Мужчина прищурился и еще раз оглядел ее.
— Вообще-то я и не хотел обращаться к проститутке. Так что это даже неплохо, что вы не из их рода-племени.
— Какой вы ми-илый! — издевательски протянула Изабель и резко закончила: — Ну не актриса я, не акт-ри-са! Сколько можно повторять?
Мужчина ободряюще улыбнулся.
— Вот и станете ею.
— Нет!
— Да это совсем легко, — вкрадчивым тоном заверил он.
От звука низкого мужского голоса по спине Изабель пробежал холодок.
— Но я не собираюсь становиться в-вашей акт-три-сой!
— Тогда верните деньги, — ответил он.
— У меня их нет, вы же знаете! — запротестовала Изабель.
— Знаю, — спокойно согласился мужчина, но глаза его при этом странно блеснули. — Конечно, знаю. Поэтому у вас нет выбора — вы будете делать то, что я скажу.
Он неожиданно нахмурился.
— Вы не замужем?
— Нет, — коротко бросила в ответ Изабель и отвернулась.
— Обручены?
— Нет.
— И дружка у вас нет? — продолжал допытываться незнакомец.
Изабель посмотрела на него, лихорадочно соображая, что лучше ответить.
— Да, да! — воскликнула она. — У меня есть дружок! И при этом такой ревнивый!
— Как его зовут? Ну быстро, как его имя? Этот допрос начал ей надоедать.
— Его имя?.. Ах да, его имя… Н-ну, его зо-о-вут…
— Нет у вас никого, — с облегчением сказал незнакомец, и у Изабель появилось нестерпимое желание вцепиться ему в лицо ногтями. — А раз так, то ничто не мешает вам стать послушной девочкой, не правда ли?
Изабель с ненавистью посмотрела на пожирающего ее глазами мужчину. Задержала дыхание, чтобы немного успокоиться, повернулась на каблуках и неторопливо направилась к двери.
— Молли, вернитесь! — громко крикнула она. — Прошу вас, немедленно вернитесь!
2
Изабель нервно мерила шагами маленькую гостиную. Этим увлекательным делом она занималась с семи утра. Завершив очередной круг, Изабель притормаживала возле двери, высовывала голову в холл и прислушивалась.
Тишина. Нет, наверное, он уже не появится. Расставаясь вчера, он пообещал, что придет утром. Скоро уже пробьет десять, но его нет. А может быть, и не было никакого рыжеволосого мужчины? И вообще — ничего не было? Только ночной кошмар, отразивший мир в своих кривых зеркалах!
Или, скажем, так: мужчина все-таки был, но не придет, потому что забыл о вчерашнем разговоре. И договоре. Забыл о том, что в конце концов сумел добиться от Изабель согласия стать игрушкой в его руках.
— Нет, это невозможно, — негромко бормотала она себе под нос. — Это смешно. Нелепо. Глупо. Неприлично. Безумно, наконец.
Слово — шаг. Еще слово — еще шаг.
Ну, попадись ей только Молли Флэнниган — уж она задаст жару этой старой курице! Вчера Изабель обошла весь театр, но так и не смогла разыскать Молли. Похоже, что у рыжеволосой потаскушки выросли крылья, на которых та упорхнула, унося в размалеванном клюве четыреста пятьдесят фунтов.
— Дьявольщина! Нет, это невозможно.
Изабель завершила очередной круг на потертом ковре гостиной и в этот момент услышала негромкий стук во входную дверь. Сердце ее забилось часто-часто. Изабель подхватила юбки и поспешила в холл.
— Я открою, Рут! — крикнула она на ходу. Затем остановилась, сделала глубокий вдох и распахнула дверь.
На пороге стоял оживший персонаж ее ночного кошмара. Стоял и ухмылялся, черт его раздери! Волосы слегка растрепаны, серые глаза блестят, одет в тот же костюм, что и вчера вечером. А за спиной виднеется большая, сияющая черным лаком карета.
— Доброе утро, Изабель!
— Ничего себе — утро! — недовольно буркнула она. — Почти десять!
— Для меня еще утро, — противным сладким голосом сказал оживший кошмар.
— К вашему сведению, меня зовут мисс Клинтон, — вскинула голову Изабель, стараясь сохранить достоинство.
Посетитель слегка склонил голову.
— А я — Терренс Вэнс, маркиз Хавершэм.
Изабель оторопела.
— Что?
— Да, моя дорогая, — серьезно сказал он и легонько коснулся ее подбородка. — К великой актрисе Изабель явился всего-навсего какой-то маркиз.
У Изабель пересохло во рту. Вчера она не удосужилась даже поинтересоваться именем нанявшего ее мужчины. И вот тебе раз! — он оказался «всего-навсего» маркизом!
— Милорд, я… я не думала…
— Тс-с-с, — перебил ее маркиз. — Для вас я не милорд, моя милая! Умоляю — никаких церемоний! Ведь мы теперь близкие друзья. Очень близкие! Так что прошу и называть меня соответственно — Терренс, Терри, дорогой, милый — как угодно!
Однако ни одно ласковое имя не рождалось в мозгу Изабель. Что же касается других, прямо противоположных, то здесь ее фантазия била ключом.
— Не вижу причин называть вас иначе, чем милорд, — упрямо сказала она. — И вовсе не уверена, что мы с вами друзья. Тем более — близкие, как вы утверждаете. Вам понадобилась для ваших целей актриса. Актриса, а не проститутка — вы это сами говорили.
— Ну да, зачем мне проститутка? — Терренс удивленно поднял густые брови. — Мне нужна любовница.
— Что-о? — воскликнула Изабель. Любовница! Час от часу не легче! — Но любовница и есть проститутка!
— Э, нет, — покачал он головой. — Проститутка — это на ночь, на две, а любовница — о, это совсем другое дело. Любовницами становятся надолго. И, между прочим, любовников связывает не только постель, но и близкая дружба, о чем я вам и говорил с самого начала. И вообще, быть любовницей — очень почтенное занятие для женщины.
— Почтенное? — хмыкнула Изабель. — У меня на этот счет другое мнение!
Недолго думая, она ухватилась за ручку двери и попыталась захлопнуть ее. Ей удалось оставить непрошеного гостя по ту сторону порога, но тот немедленно принялся барабанить в дверь своими кулачищами. Изабель закрыла руками уши от невыносимого грохота. Подумать только, какой нахал! И какой обманщик! Сам говорил, что нужна актриса, а теперь выясняется, что любовница! Есть разница, не так ли?
Грохот стал невыносимым. Еще пара минут, и от двери останутся одни щепки.
— Прекратите! — закричала Изабель. Кулаки в ответ забарабанили еще сильнее, и дверь угрожающе затрещала. — Дикарь!
Она вздохнула, повернула в замке ключ и проворно отскочила в сторону. Это спасло Изабель если не жизнь, то хорошенькое личико уж во всяком случае. Дверь распахнулась, и прямо перед лицом Изабель в воздухе просвистел кулак, а затем через порог влетел и сам хозяин кулака. Влетел и захлопнул за собой жалобно скрипнувшую створку.
— Тысяча извинений, — сказал Терренс. Изабель презрительно смотрела на него и молчала. — А впрочем, милые бранятся — только тешатся!
— Я вам не милая, — отрезала Изабель. — И никогда не буду — ни милой, ни любовницей, ни…
— Погодите! — перебил ее Терренс, с опаской наблюдая за тем, как Изабель вновь начинает приближаться к двери. — Погодите! Если я говорю о том, что вы будете моей любовницей, это не значит, что вы будете ею на самом деле. Вовсе нет! Вы будете играть роль моей любовницы — для этого мне и нужна актриса. И я вовсе не настаиваю, чтобы мы с вами немедленно улеглись в постель — во всяком случае, если вы этого не хотите.
— И никогда не захочу! — поспешила заверить его Изабель.
— Поживем — увидим! — любезностью на любезность ответил Терренс.
Изабель решительно двинулась к двери, и Терренс поспешил успокоить ее.
— Изабель, это только игра! Игра! Все понарошку! Ну, вы же здравомыслящая девушка, и…
— Да, так мне казалось до встречи с вами, — согласилась Изабель. — И вот что я вам скажу, милорд. Мне не справиться с этой ролью. Я не актриса. Что касается денег, то мне… мне очень жаль, конечно, но…
— Э, нет, — сказал он. — Да вы не волнуйтесь, я уверен, что мы сумеем притереться друг к другу и все пойдет как по маслу. Я больше не буду поддразнивать вас, и в глазах всего света вы будете моей любовницей. Кстати, — ухмыльнулся Терренс, — вы еще не видели, что я тут для вас приволок!
Только теперь Изабель заметила вместительный сундук, стоявший возле двери.
— Что там?
— Ваш новый наряд, — торжественно сообщил Терренс, втаскивая сундук в дом. — Я из-за него прошлой ночью глаз не сомкнул, чтоб вы знали!
— О, как это любезно с вашей стороны, — с наигранной благодарностью ответила Изабель.
— Для моей Изабель — хоть луну с неба! — в тон ей ответил он. — Однако пора приступать к делу. Через час придет режиссер.
— Режиссер? — изумилась Изабель.
— Ну да. — Терренс с явным усилием оторвал сундук от пола и потащил его через холл. Изабель в растерянности проследовала вслед за ним. — Режиссер. Должен же кто-то хоть немного научить вас актерскому ремеслу. Двигаться. Говорить. Петь, наконец. Куда можно пройти?
— В гостиную, — ответила Изабель, — там будет лучше всего. Только ведите себя потише — я не хочу, чтобы Рут знала, что вы здесь.
— А кто такая эта Рут? — пропыхтел Терренс, волоча сундук в указанном направлении.
— Наша экономка, — негромко ответила Изабель. Терренс достиг наконец гостиной.
— И она ничего не знает?
— Я еще не говорила с нею. — Девушка проворно прикрыла за собой дверь гостиной.
— Вам видней. — Он поставил сундук посреди гостиной и с облегчением выпрямился. Затем осмотрелся и передернул плечами. — Бр-р-р! Вот тоска-то! Удивительно унылая комната!
Изабель покраснела. Ей вдруг стало нестерпимо стыдно за старую мебель, за убогий потертый ковер на полу…
— Мы… Мы весьма небогаты…
— Да я вовсе не это имел в виду. — Терренс обернулся и серьезно посмотрел в глаза Изабель. — Просто в этой комнате все либо черное, либо коричневое. Ужасно уныло!
Изабель обвела пристальным взглядом знакомую комнату. А ведь он прав! Мебель — старая, тяжелая, покрыта темным облупившимся лаком. Потертый ковер на полу — коричневым. Даже занавески на окнах, и те — плотные, мрачные.
— Мой отец был профессором истории. Ему нравились темные цвета.
— И что, весь дом такой?
— М-м… Да. Все в этом же духе.
Изабель присела на низкий диванчик. Что ж, допустим, комната и впрямь выглядит мрачновато, но это совсем не значит, что она стала бы лучше, будучи разукрашенной в золотистое с розовым. В глазах Изабель, по крайней мере.
— В доме все осталось так, как было при отце.
— Ценю постоянство в людях, — негромко заметил Терренс и опять слегка передернулся. — Ну ладно, двинемся дальше, пока ваша экономка нас не застукала. А уж если застукает — шороху наведет, верно?
— Наведет, — многообещающе усмехнулась Изабель. — Не извольте сомневаться!
— А вы что, побаиваетесь ее? — Терренс подошел к окну и раздвинул занавески. В комнату хлынул яркий солнечный свет.
— Она воспитывала нас с Джошем с младенчества, — пояснила Изабель.
— А, семейная реликвия! — Терренс вернулся к сундуку. — Она для вас словно родная, да? Член семьи. Знакомое дело! У меня тоже была няня. Несносная старуха! Мне всегда казалось, что от нее попахивает серой!
Изабель не удержалась от колкости:
— Но ей, как я вижу, мало что удалось сделать!
— Не скажите, — рассмеялся Терренс. — В детстве я всегда был пай-мальчиком!
— Подумать только! Никогда бы не поверила! — иронично отозвалась Изабель.
Терренс отпер замок сундука и поднял крышку. Затем стал вываливать его содержимое прямо на пол. От этого изобилия шуршащего красного, золотистого, изумрудного и голубого шелка у Изабель зарябило в глазах. Даже темная гостиная, казалось, преобразилась и повеселела.
— Боже милосердный! — воскликнула она. Терренс выхватил из пестрой кучи бело-вишневое полосатое платье и окинул Изабель пристальным взглядом.
— Вот это должно неплохо смотреться на вас.
— Вы т-так полагаете? — Она обмахнула рукой мигом покрасневшее лицо.
Терренс еще раз внимательно присмотрелся к Изабель.
— Вы примерно одного роста с Люси, и это здорово. Почти ничего не придется переделывать! — Он кинул полосатое платье на колени Изабель.
— Люси? — Она с отвращением скинула на пол вишнево-белый шелк. — Так это что, платье с чужого плеча?
— Разумеется. Я, кажется, еще в театре говорил, что деньги у меня появятся только через пару месяцев. А все, что у меня оставалось, я заплатил Молли.
— Вы что, всерьез хотите, чтобы я напялила на себя чужое платье?
— А почему бы и нет? — удивился Терренс. — Ведь Люси все это барахло не понадобится еще долгое время.
— Да вы и сами знаете, она сломала руку и не сможет пока играть. Хотя мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем она согласилась поделиться своими сокровищами!
— Люси! — Последний кусочек мозаики встал на свое место в мозгу Изабель. — Так это ее вы искали в театре вчера вечером!
— Ну да, — подтвердил Терренс, стоя на коленях и перебирая пестрые наряды. — Я-то думал, что она по старой памяти согласится сыграть мою любовницу. И что же? Прихожу в театр и узнаю, что она сломала руку. И все начинает сыпаться…
— По старой памяти? — переспросила Изабель. — О Боже! Так Люси — ваша любовница?
Терренс немного помолчал, подумал.
— Нет, она не была моей любовницей. Иначе мне не зачем было бы приезжать вчера в театр. И мои денежки были бы целы, — он сокрушенно вздохнул. — А Люси… Мы познакомились с нею несколько месяцев тому назад.
— Разумеется, мы с ней только друзья и ничего такого… эдакого… Ну, скажем, почти ничего… Вы… Вы — развратник, сударь! — возмущенно выдохнула Изабель.
Она вскочила с места и ногой отпихнула подальше от себя валяющееся на полу полосатое шелковое платье.
— Вы — распущенный тип, милорд! Сначала вы принуждаете меня стать вашей актрисой, теперь заставляете меня рядиться в платья вашей бывшей любовницы!
Терренс медленно поднялся с колен. Серые глаза его стали холодными, колючими.
— Я ни к чему вас не принуждаю. — Он пристально посмотрел в лицо Изабель. — Разве не так? Ну скажите, к чему я вас принуждаю? Верните мне мои деньги, и через минуту здесь и духа моего не останется!
Изабель покраснела.
— Я… Мне нечем заплатить вам.
— Понятное дело, что нечем. — Он сделал шаг по направлению к девушке. — А если смотреть глубже, то вам не очень-то и хотелось бы заставить Молли вернуть мои деньги, ведь так? Вы же хотели дать ей денег, чтобы она отстала от Джоша?
Изабель промолчала. Ей нечего было сказать в свое оправдание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48