ты расскажешь мне, что происходит.
— Я же говорю, что ничего не происходит.
— И ты думаешь, что я этому поверю?
— Ты хочешь сказать, что я лгу? — вспылила Эмма.
— Ты что-то скрываешь.
— Но тебя это не касается.
— Меня касается все, что касается тебя! — крикнул Колин. — И я желаю знать правду, Эмма! Расскажи мне сейчас же!
Эмма вздернула подбородок:
— Ты ничего не добьешься тем, что будешь на меня кричать в игорном доме.
Колин понял, что потерял контроль над собой, и постарался взять себя в руки.
— Я хочу домой, — повторила Эмма.
Она отодвинула портьеру и пошла к выходу. Колину ничего не оставалось, как идти следом. Он чувствовал на себе заинтересованные взгляды, особенно взгляд наблюдательных черных глаз человека, сидевшего за угловым столиком.
Глава 12
Лакей открыл дверцу модного ландо Эммы и подал ей руку. Она спустилась по ступенькам и приготовилась войти в свой дом. Эмма возвращалась от свекрови, которая выразила полное одобрение ее планам заново отделать Треваллан, хотя и сказала:
— Сама я никогда не любила там жить — сплошные сквозняки и страшная скука.
Сколько еще ей предстоит притворяться, что она ведет обычную жизнь светской женщины? Все мысли Эммы были заняты дилеммой Орсино. Ее неумелые попытки выяснить, почему он приехал в Англию, окончились неудачей. Все планы, как его обезвредить, имели непреодолимые изъяны. А время шло.
По ночам Эмме снились ужасные сны, в которых Колин из ласкового, любящего мужчины превращался в холодного монстра, и Эмма знала, что они уже никогда не будут близкими людьми. Она просыпалась, обливаясь потом, и поначалу радовалась, что одна в постели, а потом принималась плакать.
Кто-то тихонько кашлянул. Эмма подняла голову и увидела Клинтона, который дожидался ее в открытых дверях дома, стоя неподвижно, как часовой. Он кашлянул, чтобы привлечь ее внимание. Сколько можно стоять, задумавшись, посреди улицы? — как бы говорил он.
— Добрый день, миледи, — сказал он. — Вас ждет леди Мэри Дакр.
Эмма быстро поднялась по ступеням и вошла адом, на ходу стягивая перчатки. Ей безумно надоела болтовня леди Мэри о том, сколько ей еще придется носить траур, и о новом платье, которое ей обещала сшить мать для первого бала, на который ей можно будет пойти. Но надо выполнить долг по отношению к девушке, и это больше нельзя откладывать.
Войдя в гостиную, Эмма закрыла за собой дверь.
— Мне нужно поговорить с вами о графе Орсино, — сказала она без всякой преамбулы.
Леди Мэри посмотрела на нее с удивлением:
— О графе Орсино?
— Вы не должны поддаваться его обаянию, — сказала Эмма.
— Почему?
— Вам не следует с ним общаться.
— Но он очень приятный человек, — возразила девушка. — И остроумный. Он умеет меня рассмешить.
— Он негодяй. Шулер, лжец, распутник. У него совершенно нет совести.
— А я думала, что он ваш друг.
— Я познакомилась с ним в Европе, потому что он навязывал свое общество моему мужу, которого бессовестно обыгрывал в карты. Он никогда не был моим другом.
У леди Мэри был скорее заинтригованный, чем возмущенный вид.
— Мне всегда хотелось знать, что такое распутник.
— Человек, с которым вам не следует иметь дело.
— Да, но почему? Что это значит?
Эмма колебалась. Она не считала, что молодых девушек надо держать в полном неведении о грубой стороне жизни. Таким образом, они могут оказаться во власти тех, кто хочет причинить им зло. Но воспитание леди Мэри не входило в ее обязанности. Она не могла брать на себя роль ее матери.
— Он будет уговаривать меня сбежать с ним и выйти за него замуж, чтобы заполучить мое состояние?
Такая перспектива, кажется, не очень страшила леди Мэри.
Это что! — подумала Эмма. — Он может придумать план куда похуже. Она нахмурилась. В конце концов, хотя и против своей воли, она способствовала знакомству леди Мэри с Орсино. Так что на ней лежала ответственность за последствия этого знакомства.
— Распутник — это человек, который не задумается соблазнить и погубить девушку, если только ему предоставится такая возможность, — напрямик сказала Эмма. — Вопрос о женитьбе часто и не встает.
У леди Мэри отвисла челюсть.
— Орсино — авантюрист, — продолжала Эмма. — Ему нужны деньги, много денег, и, чтобы их получить, он не остановится ни перед чем. Он не станет вас похищать — он скорее скомпрометирует вас, а потом будет шантажировать ваших родителей. Он очень изобретателен в подстраивании ловушек. Это дает ему чувство превосходства.
Леди Мэри как будто поняла серьезность угрозы.
— Он ни перед чем не остановится, — еще раз подчеркнула Эмма, — Ему ни до кого нет дела, кроме самого себя. Мне приходилось видеть, как он расправлялся… — Эмма посмотрела в широко раскрытые глаза леди Мэри, — с женщинами, которые оказывались в его власти, — закончила она.
— Как?
— Безжалостно, — ответила Эмма.
— Гм… — задумчиво промычала леди Мэри.
— Теперь вы понимаете, почему вам не следует с ним знаться?
— Я понимаю, что мне надо быть осторожной. Будьте спокойны, меня он не проведет.
— Вам не удастся это предотвратить, — настойчиво сказала Эмма. Глупая девчонка!
— Почему же? Вы же меня предупредили.
— Но зачем вам надо с ним знаться? Что вам в нем нравится? Он же лжет на каждом слове, у него все — сплошное притворство.
— Я не поняла, что он притворяется, — признала леди Мэри. — Теперь я буду настороже.
Эмма раздраженно фыркнула.
— Да я и не могу сказать, что он мне нравится, — продолжала девушка. — Но мне с ним интересно. Я никогда не встречала таких, как он.
— Об этом позаботились ваши родители, — сказала Эмма.
— Вот в этом-то все и дело. Они позаботились о том, чтобы я встречала только подходящих молодых людей. И я пришла к выводу, что подходящие молодые люди невыносимо скучны.
— Леди Мэри…
— А теперь я и их не вижу, потому что мне нельзя появляться в свете. Никто не приглашает меня погулять в парке и не приходит узнать, как мне живется. Они просто говорят обо мне разные гадости, как Фредди Бланкеншип, и насмехаются надо мной.
Эмма старалась сдержать раздражение.
— Так почему бы мне не получать удовольствие от общества графа Орсино, если только я буду соблюдать осторожность?
— Да он вас живьем проглотит! — взорвалась Эмма.
Леди Мэри улыбнулась, и у нее в глазах сверкнул весьма обеспокоивший Эмму огонек.
— Это он так воображает. Меня считают дурой, и я часто использую это себе на пользу.
— Вы просто не понимаете, о чем идет речь.
— Нет, понимаю. И я вам очень благодарна за предупреждение.
Эмма застонала.
— Я сама хотела с вами поговорить, — продолжала леди Мэри, точно они благополучно уладили вопрос об Орсино. — Поэтому я к вам и приехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42